«Однажды он прочел, что «любовь» — значит «хотеть касаться». И тогда всё встало на свои места. И собственное неприятие чувств, и страх быть отвергнутым, и опасения о том, что скажут другие. Всё это потерялось на фоне осознания: он хочет касаться Бэкхёна, хочет гладить его нежную кожу, перебирать его изящные пальцы, чувствовать мягкость волос, наслаждаться вкусом манящих губ.

Сомнения в сторону.

— Эй, Бэкхён, я хочу тебя касаться…»

winter_moonlight

Чанёль снял шлем, встряхивая головой, и прошёлся пальцами по волосам, чуть растрепав их. Он с нескрываемым удовольствием оглядел свой корабль, но голос одного из одногруппников рядом заставил его обернуться и посмотреть в сторону ворот, ведущих из ангара.

— Пак, тебе конец…

Настроение моментально испортилось. Можно было догадаться, что отец обязательно явится на его экзамены.

Вздохнув и удобнее перехватив шлем, Чанёль натянул на лицо невозмутимое выражение и направился навстречу седовласому мужчине в форме, что открыто кипел от возмущения.

— Чанёль, что это было?! — не сдержавшись, прокричал тот, быстро приближаясь к парню и недовольно смотря на него. — Я спрашиваю, в этой голове осталась хоть капля рассудительности? Господи, когда же ты научишься разграничивать развлечения и моменты, когда нужно быть предельно собранным?!

— Отец… — парень невольно ослабил замки на горле лётного комбинезона и прижал к груди шлем, останавливаясь перед статным полковником.

— Неужели ты даже на итоговом экзамене не можешь вести себя соответствующе?

— Но я ведь сдал его.

— Ты сейчас издеваешься надо мной?! — изумился мужчина. — Твои преподаватели и экзаменаторы сейчас места себе не находят. Я даже не знаю, как теперь смотреть им в глаза и оправдывать твои взбалмошные действия. Ты что устроил в космосе?! Ты вообще соображал, где находишься?!

— Я всегда соображаю, где нахожусь! — уже возмутился парень, переходя на повышенные тона.

— Учитывая твой последний полёт, я сомневаюсь. Тебе кто позволял вытворять подобные выкрутасы, ещё и на учебном корабле?!

— Я выполнил абсолютно всю обязательную экзаменационную программу!

— Ни кобра, ни сплит не входят в экзаменационную программу. Они вообще не входят в лётный курс школы!

— Я сам их изучил, что здесь плохого?! — психанул парень.

— Чанёль, — мужчина глубоко вдохнул, пытаясь усмирить свой пыл, — в конце концов, ты должен уяснить для себя, что то, чем ты планируешь заняться в будущем — не игры. Ты можешь глупить и развлекаться здесь, на Земле, но там… — мужчина указал пальцем в небо, — мы те, на кого полагаются, как на защитников. Там нет места безрассудству и амбициям. Как только ты садишься за штурвал, единственное, что должно остаться с тобой — это ответственность и мастерство. Но первого у тебя и грамма нет, а второго — ты так и не добьёшься, летая так, как ты делаешь это сейчас, — полковник с укором посмотрел на Чанёля, и тот с трудом сдержал свои эмоции, стискивая руки в кулаки и простреливая отца жёстким взглядом. — Чанёль, я, правда, не знаю, в кого ты такой. Ты летаешь на грани и прекрасно это осознаешь, но по какой-то, известной только тебе, причине, не хочешь понимать, что наша профессия не терпит такого к ней отношения.

— Всё сказал? — тихо поинтересовался парень.

— Чанёль…

— Ещё упрёки будут? — перебил он мужчину.

— Я не знаю, как с тобой разговаривать, — тот прикрыл глаза и устало потёр переносицу.

— Значит, не разговаривай.

— Чанёль…

— Не беспокойся, я не стану просить у тебя рекомендации в Академию космического боя. Думаю, что с твоей же подачи там вряд ли меня теперь кто-нибудь ждёт, — с горечью усмехнувшись, парень обошёл мужчину и направился к выходу из ангара, лишь на мгновение задержавшись и едва повернув голову: — И да, спасибо, что поздравил с окончанием летной школы, — бросил он и быстро пошёл дальше.

Спустя 3 года…

Чанёль приложился губами к бутылке пива и закинул в рот несколько солёных орешков, резво отстукивая под столом ногой в такт громкой музыке.

— Доволен? — громко спросили рядом. — Хотя можешь не отвечать, по физиономии твоей вижу, что доволен, — Чанёль медленно повернул голову и скромно улыбнулся другу. — Но, если честно, я сам всё ещё не верю, что мы прошли с тобой отбор. Пак… Па-ак… — парень протяжно позвал его, медленно растягиваясь в улыбке, — мы официально зачислены в Академию космического боя. Ю-ху! — он закинул голову и рассмеялся. — Господи, кто бы мне сказал это ещё год назад…

— Сехун, я тебе об этом говорил, — Чанёль придвинулся ближе и похлопал друга по плечу. — Год назад, — напомнил он.

— В тот момент я не думал, что ты серьёзно. Все эти разговоры были настолько абстрактными и далёкими, что просто не укладывались в моей голове. К тому же ты сам столько раз упоминал, что эту Академию заканчивал твой старший брат и до сих пор в каких-то вопросах курирует твой отец, что мне казалось, ты и на ракетный залп к ней не подойдёшь.

— Ну, — Чанёль грустно усмехнулся, вновь делая большой глоток, — знаешь, по истечении времени смотришь на многие вещи иначе, — он задумался и вздохнул. — И я думаю… нет, даже уверен, что могу больше, нежели в роли пилота патрульного корабля.

— Кого ты обманываешь? — Сехун скептически глянул на него и отпил своё пиво. — Просто признайся честно, что тебе никогда не были по душе размеренные полеты на этих огромных неповоротливых крейсерах и фрегатах. Тебе хочется скорости и движения, хочется адреналина в крови, — он ткнул в Чанёля пальцем, — и если случится чудо, и ты не вылетишь из Академии в первый месяц обучения, то есть все шансы, что ты всего этого добьёшься.

— Не вылечу, — упрямо пробасил Пак, — вот увидишь. А увидишь обязательно, потому что сам дойдёшь со мной до конца, — он отсалютовал запотевшей бутылкой и улыбнулся, — давай за нас, — Чанёль залпом допил остатки алкоголя, чуть не подавившись, когда его тормознули, налетев на спину:

— Стоп-стоп-стоп! Это кто здесь без меня пьёт за новоиспеченных представителей Академии космического боя? Бармен, а ну-ка, повтори всем нам.

— Крис, — Чанёль рассмеялся, слегка оттолкнув друга. Но тот устоял на ногах и плюхнулся на высокий барный стул рядом, тут же потянувшись за новой порцией пива, что выставил на барную стойку бармен.

— Чего? — Ву сел на стул, закинув ногу на ногу, и крутанулся на триста шестьдесят вокруг своей оси. — Имеем полное право. Мы теперь вообще на многое имеем право, — подмигнул он друзьям, играя бровями. — Вы только посмотрите, сколько готовых мишеней, — парень горящими глазами обвёл бар. — Дамы, да и не только, штабелями должны ложиться к нашим ногам, узнавая, кто мы и где учимся.

— Не знаю, как ты, но у меня и без Академии в этом плане всё обстоит отлично, — усмехнулся Чанёль.

— Давай, расскажи ещё, что ты ни разу не щеголял в своём мундире, чтоб завалить кого-нибудь смазливого, — ткнул его в бок с другой стороны Сехун.

— Да кому это нужно? — возмутился Пак. — Я тебя умоляю, — он демонстративно закатил глаза.

— Тебе напомнить случай полгода назад? — рассмеялся Сехун. — Да если бы не твоя форма и нашивки патрульной службы, только при виде которых девица уже потекла, фиг бы она вообще пошла с тобой.

— Ей просто было лестно, что такой как ты обратил на неё своё внимание, — подхватил Крис, прекрасно видя, как друг заводится. — Спорим, что без формы всё будет печальнее? — он уже даже не скрывал чертей в своих глазах. — Намного печальнее.

— А спорим, — Чанёль поджал губы, чувствуя разгорающееся раздражение, и упрямо посмотрел на друга. — Да хоть сейчас. Хочешь?

— А хочу, — довольно хмыкнул Ву. — На сотню кредитов. Что ты не сможешь переспать с кем-нибудь прямо здесь.

— Так, — Чанёль с грохотом поставил свою бутылку на стол. — Выбирай, — решительно сказал он, сам оглядывая заполненный бар.

— Пятнадцать минут, — подстегнул Сехун, чувствуя закипающий азарт.

— Десять, — с самодовольным видом посмотрел на него Чанёль.

— О, мне это уже нравится! — хохотнул Крис и хлопнул ладонью по дереву барной стойки. — Раз десять, тогда сделаем тебе поблажку и разрешим выбрать самому.

— Запросто, — Чанёль деловито развернулся, рассматривая толпу.

— Может, та рыженькая с внушительным декольте? — шепнул ему на ухо Ву. — Или вон смотри, у дальней стенки, милый блондин…

— Издеваешься, — фыркнул Чанёль, — я там справлюсь меньше чем за пять минут.

— О-хо-хо.

— Тогда, — к его плечу прижался Сехун, — возможно… брюнетка в белой блузке или… — он задумался, — вишнёвый малыш, который мило беседует с барменом в конце стойки?

— Малыш сто процентов ему не даст, — хрюкнул Крис, хлебнув пива.

— Пусть тогда будет малыш, — Чанёль решительно хлопнул по коленям, принимая вызов.

— Ну-ну. Деся-ять, — ехидненько напомнил Сехун, удобнее располагаясь на своём месте, чтобы было хорошо видно.

Чанёль сузил глаза, присматриваясь к своей жертве — и не таких брали голыми руками — и соскочил с барного стула, лишь на мгновение задумавшись. Одёрнул рукава стильной кожаной куртки и тихо пропел: «Мне так одиноко без тебя, малыш, что я готов умереть».

— Эй-эй, мы так не договаривались! — возмущённо спохватился Крис, догадываясь, что сейчас будет.

— Ну, извини, — улыбнулся Чанёль и смело двинулся к музыкальному автомату.

С минуту друзья наблюдали, как он что-то искал и перебирал на мониторе, а потом обернулся к залу, с довольным лицом и микрофоном в руках. Он махнул бармену, чтоб тот прикрутил звук музыки, и глубоко вдохнул.

— Блядь, — вырвалось у Сехуна, — я не верю, что он это сделает.

— Сделает, — простонал Крис и, зажмурившись, ещё и прикрыл глаза рукой. — И я его не знаю.

Микрофон едва пискнул, когда бар окунулся в тишину, и в следующее мгновение из колонок зазвучал старый рок-энд-рольный мотив, а в микрофоне послышался низкий голос Чанёля, который устремил пристальный взгляд на парня у края стойки и запел:

«С тех пор как мой малыш бросил меня,

Я нашёл себе место.

Оно в конце одинокой улицы

В Отеле разбитых сердец». ***

Он призывно улыбнулся и протянул руку в сторону парня. Тот перестал разговаривать с барменом, озадаченно посмотрел на Чанёля и огляделся по сторонам, видимо, чтоб удостовериться, что внимание действительно было обращено именно к нему.

«Мне так одиноко без тебя, малыш,

Мне так одиноко,

Мне так одиноко, что я готов умереть».

Чанёль мягким шагом приближался к нахмуренному незнакомцу, и люди, стоявшие у него на пути, тут же расходились, давая ему дорогу и провожая заинтересованными взглядами.

«И хотя там всегда многолюдно,

Ты легко можешь снять номер

Там, где влюблённые с разбитыми сердцами

Выплакивают своё горе».

Пак подошёл к парню и прикоснулся ладонью к своей груди, с надрывной грустью в голосе продолжая петь, и на очередном припеве к нему присоединились ещё несколько человек, дружно повторяя старые, но оттого не менее известные строчки:

«Мне так одиноко без тебя, малыш,

Мне так одиноко,

Мне так одиноко, что я готов умереть».

Парень невольно улыбнулся, глядя на всю эту картинку, и развернулся к Чанёлю полноценно, складывая руки на груди и давая Паку молчаливое разрешение продолжать этот своеобразный концерт, что тот и сделал, практически на сто процентов уверенный в своей приближающейся победе.

«Там коридорный безутешно плачет,

А регистратор у стойки одет в чёрное.

Они так давно на пустынной улице,

Они никогда не оглянутся в прошлое».

Он улыбнулся ещё шире, когда уже почти половина заведения вторила ему.

«Мне так одиноко без тебя, малыш,

Мне так одиноко,

Мне так одиноко, что я готов умереть».

Чанёль опёрся рукой о барную стойку рядом с незнакомцем, чуть нависая над ним и чувствуя как за его спиной теперь стояла толпа, которая громко пела вместе с ним. Кто-то пританцовывал, кто-то отщёлкивал пальцами в такт, кто-то просто отстукивал мелодию о столы, но всё уже с надеждой смотрели то на Чанёля, то на парня, ожидая от последнего действий, ведь молодой Казанова заслужил похвалы и внимания.

«Хей! Если твой малыш бросит тебя

И тебе будет что рассказать,

Держи свой путь по пустынной улице

К Отелю разбитых сердец.

Мне так одиноко без тебя, малыш,

Мне так одиноко,

Мне так одиноко, что я готов умереть».

… закончил Чанёль и с предвкушением заглянул в глазу парню.

— Однако, — усмехнулся тот. — Благо Элвис почил много столетий назад, и не может слышать данную интерпретацию своего хита, — он смело посмотрел на Чанёля снизу вверх, выжидая время и прекрасно видя нетерпение толпы. — Ну, присаживайся, — парень указал на стул рядом и весь бар шумно засвистел и зааплодировал, одобряя выбор.

— Спасибо-спасибо! — громко поблагодарил всех Чанёль и даже кому-то пожал руку.

— Первый раз вижу, чтоб так клеили, — парень повернулся боком к барной стойке, переглянувшись с барменом, и посмотрел на разместившегося рядом Чанёля. — Давно этим занимаешься?

— Ну… я не знаю… — замялся Пак.

— Видимо, всё же давно, — подсказали ему. — И как успехи?

— Ну, пока не могу сказать наверняка, — Чанёль виновато понурил голову, при этом не прекращая хитро улыбаться. — Скажу завтра утром. Я Феникс.

— Феникс? — озадачился парень. — Твоя мама что, с планеты Эридан [1] и очень скучала по родине?

— Оу, нет, — рассмеялся Чанёль, только лишь сейчас понимая шутку. — Это мои позывные.

— Позывные? — не понял парень, чуть нахмурившись.

— Я пилот. Патрульный. Вернее был им, до поступления в Академию космического боя.

— Ммм… — парень нахмурился ещё больше, возможно даже не представляя, о чём говорит Чанёль. — Это, наверное, хорошо.

— Это просто отлично, — просиял Чанёль.

— Ну, да, — согласились с ним. — Ты только извини, я, конечно, оценил твою попытку, и надеюсь, что твои лётные навыки лучше, чем певческие, но пришёл мой знакомый, так что я должен покинуть тебя, — парень посмотрел поверх плеча Чанёля и помахал кому-то рукой. — Всего хорошего, Феникс. — Он соскользнул со стула и двинулся сквозь толпу к дальнему столику, где его действительно ждал солидный мужчина лет сорока.

— Чёрт, — Чанёль недовольно цыкнул и подставил под щёку руку, наблюдая за тем, как его сорвавшийся улов сел за столик и поприветствовал мужчину. Тот вытащил из принесённой папки какие-то документы и протянул их парню, на пару с ним что-то вычитывая и обсуждая. Чанёль повернул голову и посмотрел на своих друзей, что сидели и ехидно посмеивались над ним, а Сехун в дополнение ещё и развёл руками, насмешливо смотря на него. — Чтоб вас… — фыркнул Пак и, вздохнув, невольно вновь обратил свой взгляд к столику, за который ушел парень.

Пара несколько минут увлеченно разговаривала, но потом парень, видимо, извинившись, поднялся из-за столика и, вскользь мазнув по Чанёлю взглядом, направился в сторону коридора с уборными. Быстро смекнув, что это дополнительный шанс, Пак оттолкнулся от барной стойки и не спеша пошёл за ним, не выпуская из поля зрения чужую спину, скрывшуюся в одном из туалетов.

Улыбнувшись своим мыслям, он медленно приоткрыл дверь и оглядел помещение — к счастью кроме парня, стоявшего возле умывальника, больше никого не было. Чанёль смело вошёл в туалет и приблизился к нему, ловя удивлённый взгляд в зеркале.

— А ты упрямый, — парень вымыл руки, взглянул на своё отражение и потянулся за салфетками.

— Для тебя я могу быть любым. Кем ты только захочешь, — заманчиво прошептал Пак.

— Похвально, — усмехнулся парень и повернулся, опираясь бедром о металлическую раковину. Он был на полголовы ниже Чанёля, но смело смотрел ему в глаза снизу вверх. — И что ты предлагаешь? Упасть прямо здесь на пол?

— Зачем же на пол. Я думаю, что вот здесь, — Чанёль провёл рукой по прилегающей к раковине металлической панели, — тебе будет очень хорошо. Уж я постараюсь, чтобы ты не ушёл отсюда неудовлетворённым.

— Верю тебе на слово, но не сегодня, — парень выкинул использованные салфетки и уже было хотел уйти, но Чанёль преградил ему путь, практически нависая над ним и с чувственностью оглядывая достаточно симпатичное лицо.

— В действительности, — Чанёль немного наклонился, чтобы шептать на ухо, едва касаясь чужих волос, — я здесь с великой миссией.

— Господи… ну и с какой же? — парень чуть отклонился, на мгновение задержав взгляд на губах Пака.

— Спасти тебя от этого старикана, который никогда не сможет дать тебе то, что ты на самом деле хочешь и то, что заслуживаешь.

— А ты сможешь? — бровь незнакомца скептически изогнулась. — В отличие от этого старикана?

— Я сделаю для этого абсолютно всё возможное, и даже невозможное. Ты не пожалеешь.

Парень мягко положил руку на живот Чанёлю и медленно провёл ею до самой груди.

— Значит, ты считаешь, что такой молодой, как ты, будет для меня намного лучшим вариантом.

— Возможно.

— Ну, тогда мы поговорим с тобой, когда ты будешь достаточно уверен в этом, — парень толкнул его, выскальзывая и обходя Чанёля.

— Эй… я уверен…

— Прости, мне завтра на работу, так что счастливо оставаться, — парень мило махнул ему рукой и быстро вышел из туалета.

— А где ты ра… — не успел добавить Чанёль. — Да что ж сегодня за день такой?! — спустя мгновение он психанул, ударив кулаком по стене.

Чанёль простоял какое-то время в полном одиночестве, пока в туалет не зашли другие посетители, и ретировался сам, возвращаясь к друзьям и по дороге уже мысленно готовясь к глупым насмешкам и подколам. Он подошёл к барной стойке и плюхнулся на свой стул между Сехуном и Крисом, ожидая соответствующей реакции с их стороны, но Крис лишь недовольно буркнул, убирая в карман свой коммуникатор, а в следующее мгновение на коммуникатор Чанёля пришло сообщение о переводе на его счёт суммы в размере ста кредитов.

— А… — Пак озадаченно повернулся Крису.

— Малыш сказал, что ты был великолепен, — объяснил Сехун. — Хм… а мы всерьёз думали, что у тебя ничего не получится. Однако можешь, — О растянулся в одобряющей улыбке и похлопал друга по плечу. — Бармен! — окликнул он, — обнови-ка наш заказ ещё раз, у нас появился ещё один повод выпить.

Чанёль растерянно обернулся к столику, за которым ранее сидел парень, но ни его самого, ни его спутника уже не было.

— Кстати, а вы ещё не знаете, кого из инструкторов поставили нам куратором? — отозвался Ву, пригубив новую дозу алкоголя.

— Нет, — пожал плечами Чанёль, возвращая внимание друзьям. — А что?

— Да, просто интересно, кто нам весь курс будет мозги компостировать.

***

— На сегодня всё, — скомандовал мужской голос в переговорном устройстве. — Хорошая работа, Феникс. Возвращайтесь на базу.

— Так точно, капитан, — ответил Чанёль, видя, как один из истребителей пролетел мимо и направился к станции. — База, вызывает Феникс, — обратился он и дождался ответного отклика. — Птенцы возвращаются в гнездо.

— Мамочка уже заждалась своих птенцов, — усмехнулся диспетчер. — Феникс, веди свою стаю к восьмому шлюзу.

Чанёль снизил скорость и посмотрел на приборную панель, проверяя все показатели, а потом поднял голову и огляделся, по привычке пересчитывая истребители, что летели рядом — все были на месте.

— Ребята, идём на базу, — скомандовал Чанёль и вывел свой истребитель вперед. — Наш восьмой. Как поняли?

— Восьмой, — подтвердили остальные пилоты и последовали за Чанёлем.

Он устало вздохнул и поёрзал в своём кресле, краем глаза замечая вдалеке разноцветные разводы Земли, но быстро скорректировал свой маршрут и направился к Луне. Истребитель плавно заскользил, преодолевая километры космического пространства, и уже минут через десять Чанёль подлетел к станции, на мгновение отвлекаясь от сигнальной лампы и с высоты полёта оглядывая строения, расположившиеся на поверхности безжизненной Луны.

Ни одно из специализированных военных заведений не могло похвастаться той материальной базой, что имела Академия космического боя, и целая космическая станция, выстроенная в своё время на спутнике, лишь подтверждала тот факт, что данная Академия была лучшим и ведущим заведением не только в пределах Земного круга, но и прилегающих созвездий.

Старший брат Чанёля закончил эту Академию три года назад, причём с отличием, и Чанёль видел, каким гордым и довольным за своего сына был его отец — также в своё время выходец этой Академии, — и пообещал себе, что даже на парсек не приблизится к Луне, но лишь один единственный разговор год назад смог изменить его решение с точностью до наоборот.

Чанёль облизал губы, только сейчас ощущая, как уже нагрелся воздух в шлеме, и ввёл свой истребитель в шлюз, оказавшись в огромном ангаре. Он посмотрел на направляющую и распределяющую панель, что указывала путь и место посадки, и на тихом ходе направил корабль к нужному месту, где его уже ждали техники. Идеально посадив машину, Чанёль выключил двигатели, подождав их полнейшего отключения, и отстегнулся, наблюдая за тем, как над головой отъезжает фонарь [2] кабины.

— Как полет? — услышал он, как только оказался на земле, отсоединив от комбинезона и стянув с головы шлем, и вдыхая прохладный воздух посадочного ангара.

— Отлично. Без сбоев. Двигатель сегодня мурлыкал как кошечка, — он благодарно похлопал одного из техников по плечу и двинулся дальше, видя, как на соседних площадках сажали свои истребители пилоты из его учебной группы.

Они быстро собрались все перед высокими створками межуровневого лифта и всей шутящей и смеющейся толпой ввалились в него, но тут же шикнув друг на друга и замолчав.

— Добрый день, инструктор Бён, — кто-то в заднем ряду неловко нарушил тишину в кабине, на что получил достаточно скупое «добрый».

Чанёль попытался обернуться, чтобы разглядеть их инструктора, который по новому назначению теперь курировал их курс, но стоящие за его спиной и в достаточной тесноте другие пилоты, не дали такой возможности.

— Вы уже наблюдали за нами? — поинтересовался всё тот же парень.

— Естественно.

— И что скажете?

— Ничего хорошего, — вздохнул инструктор. — У меня есть замечания к каждому из вас, но мы рассмотрим их позже, так что не затягивайте с душем и не опаздывайте на разбор полётов.

— Будет сделано, инструктор Бён, — поникшим голосом ответил парень, видимо уже коря себя за то, что вообще спросил. — До встречи, — добавил он, когда лифт сообщил о нужном уровне и створки раскрылись, выпуская в коридор пилотов.

Чанёль в последний момент обернулся, но лифт почти закрылся, не позволяя рассмотреть лицо человека, прикрытое козырьком кепки с эмблемой Академии.

— Готовьтесь, он раскритикует нас в пух и прах, — кто-то вздохнул и медленно потащился к душевой.

— И раскритикует вдвойне, если мы опоздаем на разбор. Двигайся, — к Чанёлю подошёл Сехун и толкнул его, намекая на то, чтобы он поторопился.

— Он же должен был прибыть на станцию только на следующей неделе, — вспомнил Чанёль, входя в раздевалку.

— Должен был. Да кто же его знает, почему его планы изменились. Хотя, я бы предпочел, да и вообще надеялся, получать по шее неделей позже.

— Ничего, прорвёмся. Ты же отлично летаешь, — подбадривающе улыбнулся Чанёль, открывая свой шкафчик, вытаскивая из него полотенце и начиная раздеваться.

— Это ты так думаешь, — скривился Сехун, — а Бён уже выпустил четыре курса, и два из них были лучшими. Он вроде как знает в этом толк, — вздохнул О.

— Эй, мы, вообще-то, тоже не с улицы пришли и три года в патрульных — это, знаешь ли, не поля на Земле опылять.

— Ребята говорят, что после него ты себя именно так и чувствуешь, — с грустью в голосе сказал Сехун, схватил своё полотенце и быстрым шагом направился в душевую, оставляя Чанёля скептически пялиться на его спину. Но спустя несколько секунд тот спохватился и двинулся следом за другом.

***

— Давайте ещё раз посмотрим на раскладку. Что мы имеем… — Чанёль устремил внимательный взгляд на большой экран, на котором в замедленной съёмке прокручивался их последний полёт. На данной позиции его корабль был лидирующим и именно он выступал в роли ведущего. — Корабли противника находятся вот здесь, — инструктор указал на несколько кораблей, которые на время учений условно считались вражескими, и они летели навстречу, грозясь столкновением. Мужчина остановил видео и изображение замерло. — Вот, смотрите — момент выбора. Вражеский Фил-16 больше рассчитан на оборону и может уйти в любой момент. В вашем же случае — лучше вернуться и спасти самолёт, чем оказаться в плохом положении. Но… — инструктор глянул поверх голов офицеров в лекционной комнате, — инструктор Бён, прошу — ваши замечания, если они есть.

— Есть… — задумчиво протянули с заднего ряда.

— Кстати, лейтенант Пак, хочу обратить ваше внимание на пять секунд вот в этом квадрате, — инструктор вновь указал на экран. — Именно здесь противник мог уложить вас, не задумываясь. Вам нужно было пойти прямо и резко уйти вправо, тогда у вас было бы намного больше возможностей уйти без повреждений. Но вы сделали неправильный выбор, — Чанёль закусил губу и прищурился, пытаясь на экранной сетке просчитать, в какой момент он ошибся, ведь был наверняка уверен, что принял верное решение. — Бэкхён…

— Хочу вернуться на двадцать секунд раньше, — второй инструктор не спеша встал и, пройдя по небольшому ряду между сиденьями, вышел вперёд. — Смотрим внимательно… — он принял у коллеги управляющий планшет и вернул съёмку полёта на нужный момент, взглянув на экран. — Ведущая машина, — акцентировал он внимание, — я почему-то вижу двойной проворот, хотя это последнее, что нужно было сделать. После данного маневра… — Бён подождал, пока видео медленно промотается вперёд, — Фил-16 занял шикарное место у вас на хвосте… лейтенант Пак. — Бён, не выражая никаких эмоций, повернулся и посмотрел прямо на Чанёля, продолжив, — и уже спустя пять секунд навёл на вас ракеты. О чём вы думали в тот момент? — от инструктора за версту веяло холодным недовольством.

Чанёль сглотнул, желая в данный момент лишь одно единственное — провалиться на нижний уровень станции, а лучше вообще с неё испариться, — но взгляд не отвёл, смело встретив его, хотя внутри всё давно перевернулось с ног на голову.

— Чёрт… — послышалось совсем рядом от Сехуна, но в тишине комнаты этот шёпот, скорее всего, расслышал каждый.

— Нет времени думать, — тихо выдавил из себя Чанёль. — Если ты долго думаешь, ты — труп.

— Да, но истребитель стоит пятьдесят семь миллионов кредитов, лейтенант. Это достаточно серьёзная ставка, и весомая потеря для нашего государства, — Бён замолчал и несколько длительных мгновений сверлил его колким взглядом. — Но к счастью, вы оказались правы и шестнадцатый не успел навести ракеты на выстрел, — он отвернулся к экрану, проигрывая видео дальше. — Вот из этой точки Феникс резко ушёл вверх по относительной оси и, оказавшись выше, сумел быстро развернуть корабль и выпустить ракету по противнику. Он победил. Но, я хочу, чтобы вы все запомнили, — он обвёл взглядом аудиторию, — это прекрасный пример того, как делать нельзя, — инструктор многозначительно замолчал, предоставляя остальным присутствующим возможность сделать нужные выводы. — А теперь, идём дальше, — он переключил планшет на следующее видео, полученное с радаров и, сверившись со своими записями, промотал на нужный момент, — на очереди лейтенант Ким. Хочу показать вам со стороны ваш разворот…

Чанёль прикрыл глаза, справляясь с гулом в голове, и чуть съехал на своём стуле, лишь слабо почувствовав, как друг ткнул его в бок локтем.

— Я не знал. Честно, — виновато опустив взгляд в пол, попытался объясниться Сехун.

— Вишнёвый малыш? — сквозь зубы процедил Пак и провёл рукой по лицу. — Зашибись. Он же меня теперь на части разложит.

— Прости.

Чанёль лишь тяжело вздохнул, но когда к нему вновь обратился строгий голос, открыл глаза.

— Лейтенант Пак, а что бы вы сделали в данной ситуации, будучи ведомым, а не ведущим, и учитывая то обстоятельство, что основной груз именно на вашем борту?

Чанёль поднял взгляд на экран и попытался восстановить в памяти хотя бы кусочек последнего учебного полёта, но под взглядом инструктора Бёна мозги в голове превратились в желе. Вишнёвое желе.