— Смотри на меня, смо-ах! — т-три на мен-ня. — Бормотала, словно в бреду, девушка, буквально задыхаясь в стонах. Кёя был груб — груб так, как ей нравилось. Заботливо-груб — не отпускал её от себя дальше, чем на десять метров, если что-то пойдёт не так и всегда носил с собой достаточно смазки. На вопросы об этом отмалчивался, но… Сейчас не об этом, девушка чуть хмурится и до крови прикусывает губу, выгибаясь из-за особо приятного толчка — как этот невыносимый мужчина допытывал её на предмет наиболее приятных точек, отдельная история.

Он смотрит на неё — не спускает глаз и кажется, даже не моргает. Зрение распывается, она тянется к нему, пытаясь взять мраморно-белое лицо в свои руки. Его взгляд чуть пугает — серая платина будто светится чем-то мистическим, заставляя откинуть любой протест. Хибари любит подчинять её в постели. Ему нравится всё в ней — от кончиков пальцев до каждой волосинки на теле. Её эмоции, странные, случайные бормотания под нос и вечно хмурые брови, которые разглаживаются, стоит им только перейти в горизонтальное положение. Она — по-живому красивая. И ему это нравится. Нравится то, что она может дать отпор, нравится, что он с трудом может победить её в бою.

И, конечно, ему нравится, побеждать её. Каждый раз, который они проводят в постели Хибари считает своей личной и неоспоримой победой. Её эмоции и вид для него — неоспоримая победа.

Кёя склоняется, чтобы она смогла взять его лицо в свои руки. И как только она фокусирует на нём взгляд, мужчина понимает, что это не он — неопоримый победитель — а она. Опять, она, чёрт возьми! — Более грубый толчок получается сам собой. — Опять!

Она пожирает его взглядом, стараясь запомнить каждое мимолётное движение лицевых мышц. И его это ещё больше заводит — он чуть склоняет голову — ей кажется, что глаза Хибари темнеют.

То, как она смотрит на него сквозь всю эту пелену вожделения… Хибари этого не выдержит. Совершенно не выдержит. Он глухо, с тихим стоном втягивает воздух и подтягивает её за поясницу, чуть меняя угол — на более удобный.

Ей начинает казаться, что его губы побывали на каждом, даже самом укромном местечке её тела — он оставлял медленно темнеющие засосы вперемешку с мокрыми поцелуями от уха и до пальцев на ногах. И то, какой размеренный, но глубокий темп он взял, сводило с ума. Казалось, она вся соткана из одних нервных окончаний и от любого ветерка просто упадёт, но нет, несмотря на это ощущение, девушка не могла никак достигнуть того самого ферверка.

— Кёя-я. — Протянула с жалостливые выражением лица девушка. И тут же поняла, что зря — мужчина дёрнулся, раскрыв в удивлении веки. И сорвался на бешеный темп, вколачивая её в кровать.

На утро она, конечно же, без него не встанет и ещё неделю, как минимум, проведёт у него…