Этот день добром не кончится! Ты это знал еще утром, ведь выйти за пределы замка Кэтфорд, где коронованная сестра позволяет жить вам с твоей Джо-Джо, уже однажды стало роковой ошибкой. Только ведь остер ты исключительно клинком, но и этого тебя лишили. Остроумием и умением думать ты похвастаться был не способен никогда. И вот ты пришел к докам, где скоро отплывает корабль в Ньюкасл, чтобы лишиться еще и чувства собственного достоинства.
- Лорд Дэвид? Что... вы тут делаете?
Дерри-Мойр подпрыгивает на месте, оборачивается на голос, восторженно закивав, словно безмолвно подтверждая "да, Лорд и да, Дэвид!", и спешно отряхивается от липкой речной грязи. Это голос человека, который смеется! Этот волшебный звук, раскрывающий всю боль и всю радость этого мира, муж герцогини способен узнать в хоре из тысяч горланящих фриков.
- Я пришел к тебе, мой Бог! - лицо Дэвида разглаживается от недовольных морщинок, а руки сами тянутся навстречу Гринпейну. - Ты делаешь ошибку, уезжая от меня! Я так нуждаюсь в тебе. Без тебя моя стервозина-сестра снова начнет беспределить! Ты прекрасен! Она тебя послушается в любом вопросе, ведь уже познала твое уродство! Я так люблю тебя, Бог! Прошу, не оставляй меня!
В ответ Трелоу лишь хмурится и отступает на шаг назад, словно знатная особа от грязного попрошайки. А ведь так и есть: Гуинплен Трелоу вернул свой законный титул и теперь его признало высшее общество Лондона, в то время как Дэвид - всего лишь простой человек, которому позволили жениться на герцогине. В одночасье обедневший из-за любви к изуродованному артисту.
- Я не Бог, - хрипло негромко произносит Гринпейн и качает головой, быстро отворачиваясь и потупив взгляд. - И я не могу здесь остаться. Этот город и стены королевских покоев - не для меня. Прощайте.
Человек, который смеется, быстрым шагом устремляется прочь от Дэвида, а тот лишь способен стоять столбом и со взглядом побитого щенка смотреть на удаляющуюся спину. Дорогая синяя ткань лордовского одеяния без единой складки обтягивает тело, словно лорд Трелоу только-только вышел из своих покоев в замке. Герцог Дерри-Мойр стоит, обдуваемый холодными порывистыми ветрами Темзы, и лишь сдерживает подступающие к горлу слезы. Он не смеет побежать следом за удаляющейся худой фигурой. Гуинплен Трелоу - Бог. Он обладатель титула, отнятого у Дэвида, и законный владелец вернувшегося в ножны герцога клинка Билбоа. Он даже забрал сердце его сестры, для которой Дерри-Мойр с самого детства был лучшим мужчиной на свете.
Неужели это все, что тебе останется? Воспоминание о кукольном представлении и душные покои в компании презирающих тебя сестер. Он лишил тебя всего, что у тебя было. Он лишил тебя последнего, за что стоило бороться. Он отверг твою любовь и отказался быть рядом. Как же ты наивен и глуп, Дэвид. Ты ведь не думал всерьез, что тебя можно полюбить? Ты решил, что достоин любви человека, который смеется, Дэвид? Ты никому не нужный дурак, Дэвид.
Тебя никто не выбрал, Дэвид. Джозиана предпочла Его. Он остался не с тобой. В тебе кроме твоего титула нет ничего стоящего. Он был прекрасен даже в грязных лохмотьях и пропитанной кровью тряпке на лице. Ты не был даже каплю достоин его внимания в плаще из жатого бархата и с клинком Билбоа в руке.
Твой клинок остер, но какой в этом прок, если ты поклоняешься Человеку, который смеется.