Юнги уже двадцатую минуту выслушивает правки к организации концерта. И то, что надо добавить ещё несколько песен, и что не хватает танцевальных выступлений, и что акустическое исполнение никому не нужно, и что, и что, и что…
Юнги чувствует растекающуюся по телу усталость, и желание свернуться в небольшой комочек где-нибудь под одеялом. Тело ломит от интенсивных тренировок и в этом есть определенное удовольствие, конечно же, особенно в ожидании криков арми, но в основном хочется спать.
— Хорошо, сонбэ-ним, — Юнги кивает, соглашаясь просто потому что спорить уже нет сил, — набросайте план, а завтра обсудим некоторые моменты. Мне кажется, в вашем предложении есть разумное зерно.
Все эти стандартные уважительные фразы выскальзывают из рта Юнги не в первый раз. Ему несколько надоело отстаивать своё виденье концерта, но каждый, почему-то, считает, что первый тур Агуста Ди | Шуги должен быть особенным. Юнги кажется, что этот тур уже особенный, потому что принадлежит ему.
Он проводит ладонью по лицу и просто стоит в центре зала. Прикрывает глаза. Дышит. Восстанавливается, слушая, как вокруг копошатся люди. У Юнги есть привычка, после репетиции мысленно проживать её вновь, вспоминая каждое движение, каждую ошибку. Сейчас он легко улыбается, потому что получилось лучше, чем вчера.
— Хён? — голос Чимина звучит тихо, с извинениями. Он проскальзывает в зал после короткого стука и торопливо двигается к Юнги. — Я не слишком рано?
— Только закончили, — Юнги открывает глаза, смотрит как стафф медленно собирается, как подходит Чимин и замирает в нескольких шагах, — так что ты вовремя. Мне надо только собрать пару вещей и можем ехать.
На них с Чимином скрещиваются взгляды, но никто никак не комментирует. Вчера тут был Хосок, до этого Намджун. Иногда забегают Тэхён с Чонгуком. Присутствие Чимина не должно их тревожить, но любопытство витает в воздухе. Будь они одни Юнги притянулся бы Чимина к себе, поцеловал, вдохнул любимый сладкий аромат. Будь они одни Чимин кинулся бы на шею, прижался носом к щеке, и пробормотал что-то невнятное, но невероятно милое.
Но они не одни, поэтому просто смотрят. Немного дольше, чем положено, но за взгляды никто не упрекает. Не ставит под сомнение их дружбу.
— Быстрее, Шуга-хён, надо ещё поужинать, — Чимин игриво толкает Юнги в плечо. Он немного зажатый, но это можно увидеть, только если знать куда смотреть или просто прожить бок о бок больше десяти лет. Юнги приходится сдерживаться: хочется поднять руку, провести в утешении по плечу, прижать к себе. Они не виделись нормально несколько дней. Юнги скучал.
— Конечно, кто ещё тебя накормит, если не я, — Юнги улыбается краешками губ, внутренне посмеиваясь, что фразу можно понять двусмысленно, если захотеть. Поэтому он добавляет: — Наверняка ты даже не завтракал?
— Съел яблоко, — Чимин отмахивается, словно это пустяк, — но потом Чонгукки затащил меня в столовую. Если не веришь мне, спроси у него.
Юнги верит, потому что Чонгук отписался о небольшом акте кражи Чимина днём. Почему-то все в группе считают своим долгом отчитываться Юнги. Он не против, но искренне забавляется с этих маленьких моментов.
Больше не отвлекаясь, Юнги закидывает в рюкзак портативку, наушники, сгребает сценарий концерта. Телефон, проверив, что зарядки осталось меньше двадцати процентов, засовывает в карман спортивок. Хочется взять Чимина за ручку и так дойти до машины, но стафф на них всё ещё поглядывает, поэтому Юнги держится. Попрощавшись со всеми, они идут сразу к лифту.
— Как прошло сегодня? — Чимин заметно расслабляется, когда они остаются наедине. Не дожидаясь ответа, потому что знает, что Юнги надо немного времени сформировать мысль, он сразу продолжает: — Я весь день занимался вокалом, потом окончательно утвердил промоушен и танцевал. Хоряга получилась классная, хоть и немного сексуальная.
Чимин хихикает, смущённо прикрывая рот ладошкой.
— Как думаешь, арми понравится?
— Они любят тебя, конечно им понравится, — Юнги вызывает лифт, — я весь день репетировал. Начало уже получается идеально, а вот середина немного проседает. Может у тебя будет окно на следующей неделе? Интересно, что ты скажешь.
— Я видел записи, — Чимин перекатывается с носка на пятку, — то, что снимал Хоби. Мне кажется, там не хватает момента единения с арми? Ну знаешь, когда мы на наших концертах прокатывались по залу, например. Не прям так, но что-то…
— Я понял, — Юнги кивает и первым заходит в лифт. В это время уже почти никого нет, так что спускаются они без компании. — Спасибо, я подумаю, что можно добавить.
В лифтах есть камеры, в коридорах есть камеры, на парковке тоже есть камеры. Их нет только в машинах, если, конечно, на заднем сиденье не находится нуна для съемки бомбочки. И Юнги не удивлён, что, оказавшись за тонированными стёклами, первым делом Чимин лезет целоваться.
— Я соскучился, — Чимин оставляет маленькие сладкие поцелуи, капризно дуясь, — а совсем скоро ты улетишь в тур.
— Полетели со мной, — Юнги улыбается в очередной сладкий поцелуй, — исполним Тони Монтану. Поучаствуешь в подтанцовке. Просто посмотришь на концерт. Запустим совместный лайв? А потом будем долго лежать и целоваться на гостиничной постели.
— Я посмотрю, что можно сделать с расписанием, — Чимин довольно хихикает, — у тебя определённо есть дар убеждения, Юнги.
***
Гитара кажется пустой. Блеклой. Юнги невероятно любит именно её — она акустическая, с широким грифом, удобными струнами. Но для концерта, кажется, что её мало. Примерно так же мало, как его одного на всей сцене. Не хватает мемберов.
Идея приходит неожиданно, но кажется хорошей. Юнги решительно находит каждого из участников, чтобы они оставили ему пожелания, любые надписи, может быть рисунки. Заполнили пустоту, которая так сильно пугает и отталкивает Юнги. Он не боится, что не сможет провести почти два часа на сцене, не боится, что облажается. Арми поддержат в любом случае, будут кричать, показывать свои невероятно смешные плакаты, делиться сокровенным так же, как делится он. Это будет самый выматывающий, но и самый запоминающийся тур в его жизни.
Тэхён оставляет широкий смайлик. Чонгук повторяет один из своих любимых мемов арми, но Юнги закрывает на это глаза — чего ещё ожидать от этого ребёнка? Намджун желает безопасного тура. Джин и Хосок пишут длинные послания, которые больше подойдут для письма, чем для гитары. А Чимин…
— Напишешь мне что-нибудь? — Юнги спрашивает его последним по нескольким причинам. Потому что они живут вместе и куда проще пересечься дома. Потому что Чимин важнее любого участника группы и хочется получить от него особенное пожелание. Потому что только его можно отвлекать, целовать, и слушать сладкое хихиканье.
— Я уже думал ты не спросишь! — Чимин забирает гитару и долго рассматривает чужие надписи. — Мне уже каждый отписался, спросил, а что же я написал. Тэхёни думал, что я буду первым и очень обрадовался, что ошибся.
— Ему нравится выделяться, — Юнги кивает и смотрит как Чимин устраивается на постели, скрестив ноги. Он укладывает на колени гитару и задумчиво скользит подушечкой пальца по всем надписям. — Надеюсь тебе хватит места на все идеи?
— Не сомневайся.
Чимин от усердия высовывает кончик языка и сначала пишет простое пожелания, чтобы слиться со всеми в единый фронт поддержки от группы, а после — долго крутит гитару. Юнги дожидается, когда ему приходит в голову идея, и прижимается со спины. Сначала ему просто хочется обниматься, может быть подремать, устроив голову между лопаток. Он слушает ровное дыхание, наслаждается чистым, после душа, запахом тела Чимина. Юнги расслабляется до тех пор, пока его взгляд не падает на преступно оголённую шею.
Юнги ёрзает, чуть приподнимаясь повыше, стараясь не потревожить сосредоточенного Чимина, и осторожно прикасается губами к местечку прям в центре луны.
— Юнги~я, будет криво, — Чимин с ворчанием пихает его локтем куда-то в рёбра, — если ты не прекратишь целовать мою шею, то я могу неосторожно дёрнуться.
— Пусть будет криво, — Юнги мычит, не впечатлённый. Прихватывает загривок зубами, довольно урча, когда Чимин в ответ постанывает — Это же ты, мне не важно косо, криво, красиво или идеально — главное, что ты.
— Нечестно говорить такие слова, — Чимин хнычет и, судя по резкому скользящему звуку, смазывает одну букву, — ну вот, теперь надо сделать её немного толще, ну хё-он…
Юнги тепло посмеивается и скользит ладонями под свободную футболку. Он обласкивает мягкий живот, изгиб талии, поднимается к груди, сжимает её пока не оставляет в двух пальцах только бусинки сосков. Сонливое состояние тает также, как Чимин в его руках.
— Я нарисую как скидываю тебя с буквы «А» — будешь знать, как отвлекать, — Чимин пыхтит, но Юнги знает этот звук — возбуждение, а не возмущение. Он провоцирует дальше: легонько щекочет рёбра, поднимаясь до сгиба рук, прикусывает шею, облизывая место следом. Юнги приподнимается, чтобы заглянуть за плечо и видит, что Чимин действительно рисует себя-человечка, скидывающего второго человечка вниз. — Вот т-так.
— А то что «G» очень похожа на твою татуированную «G» и на мою «G» когда я пишу — тебя не смущает? — Юнги уже совсем нагло стягивает футболку с Чимина, когда убеждается, что тот закончил своё творчество. Он припадает жаркими поцелуями к плечам, покусывая их, но не оставляя меток.
— Меня смущает, что ты пользуешься моментом, — Чимин ворчит для вида — ему всё слишком нравится, чтобы отказываться от поцелуев, — всё, я закончил, принимай работу.
— Лучше ты принимай меня, — Юнги отставляет гитару куда-то в сторону, не глядя даже на неё и поваливает Чимина на постель, нависая сверху, — скоро у нас совсем не будет времени друг на друга.
Чимин вскидывает руки, обхватывает его за шею, притягивая для долгого поцелуя. Он скользит своим ловким язычком внутрь и любые грустные мысли, сомнения вылетают из головы Юнги. В этот момент они вместе. И он куда важнее любого ещё не состоявшегося будущего.
Юнги не торопится, наслаждается тем, как Чимин выгибается в ответ, стонет, открывается для него. Ласковый и нежный, он нетерпеливо насаживается на пальцы, скользит ладонями по плечам, цепляясь ноготками. Юнги не хочет мучить их обоих слишком долго, но не может отказаться от томительного момента, где есть только они. Чимин отдаётся и это уже нечто большее, чем просто секс.
— Я люблю тебя, — Юнги толкается внутрь и ему иногда нравятся эти романтические клише, хотя Чимину они нравятся больше, — ты знаешь?
Чимин протяжно стонет, вскрикивая от удовольствия, когда Юнги наполняет его до конца. Он раскидывается на постели, комкает простыни, подмахивает. Чимин шумный и красивый. Размеренно толкаясь, Юнги любуется поблёскивающей от пота кожей, гладит талию, сжимает её, спускается ниже — к бёдрам. Он подтягивает Чимина ближе, крепко обхватывая и немного подкидывая вверх.
— Я знаю, — Чимин отвечает не сразу, — я знаю, Юнги.
Запыхавшийся, с поплывшим от удовольствия взглядом он кажется нереальным. Юнги чертовски повезло, что они вместе.
***
— Устал? — Чимин опускает ладони Юнги на плечи и начинает массировать их. — Тур выматывает. Я, наверное, не смог бы так в одиночку.
— Я не один, — Юнги закидывает голову назад и снизу-вверх смотрит на Чимина: на острую линию подбородка, мелькающие в ушах серёжки, длинные ресницы, — со мной арми, ты, Намджун написывает каждый день по расписанию, иногда даже Джин успевает отправить сообщение. Он смотрит нелегальные трансляции, представляешь?
— Ты поэтому сказал не блокировать их? — Чимин игриво щурится и, оглянувшись, оставляет быстрый поцелуй на миновых губах. Опасно. От понимания, что их могли поймать, подскакивает пульс. Юнги нравится, когда Чимин немного дерзкий.
— В том числе, — Юнги неохотно поднимается со стула и поворачивается на месте, усаживаясь на стойку возле зеркала, — мне хотелось бы каждый концерт транслировать бесплатно, чтобы все арми видели его, но это нереально. Так что, хотя бы так.
Чимин понимающе кивает. Он оглядывается, но дверь в гримёрку плотно закрыта. Юнги знает этот взгляд, знает это желание попроказничать. Чимина не хочется останавливать, да и в Америке с этим проще. Юнги чувствует, что просто убеждает себя поддаться на небольшой соблазн. Он опускает взгляд на пухлые, сегодня уже целованные губы, коротко облизывается, проскальзывая кончиком языка от уголка губ к уголку. Он хочет нарушить правила.
— Юнги-щи! — их прерывает короткий стук в дверь, но никто не заходит. — Пятиминутная готовность!
— Спасибо, нуна! — Юнги кричит в ответ и, убедившись, что им дают время побыть наедине, он притягивает Чимина для поцелуя. Сладкого, но совершенно недолгого. — Пожелай мне удачи.
— Она тебе не нужна, — Чимин пользуется их общей слабостью и оставляет последний поцелуй на губах перед выходом, — заставь арми кричать, Мин Юнги, а потом может быть я покричу для тебя.
— Кажется у тебя тоже есть дар убеждения.
— Конечно, — Чимин серьёзно кивает, — он передаётся половым путём.
Юнги расслабленно смеётся и, понимая, что пять минут истекли, двигается на выход. Чимин провожает его до самой сцены, крепко сжимает плечо перед выходом, и уходит. В этот раз Юнги будет петь больше для него, чем для арми. Он просто надеется, что они поймут.
***
Юнги завершает лайв и с тяжёлым вздохом откидывается на кресле широко расставив ноги. Концерт был замечательный. Самый лучший. Самый любимый. Не в последнюю очередь из-за Чимина. Юнги прикрывает глаза, возвращаясь к моменту, когда на большом экране замелькала чиминово лицо и тепло улыбается. Юнги открывает глаза.
Сейчас момент не хуже. Чимин стягивает панамку, оставляя её где-то на диване, и прикусывает губу. В его голове зреет какой-то план — это не сложно прочитать по глазам.
— Вымотался, хён? — Чимин смотрит с лёгким прищуром и опускается на колени, подползая к разведённым ногам. Он оглаживает бёдра ладонями, откровенно наслаждаясь их твёрдостью и ласково добавляет: — Я помогу тебе расслабиться чтобы лучше спалось.
— Вот как? — Юнги заинтригован. Он смотрит как Чимин неторопливо расстёгивает его штаны, стягивает их не слишком низко, но достаточно, чтобы взять в рот полутвёрдый член. После концертов Юнги всегда немного на взводе, а тут еще и Чимин в его мерче, с его именем на груди. Не удивительно что он немного взбудоражен. — Ты думал об этом, да?
Чимин мычит соглашаясь. Он отсасывает, наслаждаясь моментом, берёт не слишком глубоко, но умело. Обласкивает головку, причмокивая, опускаясь чуть ниже, прокручивает ствол в ладони. Он мурчит, мычит, ведёт себя достаточно шумно для того, кто тоже устал. Юнги нравится этот шум.
Он смотрит сверху-вниз как Чимин работает своими очаровательным ротиком и поощрительно поглаживает его по волосам, приговаривая:
— Хороший малыш, так заботишься о своём хёне, пришёл ко мне на концерт, танцевал и веселился, да?
Чимин смазано кивает, не желая отвлекаться от своего занятия. Он ласкает ствол языком, зная, что уставший Юнги не слишком долго продержится, смыкает пухлые губы на головке, берёт неглубоко, но достаточно плотно. Чимин отсасывает с невероятным наслаждением, втягивая воздух носом.
— Славный маленький Чимини, мой Чимини, так усердно работает для меня, да, крошка?
Чимин всхлипывает, сжимая ноги, возбуждаясь от похвалы. Он насаживается до основания и для Юнги это тоже последний рубеж. Он кончает, наполняя рот Чимина, по инерции вскидывая бёдра, толкаясь внутрь. Ни капли не протекает. Чтобы не испачкать номер гостиницы, не оставить лишних следов Чимин слизывает всё, сглатывая и, в завершение, возвращает штаны Юнги на место.
— Вот так, умница, — Юнги треплет волосы Чимина и тянет его к себе на колени, — хорошенький такой, тебе тоже надо немного разрядки?
— Не так много, — Чимин ёрзает, устраиваясь поудобней, — поцелуй меня. Ты обещал, что после лайва мы будем целоваться.
— Так ты согласился посетить мой концерт только из-за этого?
— Конечно, — Чимин хихикает и тянется за наградой, — мне, знаешь, не особо нужны причины, чтобы увидеть тебя.
Они целуются лениво, медленно перебирая губами, растягивая момент. Юнги скользит ладонями под футболку Чимина, под свой мерч, и расстёгивает его джинсы. Чимину действительно много не надо — он сладко постанывает пока Юнги надрачивает и покрывает то его шею, то челюсть, то возвращаясь к губам поцелуями. Вот теперь они немного перепачкались, но страдает в основном одежда.
— Хочу Тони Монтану с тобой, — Юнги нагло пользуется тем, что Чимин разнеженный, кончивший, ленивый, — давай на корейском концерте?
— Ты не отстанешь, да? — Чимин слабо смеётся и устраивает голову на сгибе плеча, выдыхая горячий воздух в шею. — Я всё равно не могу отказать тебе, Юнги, зачем ты спрашиваешь?
— Чтобы услышать от тебя очередное «да».
— Какой жадный, — Чимин потирается кончиком носа в местечке под ухом, — самое главное «да» ты уже услышал, теперь нужны все остальные?
— Конечно, — Юнги проводит ладонями по чиминовой спине, притягивая его немного ближе, не давая упасть с колен, — мне нужны все твои «да».
— Ох, ладно, ты всё равно не отстанешь, — Чимин хихикает и отстраняется, чтобы посмотреть Юнги в глаза, — да, Юнги, я выступлю с тобой в Сеуле с Тони Монтаной. Доволен?
Юнги доволен. Он решает закрепить их согласие очередным поцелуем.