Ноябрь, 2035 год
Гэвин проклял этот день с его начала: утром они с Хэнком снова поссорились, на работе висняк, пришёл счёт с Элмвуда*, так теперь ещё и Джимми названивает с просьбой «забрать уже своего лейтенанта, пока он действительно не перестал его уважать». Рид в очередной раз фыркнул, не найдя место на парковке (теперь ещё хер знает где машину оставлять, а райончик и так пиздецовый — служебной машине не стоит тут находиться). Со злости хлопнув дверью, офицер перешел дорогу к знакомому бару (блять, они ведь здесь отмечали повышение Хэнка). Тот, кстати, нашелся сразу у барной стойки, уткнувшийся в свои руки, глядя на те пустым взглядом. Губы двигались, что-то бормотав под нос, но офицер не мог разобрать что именно.
— Всё, мужик, пора завязывать, — произнёс Гэвин, подходя к Андерсону и перехватывая его руку со спины. Тот дернул той, отдаляясь от прикосновений, — Не надо сопротивляться.
— Пшел нахер, Рид, — вяло отозвался мужчина, снова оттолкнув руки.
— Сука, — фыркнул офицер, снова подхватывая Хэнка, чтобы тот не упал, — Я всё понимаю, Хэнк. Ты, блять, не один скорбишь. Поехали домой и давай нормально поговорим.
— Да ни черта ты не понимаешь! — Андерсон резко встал, покачнувшись и перехватывая руки Гэвина (тот аж вздрогнул от применяемой силы — точно следы останутся ведь, блять), — Тебя там не было!
— Хэнк, — мягче произнёс Рид, дабы хоть немного утихомирить пыл своего мужчины, — поехали домой, — он уже заметил, что они привлекают вниманию некоторых любознательных хуесосов.
— Заткнись! Ты, блять, не знаешь даже, что я пережил! — мужчина как-то резко сгорбился и продолжил тише, — Он был на моих руках, истекал кровью… А ты даже трубку не подумал поднять! — снова прорычал он.
— Я был на сраном дежурстве, кому как не тебе знать, что телефон выключен! — Рид не выдержал и сам поднял голос.
— Да нахуй мне сдались твои отговорки!
— Так, всё, едем домой, — Гэвин скрипнул зубами, хватая Андерсона за локоть и потянув его к дверям.
— Я сказал — пошел нахер! Заебал! — мужчина со всей силы оттолкнул Рида от себя.
Тишина в баре, прерываемая лишь голосом из телевизора, образовалась после хруста и громкого «Блять!». Гэвин одной рукой держался за нос, а второй за косяк, с которым встретился. Над бровью пошла кровь, ровно как и из носа. Застыв, Гэвин с нечитаемым выражением на лице посмотрел на свою руку, перепачканную в крови. Словно в замедленной съёмке, он повернулся к Хэнку, что снова уселся за стойку, и как-то обреченно выдохнул. Джимми, до этого старающийся не лезть в чужую ссору, выругался сквозь зубы и подскочил к Риду с салфетками.
— Блять, это уже не дело, — вполоборота обратился он к мужчине, — Он ведь твой без пяти минут муж. — Да никакой он мне не муж, — так же ответил ему Андерсон, — Если бы не Коул, и не было бы ничего… — выпив содержимое стопки, он встал, покачиваясь.
Гэвин прикрыл глаза, поджав губы от обиды, и выдохнул. Ему будто вдруг стало настолько плевать на всё происходящее, а в голове пробежала ядовитая мысль: «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». В какой-то степени сказанное Хэнком не было для него тайной — он сразу сказал, что ничего обещать не будет. Только от понимания, что это действительно правда, легче не становится. Сглотнув вязкую слюну с привкусом железа (кровь стекла прямо на губы), он с пустым взглядом взял Андерсона под руку.
Усадив мужчину на заднее сидение, Гэвин быстро сел за руль. Дорога прошла под тихий храп и невесёлые мысли Рида. Напряжение, возникшее ещё в баре, не отпустило и дома, казалось бы на своей территории (а на своей ли? можно её ещё называть такой?). Хэнк был здоровый, как медведь, но таскать его тело в последний месяц Гэвин приноровился. Осторожно уложив своего любимого на кровать и укрыв одеялом, парень осмотрелся. Все те годы, что он жил здесь, Рид пытался заботится о Хэнке, стать тем, кого он бы смог полюбить, хоть на чуть-чуть приблизится к его сердцу. Миссия провалена — игра окончена, идите нахуй.
Сложить все свои вещи оказалось предательски просто (и слишком быстро). Гэвин с тоской посмотрел на фоторамку, стоявшую на комоде. На ней был ещё живой Коул. Мальчик сидел на руках Рида и улыбался в камеру. А Хэнк обнимал их обоих в своей, медвежьей, манере, крепко прижимая к себе, как сундук с несметным богатством. И Гэвин был действительно счастлив в тот момент: любимый человек рядом и прижимает к себе, их общий ребёнок также прижимается к ним обоим.
Рид помнил, что сам печатал фотографию в нескольких экземплярах, чтобы потом похвастаться перед братом, но так и не отнёс, постоянно забывая. Именно поэтому решение забрать фотокарточку себе не показалось слишком эгоистичным. Аккуратно убрав её в чемодан, парень последним взглядом окинул дом, который, казалось, с его уходом потерял былой уют (нет, не думай так, не накручивай себя больше!). Гэвину оставалось надеяться, что брат его поймёт без лишних слов.
В этот вечер точно что-то сломалось, разбилось на миллион кусков. Этим что-то оказалось сердце Гэвина…
Элайджа оказался чертовски прав, когда сказал, что Хэнк когда-нибудь всё испортит. Но Гэвину тогда отчаянно хотелось верить, что это он, всё-таки ошибается.