— Всё готово, Ариэ? — Спросил Змеиный Санин, находясь за её спиной у статуи десятихвостого. Зелёноволосая кивнула, кладя руку на живот джинчуурики девятихвостого, прямо на печать. Блондин находился в одной сетчатой майке, без своей ярко-оранжевой куртки. — Начинай.

По помещению раздался вопль нестерпимой боли. Только пришедший в себя мальчишка стал покрываться ядовитой чакрой, она струилась из его тела, пытаясь собраться в хвосты, но вместо этого перетекала в девушку, а после статую. Мальчик сорвал голос, пока пытка продолжалась, его то покидало сознание, то возвращалось от боли. Пошевелить чем-либо он был не в силах, всё тело было словно одной огромной судорогой-нервом.

— Я… Закончила, маста. — Тяжело дыша, Ариэ склонила голову. Ей нужна была хотя бы небольшая передышка.

Орочимару довольно усмехнулся, подходя ближе.

— И где же Акасуна достал такое тело? — Присев рядом, мужчина взял её за подбородок, рассматривая почти-живое лицо. — А ведь процент успеха был так мал.

Она задумалась, смотря перед собой.

— Маста… — Зелёноволосая моргнула, переводя взгляд с лица Орочимару на вход в помещение. — Какая была процентовка?

Брюнет хмыкнул, растягивая губы сильнее в усмешке.

— Ровно двадцать три. — Он убрал руку от её лица, поднимаясь. Ариэ тоже поднялась, в очередной раз закидывая блондина себе на плечо.

— Орочимару. — Пронёсся по помещению мужской бас.

— Джинчуурики девятихвостого не проснётся в ближайшие четыре часа, Учиха-сама. — Ответила вместо Санина зелёновласка.

В темноте помещения сверкнул шаринган, на что сам Орочимару гнусно рассмеялся.

— Тебе стоит быть терпеливее, Итачи-чан. — Настроение мужчины от этой встречи поднималось, что было заметно по голосу. — Иди, Ариэ.

— Есть, маста. — Девушка расположила ношу на плече и пошла в направлении выхода. — Прошу простить, Учиха-сама.

— Что это, Орочимару? — Мангёко начал вращаться с бешеной скоростью, погружая мужчину с гендзюцу.

Змеиный Санин, с удобством расположившись в кресле, молча рассматривал Итачи Учиху.

— Орочимару…

— Моя дочь. — С насмешкой и гордостью проворковал Санин, вводя в дезориентацию собеседника.Итачи прищурился, ища в его словах ложь, но не находя её.

— Я не спрашивал, «кто», а «что», Орочимару. — Ещё чуть-чуть и Учиха уподобится учёному, зашипев.

— Крайне удачный эксперимент.- Всё с той же ухмылкой ответил откровенно веселящийся мужчина.

Мангёко вновь закрутилось, выводя их из техники шарингана. Смысла дальше допрашивать его подросток не видел.

***

— Мастер Акасуна. — Ариэ постучала в деревянную дверь. В комнате за ней что-то упало и зашуршало. Послышался приглушённый голос. Что-то опять грохотнуло и через дверной проём показалось лицо Акасуны, измазанное в машинном масле, которое тот использует для некоторых своих кукол. Смерив её внимательным взглядом, мужчина приподнял бровь, глазами указывая на блондинистую ношу. — Джинчуурики девятихвостого, мастер Акасуна.

— Уже?.. Входи, Ариэ. — Оставив приоткрытой дверь, мужчина отошёл обратно к своему столу. Зелёноволосая молча зашла в комнату гениального шиноби, закрыв за собой дверь. Хозяин комнаты бросил на неё ещё один взгляд и кивнул на кушетку. Положив на неё джинчуурики, девушка села напротив Акасуны, за тот же стол. — Докладывай.

— Джинчуурики девятихвостого был пойман без каких-либо вмешательств в план. Так же, чакра Кьюби-но-Йоко была помещена в статую. Никаких отклонений не было замечено.

— С телом?

— Средней тяжести чакроистощение, при переносе чакры Кьюби начал тянуть чакру из моего очага. — Акасуна в раздражении прищурился.

— Это проблема, возникшая только при контакте с чакрой девятихвостого?

— Да, мастер Акасуна. При контакте с чакрой трёххвостого такого не было.

Мужчина потёр переносицу. — Было что-то ещё?

На этот раз, вместо четкого и быстрого ответа, девушка задумалась, скосив взгляд на руки.

— Нет, никаких.

— Тогда возьми препарат тридцать семь со второй полки и иди.

Кивнув, Ариэ взяла вышесказанное и вышла из комнаты. Чуть столкнувшись с идущими по коридору коллегами мастера Акасуны. Девушка тут-же склонилась, выражая уважение.

— Здравствуйте, Какузу-сама и…

— Хидан. — Удивлённо ответил подросток, разглядывая её. Его напарник ничего не ответил на приветствие, пройдя мимо.

— И Хидан-сама.

Новый напарник Какузу, молодой парень с косой поспешил за ним, оглядываясь на зелёноволосую.

— Я думал, у вас только одна женщина в организации. Эй, жмот, кто это?

— Три миллиона за информацию.

— Почему так много?! — Девушка задумчиво разглядывала стены, выпрямив спину и слушая отголоски их разговора. «Утаила» — вертелось слово в её голове, пока она шла к кухне. В холодильнике ожидаемо ничего кроме самих свитков с его не было. Найдя свиток со своим именем, Ариэ перекусила и ушла в комнату, которую выделили ей, как протеже Орочимару и Акасуны. Улёгшись на далеко не мягкую постель, Ариэ думала над тем, что тут, в её комнате, может быть прослушка. Сложив сцепленные руки на животе, она решила отложить думы на более позднее время и прикрыв глаза, задремала.

«Утаила» — шкреблось уже тогда, когда она бежала через половину леса смерти к сокомандникам блондина, который опять-таки на её плече. Забрав у мастера обработанного и вылеченного джинчуурики, Ариэ нужно было отнести его обратно, пока шёл второй этап Конохонского экзамена. Каждые четыре часа ей приходилось останавливаться и вкалывать транквилизатор блондину.