— Кэйа! — Джинн сбежала по лестнице, махая письмом над головой. — Ты не поверишь! — Кэйа закатил глаза и, оторвавшись от отчёта, пошёл в сторону Джинн.

— Удиви меня, — он улыбался, но усталость, что морщинами залегла в уголках губ, невозможно было скрыть.

— Дилюк приедет, — Джинн протяжно выдохнула и протянула письмо Кэйе. — Я так счастлива! — неуверенно, он взял из рук Джинн письмо и развернул. Немногословно, как всегда.

— Ни времени, ни дня: ничего, что указывало бы на его скорый приезд, кроме одной фразы, — Кэйа отдал письмо и вернулся к отчёту.

— Он всегда сдерживал обещания, — она неловко убрала письмо в карман и посмотрела куда-то в сторону.

— Я не говорю, что он не приедет, просто… — Кэйа вздохнул и потёр глаза. — Уверяю тебя, это будет совсем другой человек.

— Вряд ли можно вернуться после столь длительного путешествия, на которое тебя вынудила смерть отца, тем же человеком, — Джинн подошла к столу и достала папку из ящичка. — Надеюсь, весть о том, что мы задержали Эрху и объявили предателем, обрадует его.

— Надеюсь, — Кэйа отложил отчёт, — но мои письма с объяснениями он игнорировал. — Джинн подошла к Кэйе и положила руки ему на плечи.

— Послушай, — она вздохнула, — я не знаю, что между вами произошло. И, — она запнулась, но, собравшись с мыслями, продолжила, — пускай я очень хочу, чтобы вы всё рассказали, но не буду вас торопить с этим. Уверена, скоро всё образумится. То, что он приедет, это шаг к примирению, шаг к изменениям. Будь добр и ты сделать шаг навстречу.

***

На винокурне было как обычно тихо. С того момента, когда он был тут в последний раз, прошло около двух недель, вряд ли что-то могло поменяться за столь короткий срок, но ощущения были другими. Холодный воздух задувал в распахнутые окна, а Аделинда не неслась с порога встречать его. Радушие так и прёт. Кэйа усмехнулся и направился в сторону лестницы. Дорогу ему перекрыл Эльзер.

— Прошу меня простить, но господин Дилюк не принимает, — его улыбка не внушала доверия.

— Но это же я, — улыбнулся теперь Кэйа, хотя и сам прекрасно понимал, что ему откажут и почему.

— Сказано никого не впускать, — Эльзер скрестил руки на груди.

— А ты у нас теперь секретарь? — Кэйа улыбнулся. — Что же, мило. Но это дело государственной важности, не принять меня значит противостоять закону. Эльзер, милый, ты хочешь сесть в тюрьму? — Эльзер испуганно отшатнулся, уступая дорогу, Кэйа начал двигаться в сторону кабинета.

— Могу я… — Эльзер протянул руку, — взглянуть на документ? — он вновь улыбнулся, словно эта идея была самой гениальной за всё время его существования.

— Моего слова тебе недостаточно, значит. Ну хорошо, — Кэйа достал из кармана сложенное письмо от Джинн, которое он вынудил её написать. Передав письмо, он продолжил подъем, несмотря на возражения. Дверь в кабинет была не закрыта и, не удосужившись и стуком, Кэйа открыл её.

— Доброго дня, Дилюк, — он улыбнулся, обнажая зубы.

— Доброго, — даже не подняв глаз от бумаг сказал тот.

— Я тут вчера прогуливался по ночному Мондштадту и знаешь, что заметил? — Кэйа бесцеремонно сел напротив Дилюка, закинув ногу на ногу.

— Ты пришёл сюда, чтобы рассказывать, что ты встретил на прогулке? Прости, Кэйа, может офицеры Ордо Фавониус и страдают от безделия, но мне такая радость не перепала, — Дилюк смочил перо чернилами и, перевернув лист бумаги на другую сторону, начал что-то записывать.

— Не притворяйся, — Кэйа чуть не ударил по столу от досады. — Что ты делал вчера ночью?

— Зачем тебе знать подробности моего личного времени? — Дилюк выгнул бровь.

— Почему ты был в том переулке? Зачем преследовал Фатуи? Ты знаешь, чем может обернуться подобное преследование? — Кэйа не выдержал и встал, нависая над столом.

— Если хочешь знать, я той ночью спал в собственной постели. Аделинда подтвердит. — Дилюк отложил перо и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку кресла.

— Сомневаюсь, что она спала с тобой на одной кровати, чтобы доказать подобное.

— О, — протянул он гласную, — тебя моя личная жизнь интересует? Ну что же, ладно, а как ваши дела с Джинн? — Дилюк искоса посмотрел на Кэйю, будто их диалог был совсем ему неинтересен.

— При чём тут Джинн? Она знать не знает о происшествии ночью, хотя тоже видела свет. Я убедил её, что гнался за этим человеком, но так и не догнал.

— И зачем же врать? — Дилюк хмыкнул.

— Я пытаюсь спасти твою шкуру, а ты ещё у меня спрашиваешь? Серьёзно? — Кэйа закатил глаза.

— Меня не нужно спасать. Даже не так, — локтями Дилюк опёрся на стол, — меня не от чего спасать, — он встал и теперь уже сам нависал над Кэйей. — Не бери на себя то, в чём не отдаёшь себе отчёт.

— Правда? — Дилюк кивнул. — Тогда сделай одолжение и ты, — Кэйа выровнялся и теперь они буравили друг друга взглядом. — Перестань брать на себя ответственность за то, что не нужно. Не твоя работа зачищать город.

— Ты же даже не знаешь, что он сделал, а уже говоришь нечто подобное, — Дилюк сжал зубы, те недовольно скрипнули.

— То есть ты признаёшь, что этой ночью пытался убить Фатуи! — Кэйа ударил по столу, раздался грохот.

— Что? Нет! — в глазах Дилюка горел огонь, всё внутри кричало о желании прекратить разговор.

— Тогда что ты там забыл? — Кэйа начал обходить стол, подходя ближе к Дилюку.

Погода за окном ухудшалась, на смену облачности пришёл туман, а солнце, итак не показывающееся сегодня, кажется, собиралось садиться.

— Я чистил город от мусора, который вы, дорогие Ордо Фавониус, никак не можете вынести, — грудь Дилюка вздымалась.

— Это ты так продолжаешь искать поддержку отца? Ушёл из Ордо Фавониус, чтобы говорить, какие мы плохие, а сам делаешь тоже самое, но нечестным путём? — Кэйа усмехнулся. — Да, помотала тебя жизнь.

— Да, и кто в этом виноват?

— Ты сам решил уехать из города, — Кэйа скрестил руки на груди, — я так же, как и Джинн, пытался тебя остановить, но, кажется, чья-то гордость была слишком сильно задета, — Кэйа ухмылялся, и эту ухмылку ужасно сильно хотелось стереть с его лица.

— У тебя, я погляжу, её совсем нет, — Дилюк сжал кулаки, Кэйа на это лишь рассмеялся. — Неужели тебе не грустно от того, что случилось, неужели не коришь себя за то, что не спас его? — голос Дилюка стал тихим, глаза смотрели вовсе не на Кэйю, а куда-то в сторону.

— Мне грустно, да. Но ты и я прекрасно понимаем, что спасти я его не мог! — он посмотрел туда же, куда и Дилюк, но, не найдя то, за что можно было зацепиться, посмотрел на него. — Ты же знаешь, он завидовал тебе и твоему глазу бога, вероятно поэтому собственного не имел и связался с плохой компанией, — Кэйа сглотнул.

— Не смей так выражаться про него! — жёстко осадил Дилюк.

— А то что? — вновь улыбнулся Кэйа, но эта улыбка была уже совсем другой, болезненной какой-то. — Мои слова твоего отца уже не обидят, он давно покоится в земле, и тебе пора отпустить его. Иначе так и останешься прозябать жизнь в сыром подвале изредка выбираясь на улицу, чтобы погоняться за ни в чём не повинными послами.

— Он не был невинен. А ты… — Дилюк вернул взгляд к Кэйе. — Как человек, просиживающий в душном кабинете, может что-то говорить мне о жизни? Не ты ли тот, чья жизнь похожа на день сурка больше, чем у других?

— Может быть и так, но я не живу прошлым в ожидании одобрения отца, которого не стало, — Дилюк фыркнул.

— Ты вечно врёшь, не ты ли говорил, что выполнял поручение отца? Того, кого ты видел в последний раз… сколько лет назад? Очнись, — Дилюк вскинул руки, — твоя правда отличается от моей лишь тем, что ты в неё не веришь.

— Я не верю? — Кэйа засмеялся.

— Да, ты. Ты не веришь в то, что твоего отца может и не быть на земле, как нет и Каэнри’ах, тем не менее ты всё равно шпионишь, по крупицам собираешь то, что тебе знать не положено. Зачем? Твоего отца тоже нет.

— Ты что, — Кэйа прекратил смеяться и со злостью посмотрел на Дилюка, — не знаешь про проклятье? Мой отец жив, рано или поздно он придёт за мной.

— Я, может быть, знаю даже больше твоего. Поверь, моё путешествие было долгим, полным открытий. Или ты думаешь только у вас время текло, а я спал эти три года где-то в горах? Зачем твоему отцу спустя столько лет приходить за тобой? За ребёнком, которого бросили, как кукушонка, и когда-то в детстве сказали какую-то фразочку, которую он спокойно мог забыть? — теперь уже Дилюк улыбался.

— Ты ничего не знаешь, — Кэйа сделал шаг назад.

— А ты видимо знаешь очень много? Не поделишься?

— Наш разговор, — тон голоса Кэйи сменился, на губах вновь заиграла классическая рабочая улыбка, — зашёл не в то русло, — Кэйа засунул руку в карман. — У меня для тебя подарок, — он вытянул руку, и в свёртке ткани лежал пиро глаз бога. Дилюк тут же забрал его.

— Откуда он у тебя? — Дилюк сжал его в кулак и сунул в карман.

— И это вместо «спасибо»? — Кэйа хмыкнул. — Стащил под шумок из кабинета, когда ты убежал, — Кэйа выдохнул и вернулся к стулу. — Итак, вопрос, интересующий меня, это даже не то, зачем ты преследовал Фатуи, а как ты использовал пиро элемент, если глаз бога был у меня? — Кэйа улыбнулся.

— Тебе это знать не обязательно, — Дилюк нахмурился.

— Отчего же?

— Оттого, что тебя это не касается, — Дилюк сглотнул.

— А я думал меня касаются дела моего брата, — Кэйа окинул взглядом комнату. Книга к книге, папка к папке, пылинка к пылинке, чистоплюй каких поискать.

— Ты перестал быть моим братом очень давно, — Дилюк напрягся ещё сильнее.

— Правда? — губы Кэйи скривились. — А я-то надеялся… — Кэйа улыбался криво, пугающе.

— Уходи, — тихо сказал Дилюк.

— Почему? — в глазах Кэйи читалась обида: его опять прогоняют как нашкодившего мальчишку.

— Потому что тебе здесь не место, тут нечего ловить.

— А мне так не кажется, — Кэйа вновь улыбнулся, какой-то уж совсем отчаянной улыбкой и, закинув ногу на ногу, скрестил руки на груди.

— Уходи.

— А то что? — Кэйа отчаянно пытался поймать взгляд Дилюка, но тот будто специально смотрел сквозь него.

— А то мне придётся применить силу.

В груди Кэйи неприятно и очень болезненно закололо. Воспоминания от той жуткой ночи волной обиды хлынули на Кэйю.

— Вау, Полуночный герой достанет свой огненный меч и распалит моё ледяное сердце! — смеясь встал Кэйа с всё ещё скрещёнными на груди руками.

— Сердце у тебя видимо и правда ледяное, раз продолжаешь вести себя так, — Дилюк грустно смотрел в пол.

— А может оно у меня ледяным стало из-за того, что ты сделал, не думал об этом? — он направился в сторону двери.

— Сомневаюсь, ты всю жизнь жил во лжи, одной больше другой меньше, какая разница. Это тебя и погубит.

— Как будто ты никогда мне не лгал, чистоплюй, — фыркнул Кэйа.

— Моя ложь хотя бы никому не вредила.

— Кому моя ложь навредила? — Кэйа расхохотался. — Тебе? Вот уж не поверю, что после всех испытаний жизни тебя волнует то, что я лгу.

— Да, волнует, — зло крикнул Дилюк, — ты предал нас! Шпионил всё время, что жил с нами! Отец, пригрев тебя, воспитал. А ты, как последняя змея, просто взял и плюнул на его могилу! — он наконец посмотрел в глаза Кэйи, и тот увидел в них отчаяние. То, что видел в последнюю их встречу, перед тем как Дилюк уехал, только без слёз.

— Тебе не приходило в голову, что у других есть тоже родные, которым они верны? Что ты не один страдалец на свете? У меня тоже есть отец! — крикнул Кэйа. — Он сказал мне, что я его последняя надежда. Ты знаешь это! Сам поступаешь по заветам отца, но судишь меня! Ты тот, кто до сих пор наперекор его мнению не можешь идти! А ведь его больше с нами нет!

— Твоего отца я тоже здесь не вижу! — Дилюк дышал часто, но слова Кэйи не расстроили его, а лишь распалили пламя, что бушевало в груди.

— Твоё вечное пребывание в прошлом выглядит жалко, — фыркнул Кэйа, открывая дверь.

— И чем ты отличаешься от меня? Ведь твоё игнорирование прошлого выглядит не лучше! — Кэйа вышел из кабинета, слыша слова Дилюка вслед. — Не смей больше появляться в доме моего отца.

***

— То засуха, то дожди, то бури, — ворчал Кэйа, с трудом перебирая ногами. — Замечательно же всё было последние пару недель, это что такое?

Кэйа поправил капюшон и посмотрел на небо. На нём одним единственным блином висело грозящее расплавить всё вокруг солнце. Сумеру, не иначе. Влага вся выпарилась, на несколько километров растянулись поля, а до Мондштадта пешком пару часов. Такое приключение мало кто вынесет. Без воды, коня и средств связи Кэйе грозил солнечный удар или перегрев.

— Может хоть тучку или деревце? — ноги натёрло, ходить с каждым шагом становилось всё труднее, а пить хотелось всё больше.

Устало выдохнув, Кэйа сел; земля под ногами была раскалена до предела, но усталость тревожила больше. На просёлочной дороге чёрным пятном показалась фигура, прямиком на лошади. А может это был очередной монстр. Рука невольно потянулась к эфесу. Жар посылал скорее галлюцинации, а оттого концентрироваться на картинке становилось в разы труднее. Спустя пару минут Кэйа выдохнул. Человек.

— Э-э-эй! — крикнул Кэйа, поднимаясь на ноги. — Э-э-эй, человек! — Кэйа замахал руками.

Фигура остановилась, заметила и, кажется, что-то показала Кэйе, но тот ничего не понял.

— Эй, помоги! — крикнув это, он заметил, как фигура на до этого медленно шагавшем коне понеслась в галоп.

Где-то позади послышался гулкий топот и рычание.

— О нет, — вздохнул Кэйа и, правой рукой выхватив меч, развернулся, вставая в позицию.

Их оказалось трое: два хилличурла и лавачурл, огромный, больше самого Кэйи раза в два. Он шёл далеко позади маленьких, но шума от него было как от десятерых. Хилличурл с горящей дубинкой полетел на Кэйю. Увернувшись, Кэйе открылся доступ к спине монстра и тот, воспользовавшись шансом, проткнул её. Кровь хлынула из раны, и он упал замертво. Быстро вынув клинок, Кэйа услышал грозный рёв лавачурла, завидевшего смерть сородича. Топот усилился. Сзади Кэйа почувствовал, как приблизилась фигура. Человек бросился на другого хилличурла и в два движения перерезал тому глотку. Капюшон незнакомца слетел и перед взором Кэйи показались красные волосы.

— Дилюк!

— Уловка! — крикнул тот и со всего разбегу понёсся на лавачурла. Кэйа знал этот приём, его задача заключалась в отвлечении внимания, а значит Кэйа должен был по-тихому прибить монстра. Дилюк сделал первый удар, порезав при этом лишь лапу чудовища, то грозно зарычало. Земля содрогнулась. Перебежками Кэйа оказался совсем рядом с Дилюком. Тот увернулся, заставляя лавачурла развернутся и оставить бок без защиты. Кэйа воспользовался этим. Быстрым и резким движением он вонзил нож до основания, прокрутив его в самом конце. Чудовище издало гортанный вой и с грохотом упало.

Сморённый усталостью и жарой Кэйа бы упал рядом, если бы не Дилюк, подошедший и схвативший его за плечи.

— Ты думаешь, что делаешь? — голос Дилюка был грозным, но тем не менее он тоже задыхался.

— Я не видел, — зашипел Кэйа убирая руки с себя: если его продолжат трясти, то мозг окончательно даст сбой.

— Там впереди огромный ров, их видно было за километр, как можно было не разглядеть? — Дилюк отряхнулся, всё же пыли за их бойню поднялось немало, и свистнул. Стоявшая вдалеке лошадь галопом понеслась к ним.

— Ты может и видел, а я не видел, — Кэйа никак не мог отдышатся, всё тело ломило от усталости.

Лошадь в мгновение ока оказалась рядом. Дилюк, недолго думая, открыл висевшую на боку её суму и достал флягу. Открутив крышку, он выпил немного, а Кэйа, стоявший рядом, готов был убить его за это.

— Пить хочешь? — протянул флягу Дилюк, протирая рукавом влажные губы.

— Да, пожалуйста, — проскулил Кэйа и, вцепившись во флягу, сделал несколько жадных глотков. Он выпил бы всё, если бы у него не забрал её Дилюк.

— Не пей много, а то плохо станет, да и на потом оставить нужно, — Дилюк закрутил крышку фляги, и Кэйа недовольно застонал.

— Послушай, а ты вообще откуда тут? — наконец опомнившись спросил Кэйа.

— Еду домой, — тихо, убирая обратно флягу, сказал Дилюк.

— Прям совсем домой? В Мондштадт? — мозг Кэйи, казалось, вновь начинал работать.

— Да, — Дилюк что-то искал в суме, оттого говорил в сторону, словно это вовсе не его спрашивали.

— Я так давно тебя не видел. Ты окончил свои странствия? — руки Кэйи задрожали не то от стресса, не то от усталости.

— Да, — наконец, Дилюк вынул непонятный свёрток. — Сними это, — указал Дилюк на плащ.

— Чтобы я совсем зажарился? Очень мило с твоей стороны, — однако он подчинился. Чёрный плащ снял и протянул Дилюку, тот вместо него развернул свёрток: ещё один плащ, но более тонкий и из белой дышащей ткани. — Спасибо, — почти прошептал Кэйа. Дилюк тем временем сложил переданный плащ и, завязав сумку, залез на лошадь.

— Поехали, — сказал он, протягивая ладонь.

— Чувствую себя героиней любовного романа, — усмехнулся Кэйа и сел рядом.

— Будешь ёрничать — пойдёшь следом, — сказал Дилюк без тени улыбки. От этого голоса по телу Кэйи забегали неприятные мурашки.

— Ты сильно изменился, — тихо проговорил Кэйа тому в спину, наконец у него появилось время обо всём подумать.

— Мм, — голос Дилюка стал ниже, а спина ещё шире. Возмужал. В груди что-то болезненно ёкнуло.

— Стал выше, сильнее. Ты вырос, — последнею фразу Кэйа сказал почти шёпотом.

— Три года прошло, — также тихо ответил Дилюк.

Ехали они медленно, всё-таки лошади тоже тяжело было нести двух молодых людей в такую жару. Однако, это всё равно было значительно быстрее, чем если бы они шли пешком. Дышать было тяжело: горячий воздух забивал лёгкие. Кэйа старался не касаться Дилюка, но это не всегда получалось.

— Там овраг, — лошадь накренилась, и Кэйа невольно упал на Дилюка, носом утыкаясь в его спину. — Держись крепче, иначе свалишься, — сказал он и припустил лошадь в галоп. И хотя выбрались они оттуда уже через минуту, Кэйю укачало ужасно.

— Где ты был всё это время? — Кэйа тяжело сглотнул, так как горло вновь пересохло. — Я писал тебе, но ни одно письмо не доходило до адресата, — он был уверен — если бы Дилюк видел его лицо, то точно бы заметил нервозность. — Сначала я думал, тебе нужно время чтобы свыкнуться со смертью мастера Крепуса, — в надежде, что Дилюк хоть что-то произнесёт, Кэйа на мгновенье замолчал. Когда же ничего не последовало, он продолжил, — а после, когда тебя не было больше месяца, я понял, что ты уехал, возможно, навсегда, — Кэйа протёр глаза свободной рукой. — Я переживал, думал, что с тобой могло случиться, — руки Кэйи вспотели. — Сначала я боялся писать тебе, думал, что ты возненавидишь меня ещё больше. Но когда после первого письма ты не ответил, я решил, что лучше буду писать тебе, ты же всё равно не получаешь эти письма.

— Я получил все письма, — неожиданно подал голос Дилюк. Кэйа на миг замер, смотря на свои дрожащие руки.

— Значит, — его голос дрогнул, — ты их читал…

— Я этого не говорил, — голос Дилюка был спокойным и безразличным.

— Хорошо… — Кэйа отмер и улыбнулся. — А знаешь, пока тебя не было, тут многое изменилось. Джинн стала действующим магистром Ордо Фавониус вместо Варки, который уехал в экспедицию вместе с большей частью рыцарей и конницей. Я теперь капитан кавалерии… Без кавалерии. Мондштадт изменился. И Ордо Фавониус тоже… — Дилюк молчал. — Но ты итак, наверное, это знаешь, письма Джинн же ты читал и отвечал на них.

— Кэйа, — на выдохе прозвучало впереди, и от этого голоса по всему телу вновь пробежала волна мурашек. — Не думай, что я забыл.