Мы привыкли думать, что мёртвые населяют прошлое,

но теперь мне кажется, что они существуют в непрекращающемся настоящем.

Нет никакой надежды на лучшее. И ничто в истории человечества этого не опровергает.

Майкл Каннингем «Дом на краю света»

       Чайная ложка с громким звуком упала в пустую чашку. Дребезжащий звон дрожью прошёл по просторной столовой и осел на тёмном пыльном полу. Никто из присутствующих не пытался разорвать нависший над ними густой покров молчания: все осмысливали совершенно безумное по своей идее предложение Дамблдора.

       Орден Феникса, заметно поредевший, застыл в этом липком эфире. Молли поднесла ладони к лицу и медленно качала головой (именно она минутой ранее выронила из дрожащих рук чайную ложку). Артур сидел рядом и неотрывно смотрел на одну из глубоких царапин, покрывающих большой обеденный стол. Его некогда ярко-рыжие волосы потускнели и облепили лоб с выступившей испариной. Ремус, Тонкс, Кингсли, даже вечно весёлые Фред и Джордж — все напряжённо молчали.

       Только Северус Снейп, стоящий, как обычаю, в стороне, сложил руки на груди и ждал решения. Дамблдор настаивал на демократии даже в те моменты, когда она совершенно неуместна. Совершенно очевидно, что эта горстка людей, сдувающая с Гарри пылинки, будет пытаться отказаться от его предложения, приводя всевозможные глупые аргументы в пользу того, почему им нельзя этого делать. Северус стоял, не двигаясь, и прикидывал в уме примерные аргументы каждого из членов сегодняшнего совета. Это помогало отвлечься от мысли о том, что Гарри сейчас находится где-то в адовой бездне, и не ровен час, что в эту самую минуту Волан-де-Морт уже расправляется с ним.

       Ко всеобщему удивлению, первой ожила Гермиона. Она встала со стула, и его ножки тут же протяжно застонали по деревянному полу. Натянув на запястья рукава серенького свитера, Гермиона произнесла:

       — Что же… у нас ведь нет другого выхода, верно? — вопрос предназначался Дамблдору, стоящему прямо напротив Северуса по другую сторону стола. Он опирался почерневшей рукой на спинку свободного стула и тоже не двигался с места.

       — Боюсь, что нет, — Дамблдор коротко качнул головой.

       — Смею напомнить, что ваше молчание и затягивание принятия решения может стоить мистеру Поттеру жизни, — немного нервно напомнил Северус. Он едва удерживался от того, чтобы перевернуть этот ужасный огромный стол к Мордреду и заставить Орден шевелиться.

       — Успокойся, Северус. Ты должен понимать, что это важное решение, — Артур потёр слезящиеся от усталости глаза.

       — Я как никто понимаю это, поскольку ваше решение напрямую коснётся и меня!

       — Северус, — предостерегающим голосом начал Дамблдор. Он отошёл от стула — длинная серебристая мантия заструилась вслед за ним, собирая с пола пыль. — Однако, господа, должен сказать, что Северус заметил совершенно верно: мы не можем долго тянуть с принятием решения. Нам следует найти Гарри немедленно. Несмотря на то, что мы успешно уничтожили все крестражи, ещё не время для схватки. И если Гарри погибнет, Лорд Волан-де-Морт станет поистине непобедимым магом. Мы не можем так рисковать.

       — А может, это Гарри уже убил его? — Рон тоже встал с места и опёрся ладонями на стол.

       — Исключено, — отрезал Северус. — Уверяю вас, я бы об этом узнал, как узнал бы об этом каждый Пожиратель Смерти.

       — Верно, — тихим голосом заметил Дамблдор.

       — Но этот обряд фактически отнимет у Гарри жизнь, — дрожащим голосом проговорила Молли. — Что будет с Гарри, когда всё закончится? Он же…

       — Будет вынужден жить со мной. Полагаю, вы это хотите сказать, — Северус сделал шаг вперёд, выходя из тени под косую дорожку тусклого света от одинокой лампочки. — Смею вас уверить, что при всём моём реноме, это не будет иметь никакого значения: связь не позволит нам с Гарри причинить друг другу физическую боль.

       — Но почему именно вы должны быть вторым… э-э… участником? — спросил Рон.

       — Мы уже обсуждали это, — Дамблдор вышел на середину столовой. — Во-первых, Северус — единственный из нас, кто приближён к Волан-де-Морту. Его появление рядом с Гарри вызовет куда меньший переполох, нежели появление кого бы то ни было из нас. Во-вторых, обряд содержит в себе несколько условий для успешного его выполнения, которые зависят от обеих сторон. Со стороны Северуса условия выполнимы. Будем надеяться, что со стороны Гарри тоже, в ином случае у нас просто не будет второй попытки.

       Старшая половина ордена примерно понимала, о каких условиях идёт речь. Это привело к тому, что в сторону Северуса полетело ещё больше неприязненных взглядов, которые молчаливо вопили о том, что таким, как он, место на погребальном костре инквизиции, а не среди них. Младшая половина, за исключением Гермионы, понятия не имела, о каких условиях идёт речь. Поэтому Рон снова озвучил интересующий многих вопрос:

       — Что за условия? И почему под них не подходит кто-то ещё? Что такого есть у Снейпа, чего нет у нас?

       — Рон! — Молли осадила сына. Она нервно дёрнула его за рукав, и тот снова опустился на своё место.

       — Это неважно, — Гермиона посмотрела на Северуса. На секунду карие и чёрные глаза встретились и замерли в одной точке — в этот момент у каждого появилось ощущение, будто ему залезли в душу и вымели всё подчистую. Гермиона отвела глаза и посмотрела сначала на Молли, потом на Дамблдора. — Нам… нам, возможно, могла бы помочь Джинни, если бы не…

       Молли всхлипнула. Артур обнял её за плечи. Со смерти Джинни прошёл уже год. Целый год с тех пор, как она ринулась вместе с Гарри за Беллатрисой. Год, как поймала убивающее проклятие от безумной Лестрейндж. И меньшей из проблем Уизли за этот год стал их сгоревший дом.

       — Какого Мордреда, — до Фреда начала доходить суть.

       В столовой тут же завязался ожесточённый спор, на Северуса со всех сторон посыпались нападки. Взрослые пытались успокоить детей, Гермиона присела на стул и бегло вытерла слёзы.

       — Тихо! Хватит! — Дамблдор стукнул концом волшебной палочки по столу. По нему тут же прошла вибрация, сопровождаемая громким звоном: посуда и столовые приборы задребезжали, все мгновенно замолчали. Снова повисла тишина.

       — Мы не имеем права решать за Гарри, — Ремус потёр щетинистую щёку. Он сидел на самом краю стула и смотрел на Северуса тяжёлым взглядом голодного волка. — Но выбора нет. Мы должны провести этот чёртов ритуал и точка. Я думаю, когда придёт время, Гарри сможет понять, почему мы так поступили.

Несколькими месяцами ранее

       Северус сделал два шага назад и упёрся ногами в сидение кресла. Не раздумывая, он опустился в него и закрыл лицо руками:

       — Вы слишком много просите, директор.

       — Пока я ни о чём не прошу, Северус. Я лишь вкладываю в твой рукав дополнительный козырь, как выражаются магглы. Возможно, настанет такой момент, когда мы потеряем Гарри. Волан-де-Морт учтёт все вероятные способы, по которым мы смогли бы его найти, в этом ты, я надеюсь, не сомневаешься. Но у него всегда останется ахиллесова пята: он никогда не считается с любовью, это слово для него ругательно. И только так мы сможем найти Гарри, если в том будет необходимость. Я говорю тебе это сейчас, потому что никто из нас не знает, когда мне придётся покинуть вас, — Дамблдор, будто в напоминание о собственной совершённой ошибке, вытянул вперёд почерневшую руку.

       — В чём конкретно заключается обряд? Насколько я понял, это древнейшая и неизученная магия, так не будет ли опасно применять её?

       — И да, и нет. Это ещё одна из причин, по которой только ты можешь стать его вторым участником. Обряд достаточно прост в исполнении, так как предназначен не для разрушения, а, скорее, для скрепления. Это пограничная магия, прокладывающая дорогу между тёмной и светлой стороной. В какую сторону в итоге склонится её конечный результат — решать тем, кто эту магию применил. Твоё магическое ядро, как ты знаешь, неоднозначно. В данном случае это играет нам на руку. Так как магия стоит на границе двух противоположностей, в ней есть признаки обеих сторон. Конкретно от тёмной — ритуал завязан на крови. Поэтому нам необходимо будет одолжить у Гарри флакончик… Пожалуй, это небольшая цена за спасение его жизни, верно? Два условия, которые необходимы для проведения ритуала, я думаю, тоже не станут препятствием.

       — И что же это за условия? — Северус отнял руку от лица. Он знал Дамблдора достаточно хорошо, чтобы по его голосу и выражению глаз понять: сейчас ему сообщат какую-то неприятную новость. Так директор обычно подслащивал горькую микстуру.

       — Чувственная любовь. Как минимум один из участников должен её испытывать. Второму вовсе не обязательно, и это подводит нас к следующему условию: должен быть хотя бы малейший шанс, что второй участник сможет полюбить первого. Как я уже заметил, обряд древний. Он поголовно применялся магами во времена инквизиции — так пары волшебников легко могли найти и спасти друг друга. Позднее именно этот ритуал лёг в основу современного ритуала магического бракосочетания. Конечно, его несколько модифицировали и сделали полностью состоящим из светлой магии, что лишает его некоторых преимуществ, в особенности того, которое нам необходимо: связанная подобными узами пара всегда сможет найти свою половину и переместиться к ней.

       Северус слушал Дамблдора и думал о том, что слишком много слов «пара» и «любовь» употреблены в контексте, где также присутствовал он и Поттер. Мгновение спустя Северус понял одну деталь, на которой Дамблдор даже не стал заострять внимания, очевидно, посчитав её неважной. Северус выпрямился в кресле и подался вперёд:

       — Вы говорите о чувственной любви, директор.

       — Совершенно верно, Северус. Мы оба с тобой знаем о твоих чувствах, я специально не стал акцентировать на этом внимание, решив проявить тактичность.

       — Откуда вы?.. Впрочем, неважно. Почему вы решили, что можно так легко лезть в чью-то личную жизнь и решать за других? Кроме того, я абсолютно уверен, что Гарри на это не пойдёт.

       — Мальчику не нужно знать раньше времени, Северус. Речь не идёт о личной жизни, когда обстоятельства, зависящие от этой самой жизни, могут повлиять на судьбу магического мира. И боюсь, что не только магического.

       — Заключение любого договора с магией имеет цену. Какую цену имеет этот ритуал? — Северус решил сразу выяснить всё, чтобы лишить себя в будущем неприятных внезапных открытий.

       — Двое будут связаны до тех пор, пока один из них не покинет этот мир. Смерть — единственный способ разорвать узы. Связанная подобным способом пара вынуждена находиться рядом друг с другом не менее четверти времени от суток. Но данные расходятся, некоторые источники упоминают и треть суток, а кто-то пишет о половине. Я думаю, это зависит от особенности магов, заключивших подобный союз. Их пребывание друг с другом вызывает симбиоз магии, часть которой отходит договору. Если попытаться его нарушить — исход, полагаю, будет летальным. Лишь однажды маг разорвал связь, сумев сохранить себе жизнь, однако магический откат сделал из него человека, похожего на жертву, получившую поцелуй дементора. И это притом, что магические способности того мага, по слухам, во много раз превосходили средние.

       — Вы же не имеете в виду Агриппа Неттесгеймского? — убито спросил Северус. Если так, то, дойди дело до проклятого ритуала, у них с Гарри действительно нет никаких шансов выйти из этого целыми и невредимыми.

       Дамблдор кивнул:

       — Именно о нём и слагают слухи.

       Голос Северуса понизился до хрипящего шёпота:

       — Вы понимаете, что мы сломаем Поттеру жизнь? Мне за свою трястись уже поздно, да и будем честны: связь не отяготит меня, если я выживу, но для него это будет ударом.

       — Нет, Северус, — Дамблдор сел в кресло напротив и тоже подался вперёд. Он снял с кончика носа свои очки-половинки и зажал их в сухой здоровой ладони. — Сейчас мы подошли к самой сути нашего сегодняшнего разговора: в нужный день Гарри придётся умереть от рук Волан-де-Морта. Мы уничтожили все крестражи, кроме одного. Я уверен, сам Том даже не предполагает о его существовании. В ту ночь, когда Лили встала между Гарри и Тёмным Лордом, осколок его души заселился в единственное живое существо. Подобное убивается подобным. Убить Волан-де-Морта придётся кому-то из нас.

       Северус сжался. Он будто превратился в продолжение кресла, на котором сидел. Ему вмиг захотелось стать этой серой шёлковой обивкой в мелкую жёлтую полоску, врасти в эти подлокотники, утонуть в мягких подушках и просто не слышать этих абсурдных и страшных вещей, которые говорил Дамблдор.

       Гарри Поттер, его вечная головная боль и вот уже несколько лет как болезненная, тщательно скрываемая ото всех, любовь должен пожертвовать собой ради того, чтобы спасти магический мир. Но будет ли хоть что-то иметь смысл после его смерти? Северус уже заранее знал исход этой войны. В любом случае они оба уже проиграли.