Какое-то время после этого мир не имел смысла.

В перерывах между заиканием и давящимися попытками вдохнуть полной грудью Тсуна не смог толком ничего объяснить встревоженным друзьям. Тсуна смог взять себя в руки ровно в тот момент, когда чужое беспокойство находилось на грани от того, чтобы перерасти в панику. Он сел прямо, стараясь не смотреть в сторону льда, яростно сверкающего солнечными бликами.

Ямамото поднял выроненную биту и теперь стоял с ней наготове. И-пин прижалась к старшей девочке.

— П-простите, — извинился Тсуна немного гнусаво. — Я не должен был вот так вас пугать, н-но я не знал, как по-другому разобраться с ними.

— Тсуне-сану не стоит извиняться! Они ведь были настоящими бандитами, напали на нас!

И-пин кивнула, поддакивая словам Хару, к которой начал возвращаться обычный румянец. Ямамото же ничего не сказал, перехватил биту, обвёл взглядом округу. Если бы он не увидел это выражение чуть меньше месяца назад, во время конфликта колец, то по незнанию решил бы, что друг опасается чего-то. Но это сосредоточенное выражение скорее передавало решимость защитить обессиленного Тсуну и девочек во что бы то ни стало. Даже если всё, что он имел на руках, была лишь бита — и совершенно никаких знаний о положении дел вокруг. Тсуна почувствовал прилив благодарности, и сразу же за ним — прилив страха.

«Что если их было больше? Вдруг другие Мельфиоре скоро будут тут?»

Это заставило встрепенуться. Он посмотрел на кольцо Вонголы, болтающееся на шнурке прямо перед глазами. Вытащил из кармана цепь Маммона.

— Неважно, — выдохнул и, сделав над собой усилие, глянул в сторону глыбы. — Надо уходить.

Встав, Тсуна сделал пару нетвёрдых шагов. Адреналин схлынул, и теперь он ощутил, как расцветают синяки от особо жёстких столкновений с косой Нозару. Плечо ощущалось так, будто его кто-то отчаянно пытался разорвать, не оставляя попыток. Мышцы ныли, особенно в районе плеч. Давала о себе знать обожжённая левая рука. Казалось, он был готов свалится на месте, но здесь, и правда, нельзя было задерживаться. На базе ребятам будет гораздо безопаснее. А ещё на базе был Реборн. И Лар Мирч, даже если она ещё не пришла в себя…

Тсуна споткнулся. Лар Мирч говорила, что нашла его по сигналу кольца на радаре. Что Страу Моска делает точно также. Свои кольца он скрыл, а вот Ямамото — нет.

— Ты как? Нужна помощь? — Тот приблизился и жестом предложить перекинуть его руку на его плечи, чтобы было легче идти. Тсуна помотал головой, собираясь с мыслями.

«Лар Мирч говорила про радар. Если Мельфиоре заметят, как в районе, где пропал их патруль, исчезнут два сигнала, это будет выглядеть подозрительно. Но это хотя бы не укажет прямо, где нас искать.»

Рука метнулась к шее, быстро нащупав рядом с кольцом Неба ещё одно.

— Ямамото, оберни, пожалуйста, эту цепь вокруг твоего кольца Вонголы, — протянул цепочку, стянутую с кольца Ланчии. Уж оно-то менее приметное, его точно не будут так пристально искать или отслеживать.

Без вопросов друг выполнил просьбу. Тсуна продолжил ковылять, баюкая ноющие бок, плечо и руку. Как же больно!

— Тсуна-сан, ты ведь не ранен? — Словно почувствовала его дискомфорт, именно сейчас спросила взволнованно Хару. — Все так переживали, когда ты пропал, думали, что Тсуна-сан мог столкнуться с теми хулиганами из другой школы… Ещё эти плохие люди!..

Кажется, её внимание привлекли только его рёбра, а иначе беспокойство быстро переросло бы в самый настоящий переполох. Какие-либо намёки на ущерб маскировали пыль и следы гари от пламени урагана, и указывать по своей воле на порезы и ожоги, добавляя поводов переживать, в текущей ситуации Тсуна не считал нужным, как бы сильно не желал, чтобы его пожалели. И вместо этого решил подыграть.

— Всё хорошо, Хару. П-просто ушиб.

— Какое облегчение, теперь, когда Тсуна-сан нашёлся! Где же Тсуна-сан был почти два дня?

— «Два дня»?

— Да, Хару, Гокудера-сан и Тсуна-сан встречались вчера с утра и разошлись, чтобы поискать Реборн-тяна, помнишь?

Он тут же вспомнил, о чём она говорила. Неужели прошло так мало времени с тех пор, как базука закинула его в будущее? Груз случившихся с ним самим и пересказанных событий лежал на душе огромным камнем, несоизмеримым с двумя неполными днями.

— Мы ведь идём туда, да? — Спросил Ямамото. — В место, где ты был эти два дня.

— Да, — немного замешкавшись ответил Тсуна. Он поморщился от колющего ощущения в боку. Следом, словно в ответ, серия болезненных вспышек пробежалась от левого плеча, по обожжённому предплечью, до запястья. Вот же ж…

Друзья доверчиво следовали за ним. А он вёл их к складу, из которого не так давно вышел в компании взрослого Ямамото, и мог только надеяться, что сканер на входе распознает его и пропустит внутрь базы, а если нет — что Реборн или тот, кто следит за камерами безопасности, заметит их и поможет.

С его последнего визита внутри ничего не поменялось, даже солнечные лучи пробивались сквозь крышу под тем же углом. Сколько же прошло с того момента, как они вышли на поиски Хибари-сана? С прибытием в будущее Тсуна потерял способность ориентироваться во времени. Тридцать минут могли пролететь как одна, а целая ночь — за пару часов, наполненных ничем, кроме оцепенения. При этом за десяток секунд случалось столько событий, он узнавал о стольком. В голове просто не укладывалось, что это всё происходило буквально в считанные мгновения.

Как он и опасался, сканер у двери отрицательно пискнул. Задрав голову, Тсуна начал искать видеокамеру под потолком, думая, что, может, получится подать сигнал как-то через неё. Хару освободила одну руку и постучала в толстенные двери.

— Ано, просим прощение за вторжение, но, пожалуйста, впустите нас!

Она приложила ладонь к уху, прислушиваясь, но никакой реакции не последовало. Тогда Хару поднесла костяшки, намереваясь повторить стук. И двери дёрнулись, начали медленно открываться. От неожиданности она издала испуганный писк, отшатнулась, покрепче прижала к себе И-пин.

Ойканье и неловкий смех Ямамото обратили всеобщее внимание. Повернувшись в его сторону, они увидели, как бейсболист указывает на сканер.

— Я просто решил попробовать, и у меня вдруг получилось.

«Точно,» — подумал Тсуна. «Отпечатки пальцев ведь не меняются со временем, неудивительно, что у Ямамото вышло.»

— Ха-хи, Тсуна-сан привёл нас в подземный торговый центр Намимори? — Когда двери распахнули полностью, Хару зашла внутрь, оглядываясь. Она уже совсем успокоилась и совершенно не выглядела напуганной. Тсуна немного позавидовал скорости, с какой она справилась со страхом, однако реальность заставила быстро отвлечься от этих мыслей. — Но разве они уже успели что-то построить?

— Не совсем, но мы и правда под землёй.

— Реборн-тян!

Репетитор стоял чуть дальше по коридору, очевидно встречая их. Хару бросилась к нему, начала причитать. Ямамото же опустил биту и приветственно помахал. При взгляде на него Реборн едва нахмурился и посмотрел на Тсуну. Обычно от этого взгляда последний вздрагивал в предчувствии выволочки, но в этот раз он был так истощён, рука и плечо изнывали от боли, немного зудели колени, отбитые о землю во время парочки особо резких уворотов, и поэтому он только медленно моргнул. Кажется, у него начиналась головная боль. Во всех смыслах.

Реборн привёл всех на кухню, где их поприветствовал смутно знакомый полный низенький мужчина. Когда тот назвался Джаннини, память Тсуны сразу выдала связанные с ним воспоминания. Уже становилось привычным узнавать знакомых из прошлого только после того, как они вновь ему представятся.

Джаннини любезно выставил на стол кружки с чаем, пачки галет и банки с джемом и попросил переговорить с Тсуной пару слов.

— Иди, — велел Реборн. — Я пока объясню остальным, что происходит.

— Прошу прощения, что не вышел встречать вас вчера, когда вы прибыли, Десятый, — сказал молодой мужчина, как только они вышли в коридор. — Вам, скорее всего, уже сообщили, что Семья находится в затруднительном положении. На этой базе обычно остаётся не очень много людей, а сейчас и того меньше, особенно медперсонала. Фактически, его нет в данный момент, поэтому вчера я был единственным, кто мог помочь синьорине Мирч.

— Н-ничего, я понимаю, — пробормотал Тсуна.

— Не переживайте, Десятый, — по-своему трактовал его заикание. — У меня есть нужный уровень квалификации. Серьёзные операции, конечно, вне моей компетенции, но с вашими ранениями я справлюсь.

Он привел его в одну из палат лазарета, где сначала осмотрел левое плечо. Обнадёжив тем, что лезвие вошло не глубоко и рана оказалось не такой серьёзной, как могла бы быть, Джаннини всё же сообщил, что у него повреждены мышцы, поэтому в ближайшие дни Тсуна будет испытывать боль, и что для заживления понадобиться наложить шов. После он достал из ящика с красным крестом на боку упаковку со шприцем, склянку с обезболивающим и стерильный хирургический набор. Хотя и старался сохранять спокойствие, за всё время бесконечной процедуры Тсуна успел облиться холодным потом несколько раз и даже один раз едва не потерял сознание. Затем поверх наложили повязки и быстро просветили грудную клетку рентгеном.

С рёбрами повезло, обошлось только ушибом, никаких трещин — тем более переломов, хотя по ощущениям и не скажешь.

Обожжённую кожу же смазали специальным гелем и скрыли под бинтами — Джаннини заверил, что так ожоги от пламени урагана заживут быстрее. А чтобы не нагружать плечо, руку повесили на перевязь через шею.

Закончив, Джаннини облегчённо выдохнул и повёл Тсуну в следующую комнату. В ней посредине стоял длинный стол, какой используют для переговоров, а одну стену практически полностью занимали экраны с камер видеонаблюдения. Заметив взгляд Тсуны в их сторону, мужчина заметил:

— Мы засекли сигнатуру вашего кольца, но не могли никого послать на помощь. Лар ещё не пришла в сознание, а для Реборна выходить наружу опасно из-за радиации.

— Р-радиация?!

— Она опасна только для Аркобалено, глупый Тсуна, — раздался голос репетитора. Как обычно, из-за спины и в самый неожиданный для этого момент.

Обойдя их, Реборн занял место за столом, прямо напротив стула, занятого Тсуной.

— Ямамото рассказал мне, что случилось, — сообщил репетитор. Он всегда начинал разбор полётов этой зловеще спокойной интонацией. Тсуна сглотнул, готовясь. Однако, вместо того, чтобы отчитать его или же ударить Леоном-молотом, Реборн ухмыльнулся самодовольно. — Ты защитил всех, будучи в меньшинстве, даже смог зажечь своё кольцо. И после вспомнил про цепь Маммона. Хорошая работа.

«Зажёг кольцо? Секунду, а что Реборн сказал в конце?»

Похвалил его? Тсуна ослышался? Он ещё никогда чувствовал себя таким глупым, как сейчас.

— Я заморозил двух человек, — возразил.

— Если бы ты так не поступил, они бы одолели вас и обнаружили базу. Учитывая условия, ты принял верное решение.

— У меня не было другого выхода! Я только хотел защитить друзей! И в итоге заморозил двух живых людей! — Тсуна сложил голову на здоровую руку, нависая над столешницей. Ушей коснулся деревянный стук: Реборн забрался на стол и, стуча набойками, подошёл, остановившись прямо напротив.

— Это то, к чему приводит использование прорыва точки нуля. Если тебе не нравится результат этой техники, то выучи новую, слабый Тсуна.

Он пнул его в лоб, Тсуна ойкнул и обиженно посмотрел в ответ.

— Реборн, что мне делать?

— Ты настолько отупел, что разучился понимать по-японски?

«Нет! Что делать с тем человеком, который вморозил живых людей в лёд, Реборн?»

Джаннини неловко прочистил горло.

— Если Десятый хочет попробовать что-то новое, то можно начать с коробочек. В арсенале базы как раз есть несколько из тех, которыми пользовалась Вонгола последние пару лет.

«Отзывчивая пушка. Не удивительно, что ваш хранитель урагана не расставался с ней.»Сказанное мимоходом и оставшееся без внимания Тсуны, в тот момент занятого тем, что боялся за себя, Хару и И-пин — только сейчас он смог полностью осознать эту фразу. Тсуна сглотнул.

— У него была коробочка Гокудеры-куна.

Глаза Реборна сощурились в ожидании продолжения. Ученик склонил голову ещё ниже, уставившись на пыльные белёсые колени — следы ударов о землю.

— У одного из них была коробочка со странной пушкой. В форме черепа. Она стреляла красным пламенем. И он сказал, что она была любимым оружием Гокудеры. И что Бьякуран ему недавно п-передал её из Италии.

Всё также сохраняя молчание, Реборн повернулся к механику. Джаннини промакнул вспотевший лоб платком, подтвердил:

— Сложно утверждать по одному только описанию, но у Гокудеры-сана, действительно, было похожее оружие.

Федора глубже опустилась на глаза.

— Нельзя оставлять это без внимания. Возможно ли спрятать Колыбель? — Спустя несколько секунд поинтересовался Реборн. Тсуна мысленно простонал. Он так старался придумать компромиссное решение, чтобы никого не покалечить, не убить, чтобы просто закончить всё и не пришлось потом сражаться. И всё равно у него не получилось. Мало того, что его поступок был жестоким, так ещё и повлёк за собой последствия, о которых требовалось озаботиться: два Мельфиоре из обычного патруля, застывшие в глыбе льда на окраине, просто кричали об их присутствии. — Например, в одном из заброшенных складов неподалёку.

— Да. Мы не можем позволить прятать их на базе, а склад будет идеальным вариантом, — Джаннини кивнул. — Хотя потребуется минимум день. Но положитесь на меня, Десятый, я займусь этим!

От того, что кто-то возьмёт на себя хотя бы часть его забот, Тсуне стало немного легче. Однако не успел он как следует обрадоваться, когда репетитор тут же вернул его в прежнее состояние:

— Тебе же надо научиться сражаться по правилам этого времени к следующей встрече с Мельфиоре.

— Какой следующей встрече?! Мы же просто ищем способ вернуться в настоящее, разве не так, Реборн?! Зачем нам вообще сражаться с Мельфиоре?

— Их будут искать. Тех, кого ты остановил сегодня прорывом точки нуля, — чёрные глаза вцепились в него клещом. — Конечно, ты не сможешь избежать битвы, глупый ученик. На Вонголу открыта охота, Семья в опасности. Мы вынуждены защищать себя. Так неужели ты бросишь Ямамото, Хару, И-пин и всех остальных, потому что не умеешь использовать своё оружие?

— Н-нет, но…

— Ты выучишь всё, что потребуется, — перебил Реборн, не обращая внимание на попытку возразить. — Потому что защищать Семью — обязанности босса.

— Но я не хочу быть боссом! — Тсуна едва не кричал. Глаза — уже в который раз за эти чёртовы неполные два дня — увлажнились, однако до слёз не дошло. — Я только хочу, чтобы всё стало как раньше! Чтобы мы просто вернулись в прошлое!

— Кажется, кто-то ноет?

Тсуна обернулся на новый голос и увидел Лар. В той же накидке со странным наплечником, она стояла, прислонившись к косяку двери. Никто не слышал, как она зашла в комнату.

— Синьорина Мирч! — Подскочил Джаннини. — Вам ещё рано вставать!

— Я знаю, когда я в порядке, — женщина беззлобно огрызнулась. — Неужели мне всё же стоит вбить в тебя парочку извилин, Савада, раз уж я пока здесь?

— Собралась уходить? — Спросил Реборн, окинув её проницательным взглядом.

— Лар, вам нельзя!

— Я же сказала, что в порядке, — почти прорычала та в сторону Джаннини, посмотрела на Реборна и нахмурилась. — Не твоё дело, ухожу я или нет. Я зашла потому, что мне просто стало интересно, кто это так разнылся.

— Ты нужна здесь. Мы не сможем найти другого инструктора, кто мог бы научить использовать пламя кольца и открывать коробочки.

Репетитор метнул на Тсуну Взгляд. Он сглотнул и покорно склонился в поклоне.

— Прошу вас, Лар-сан, научите.

Та даже не взглянула на него.

— Попросите лучше Ямамото, — Лар дёрнула плечом и выпрямилась, скрестила на груди руки. — Мои дела здесь скоро будут закончены, и не вам, сопляки, меня задерживать только по какой-то малозначительной прихоти. У меня ещё есть обязательства, которые я должна выполнить.

— Колонелло первым бы сказал, что ты ничего никому не должна, — Леон переполз с полей шляпы на плечо, мигая крупными глазами. Не давая возможности возразить, репетитор продолжил. — И вряд ли Ямамото сможет сейчас помочь.

— Почему же? — Не без ехидства поинтересовалась женщина.

Реборн снова Посмотрел на Тсуну. Следом на него направила взгляд и Лар. Он стушевался. За их короткое знакомство Тсуна понял, что она, как и Хибари-сан, была из разряда людей, чья уверенность в себе подавляла и с кем ему требовалось находить в себе дополнительные силы, чтобы просто начать разговор. Но она ждала ответа, и Реборн был прав, больше никто, кроме неё, не мог теперь объяснить, как сражаться в этом времени. В этом нуждался в первую очередь он сам, и потому отдуваться с объяснениями тоже ему. Тсуна открыл рот…

— Ой, — раздалось от входа.

Из-за отъехавшей в сторону двери показалась голова Ямамото. Позади неё выскочила Хару. Именно девочка и ойкнула и, заметив недоумённый взгляд, которым внезапных нарушителей начала сверлить Лар, поклонилась. Рядом с ней тут же появилась И-пин, малышка повторила за старшей, присоединяясь к извинениям.

— Простите, пожалуйста, что прервали вас, это Хару виновата, — затараторила девушка. — Хару попросила Ямамото-сана открыть эту дверь, потому что у него получилось с той, первой, и Хару решила, что у него получится открыть и другие. Просим прощения, мы просто очень-очень беспокоились за Тсуну-сана, всё же он дрался с теми бандитами, и после того, как Реборн-тян всё объяснил, Хару…

Ямамото неловко тёр шею и рассеянно улыбался, отвечая на пристальный взгляд Лар аналогичным со своей стороны. Последняя осмотрела его с ног до головы пару раз и грозно спросила, перебив бормотание:

— Вы серьёзно? — Дёрганно она повернулась в сторону Реборна, всё ещё не расцепляя скрещенных на груди рук. Репетитор встретил её вопрос со спокойным выражением лица, но Тсуна знал его обманчивость, ощущал шестым чувством скрытую за ним коварную «я же говорил» ухмылку. — Как? Почему это случилось?

— Мы пока не знаем.

— Я не собираюсь возиться с малышнёй, которая не владеет даже основами, — продолжала стоять на своём Лар. Однако, конечно, Реборн, как и всегда, припрятал козырь в рукаве.

— Тсуна зажёг кольцо.

— Ты грязно блефуешь.

— Но кольцо Тсуны и правда загорелось, — максимально вежливым тоном вклинился Ямамото.

— Да-да, Хару тоже видела!

— Красивый огонёк, рыженький, — добавила И-пин. Она тут же засмущалась от своей смелости и спряталась за ногой Хару.

Лар вновь зыркнула в его сторону. Тсуна икнул.

— Через час в тренировочной комнате. И лучше бы это оказалось правдой. Ты, — указующий палец упёрся в Ямамото. — Приходи тоже.

Взмахнув полами накидки, она прошла мимо застывших у входа подростков, дальше по коридору.

Тсуна перевёл взгляд на свою левую руку, висящую на перевязи. Печально посмотрел вслед удаляющейся женщине. Потом на Реборна, слишком уж довольного для сложившейся ситуации. И в который раз за этот день вздохнул. Интуиция подсказывала, что бы Лар не решила устроить ему и Ямамото, легко не будет.

— Что-то случилось, Хару? — Спросил, вспомнив о внезапно ворвавшихся.

— Нет, нет! — Она замотала головой и снова начала тараторить. — Хару просто думала насчёт того, чтобы приготовить что-нибудь вкусное и отблагодарить Тсуну-сана за наше спасение, а ещё заодно подбодрить всех, раз уж мы все оказались в будущем, но Хару не знала, что любит есть Тсуна-сан, и она попросила Ямамото-сана поискать-

— А я не хотел оставлять их одних, — вклинился Ямамото. — Да и вместе ведь веселее!

— В-вот как. Я съем всё, что вы решите приготовить, — Тсуна поднял правую ладонь вверх, сдаваясь на чужую милость. Хару надулась.

— Нет, Тсуна-сан, выбери что-нибудь, мы с И-пин-тян без проблем приготовим!

— Тогда… карри?

— Отлично! — Она просияла. — Джаннини-сан, вы не покажете, где здесь находится склад с продуктами?

— Конечно, — отозвался механик. — Следуйте за мной.

Девочки прошли за ним. Дверь в комнату закрылась, оставив Тсуну и Ямамото наедине с Реборном.

— Лар — бывший инструктор COMSUBIN, спецподразделения флота Италии, — сообщил репетитор. — Она хороший учитель и единственный, кто может помочь. Выложиться на полную.

— Сделаем всё в наших силах, да, Тсуна? — Легко согласился Ямамото, закладывая руки за голову.

— Разве так необходимо учиться прямо сейчас? — Тсуна всё же поднял эту тему вновь. Чтобы его слова не посчитали за очередное нытьё, которым они абсолютно точно, со стопроцентной вероятностью не являлись, он поспешно пояснил. — Я думал, что надо собрать хранителей и начать с поисков Хибари-сана.

— Разве кто-то сказал, что это не надо делать? Но найти Хибари или передать ему сообщение, не выходя с базы, не получится. А для того, чтобы выйти на поверхность, нужно уметь защищаться. Теперь понял, глупый Тсуна? — Репетитор поднял молот-Леон в угрожающем замахе.

— Понял, — буркнул он, отступая на шаг назад.

— А кого ещё, кроме Хибари, надо найти? — Поинтересовался Ямамото. — И зачем? Ты думаешь, что кто-то из них тоже переместился из прошлого? — Он обратился к Реборну.

— Нельзя исключать такую возможность.

Тут же воображение Тсуны нарисовало картины того, как Рёхей появляется из клубов розового дыма посреди какой-нибудь улицы в Италии и, привлекая тем самым к себе ищеек Мельфиоре, в недоумении кричит — потому что говорить тише он просто не умеет; или же как хрупкая Хром прячется среди трущоб, скрываясь от погони, которая вдруг появилась по её душу, и зовёт учителя и босса; или как Ламбо плачет в окружении Страу Моска-

— Ямамото, ты не слышал, пропал ли кто-нибудь ещё, кроме меня и Реборна? До того, как ты оказался в будущем.

— Не слышал о таком.

«Но это не означает, что одновременно с ними не переместился кто-то ещё. До всего этого И-пин вела Хару к базе Вонголы. Взрослый Ямамото говорил, что они с Ламбо, Бьянки и Фуутой на миссии по сбору информации. Почему они разделились? Нашли кого-то ещё? Маму? Киоко-тян? Не перенесло ли из прошлого кого-либо из них?»

Одним за другим возникали вопросы без ответов. От них пухла голова и сжимался желудок, приставая к позвоночнику.

Как будто он снова оказался посреди битвы, мозг заработал в лихорадочном режиме, мысли мчались наперегонки, пытаясь поспеть за ускользающим здравым смыслом. Что-то не давало Тсуне покоя, что-то дёргало его.

Его внимание вдруг привлёк Ямамото. А именно, что одет тот был в обычные спортивные штаны и футболку.

— Ямамото, скажи, что ты делал перед тем, как оказался здесь?

— Бейсбол, — ответил друг. — Перед школой Гокудера собирался в очередной раз обойти Намимори, и я сначала собирался помочь ему, но вспомнил, что и так пропустил пару тренировок, а подводить свою команду вновь это не круто, — он неловко улыбнулся. — А что?

— Я думал, вы занимаетесь тоже в форме.

— Не, форма только для официальных игр.

Уроки в средней Намимори начинались в девять, а сама школа официально открывалась в половину восьмого. Утренние тренировки клубов, согласно уставу школы, не могли длиться дольше одного урока, то есть, пятидесяти минут, и должны были заканчиваться не позже, чем за двадцать минут до начала занятий. За соблюдением распорядка, как и остальных правил, строго следил дисциплинарный комитет. Естественно, наученный опытом Тсуна это знал, и именно это знание вдруг срезонировало со звенящей интуицией.

— Сколько примерно было времени?

— Кажется, около половины восьмого утра. Может, без пятнадцати. В инвентарной нет часов, я не помню, — недоумевая, ответил Ямамото.

— И сейчас половина двенадцатого, — Реборн повернулся лицом к экрану с камер видеонаблюдений, сверяясь с часами в нижнем правом углу. — Вы вернулись на базу около полутора часов назад. Разница во времени между настоящим и будущим почти в два часа.

И Тсуну наконец посетила догадка. Вот оно — то, что зудело на краю сознания.

— Возможно, это связано с отставанием на два месяца.

Он пересказал слова взрослого Ямамото о не-десятилетней десятилетней базуке.

— Может быть, — Реборн согласился. Он отвернулся от экранов, сложил руки за спиной, сощурился, поджав губы, на двух подростков перед ним. — Ещё одно подтверждение. Всё как я и думал. Моё перемещение казалось случайным, хотя то, что я не мог пошевелится, пока базука летела на меня, выглядело довольно подозрительным. Появление Тсуны тоже можно было списать на странное совпадение. Сейчас я уверен, что это кто-то подстроил. Кто-то специально отправил нас в будущее. Возможно, он сделает или уже сделал это ещё раз с другими.

И это… это пугало даже больше, чем неопределённость, что же делать дальше. Вот так вырвать их из своего времени, столкнуть с ужасной судьбой семьи, друзей, себя самого, заставить выживать в страшном будущем было жестоко со стороны неизвестного. Мысль, что некто подобным образом целенаправленно поступил не только с ним, но и с теми, кто был дорог Тсуне, поднимала из глубины души липкий страх перед чужими возможностями. Равнозначный разве что ощущению собственной беспомощности.

Всё это вместе заставило Тсуну испытывать эмоции, которые, как он ранее думал, был не способен ощущать. Тсуна злился. Совершенно не так, как Занзас: не было желания спалить всё вокруг или, тем более, ударить кого-то. Нет, но то, что он испытывал, безошибочно было именно злостью, тлеющей в груди наравне с нервозностью, сдерживаемой паникой и разочарованием.

На неизвестного, устроившего это ужасающее «путешествие».

На несправедливый мир — за то, что подобное вообще оказалось осуществимо.

На себя будущего — потому что умер, потому что не смог предотвратить такой исход, и неважно, что взрослый Ямамото считал, будто Тсуна сделал всё в его силах.

Однако в первую очередь он злился, конечно, на себя настоящего — потому что не обладал достаточными силой и умом, необходимыми для успешного поиска выхода.

Злость быстро перегорела и в осадке выпала в печаль. Кто-то пошёл на то, чтобы переместил его и его друзей сюда для какой-то непонятной цели. Это и огорчало. Для Тсуны с последствиями несчастного случая морально справится было легче, чем противостоять чужим поступкам. Потому что цунами, или шторм, или лесной пожар просто случались и не имели под собой никаких личным мотивов, будь то месть, ненависть, простой корыстный расчёт. Их вред был обезличен, смириться с ним было легче.

С другой же стороны, в отличие от природных катастроф, человеческие действия — это палка о двух концах. И на любое действие существовала ответная реакция. Кажется, это что-то из физики. Или химии? Гокудера-кун говорил, когда пытался помочь Тсуне с домашкой по естествознанию, но он уже не помнил, какой это был его раздел.

Разобравшись немного в завихрениях эмоций, бушующих внутри, Тсуна решил для себя.

— Если кто-то отправил нас сюда, значит, он может знать и способ, как вернуться обратно, — негромко заключил он и поднял голову, сжимая кулак. Реборн смотрел на него с уверенным спокойствием, будто только и ждал этого ответа. Ямамото же выглядел заинтересованным. — Мы выясним, кто и как это сделал, и вернёмся домой.

***