Энергия

Небрежный взмах руки –о, он красуется, для пользования стихией мастеру вовсе не нужны физические жесты– и чахлое растение вздрагивает, будто стряхивает с себя всё неживое – и резко начинает оживать на глазах. Хилая деревяшка выпремляется, из ветвей показываются отблески зелёного. Секунда – и вот, распускаются листья, растение, кажется, даже делает попытки развиться в высоте...

Мастер стихии, вскинувший руку вверх, смотрит, не отрывая взгляда.

Без эмоций смотрит. Пусто.

Маленькому Ллойду кажется, что он либо ни о чём сейчас не думает, или думает – но ушёл очень глубоко в себя.

Мальчик не уверен, нравится это ему или нет. Ему от чего-то кажется, что мысли эти вряд ли приятные.

***

Ллойд плавно, демонстративно опускает руку, подчиняется сиюминутному любопытству и переводит взгляд на свою младшую версию, с интересом изучая реакцию. Ниндзя с некоторым удивлением подмечает, что мальчишка, кажется, свой изначальный запал всё-таки подрастерял – маленький Ллойд Гармадон смотрит с удивлением и немного опаской, глядя то на растение, гордо приосанившееся на полке среди других своих полудохлых собратьев (Дарет их даже поливал через раз, так что ничего удивительного), то на «гостя из будущего».

Пока остальные таращаться на растение, Ллойд терпеливо дожидается, когда спадёт первое впечатление и настороженность во взгляде мальчишки сместит уже приевшееся восхищение; за те четверть часа, которые он здесь провёл, малой успел его изрядно достать глупыми пафосными высказываниями и восторженными возгласами с неявной претензией на что-то. Обожание младшей версии не льстило, даже наоборот – раздражало.

А мальчик продолжает смотреть настороженно, задумчиво. Будто... хм, сомневаясь в чём-то, что и сам до конца не понимает? Да, кажется, именно так.

«Любопытненько...» — мелькает мысль. В таком возрасте особой разумности он за собой не припоминал.

Впрочем, не это сейчас важно...

— Жизнь, — повторяет он свои ранние слова, — и правда моя стихия. Жизненная энергия, точнее. Целить вот, — кивок в сторону счастливого растения, — могу.

Данное известие ошарашивает друзей, кажется, ещё больше, если такое вообще возможно. Они на перебой галдят, спрашивают и поражаются, издавая при этом столько ненужного шума, что Зелёный ниндзя с трудом сохраняет нейтральное выражение – очень хочется если не накрыть уши руками, так хоть презрительно нахмурится. Юные версии сокомандников оказались на диво... громкими.

Ллойд вновь бросает взгляд на свою молодую версию, в раз успокаиваясь: ему на благо это не пойдёт. Какими бы друзья не были понятливыми, изменения в нём лучше принимать постепенно. Сквозь года.

Играть в дружелюбие не получится, даже если он захочет. А Ллойд и не хотел: право, за свои годы любое лицемерие, даже во благо, ему приелось и не вызывало ничего, кроме отвращения. Но скрывать существующие эмоции за маской безразличия он умел, и умел очень хорошо – спасибо всем "светским" беседам, которых, на взгляд знаменитого Зёленого ниндзя, Спасителя Ниндзяго, лидера группы героев-защитников Ниндзяго-Сити (и Первый мастер его знает, кого ещё), в его жизни было слишком много.

Удивительно, все же, насколько сильное юные версии сокомандников вызывают раздражение... И немного, кажется, снисходительного умиления. Впрочем, последнее ему могло и показаться – слишком слабое чувство, чтобы брать во внимание.

И потом, скоро его должны отыскать и притащить обратно в родное время. Хорошо, если друзья. Ну, а если нет...

Стихийний мастер делает еле заметное движение рукой в сторону своей младшей версии, прерывая еле заметный ток энергии, и прилагает много усилий, чтобы не улыбнуться: если нет, то врагов поджидает интересный сюрприз.

Мальчик хмурится, чувствуя неладное, но так и не может понять, что только что произошло.