Самуил Тосский был младшим сыном правителя крошечного королевства на серо-бурой луне в дне полёта от Эраклиона на более-менее современном корабле — не самая глушь, но и не ближний свет.

Жена короля Эраклиона Эрендора — королева Самара приходилась Самуилу старшей сводной сестрой: привычное дело для монархических планет — выгодно отдавать симпатичных и образованных дочерей замуж за королей и принцев более сильных соседей. Иногда Самуилу казалось, что женитьба на монархах была хорошим вариантом и для сыновей — не старших детей, не наследников. Жаль, этот вариант работал только с милыми принцессами, а не тихими принцами. Проблем у него в жизни в таком случае было бы значительно меньше.

У совсем юного Самуила Тосского и его старшей сестры Королевы Самары имелся средний брат — Самвел Тосский — вздорный, зависимый, избалованный принц, долгожданный ребёнок короля от далеко не первой жены. Он и унаследовал престол, приняв бразды правления Тоссом пятнадцать лет назад.

У Самвелла были собственные дети, так что брата прав на престол он весьма скоро лишил. Самуил так и остался неприкаянно болтаться по Волшебному Измерению. Старший братец его откровенно недолюбливал. Было бы за что — думал он тогда, в отрочестве! Самуил, в отличии от мнительного и нервного Самвела, с юных лет был тих, обаятелен, умен и незаметно вхож в любую компанию. Сейчас же, с высоты прожитых лет, было кристально ясно: брата смущало именно это, он боялся за свою власть.

О том, что из старшего вышел король значительно худший, чем тот, которым мог бы стать младший, Самуил никогда не заикался. Блеф он считал оружием опасным и глупым — радоваться надо после победы, а в идеале — после окончательной и безжалостной расправы над поверженным врагом. Жаль, молчание ему не помогло: уж очень многим чиновникам новый король стоял как кость в горле. Без ведома обоих братьев они готовили переворот… заговор раскрыли, Самвелл вне себя от ярости обвинил младшего в государственной измене и открыл на него охоту.

Самара, покинувшая дом за много лет до смерти отца, конфликт его наследников — своих младших сводных братьев — не застала. Она была гораздо старше их обоих, будучи дочерью старого короля от его первого брака, в котором других наследников не родилось. Благодатная почва для обид между родственниками, пусть и такими близкими.

Самара помнила самого младшего брата совсем ребенком, уж очень похожим на её долгожданного сыночка, а среднего — угрюмым подростком, так что со стороной в братском конфликте определилась удивительно быстро.. А ещё новый король обратился к сестре не по-родственному, а с высоты своего нового положения, мол “братец сбежал, выдай, иначе мало не покажется!”. Такая глупость стоила Тоссу отношений с влиятельным соседом: брат стал королем только недавно, а сестра правила своим государством много лет, и неуважения не потерпела. Да и выдавать под заведомо несправедливый суд подростка, почти ребёнка?... Нет, тут уж любыми политическими последствиями пренебречь можно.

Будучи королевой достаточно видной планеты, Самара могла бы взять брата на полное иждивение, и она действительно хотела ему помочь! Король Эрендор не возражал: на многих планетах до сих пор вспыхивали конфликты за трон, и безпризорные принцы-парии были в Волшебном измерении не редкостью. На Эраклионе таких было тогда ещё достаточно, но, во-первых, испуганный мальчик не представлял угрозы, а, во-вторых, если и представлял, то для Тосса. Король Эрендор согласился выделить ему скромное поместье: пусть получает от своей земли небольшие деньги, возможно, пропивая их от бесперспективности собственной жизни, страна не обеднеет.

Впрочем, всё, что четырнадцатилетний беглец позволил себе взять у сестры и её мужа, это месяц передышки после бегства с родной планеты, приличную одежду и деньги на первый год обучения в финансовой академии на Зените — одной из немногих магических планет, где на разум полагались больше, чем на волшебство. И, конечно, подданство Эраклиона, которое дало ему защиту от произвола в каждом государстве, с которым у Тосса не было соглашения о выдаче преступников. А с Тоссом порвали дипломатические связи почти все цивилизованные миры

Спустя почти пятнадцать лет Самуил до сих пор был желанным гостем при королевском дворе Эраклиона. Гостеприимством сестры не злоупотреблял, не желая привыкать к жизни приживалки, хотя она готова была дать ему внушительные “подъемные” деньги, имение, да маленький домик с парой слуг в дополнение к тому, что уже выделил король.

Юный гордец же всегда знал, что ему этого будет мало: он желал быть как минимум первым министром, а для этого мало быть в родичах у королевы. Для нормальной должности при дворе такой планеты как Эраклион надо чего-то да стоить самому. Поэтому финансовую академию на Зените он закончил с отличием, следующие десять лет посвятил усердной работе на разных правителей и мало чем сейчас напоминал жалкого беглого опального принца, проигравшего в гонке за престол и прячущегося за сестрицыной юбкой.

— ...Ваше Величество, — церемонно поклонился давно повзрослевший Самуил, переступив порог гостевой залы. Приближенных королевская чета принимала не в тронном зале, а здесь, в уютном помещении с камином и креслами. Что ж, это давало надежду, что он всё ещё не в опале после событий на Линфее…

Самара, к середине шестого десятка сохранившая безукоризненно ровную спину и чуть надменное лицо удачно вышедшей замуж особы, растянула сухие губы в улыбке. С братом она никогда не общалась близко — разница в возрасте между ними была такой внушительной, что не стиралась с годами. Но как хорошо иметь родственника, про которого приятно вспомнить и не стыдно посадить рядом за обедом!

Может много лет назад, королева ещё опасалась очевидно завышенных амбиций брата, но сейчас чувствовала себя в безопасности, не видя ни единого повода усомниться в его уважении к ней. Да и трудился Самуил на финансовых постах вдали от Эраклиона. Начиная с самых низов, с планет, где ещё сохранялись межграничные распри, сейчас он дорос до должности в Линфейском казначействе, а ещё, как было известно Самаре, братца часто приглашали за немалые деньги в качестве независимого аудитора государственных предприятия и эксперта в бюджетных вопросах. Впрочем, планете сестры тот помогал бесплатно, не стыдясь вспоминать, как сильно обязан правящей династии Эраклиона, давшей ему деньги на образование и укрытие от старшего брата-короля.

— Хорошо, что ты приехал, брат, — Самара снова улыбнулась, отбрасывая официоз. — Я как раз собиралась писать тебе.

— Соскучилась? — полушутя спросил Самуил, опускаясь в глубокое кресло напротив.

— Выслала с планеты жадного до наживы мастера над монетой и с десяток чиновников, — хмыкнула королева, но тут же нахмурилась, ослабляя осанку. — Годы… берут свое.

— Брось! Ты еще молода!

— Не льсти попусту. Правление отбирает у нас с Эрендором больше лет, чем хотелось бы.

Король! Ох, каких усилий стоило втереться в доверие мнительному Эрендору! Да и доверием это было назвать сложно даже сейчас. Скорее неким дружелюбным отношением к брату жены, ни на что не претендующему, всеми силами показывающему рвение самореализовываться не за счет венценосной родни, да и тешащему самолюбие короля неустанными благодарностями. “Ах, Ваше Величество, вы так помогли мне в мои молодые годы… Ваше Величество, моя скромная услуга не идёт ни в какое сравнение с Вашей благодетелью…”

Король не видел его больше пяти лет, предугадать его реакцию в сложившейся ситуации будет сложно… Слишком много переменных, слишком большой риск. Но не пойти на него будет глупо.

Так почему же брат королевы снова был вынужден бежать на Эраклион?

Полгода назад Самуил согласился помочь своему другу — князю Черного Леса, пытавшемуся захватить земли Линфеи. У них было много общего: младшие опальные принцы познакомились ещё в отрочестве, вот только князёк был зависим от магии планеты, и невозможность её покинуть вскружила ему голову. Князь неоднократно пытался изменить положение вещей, и за прошлую попытку был заключён в каменную тюрьму глубоко-глубоко под землёй. С годами он смог найти связных и позвал на помощь прошлых друзей в надежде освободиться.

Быть мелкой сошкой в линфейском казначействе Самуила совсем не устраивало: по их уговору, подчини князь Линфею, он бы получил должность первого доверенного лица скромного лесного диктатора. А там… кто знает. Черные колдуны весьма нестабильны и народом нелюбимы, можно было рассчитывать со временем начать свою игру…

Короче говоря, друзья-заговорщики дождались, пока сидящие комом в горле у всех злодеев феи Винкс улетели геройствовать в окраинные миры, и начали активно действовать.

Не учли, правда, влияние столетия заточения в недрах земли на разум. Освободившись, князь тут же слетел с катушек и, не слушая никого, стал губить природу планеты, которой собирался править. Одной из Винкс долг феи Энчантикса не дал оставить в беде родной мир, хранительницей которого она была. Феи нагрянули в решающий момент! Князю этот просчет стоил жизни, неудавшемуся премьеру — потраченных нервов и денег. Да ещё и нежданной встречи с родственничком…

Выбегая из рушащегося замка к своему шаттлу, Самуил получил рваную рану предплечья, а, обернувшись, нос к носу столкнулся с… племянником! Мальчишка его, несомненно, запомнил. Известные качества молодого Ская — отвага, геройство, идеалистическое чёрно-белое мышление — не давали надежды на то, что тот оставит эту встречу без внимания.

Чтобы не лишиться поддержки сестры, Самуилу необходимо было срочно преподнести сестре свою версию событий. Потерять свой запасной Эраклионский план на случай неудачи в другом мире было нельзя! Да и в ближайшие месяцы пособника очередного “чёрного властелина” будут искать как минимум для допроса - если не заключения Залечь на дно было бы очень кстати.

Прибыв на Эраклион почти сразу же, едва успев залатать руку по пути, Самуил вскоре уже каялся Самаре, что прилетел по зову почти совершенно незнакомого товарища, а там — битва с участием команды фей и их верных друзей!

“Уж прости, сестра, не представляю, как тебе будет стыдно за родство со мной, предайся это дело огласке, а я ведь стольким тебе обязан, уму не постижимо, я всего лишь прилетел ради финансовой консультации, откуда мне знать, что князь — узурпатор…”

Оказалась верной ставка на то, что проблема с точки зрения Самары не стоила практически ничего. Попытка захвата власти? Не на Эраклионе же, да и не получилось у них ничего. Возможно подпорченная репутация никому особо не известного Самуила? Во-первых, пусть сначала докажут, во-вторых, это не бросит тень на королевскую семью. Благополучие не сильно любимой королевой Линфеи? Да пусть катятся куда подальше, и высокие пошлины на лекарственные травы с собой заберут! Самара быстро потеряла всякий интерес к тёмному князю, переполоху на Линфее и почти свершившемуся там захвату власти.

— Полно, — подняла она руку, обрывая дежурное покаяние брата. Она, конечно, прекрасно понимала, за чем именно Самуил прибыл на Линфею, и что знал он об этом князе больше, чем показывал. Но значение лжи не предала, ведь её это не касалось. Да и соседняя планета стала бы гораздо более выгодным союзником под властью подконтрольных лиц. — Нет ничего постыдного в том, что ты попался под горячую руку фей с их юношескими героическими амбициями. Всем известно, что ты мой брат — а линфейцы не пойдут против нас. Тебе нечего опасаться. Но мой секретарь будет следить за ситуацией. Эти Винкс всегда вызывают так много информационного шума…

Женщина поморщилась при упоминании команды — но тут же ее лицо побледнело. Не сразу она обратила внимание на упоминание конкретных фей, с которыми неизменно геройствовал её любимый и долгожданный сыночек.

— Нет, сестра, с принцем Скаем все в порядке, — торопливо заверил её Самуил, точно искренне беспокоясь за повесу. — Я видел его, и он чувствовал себя отлично, не в первый раз же сражается с мировым злом… Кажется, его почти утащило под землю, но всё обошлось.

И, коротко взглянув на нахмурившуюся королеву, аккуратно уточнил:

— Он же часто выходит из подобных вод сухими, не так ли?

О, Самара много что имела сказать о геройстве сына! Через полчаса сам король с видимой одышкой добрался до гостевой залы и присоединился к обсуждению благодатной темы сыновьего непочтения.

Самуил смутно припоминал, что Эрендор женился уже далеко не мальчишкой, и сейчас в государственных делах ему бы пригодилась поддержка наследника. Но сын не торопился остепениться, в своих матримониальных планах он пошел по стопам отца: тот тоже лет десять предложение Самаре “делал”, предпочитая пропадать в военных походах и на охране дальней колонии. Кажется, их покойный отец добился свадьбы чуть ли под страхом отдать взрослеющую дочь замуж за другого.

— Мы считаем, что на середине третьего десятка уже давно пора остепеняться, особенно принцу такого государства, как наше, — сказала Самара, выразительно глядя на мужа. Самуил бы возразил, что двадцать два года это ещё не “середина”, но это было явно не в его интересах.

— Или хотя бы приносить пользу своему родному миру! — буркнул Эрендор. — А не всем остальным мирам, кроме родного!

— Да, если Орител и Марион поощряют такое поведение своей наследницы, то мы — нет! — поддержала возмущение королева. — Двадцать лет назад они так заигрались борьбой со злом, что обрекли на гибель свой родной мир. И я не наблюдаю того, что они сделали выводы. Как были горделивыми юнцами, так и остались!

Самуил некстати припомнил, что свой Тосс они с Самарой лет десять назад ввели чуть ли не в долговую кабалу перед Эраклионом, но снова промолчал. Родной мирок его, как было сказано выше, давно не интересовал. А вот Эраклион, фактически лишенный наследника, с дряхлеющим королем и очень, очень верным и надежным шурином… Пожалуй, возвращения блудного сынка Самуил не хотел. Сгинуть бы ему где-то на задворках галактики с кучкой такой же золотой молодежи…

— Кстати, а что там Домино? — непринужденно припомнил он царственным супругам будущую невестку. — Помню, помолвка была именно что с дочкой Оритела и Марион… Единственной, да упокойся старшая принцесса их семьи с миром. Неужели они согласятся отдать наследницу в чужой дом и прервать династию?

— Уже не согласились, — кивнула Самара. — Была бы жива принцесса Дафна, выдали бы, лишь бы дочери угодить, а так Домино останется без наследника драконьего пламени…

— Они предложили соединить королевства! — не выдержал Эрендор. — Полунищее Домино! С нами!

Тут в короле, конечно, говорила гордыня. Домино только-только оправилось от проклятья, ещё лет пять-семь — и на ноги встанет, с должной помощью, конечно. И будет верным союзником тем, кто его в трудный час не оставил, особенно если это будут родичи. На Домино действовали схожие с Эраклионскими законы, так что оно вошло бы в состав королевства в качестве будущего наследства, некоего приданого единственной принцессы… Судя по всему, Эрендор отказал огненной планете не столько из рациональных соображений, сколько из-за банального желания скорой выгоды, а не перспективной.

Впрочем, была ещё одна проблема: королевская чета Домино, проведя во льдах почти двадцать лет и оставшись в молодых годах, может неожиданно восполнить число наследников, и тогда присоединения не видать, а вложения не окупятся. Самуил не так много понимал в интригах большой арены, не будучи посвященным в скрытую от глаз широкой публики информацию, но своих экономических и правовых знаний ему вполне хватало для подобных выводов.

Да и, останься даже принцесса Блум единственной наследницей… Она ведь лидер той фейской команды, участием Ская в деятельности которой королевская чета Эраклиона крайне недовольна. Одно дело — занимать чем-то внеурочные часы во время обучения в Фонтероссе (и то, Самара часто сетовала на опасность такого увлечения), другое — спасать мир тогда, когда долг зовёт принцев и принцесс остепеняться и помогать родителям в государственных делах. Здесь же большой проблемой было хотя бы загнать наследного принца на родную планету!

— И они считают, что влюбленность их дочери и вашего сына будет для вас приоритетней блага Королевства? — сочувственно поинтересовался он.

— Скай точно так считает, — Самара нахмурилась. — И слушать ничего не хочет!

— Может, отпустить парня? Еще молодой...

— И безответственный.

— И единственный.

— Вы еще полны сил, Эрендор, — польстил Самуил мгновенно приосанившемуся королю. — А Скай... возможно, будут у вас наследники и без свадьбы, нравы в волшебном измерении сильно изменились...

— На трон — бастарда?! — тут уже гневно вспыхнула Самара, отрицая саму мысль о подобном.

Муж её тоже в восторге не был, покраснев так, будто сынок прямо сейчас представляет родителям своего рыжего отпрыска от драконьей принцессы. А то и не от неё: королевская чета понятия не имела, чем разбаловавшийся сын занимается вне дома. Тщательно рассчитанное подливание масла в огонь родительских тревог сработало как надо.

— Да я лучше брата твоего назначу наследником! — в сердцах воскликнул Эрендор — и тут же затих, что-то обдумывая. Продолжил Король уже гораздо спокойнее. — Самуил умен, ответственен, не дал ни единого повода в себе сомневаться... А Скай пусть и дальше спасением каждого встречного-поперечного балуется. Да. Всем так будет лучше.

Всё складывалось слишком удачно — и в этом чувствовался подвох. Эрендор скор как на принятие решений, так и на их отмену. К такому надо подводить тихо, аккуратно, и уж точно не при сестре! Нет, это решение точно не было ни взвешенным, ни долговечным, ни обдуманным. Король дураком не был, да и сына любил. Значит, его план в другом…

— Обождите, дорогой супруг, — встревоженно возразила Самара, быстро и нервно задышав — кажется, мужу она почти поверила. — Возможно, Скай одумается. Поговорите с ним. Мы должны его переубедить и призвать к порядку.

— В сотый раз! — а Эрендору, пожалуй, и без увещеваний шурина сыновье геройство поперек горла стояло...

— Сердце матери не обманешь.

***

Скай прибыл домой неожиданно быстро и предстал перед родителями уже на следующее утро.

— Приветствую, Ваше Ве… Ты?!

Самуил был в гневе: последствия его ошибки на Линфее и мягкость сестры сошлись, перечеркнув появившуюся возможность… Конечно, принца так просто не устранили бы от наследования престола, но, не будь Эрендор так скор на решения, Скай бы ещё пару лет проболтался бы по магической вселенной, пока Самуил бы постепенно вливался в государственное управление. Потом его представили бы наследнику как главного советника и правую руку короля, а тот бы и не вспомнил бывшего пособника тёмного линфейского князя… Но вышло как вышло.

Внешне, конечно, мужчина сохранял спокойный, отстраненный вид: не нужно было ему ничего наследовать, не нужны были ему никакие посты, конечно... Но внутри всё клокотало: племянник его всё же узнал, хотя мало ли рыжих и зеленоглазых на этой проклятой Линфее?! Было опасение, что на Самуила, стоящего у окна и готового в любой момент предстать пред королем новым наследником, принц попросту набросится, обнажив меч.

Родители отчитали принца: мало того, что он забыл своего дядю (которого последний раз видел лет десять-пятнадцать назад, но не знать таких близких родственников в лицо для принца неприемлемо), так ещё и бросается обвинениями! Нет, у Линфеи нет никаких доказательств участия брата королевы Эраклиона в заговоре. Да, он был в местном правительстве, но и что с того? Оказался не в том месте и не в то время. Конечно, Скай ни слову не поверил.

Лишь стоило принцу услышать о возможном (и до этого, несомненно, желанном) освобождении от бремени престолонаследия в пользу дядюшки, как не стало у королевской четы отпрыска более покорного и ответственного.

План Эрендора и Самары запугать сына лишением престола сработал как они и ожидали. Скай согласился оставить боевой отряд, приписанный к Фонтероссе (тем паче, его бывший сквайр и лучший друг подал прошение об увольнении ещё месяц назад, готовясь жениться на будущей королеве Солярии). Согласился осесть на Эраклионе, забыть о развеселых миссиях по всему Волшебному Измерению. Согласился освежить экономические, политические и юридические знания, за годы приключений несколько истончившиеся.

Конечно, Самуилу здесь уже ничего не светит, но за пару часов до прибытия принца Ская Король всё же пообещал ему пост недавно уволенного Министра финансов в случае согласия сына на условия родителей. Всё до сих пор складывалось благополучно — о большем мечтать было бы глупо. Но вот на последнее условие родителей дядюшка принца, изучив вырезки из газет о его личной жизни, возлагал некоторые надежды.

— А ещё ты женишься, — впервые за весь ультиматум мужа заговорила Самара.

Принц несмело улыбнулся, открыл рот…

— Не на принцессе Домино, — решительно припечатал Эрендор, почувствоваший ту безраздельную власть над сыном, по которой давно скучал. — Слышать о ней и её планете ничего не хочу. Не в интересах Эраклиона этот брак. И потакать тебе я больше не собираюсь!

— Если ты на своей девице за пять лет не женился, значит и не собирался серьезно. Мы наслышаны о нравах общества землян, в котором она выросла, — заметила Самара. Кажется, озвученная Самуилом перспектива появления внебрачных детей напугала её сильнее, чем ожидалось.

Глядя на вмиг побледневшее лицо племянника, неудавшийся правитель позволил себе небольшую усмешку. Эх, молодость-глупость! Нежелание любой ценой пустить на трон (неужели Скай и вправду поверил, что его лишат всех прав?) якобы злодея-дядюшку сыграло с принцем злую шутку.