Five times, when Dream and Illumina just love each other

1.

      Иллюмина никогда не был особо тактильным, и по-большей части старался свести физический контакт к минимуму. Но потом появился Дрим. Дрим, который просто обязан коснуться кого-то. Дрим, который, кажется, моментами забывал о личных границах. И Дрим, которого Иллюмина просто обязан обнимать большую часть времени.

      Аккуратно взяв Тэйкена за руку, Риддел встал на скейт, глядя то под свои ноги, то на парня напротив. Спустя месяцы, Иллюмине уже не нужна была помощь, но подобное действие уже вошло в привычку.

      Так что, удобно встав, Риддел притягивает Дрима к себе, с рук переходя на плечи, после — на чужую талию, и утыкаясь в плечо тихо смеётся, даже не думая отпускать.

      Дрим хочет научить своего друга нормально кататься, а Иллюмина хочет обнимать Дрима всю оставшуюся жизнь. Тэйкен, собственно говоря, не так уж и против, но отстраняется, смотря в чужие глаза.

      Возможно, такие моменты были не совсем дружескими, но говоря честно, им было мягко говоря все равно. Комфорт всегда был важнее чужого мнения.

      — Думаю, тебе стоило бы начать кататься, а не обнимать меня, — говорит напущено серьёзно Дрим, но видя, что его слова не произвели никакого эффекта, все же прибавил: — …Я позволю тебе обнимать меня в любой момент, если ты начнёшь кататься.

      Стоит отметить, что подобное он говорит далеко не впервые.

      Но Иллюмина слушается, отпуская друга и, разогнавшись, навернул пару кругов вокруг стадиона. Уже возле Дрима, чуть не упав, Риддел бросил скейт, чуть ли не прыгая в объятья друга. Притянув Тэйкена за плечи, Иллюмина обнимает его, утыкаясь в шею Дрима. Тот же, усмехнувшись, складывает руки на чужой талии, притягивая даже ближе, чем до этого.

      Обниматься хочется до бесконечности, не смотря на то, что они здесь не совсем для этого.

      Большая часть встреч была вечером, когда на стадионе никого нет. Они не раз пересекались днем, когда Дрим гулял с младшим братом и его точно таким же маленьким другом, но в такое время они не могли позволить себе лишнего. И из-за других людей, и Таббо с Томми, требующих к себе слишком много внимания.

      Повинуясь неожиданному желанию, Дрим аккуратно подхватывает Иллюмину на руки, так, что его лицо оказывается перед его собственным. Это кажется смущающим, но Дрим прижимает друга ближе, укладывая его голову на свое плечо. Улыбается, смотря на то, как Иллюмина отводит взгляд, а после и вовсе закрывает глаза рукой.

      Румянец и бегающий взгляд слишком явно намекают на растерянность, но Риддел все равно закидывает руки на шею Тэйкена, заставляя наклониться и смотреть в свои глаза.

      — Я думаю… Я думаю, что это нравится мне даже больше, чем объятья, — говорит Иллюмина, почти шёпотом, создающим слишком интимную и смущающую атмосферу.

      И под громкий смех с неясными от смущения комментариями, Тэйкен все же относит его домой.

2.

      Дриму нравится дарить подарки. Начиная от чего то полезного, заканчивая теми же сладостями, которыми его же в последствии и кормили. Часто для подарков не было никакого повода: если Тэйкен шёл в магазин, он обязательно возьмёт что-нибудь для Таббо и сестры — если Дриста просто благодарила его за очередную штучку, найденную на полках магазина, то младший брат был рад даже камушку, а любые вещи с Майнкрафтом и вовсе превозносил, и после вручения ещё полчаса не мог нарадоваться.

      Было что-то особенное во вручении подарков и эмоций людей, получивших их, и стоит сказать, Дриму нравилось это.

      Конечно, большую часть времени он дарил что-то максимально бесполезное — при количестве его карманных денег, на некоторые вещи все равно порой приходилось копить. Особенно, если это вещь для Иллюмины.

      Конечно, Дрим знал, что его друг, как и Таббо, будет рад любому подарку. Да и большую часть из них он старался то вернуть, то подарить что-то равноценное. Но Тэйкен не мог допустить, что бы вещь, которую он подарит Иллюмине, была бесполезной. Он заслуживал лучшего. Всегда. При любых обстоятельствах.

      И, в честь такого долгожданного завершения учебного года, Дрим был обязан превзойти себя в подарках! Деньги были, желание было, и даже из Дристы получилось вытащить идеи о том, что же будет прекрасным подарком. Нет, Дрим, конечно, не сомневался в своих идеях, но совет сестры лишним же никогда не будет!

      Советов и предложений было много: Дриста, уверенная в том, что её горе-старший-брат наконец нашёл себе девушку, в основном рассказывала ему о цветах и их значениях, предлагала купить плюшевого медведя и подобную банальщину; Сапнап, которому Тэйкен изначально просто ныл, предложил подарить одежду или косметику; Джордж в первую очередь настаивал на том, что лучшим решением будет сводить «её» в кафе или ресторан.

      Никому из них Дрим так и не сказал о том, что Иллюмина, вообще-то, парень, и не его, а просто друг! Осуждать его за это не стали бы, но шутили бы над ним все то время, пока они бы не начали встречаться. Да и там не факт, что перестали бы — глядишь, всю жизнь бы припоминали.

      По итогу, в руках Дрима был пакет, где приспокойно лежала себе какая-то китайская флейта, на которую Риддел заглядывался уже несколько месяцев. Сказать, что Дрим не разбирается в музыке — ничего не сказать. От своего друга Тэйкен слышал не мало названий и слов, но не понимал почти все. Он не музыкант, ему можно!

      В любом случае, Дрим волновался. Он и Иллюмина договорились посидеть дома у последнего, покушать домашнего и обсудить все и вся. Идти Тэйкену оставалось всего пару минут, он даже видел чёртов дом, но ноги будто бы вросли в землю, отказываясь пускать. Мыслей было много, и ни за одну Дрим не собирался цепляться.

      По итогу, он все же дошёл. Более медленно, чем рассчитывал, но дошёл ведь! Риддел же открыл дверь даже раньше, чем Дрим успел нажать на звонок — распахнул дверь и буквально прыгнул в объятья друга.

      Пакет пришлось держать одной рукой, а второй обнимать Иллюмину за талию, смеясь над прилипчивостью друга. Будто бы он был против…

      Сам подарок стал для Иллюмины тем ещё шоком: он, конечно, знал, что Дрим крайне любит дарить всем все и вся, но ожидать подобного было сложновато. И пока Дрим, дразня, сравнивал своего друга с маленькой птичкой, Иллюмина пытался понять, как вообще играть на этом, ведь устройство флейты (судя по всему, она называлась «Ди цзы») немного отличалась от того, с чем он был знаком.

      Риддел, конечно, не смотря на шок был счастлив: благодарил Дрима почти весь вечер, а в какой-то момент попробовал сыграть знакомую мелодию, но получил в любом случае только шум.

      К счастью, это никто кроме Иллюмины и Дрима бы не услышал — родители были на работе в ночную смену. А вот для Дрима даже подобный шум был неплох — в Иллюмине ему нравилось все, а то, что у него не получилось, всегда можно было исправить и научить. Правда, в данном случае от его «помощи» вряд ли был бы смысл.

      Спустя попытки игры, все же были найдены видео уроки.

      По итогу, у Иллюмины все же получилось сыграть что-то.

      И пока Дрим обнимал его со спины, из флейты медленно лилась музыка.

      И Риддел явно никогда не расскажет о том, что это были строчки «Heat waves», и что выбраны они были не случайно.

3.

      — Дрим… Дрим, послушай меня…

      Дрим, конечно, слушал, но он, черт возьми, уже во второй раз упал со скейта! После достаточно длительного перерыва в катании, у Тэйкена не получилось порядочные количество трюков.

      Тэйкен и так был гордым, но сейчас все его неудачи видит ещё и Иллюмина. Иллюмина, которого Дрим учит кататься.

      Это било по самооценке, причём сильно.

      — Дрим! — Тэйкена потянули на верх, с земли, за плечи.

      Чувствовал себя Тэйкен паршиво. Он, конечно, понимал, что так сразу у него ничего не получится, но все равно не мог смириться с этим.

      Перехватив Дрима за талию, Иллюмина все же поднимает его с земли, а после трясёт за плечи.

      — Дрим, посмотри на меня.

      Риддел терпеливо ждёт, пока Дрим поднимает на него усталый взгляд, а после выдыхает, падая в объятья друга. Обвивая руками талию Иллюмины, Тэйкен притягивает его ближе, утыкаясь в его шею.

      — Это довольно унизительно, понимаешь? — В пол голоса сказал Дрим, окончательно расслабились в объятьях.

      — Это вполне нормально, Дрим, — Иллюмина, как и Дрим, утыкается в шею друга, а после, зарываясь руками в светлые волосы, наклоняет голову Тэйкена к себе, как бы заставляя посмотреть в свои глаза. — Это нормально, что у тебя что-то не получается хорошо? Если не получится с первой попытки, то пусть получится со сто первой, главное ведь сам процесс, так ведь? — Иллюмина неловко рассмеялся, соприкасаясь с Тэйкеном лбами.

      С явным нежеланием, но Иллюмина всё же отстраняется, ожидая, когда Дрим встанет на скейт и попробует ещё раз. Тэйкен в этот момент, правда, был настроен скорее на объятья, но тяжело вздохнув, всё же взял в руки скейт, и поставив его на землю нормально, ещё раз посмотреть на своего друга.

      Иллюмина в ответ же только качнул головой, мол, начинай, — и Дрим, неохотно, но всё же встал на доску.

      Оттолкнувшись правой ногой, тот быстро набрал скорость. В процессе перемещает одну ногу дальше на доску, после быстро отрывает обе, пытаясь совершить прыжок, и… Падает. Вновь. Снова.

      Сквозь звон в ушах и садящую боль от падения, Тэйкен слышит громкие шаги и сбитое дыхание, а после чувствует, как рядом с ним садятся, отрывают от земли и держат лицо рядом со своим. Дрим устало выдыхает.

      — С тобой всё хорошо, Дрим?! — Слышит он обеспокоенный голос Иллюмины, и позволяет крутить свои голову из стороны в сторону, для проверки на травмы.

      Только когда Иллюмина понимает, что единственные травмы, что получил его друг — пара небольших порезов, он всё же отпускает Тэйкена, но продолжает смотреть в глаза, ожидая хоть каких-то слов.

      Но вместо этого он чувствует, как за волосы его тянут к себе, вниз, а после прикасаются к его губам через маску, не снимая даже. Всё, что может Иллюмина, так это положить свои руки на чужую талию, и послушно прикрыть глаза.

      Дрим, отстраняясь, нагло улыбается, всё же наконец говоря что-то:

      — Думаю, теперь мне гораздо лучше.

      Иллюмина на это может только закатить глаза, а после помочь другу подняться.

4.

      Кроме подарков Дриму нравилась ещё и помощь. В ней он не отказывал никому, с чем бы не пришлось страдать. Иногда из-за его отзывчивости были проблемы, но не важно! В любом случае, помогать Дрим любил.

      А так же любил Иллюмину. Спустя месяцы он всё же смог признаться себе в этом, — жаль только, что только себе, а не человеку, по которому буквально сходил с ума, — и стоит сказать, что после осознания он стал все больше напрашиваться на помощь, дабы увидеть счастливого Риддела (не смотря на постоянное ношение маски и спокойствие, выдавало его многое).

      На самом деле, после ситуации в скейт-парке появилось не мало таких, можно сказать, странных для друзей моментов. Дриму нравилось неожиданно целовать Иллюмину, как бы странно это не было. Последнему же такое вполне нравилось, хотя и порядком смущало. Но Боже, ему правда нравилось то, как Дрим касался его в такие моменты, как бы странно это не было.

      Вообще, «помощью» могла стать любая чущь, придуманная за пару секунд. Главным в этом всем была «награда» за эту самую помощь, — чаще всего, Дрим просто целовал Иллюмину в очередной раз. И, собственно говоря, это и заставляло последнего придумывать абсолютно идиотские причины, чтобы Дрим помог ему.

      Один раз Риддел попросил Дрима помочь с посадкой цветов. Говоря честно, на них Иллюмине было все равно, но Дриму, на удивление, нравилось с ними возиться. Вместо того, чтобы просто посадить какой-то-цветок-название-которого-Иллюмина-не-помнил в обычный горшок, а после поцеловать Дрима как небывало, они провозились около половины дня на заднем дворе.

      В следующий раз, Иллюмина попросил Дрима помочь ему с выбором песни, ноты которой он хотел бы выучить. Собственно говоря, Дрим накидал ему слишком много вариантов, и в конечном итоге Иллюмина просто… не смог выбрать. И выбирать окончательный вариант пришлось самому Дриму.

      Таких ситуаций было безумное множество, но стоит сказать, устраивало все обоих. Дрим помогает, таскает Иллюмине странные бесполезные вещи, делает все, что вообще придёт в голову, а взамен получает поцелуи. А сам Иллюмина, собственно говоря, получал очередную долю физического контакта, что, кажется, сводил его с ума.

      И, говоря честно, новая просьба была… не менее неожиданной.

      Собственно говоря, они в очередной раз проводили время в скейт-парке, в котором из-за почти что полночи уже никого не было. Родители Иллюмины были в этот раз в ночную смену, поэтому Дрим, как обычно, предупредив родителей пошёл проводить время со своим другом. Редкостью такое не было, конечно.

      Они достаточно медленно брели по дорожке, разговаривая обо всем и ни о чем сразу: то на экзамены жаловались, то ещё на что. Почему то все происходящее казалось романтичным.

      Иллюмина неожиданно остановился, а после обернулся на Тэйкена, что мирно следовал за ним.

      — Я могу попросить тебя кое о чем? — Так же неожиданно спрашиваем Иллюмина, а после, дождавшись быстрого кивка, подходит ближе, почти вплотную, — Тогда обними меня.

      Дрим усмехается, но послушно обхватывает чужую талию руками, прижимая к себе. Иллюмина наклоняет голову чуть в бок, всматриваясь в глаза Тэйкена, пытаясь прочесть эмоции. В прочем, ничего кроме азарта и явного обожания увидеть там нельзя.

      Конечно, это не было помощью, но под её прикрытием сделать можно многое. И Иллюмина, стягивая чёрную маску на подбородок, осторожно наклоняя голову Дрима, примыкает к его губам, закрывая глаза.

      Тэйкен, кажется, плывёт. Плывёт все перед его глазами. Иллюмина целовал его не впервые, да и он его не один раз, но все это было через чёртовую маску, что теперь сдвинута на подбородок и не мешает чувствовать мягкие и сладкие губы.

      Дриму кажется, что он сходит с ума. Определённо сходит. Другого и быть не может.

      С явным нежеланием и небольшой отдышкой Иллюмина отстраняется, вновь смотря в глаза Дрима. Тот, после разрыва поцелуя, отвернул голову в сторону, но даже так видно ярко-красный румянец на щеках.

      — Считай, что это -, договорить Иллюмине не дают, и теперь уже Тэйкен целует его, удерживая за щеки и не давая отстраниться. Говоря честно, делать этого никто не планировал.

      Поцелуй, по факту, представляет собой обычное прикосновение губами — большего не умели, да и сейчас было достаточно и этого. Дриму кажется, что он чувствует вкус винограда на губах Иллюмины, и осторожно облизывает их, вызывая тихий смешок. После же вновь примыкает к ним, теперь уже просто касаясь и прижимаясь к Ридделу.

      Спустя некоторое время, когда они оба малость устают от этого, Иллюмина все же отстраняется, и прижимает указательный палец к губам Тэйкена.

      — Этого немного не было в моих планах, — честно признается Иллюмина, что выглядел, кажется, все же немного смущённо, — но мне понравилось.

      Дрим не выглядит удивлённым.

      — Думаю, мне тоже? — Говорит он, чуть смеясь, — правда сначала я думал, что ты хочешь, чтобы я помог тебе с чем то.

      У Иллюмины не получается сдержать смешок, и он отступает назад, на шаг, смотря на своего, кажется, парня.

      — Считай это за помощь — думаю, это объяснить немного легче, чем просто желание.

      Уже потом, в доме Иллюмины, они засыпают вместе, в обнимку. Дрим, вероятно, предпочтет не говорить, как целовал своего парня в шею, пока не мог уснуть.

5.

      Наверное единственное, что было плохим в незапланированных свиданиях — абсолютно рандомные дожди. Не сказать, что подобные явления были частыми, но когда привыкаешь к обычной жаркой погоде, прогнозы магическим образом забываются, и неожиданный дождь напоминает про них.

      Так что сейчас Дрим и Иллюмина стояли под козырьком первого попавшегося магазина, не желая мокнуть. Пусть температура все равно была тёплой, а вода вряд ли бы заморозила, идти под дождём желания сильного не было. Так что обоим было проще переждать.

      — Думаешь, мы надолго тут? — Сквозь тишину спрашивает Риддел, чуть топчась на месте.

      Дрим на это тяжело вздыхает, поворачиваясь к своему парню, и кладёт свою голову тому на плечо.

      — Вряд ли, но и ждать особо не хочется, — Как-то устало отвечает Дрим, положив свои руки на талию Иллюмины, притягивая ближе. Рядом никого нет, никто не смотрит, значит проблем быть не должно.

      Риддел мирно вслушивается в стук дождя по козырьку и уже образовавшимся лужам, поглаживая Дрима по волосам. Говоря честно, Иллюмине крайне нравилось это — у его парня волосы были крайне мягкие и пушистые, и кроме всего ещё и кудрявые. Было что то приятное легонько наматывать завиток на палец, а потом отпускать и смотреть на него, словно на пружинку. Тэйкену такое действие просто казалось милым, так что каждый раз, когда Иллюмина лез его расчесать или заплести, отказать было сложно.

      — Слушай, — Вновь нарушает тишину Риддел, — Может так пройдёмся? Просто…

      Продолжение фразы так и остаётся на языке, и заканчивать его Риддел не собирался. Не было особого смысла. Дрим и так поймёт.

      Дрим, отстраняясь, косится на дождь, а потом смотрит и в глаза своего парня.

      — Уверен? — Тихо спрашивает Тэйкен, и получая в ответ положительный кивок, берет Иллюмину за руку, вытаскивая из укрытия.

      Дождь не очень приятно бьёт по телу, вода вписывается в одежду, а та, в свою очередь, прилипает к коже. Но почему то Ридделу, как и Дриму, мягко говоря все равно.

      Они идут достаточно медленно, стараясь не подскользнуться, обходят все лужи. Атмосфера кажется романтичной, интимной даже, но устраивает обоих.

      Большая часть людей предпочла сидеть дома, или пережидать дождь в других местах, а те, что по какой-либо причине остались на улице, совсем не обращают внимания на кого-то, кроме себя.

      В какой-то момент, становившись на автобусной остановке, Дрим, тихо посмееваясь, пытается взять Иллюмину на руки. Риддел сначала в шутку сопротивляется, но все же позволяет, обхватывая руками чужую шею, прижимаясь ближе. Не сказать, что он сильно против идти сам, но кажется приятным мирно лежать на чужих руках, что прижимают тебя к себе. Это кажется родным, своим. Дорогим.

      По итогу, именно так они и пришли домой к Дриму: полностью мокрые, но счастливые. Мать Тэйкена хорошенько отчитала обоих, что те, вместо того, чтобы переждать дождь, или добежать до остановки и доехать на автобусе, предпочли пройти несколько километров пешком. Дриста предпочла уйти в свою комнату и не смотреть на «влюблённых голубков», от поведения которых, по её же словам, её уже и тошнит. Таббо просто наблюдал за ситуацией, не особо что-то понимая, и просто хихикая с того, как старший брат пытался оправдаться.

      Уже после лекции и ужина, от которого изначально Дрим и Иллюмина хотели тактично отказаться, Тэйкен затащил к себе в комнату Риддела, — к счастью, уже сухого и переодетого.

      Очень много таких вечеров они проводили именно у Иллюмины — родители того часто работали в ночь, или были в отъездах и командировках, что позволяло спокойно заниматься своими делами. Но вечера, проведённые дома у Тэйкена, сильно хуже не были. Просто… приходилось вести себя куда скромнее и тише, зная о том, что в комнату могут зайти в любой момент. Например, если они садились смотреть фильм, то в комнате резко оказывался Таббо, которому Дрим не мог отказать в просьбе присоединиться к просмотру.

      Но сейчас Тэйкен, кое-как запихав своего сопротивляющегося парня под одеяло, укладывается рядом с ним, стараясь прижаться как можно ближе, аккуратно целуя Риддела в лоб, а после спускается ниже, сначала к уху, а после и к шее. И, поудобнее устроившись, Дрим утыкается в плечо Иллюмины, желая тому уже наступившей спокойной ночи.

      Говоря честно, никто из них не хотел бы променять такие моменты на что-то другое.