Кавардак в этом доме творится с утра:
Сегодня невестой должна стать Зулия.
Эта свадьба для всех, как счастливый билет,
Ведь дочке родной почти сорок лет.
Традиции предков семья бережёт —
С поклоном к прадеду невеста идёт,
Заходит наряжена в белое в дом
И видит, что прадед сидит за столом.
Подходит тихонько, челом низко бьёт,
Смиренно садится, за руку берёт.
В гримасе испуга искажается рот,
Ведь прадед не дышит — к Богу в гости идёт.
Вскочив, завопила в слезах Зулия:
«О, как же несчастна, бедная я!
Ждала этот день я с семнадцати лет,
А прадед подсунул «подарок» в ответ».
На крик прибежали и мать, и отец.
С таким вот раскладом вмиг свадьбе конец.
В истерике бьётся, вопит Зулия.
Внезапно к мамаше приходит мысля.
«Давай перестань уже, дочка, рыдать.
Поверь, свадьбу можем и не отменять.
Пусть гости приходят, пусть льётся вино,
А с дедом побудет племянник Вано.
Их вместе посадим по центру стола.
Пусть видят, что дедушку любит семья.
Весь вечер тихонечко так посидит…»
«А вдруг упадёт?!» — вновь невеста вопит.
«Мы к стулу привяжем за плечи его
И бурку наденем поверху всего,
Папаху натянем ему на глаза,
Никто не заметит, что деду кабзда».
Съезжаются гости, заходят в шатёр,
Там песни и пляски, поёт местный хор.
Отец жениха вдруг с бокалом встаёт,
К детям подходит — тост громко орёт:
«О дети мои, теперь вы семья.
Душа несказанно ликует моя».
Скупую слезу вытирает в манжет.
«Живите, как дедушка Гиви: сто лет!»
Овации в зале, ликует народ,
Меж тем за столами беседа идёт:
«Пусть дедушка Гиви довольно седой,
Но выглядит лучше, чем прошлой весной».
Часов где-то восемь уж свадьба идёт,
У трупа всё шире открывается рот,
Тревожатся гости, начался гул.
Вано успокоил всех: «Прадед уснул».
Гуляли, смеялись все до утра,
Устали немного, уж спать всем пора.
Идёт по домам развесёлый народ,
А дед за столом дальше службу несёт.
Уже третий день молодая семья
Живёт в доме отчем, не имея жилья.
Хранить хлам на улице — это позор!
Решили собрать возведённый шатёр.
Племянник Вано как раз в гости зашёл,
Родителей в сторону тихо отвёл.
«Прадедушка Гиви сидит там давно.
Может, уже похороним его?»