У Сяо очень серьёзное лицо и брови сведены к переносице. Его янтарные глаза внимательно следят за температурой в колбе над горелкой, держа в руках пробирку, чтобы вовремя залить реагент. Альбедо облизывает пересохшие губы и снимает с себя пластиковые очки, ему кажется, что температура собственного тела поднимается с той же скоростью, с какой греется их эксперимент.
Не то чтобы произошло что-то из ряда вон выходящее, вовсе нет – просто очередной парный проект в семестре. Просто ещё одна череда опытов, которые хотелось попробовать на практике давно. Просто… просто в этот раз его парой на проект стал Сяо? Тот самый парень, на которого он заглядывался весь семестр? Неразговорчивый парниша с вихрем непослушных волос с последней парты, который умудрялся тихо и почти беззвучно появляться и так же исчезать, оставаться практически незаметным для большинства преподавателей и даже одногруппников, на которого Альбедо обратил внимание еще в первый день учёбы.
- Эй, - чужая рука в перчатке легко касается плеча, Сяо всегда обращает на себя внимание так незамысловато, что в горле вмиг пересыхает, - запиши изменения цвета на семидесяти градусах.
- А? – Альбедо сглатывает и, кажется, совсем теряется на мгновение, встречаясь взглядом с чужими, внимательно смотрящими прямо в душу глазами, - да, сейчас…
Записывая в тетрадь наблюдения непослушной рукой, Альбедо думает о том, что Сяо очень идёт медицинский халат и белый цвет в принципе. А ещё его серьёзное лицо заставляет что-то в груди странно сжиматься и падать вниз каждый раз, когда тот внимательно наблюдает за чем-то и хмурится – и это делает всё гораздо-гораздо сложнее.
- Слушай, - не выдерживая, говорит парень. Сяо вздрагивает от неожиданности и кивает, показывая, что он слушает, - продолжишь сам? Я сейчас вернусь.
- А? Да, конечно… - не успевает тот и ответить, как остаётся один в кабинете.
Альбедо был благодарен всем богам за то, что они решили провести все опыты в выходные дни, когда исследовательский корпус был пуст и никто не видел, как быстро и позорно тот сбегает в ближайший туалет. Привалившись к кафелю спиной, тот шумно выдохнул и удивленно взглянул на спавшие на лицо пряди – видимо, вместе с очками он стянул и резинку, оставив всё в кабинете. Кабинет…
Воспоминания о Сяо, его серьёзном выражении лица, остром подбородке, его контрастных тёмных волосах и изумрудных прядях на фоне белизны халата – это всё отдаётся болезненной истомой где-то в паху. Альбедо чертыхается и прижимается затылком к холодной плитке, жмурится и неуверенно кладёт руки в темных перчатках на талию, пальцы цепляются за край шорт.
Не то чтобы Альбедо считал всё, что он делает, правильным. Вовсе нет. Да и сам он, и кто угодно другой мог бы сказать, что обычно он был из тех целомудренно спокойных людей, которые держат свои порывы в узде и могут здраво решать, что для них приемлемо (тем более в таких ситуациях), а что нет – и это было в интересах и комфорте всех. Быть может, ещё поэтому позволить себе немного свободы и импульсивности было… было таким желанным и запретным?
- Ладно, чёрт с ним, - Альбедо шипит, ватными руками старается расстегнуть пуговицу шорт.
Кровь, кажется, разом отливает от головы вниз, стоит парню спустить шорты вместе с бельем до середины бедра. Облегчённый выдох тут же сменяется каким-то сдавленным то ли воплем, то ли всхлипом – собственные перчатки достаточно жесткие и неудобные, одного сжатия на бедре достаточно, чтобы это понять.
Тянуть не хочется. Тянуть мучительно. А ещё тянуть – это вкладывать в голову Сяо подозрения, что что-то могло случиться, что нужно проверить. Сяо… Альбедо втягивает воздух сквозь сжатые зубы, вспоминая чужой сосредоточенный взгляд, представляя, как тот мог бы смотреть на него самого, как могло бы меняться выражение чужого лица в зависимости от его, Альбедо, действий.
Зажав кончик перчатки в зубах, парень тянет её в противоположную с рукой сторону, свободной осторожно оглаживая живот, сжимая бока, задирая края рубашки выше. Дыхание спёртое совсем, тяжёлое, глаза то и дело закрываются, Альбедо жмурится крепко, а после открывает их, откидывает перчатку на пол, дёргает плечом, скидывая с него край своего медицинского халата. Одежды в миг становится и без того много, свободная от перчаточных оков рука ложится осторожно на член, слабо сжимает у основания.
Тихий и такой желанный стон срывается с чужих губ сразу же, Альбедо сильнее вжимается в кафельную стенку, расставляет ноги шире, чтобы стоять увереннее. Вторая рука тут же хватается за раковину рядом – тоже неплохая опора. Предэякулята недостаточно, парень морщится и сплёвывает на руку, возвращает её на член, осторожно проводит вниз-вверх, распределяя по всей длине, закусывая нижнюю губу и мыча что-то нечленораздельное.
В мыслях калейдоскопом собираются разные моменты, когда Альбедо засматривался на Сяо: в кафетерии, когда тот с подносом потерянно искал себе место, на паре, когда тот просто тихо спал, приложившись щекой на свежие чернила в тетрадке, молчаливое и неприкасаемое естество, когда они пересекались в курилке и обменивались кивками, а иногда – сигаретами. Всё это томилось где-то в животе и сейчас резко ухнуло вниз, заставляя крепко зажмуриться и заскулить, быстро надрачивая и стараясь совсем не потеряться в этом всём.
Не потеряться – задачка тяжелая. Альбедо до побеления костяшек стискивает бортик раковины, кусает губы, буквально хнычет от того, как его накрывает всеми воспоминаниями, тем, как Сяо выглядел сегодня, как он сосредоточенно может смотреть, накрывает желанием, накрывает какой-то душащей и стыдящей мыслью-желанием-фантазией, где Сяо мог бы так смотреть на н е г о. Накрывает и…
- Ой, - Альбедо резко распахивает глаза и поднимает испуганный взгляд, встречается с не менее испуганным взглядом Сяо. Тот стоит опешив, смотрит непонимающе, взгляд его бегает от лица вниз и обратно, - ты… я…
- Чёрт… - Альбедо сжимает ладонь на члене сильнее и шипит, отводит взгляд и дышит тяжело.
Медленно убирает руку от раковины и приваливается спиной к стене, щеки его красные-красные, похожи на тот раствор, который они изначально нагревали. Ситуация отвратная и в то же время возбуждение стыдливой волной прокатывается по всему телу, заставляет закусить щеку изнутри. Двинуться тяжело, сказать что-то – ещё сложнее.
- Ты… мог бы сказать? – предполагает Сяо, подходя ближе.
Сяо всё в том же халате, с заправленной за ухо изумрудной прядью волос, и выглядит совершенно невозмутимо, только легкий румянец выдает его смущение на пару с взглядом, который то и дело стыдливо спускается вниз. Осторожно коснувшись чужого предплечья в перчатке, он оглаживает его пальцами, спускается вниз, на секунду сжимает чужую ладонь и отпускает. Альбедо не понимает, он смотрит искренне и с надеждой в чужие янтарные глаза, буквально вопрошает, но ни слова не говорит. Приоткрывает рот и тянется, в ответ получает поцелуй, немного смятый и неловкий, неглубокий.
Поцелуй как карт-бланш для Альбедо, он отстраняется и подается вперед, утыкается носом в шею, руками обвивает её, кусает. Сяо тихо смеется, это вибрирует в горле и на чужих губах, осторожно оглаживает чужую спину, а затем тянется к своим штанам, ловко расстегивает их. Прижимая Альбедо к стенке обратно, он целует-кусает губы, затем шею, ловит чужой стон губами, улыбается. В ответ его просят глазами, просят руками, дергают за ворот медицинского халата и дышат тяжело.
- Я понимаю, - тихо отвечает на немой вопрос Сяо, высвобождая член и тут же обхватывая оба члена одной рукой, вызывая очередной стон и еле сдерживая собственный, - тише…
Альбедо откидывает голову и больно бьется о плитку, шипит, но его тут же затыкают поцелуем, свободная рука ложится на его шею и слабо сжимает, вторая двигается медленно, иногда останавливаясь, обводя головки большим пальцем, распределяя смазку ниже. Резко становится слишком много, слишком близко, слишком жарко, слишком слишком. Думать не получается, обрабатывать информацию, осознавать – сложно, кислорода в легких периодически не хватает и перед глазами темнеет. Сяо ускоряет темп рукой, целует в уголки губ, сжимает чужую шею сильнее, сам срывается на рык.
Кафель холодный, но это приятно охлаждает. Они полулежат-полусидят на полу, прижавшись друг к другу. Сяо осторожно убирает руку, беззастенчиво вытирает следы спермы с рук о свой халат, оставшееся семя на чужой рубашке и своем черном худи убирать явно бессмысленно, поэтому он просто поглаживает шею Альбедо, прижимается губами к горячему лбу.
- Не сильно придушил?
- В самый раз, - хрипло шепчут искусанные губы и тянутся за поцелуем, еле разлепляя веки.