иногда ястребу что-то снится. фаза быстрого сна, все дела, легче проснуться, учуяв подозрительный запах дыма, легче забыть, что именно мозг рисовал тебе последние пятнадцать минут, труднее понять, почему даби существует в этой вселенной и непосредственно в его гостиной.
видит бог, когда-нибудь ястреб улетит на патруль ночью, а тот, как всегда, беспардонно вломится злым полутрупом в окно, завалится спать — а потом ястреба вызовут посмотреть, как догорают остатки его квартиры. ястреб полетит убедиться, всё ли цело, а увидит, что, кроме пепла и углей, не осталось ничего, выругается, мол, ну ты и сука, даби, а на следующий день зайдёт к лиге, увидит убийственный взгляд шигараки и улетит на аляску. или антарктиду. или ещё куда-нибудь, где ему не станут предъявлять за косвенное убийство.
возможно — всего лишь возможно, но всё же! — шигараки узнает о происшествии и добавит ему очки уважения. типа, не подвёл, избавил нас от этой болячки, заходи на чай, не забудь принести тоге конфет. возможно, они с даби ругаются из взаимной ненависти, а не просто так.
ястреб хочет обмануться — он сам, по словам других, хотя не то чтобы они были хороши в эмпатии, импонирует лидеру, а они собачатся чуть ли не чаще, чем видятся.
маленькая вероятность того, что тебе наступит пизда, всё ещё вероятность того, что тебе наступит пизда. и наоборот.
так что ястреб старается патрулировать ночью как можно реже и на всякий случай просит не оставлять даби по ночам одного. в ответ ожидаемо получает новости о том, что составлять даби по ночам компанию — это как раз-таки его прямая обязанность, и заканчивает эту мизансцену со всевозможным пафосом: выходит в окно.
так вот. иногда ястребу что-то снится. фаза быстрого сна, все дела.
по пробуждении его подкидывает резко: надо спешить за полотенцем, надо пойти умыться, не врезавшись ни в один косяк, сделать зарядку, чтобы мышцы не ныли — уууу, старость не радость. затолкать иррациональное разочарование глубоко под кожу.
иногда ему снится мир, где больше нет ни героев, ни злодеев. просто в какой-то момент ты приходишь на работу, а тебе говорят: о, вы не знали? переходим в режим естественного отбора, больше никто не имеет права диктовать, что такое хорошо, а что такое плохо.
многие прогерои уходят домой смотреть сериалы и есть чипсы, читают книжки, не знают, чем себя занять. пишут скучные и самовлюблённые мемуары, ругаются за гонорары. ястреб — продолжает глупо геройствовать, переводить бабушек через дорогу и ловить грабителей на улицах. работы не уменьшается — просто теперь за неё никто не платит, на мозги не давит общественное мнение «между героем и злодеем ничего не выйдет», но давят собственные моральные принципы.
иногда ему снится мир, в котором он не встречает даби. то есть, даби там просто нет — вселенная подстраховывается, убирает любую возможность всё похерить. у ястреба не получается пробиться в лигу и он с чувством невыполненного долга отказывается от задания, летает по крышам, подшучивает над тодороки — и старшим, и младшим. не просыпается от сквозняка или запаха чего-то горелого. жалеет бакуго, с которым в кошки-мышки гоняет руми. не устраивает в своей голове ярую войну — удивительно, его мозги о себе двадцать с лишним лет ничего не давали знать, а тут вдруг вскопошились, чтобы вставить свои пять копеек: дорогуша наша, ты творишь какую-то хуйню.
жизнь без даби оказывается самым настоящим подарком, и ястребу не стыдно за эту мысль — во-первых, потому что он её никогда чётко не формирует до конца, а во-вторых, потому что в последнее время он вообще ни за что не чувствует стыда: ни за то, какую подлую игру ведёт, ни за то, что вляпался в, прости господи, злодея, ни за себя в целом.
ястреб относительно неплохо питается, чтобы грызть ещё и себя — как минимум в таких масштабных количествах.
с мыслью о том, что сам он для даби может оказаться такой же подложенной свиньёй, получается справляться уже хуже. даби — неубиваемая скотина, которая может найти то, что ей нужно, почти что из воздуха и которая не может себя сжечь уже больше десятка лет — это если верить его шуточкам, а шуточки у него всегда специфические и непонятно, насколько серьёзные. даби без него прожил бы ещё десяток, нарываясь и подставляясь, но всё равно не погибая, и ястреб почему-то уверен в этом так, как маленькие дети уверены, что герои из телевизора обязательно придут и утешат их, когда им грустно.
поэтому самодовольный вопрос «и что бы ты только без меня делал» он задаёт с завидным упорством, как только подворачивается очередной случай. выжидает, пока даби израсходует все шутки, выжидает, пока у даби закончится желание отвечать закатыванием глаз и неудовлетворённым вздохом, ждёт искреннего «жил бы счастливо», чтобы убрать из своей головы вероятность того, что ястреб, возможно, не сделал всё в тысячу раз хуже.
тут должна быть маленькая оговорочка, что искренность даби дорогого стоит: нервов, навязчивых мыслей, внутреннего спокойствия. когда даби говорит искренне, он делает действительно больно, и ястреб наивно полагает, что готов: жмёт и жмёт этим вопросом на каждое угрюмое «спасибо», и его упорство побеждает. даби даже немного тушуется, настолько не хочет признавать поражение.
— самодовольно бы уселся в центре горящего здания, что ещё. шигараки бы тогда целую вечеринку устроил.
ястреб старается улыбаться как можно более смешливей и сглотнуть образовавшийся в горле ком.
— что, настолько всё плохо?
даби в ответ глядит так неприятно, что хочется прикрыться крыльями, как щитом. улыбается — действительно улыбается, а не корчит гримасы со злобными усмешками.
— птичка моя ненаглядная, ты — это всё хорошее, что было в моей жизни за последние лет пятнадцать.
рассчёты вероятностей перекручиваются в абсолютно другом направлении, и оказывается, что ястреб опасался не самого худшего. в каком-то другом мире из снов, пока он живёт спокойной, размеренной жизнью, даби остаётся совсем один.
внутренности перекручиваются вместе с рассчётами, ястреб смотрит на чужую ладонь в своих пальцах, горячую, водящую туда-сюда по длинным когтям — наверное, даби никогда не надоест.
на кухне воцаряется обманчиво уютное молчание, готовое сожрать их целиком, даже не прожевав.