Чонин — археолог. Вместе с командой он на пороге важного археологического открытия, как кажется каждому из них. Раскопки привели их к заваленным землёй и камнями воротам, до открытия которых остаётся совсем немного времени и приложенных усилий.

Скорее всего это чья-то гробница. Наверняка кого-то богатого и влиятельного в своё время, раз уж место его захоронения сделано так искусно.

Наконец, двери отпирают. Сооружение, несмотря на то, что существует уже века, выглядит весьма крепким и надёжным. Чтобы попасть внутрь в первый раз осталось лишь вооружиться масками, спасающими от затхлого, пыльного, тысячелетнего воздуха, и фонариками. Перед ними длинный коридор, в самом начале можно увидеть, как по стенам расположились крепления для факелов, чтобы освещать место, но сейчас, конечно же, ни один из них не горит.

— Все помнят, что до фотофиксации и описания вещей ни к чему не прикасаемся? — напоминает им Минхо. Чонин с Джисоном кивают.

Втроём они осторожно входят туда. Коридор переходит в лестницу, спускающуюся далеко вниз. Внутри каменная постройка кажется подозрительно пустой. Посеревшие стены лишены каких-либо росписей или гравировок, которые они ожидали увидеть. В голове ко всем имеющимся вопросам добавляется ещё один: как это всё выглядело раньше. А у самого конца лестница делит путь на две части. Два новых коридора, лишенных света.

— Я думаю, мы можем разделиться? — предлагает Чонин. Они не в фантастическом фильме, из-за которого разделение сулит, что кто-то попадёт в смертельную ловушку или за ним погонится потревоженная мумия. — Идите в тот, я в этот.

Он указывает на разные коридоры. Немного подумав, Минхо с ним соглашается, отпуская в одиночку, взяв с него слово, что если тот коридор приведёт ещё к одной развилке, то Чонин вернётся на поверхность. Чонин принимает условие, оно вполне логичное. Было бы глупо заблудиться в древней постройке.

Впереди его также ждут каменные стены. Рассматривая их, он замечает, что на них начинают появляться надписи и даже рисунки. Только со временем их контуры стёрлись, с первого взгляда в такой полутьме ничего не разобрать. Пройдя вперёд ещё немного, он останавливается вновь.

Чонин оборачивается проверить, насколько далеко он ушёл. На удивление, он видит слабый свет. Может, Минхо с Джисоном идут к нему на встречу? Но свет никуда не двигается, стоит на месте, да и голосов он не слышит. А они наверняка бы что-то обсуждали, раз остановились. Чонин решает сам вернуться к ним и узнать, в чём дело.

Только с каждым шагом свет становится ярче, он совсем не похож на тот, что даёт его фонарик. Чонин даже выключает свой за ненадобностью. С тревогой он замечает, что кое-что изменилось. Стены. Чисто белые, словно камень только-только заложили.

Чонин срывается на бег, на выход. Солнечный свет бьет в глаза. Но наверху нет ничего похожего на то, что он видел несколько минут назад. никакой зоны раскопок, оставшейся части команды, густых деревьев вокруг, что скрывали эти чудесные древние постройки. Он видит здания, небольшие одноэтажные дома. А позади то, что можно назвать роскошным храмом или дворцом. Дыхание перехватывает как от красоты, так и от непонимания происходящего. Впрочем, у него нет времени на то, чтобы опомниться. Слышатся возмущенные крики. Уже спустя мгновения его подхватывают под руки, ругая на чём свет стоит. Обвиняя то в воровстве, то в покушении на убийство. Чонин успевает только обдумать, что понимает этих людей. Хотя, наверное, не должен. Впрочем, происходящее уже абсурдней некуда.

— Что происходит? — раздаётся рядом новым голосом. Спокойным, сдержанным.

Чонин поворачивает голову на голос. Там, на белых каменных ступенях босыми ногами стоит юноша. Он молодой, вероятно не старше самого Чонина. Словно даже ненастоящий. Смотрит на них нахмурившись и складывает руки на груди, выслушивая слова стражи — или кто они такие — о Чонине, пожелавшим кого-то там убить-обокрасть. Юноша хмурится и поджимает губы, теперь не сводя с него взгляда. Чонин не знает, кто человек перед ним. Но. Если перед ним отчитываются — значит у него здесь есть какая-то власть. Только он совсем не похож на грозного правителя или кого-то вроде. Слишком тонкий, но при этом статный, с большими, тёмными глазами и чёрными волосами, пряди которых заправлены за уши, чтобы не лезли в глаза. Тёплая, золотистая кожа контрастирует с тонкими белыми одеждами. А ещё весь он украшен всякими браслетами и цепочками. Даже на ноге парочка есть.

— Хм, я не думаю, что он злодей, — вновь заговаривает юноша, делая к ним несколько шагов.

— Но господин…

Юноша шикает, не давая стражнику закончить. Теперь он стоит вплотную и смотрит только на Чонина.

— Ты пришёл со злыми намерениями, чужеземец? — спрашивает он своим бархатистым голосом.

— Н-нет, — с запинкой отвечает Чонин, очень надеясь, что и его здесь понимают. Должен ли он был добавить в конце «господин»? Он даже не знает, с кем говорит.

— Ты выглядишь очень необычно для наших мест. Может, это боги послали тебя к нам?

Этот юноша распоряжается, чтобы Чонина проводили в один из залов этого большого храма-дома. Он всё ещё не уверен, какой смысл несёт эта постройка. Всё это место. Выглядит как иллюстрация к рассказу о древностях. Он словно попал в очень далёкое прошлое. Мысль столь же безумна, сколько хорошо подходит происходящему.

Чонину приходится придумать, что он прибыл из очень далёких земель, что на его спутников напали, а сам он просто потерялся. И Ёнбок, тот самый юноша, легко соглашается приютить его. Продолжает говорить, что такие встречи не бывают случайными и, возможно, боги приложили свою руку, чтобы они сегодня познакомились.

Конечно он ждёт рассказов о том, откуда Чонин, откуда у него такая странная одежда, которую приходится сменить на ту, что даёт Ёнбок, чтобы не выделяться ещё сильнее. Он одними только светлыми волосами, выжженными осветлителем, отличается. Не зная, чего могут стоить его рассказы, он старается не вдаваться в подробности. Будет очень странно если после в раскопках обнаружится, что древняя цивилизация знает о существовании и принципе работы фонарика или шариковой ручки. Многие вещи просто приходится прятать от любопытного Ёнбока и его окружения.

Но каким бы обманчиво-игривым ни казался Ёнбок, он совсем не так прост, как кажется. Чонин не ошибся, предположив, что тот правит этими землями. В таком юном возрасте! Хотя, он знает достаточно историй о государствах, право престола в которых переходило ещё к совсем детям. А Ёнбок, кажется, даже хорошо справляется, а не просиживает дни в своём дворце за развлечениями. К тому же, он не просто правитель. Он ещё и жрец, связанный с божествами их религии.

Чонин с каждым днём не только отгоняет от себя страшные мысли о том, что там происходит в его времени, всё же понимание, что он в прошлом, прочно засело в голове, но и узнает больше и больше об этом народе. О том, что власть у них не передаётся по наследству, сколько бы потомков не было у жреца, новый, незадолго до его смерти, будет выбран не из их числа. И сам он так был выбран ещё ребёнком, чтобы сразу начать обучение всем нужным наукам. Чонину хочется рассказать, что он вообще-то тоже весьма умный человек в своей стране, только над его мнением скорее посмеются.

— Ты хорошо рассказываешь, — как-то сказал ему Ёнбок. — Тебя очень интересно слушать, но я не понимаю, как так ты даже читать не умеешь?

И смеётся. Действительно, несмотря на странное понимание речи, письменность их Чонину непонятна. А Ёнбок с каким-то особым энтузиазмом берётся учить его. И когда у Чонина начинает получаться, он дарит ему первый подарок: широкий золотой браслет, украшенный синими камнями.

Он проводит там много месяцев. И почти каждый день видит Ёнбока. Этого солнечного юношу, что несёт ответственность за весь свой народ, принимает порой непростые решения, но всё равно не унывает ни капли. Чонин искренне восхищается им. Как предположительной исторической личностью, как человеком, который рядом. И, кажется, его отношение может быть взаимно.

Ёнбок очень смело признаётся ему в чувствах. Предлагает не возвращаться в родные далёкие земли и навсегда остаться с ним. Чонин сначала в ужасе. Как он так легко говорит об этом? Каким бы сильным не было желание согласиться, прижать Ёнбока к себе и наконец-то поцеловать, он не может избавиться от мысли о том, какими традиционными были все такие общества. Им придётся скрываться? Что если у Ёнбока будут проблемы из-за него? Эти вопросы он спешит озвучить.

— Неужели в вашей стране судят за любовь? — хмурится Ёнбок. — Какая людям разница, кого я люблю, если этот человек любит в ответ? Они не ждут от меня ничего, кроме грамотного управления, им не нужны мои наследники, так почему это должно доставить проблемы?

В их обществе такие отношения не порицаются.

— К тому же как они могут быть против, если мой избранник послан мне богами? — спрашивает Ёнбок. Он стоит уже вплотную, зарывается пальцами в его волосы, браслеты звонко перестукиваются на руках. — Смотри, боги делают всё, чтобы ты мог остаться, чтобы был похож на нас.

Он имеет в виду волосы, что теперь почти чёрные. Отросшие светлые кончики состригались, уступая место черным корням, но Ёнбоку же не объяснить, как работает осветлитель и краска для волос. Для него это знак, что Чонин сливается с его народом, что он должен остаться.

Чонин принимает его предложение. Он не смог бы отказаться. Он не хочет покидать это место, кажется, уже даже полностью привык к жизни в этом мире, жизни без привычных удобств и интернета. Этот город кажется какой-то отдельной фантастической вселенной.

Он готов провести жизнь вместе с Ёнбоком, в этом храме, который пока стоит на земле, а не полностью уничтожен, что и следов нет, как в его время. В его время осталась только усыпальница. Тот самый коридор, из которого он вышел. Сейчас там ещё пусто. Но Ёнбок рассказал, что это предназначено для него, если только его правление будет для людей хорошим. Если же по его вине они будут терпеть бедствия, если он не сможет договориться с богами об урожае и процветании, то не будет достоин этой чести. Чонин не берётся размышлять при нём о том, как это странно, ведь погодные условия не могут зависеть от человека, а богов вообще нет… Но Ёнбок в них верит. И ранить его своим неверием он не готов.

— Я верю, что наша встреча была предначертана, — шепчет ему однажды Ёнбок. — Потому что только боги могут свести жизни двух людей, которые будут друг с другом настолько счастливы. Поэтому я люблю тебя безоговорочно.

Чонин отвечает на его слова тихим признанием, одни из многих, но каждые эти слова звучат особенными.

Он закрывает глаза жарким летом, находясь в одной из светлых комнат вместе с Ёнбоком.

А открывает их в кромешной тьме.

Что это было?

Где он?

Это же не могло быть сном? Нет! Нет, нет, нет! Как же Ёнбок? Он же был реален! Что произошло?!

— Чонин! — какой-то испуганный крик знакомого, но словно бы забытого голоса сильнее привязывает к реальности. — Почему ты не вернулся, как мы договаривались? — ругает его Минхо. — Почему выключил фонарик?

— Я… — Чонин не знает, что сказать в своё оправдание. — Я… — Он смотрит на свои руки, крепко сжимающие фонарик, жмет на его кнопку и наводит на стену перед собой. Там в подстёртых изображениях видит сюжеты. Сюжеты в которых статный юноша встречает повязанного охранниками чужеземца.

А стоит отвести свет в сторону, как они видят ещё одни двери. Те ведут в просторный зал, роскошно украшенный, наполненный драгоценностями. И массивным гробом по центру. Чонин смотрит на это всё, сглатывая ком, образовавшийся в горле.

— Что ж ты сразу не сказал, что наткнулся на такое! — более веселым голосом отзывается Джисон, рассматривая помещение. Ничего руками не трогать, они все помнят это. Но цепляясь взглядом за разложенные украшения, он не может отделаться от мысли, что золотые браслеты слишком хорошо ему знакомы. Особенно тот, что украшен синими камнями.

***

— Эй, Чонин-а! — окликает Джисон. — Та твоя теория об их письменности подтвердилась, мне прислали результаты из другой лаборатории. — Под другой он имеет в виду другой корпус здания их исследовательского института. — Расшифровки текстов идут полным ходом.

— И снова Чонин прав, — наигранно ворчит Минхо. — Ещё одна теория подтвердилась. Складывается чувство, что ты сам жил, вот и рассказываешь всё, — хмыкает он. Чонин слишком много подсказок давал под видом простых догадок. Что и для чего, зачем.

— Реконструкция готова! — окликает их всех Чан. После долгих сканирований тела из той гробнице, они сделали компьютерную модель того, как выглядит человек в ней. Джисон и Минхо подталкивают его ближе, быстрей бы посмотреть.

Чонин видит лицо на экране и бледнеет. Немного отличающееся, но всё равно такое знакомое.

— Ого, такой молодой. И это он был правителем?

— Удивительно, наверное, не сам правил, так, по наследству трон получил, а вся власть в руках советников, — отвечает Чан, выдавая свою теорию.

— Ну, если в текстах из гробницы есть что-то про этого юношу, то мы обязательно скоро узнаем… Эй, гений, — Джисон смешливо зовёт Чонина. — Может ты и имя его знаешь?

— Знаете, — тихо говорит Чонин, поправляя чёрную чёлку. — Мне кажется, его могли звать Ёнбок.