Глеб нервно теребит свои волосы, выбившиеся из хвостика, и поджимает губы. Его локти — на его коленях, он прячет глаза в ладонях, обдумывая наиболее выигрышный вариант. Тот, при котором не проиграет она. На себя рядом с ней — плевать.
— Я разрушу твою жизнь.
Тихо, осторожно, но вымученно наконец говорит он, поворачиваясь влево и ища на себе ее взгляд. И находит почти сразу же, замечая то, как она чуть теребит концы его футболки на себе.
Его локти все ещё на его коленях, но ладони расслабленно опущены вниз. Ему кажется, что он проиграл. Главное, что выиграла она.
Она чуть придвигается к нему, разворачиваясь спиной, и ложится головой к нему на колени, едва убедившись в том, что он убрал руки.
— Разрушай.
Вымученно и безнадежно. Но то, как она смотрит в его глаза… Никто так не смотрел. Ни одна из тех шлюх, что он цеплял на одну ночь, ни одна из бывших, говоря заветные три слова, ни одна из фанаток, таскавшихся за ним. Ни одна.
Он бегло просматривает черты ее лица, которые выучил наизусть. Задумчиво берет прядь ее русых волосы в руку и переплетает среди пальцев.
— Беги пока не поздно, пожалуйста.
— Нет.
Уже твердо. Она точно решила. Он понял по сосредоточенному взгляду. Даже сейчас он видит в нем то, что не видел ни в ком.
— Когда ты одумаешься, будет поздно.
— Что будет?
— Я тебя не отпущу.
Хотелось сказать «Я по уши влюблюсь», но в последний момент пришло осознание, что он уже влюблен. В ее смех, ее стоны, ее губы, глаза, даже скулы и ему до безумия нравится, как на ее фигуре смотрятся его футболки.
— Я не уйду.
Она не первая, кто это говорит. Но она смотрит прямо сейчас в его глаза, так серьёзно и сосредоточенно, как не смотрела ни одна из прошлых. И ему хочется ей верить.
И он верит.
Нагибается к ее губам, подкладывая руку под ее затылок и притягивает к себе. Она аккуратно отвечает на поцелуй, и ему хочется, чтобы так было всегда. Всегда и только с ней.