Едва Юра закрыл сессию, как команде объявили об «отпуске». Им в распоряжение дали две недели в середине июля. После этого небольшого отдыха должна была начаться подготовка к предсезонке, тренировки, небольшие товарняки, сборы, поэтому Юра планировал отдохнуть как следует.

Может, он будет спать до обеда!.. Никаких подъёмов на ранние утренние тренировки, наконец можно дать волю своим желаниям. И ложиться спать хоть в двенадцать ночи, хоть в четыре утра! Можно немного и нарушить режим, каникулы же, отпуск. Да, отпуск – более солидное слово, он же всё-таки теперь взрослый, играет, зарабатывает.

Конечно, в этом отпуске придётся не забывать ни про руки, ни про технику, ни про общие тренировки. Где-то у родителей в частном доме лежит его искусственный лёд, старые краги с клюшками. Он его – искусственный лёд – раскатает, будет заниматься дриблингом.

Мама, конечно, будет говорить, чтобы он отдохнул, дал себе небольшую передышку, может, погулять сходил, или почитал что к университету – как он учиться будет? – но нет. Юра будет отдыхать так как надо ему – с тренировками, упражнениями и мало мальским соблюдением режима. Чтобы потом было легче встраиваться в привычный ритм.

На эти две недели Юра правда уехал домой и, пробыв с Данисом пару дней – у того тоже был «отпуск», и они на пару ходили развлекаться по разным просмотренным местам, – уехал к родителям в область. Он отдыхал практически так, как и хотел: спал до полудня, днями ничего не делал, позволял себе «вредную еду», но совсем немного, всё-таки, надо было следить, чтобы не наедаться пустыми углеводами; занимался руками, откопав в гараже свои старые эспандеры, скакалки, коврики, мячики для дриблинга.

На велосипед или, упаси боже, ролики он даже не смотрел. Не хотелось упасть и получить растяжение, ушиб, или ещё что посерьёзнее. Да, хоккей – контактный вид спорта, силовые приёмы намного жёстче, чем падение с велосипеда в канаву. Но начинать свой сезон с травмы и восстановления? Нет, спасибо. Бережёного…

Юра, ещё учась в хоккейной школе, под конец одного сезона очень плохо потянул ногу, так восстановление заняло месяц, если не больше. Так что на потенциально «опасные» развлечения Татищев даже не смотрел. Лучше было не подвергать себя риску, как бы смешно это не звучало от хоккеиста. 

Погода стояла прелестная: жара не спадала часов до двух, иногда поливало тёплым дождём, с неба бил по-летнему чистый и душистый свет. Юра блаженно нежился под кондиционером, катался с родителями в город по делам, когда становилось невыносимо скучно сидеть дома.

Мама Юру разбаловала, и возвращаться в привычный ритм было не то чтобы тяжело, но весьма неприятно и лено. Снова режим, рамки, в которые надо было войти, привычная рутина. 

Когда он приехал на базу, то застал оживлённое и бурное сборище. Все его приветствовали, спрашивали, как он отдохнул. За эти две недели Татищев перекинулся ну может всего парой слов с Максом, который тоже укатил к семье домой, да больше и ни с кем. К телефону Юра будто имел меньше интереса, даже со старыми товарищами почти не переписывался.

Поболтав с парнями, Татищев убежал заселяться. Не хотелось уходить, но надо было разложиться, отписаться всем, кому нужно, особенно маме. Будет волноваться.

С началом тренировок он и думать забыл, что с неохотой возвращался на базу, ленился и даже не хотел идти на тренировки. Войдя в привычный режим, он будто начал двигаться с новыми силами. Ему казалось, что всё получается просто прекрасно, упражнения он делает на ура, броски и работа руками на отличном уровне, а ледовая подготовка не подкачала.

Может, тренера и считали иначе, но, по крайней мере, никто Юре ничего не вменял. Тренировки начались сразу же, на первый после отпуска день – заглянув в сетку расписания, Юра обнаружил две земли и два льда.

Они так же, как и в прошлом году, прошли медосмотр, так же постепенно начали приноравливаться к ритму и режиму. Юре было несравненно легче, чем год назад. Он уже всё и всех знал, ему не нужно было из кожи вон лезть, чтобы что-то доказать, кому-то или себе. Нет, впрочем, расслабляться было нельзя, оно и понятно – второй контракт в молодёжке, трёхлетний, долгий, ему доверяет команда, и ему надо показать, что он может.

Как бы Татищев ни старался, первый сезон оказал на него большое влияние, очень чётко отложился в памяти. И не потому, что тогда, когда его только подписали, он начал узнавать в каком-то смысле новую для себя манеру игры, не потому, что наконец нашёл признание и призвание, и даже не из-за полученной травмы.

Это был первый сезон, когда Юра чётко для себя осознал, что молодёжная лига – это первая, базовая ступень в его хоккейной жизни. И она может дать ему очень хороший старт дальше, как когда-то и говорил тренер из КХЛ.

– Знаешь, Юрчик, меня, возможно, скоро обратно поднимут. – Макс откинул волосы назад и одёрнул футболку. Они только что закончили тур упражнения и встали в очередь к новому. – Так что будешь без нас тут играть.

– Без «нас», это без кого?

– Лёныча тоже обратно командируют, думаю. Чего его в МХЛ держать. Покатал предсезонку и хватит, надо обратно в состав.

– Ну, не нам решать, – хмыкнул Юра.

– Это точно. 

В зале заниматься было лучше, чем на земле – тренировка была одна и та же, ничего практически не отличалось, но, хоть на улице было поприятнее, можно было бегать кросс и дышать свежестью зелени, в зале было больше «помощи». Всё обозримое пространство находилось в поле зрения тренеров, которые могли в любой момент подойти и, будь ты хоть на первом, хоть на десятом километре беговой дорожки, подсказать или направить.

Юре в зале нравилось больше по нескольким причинам. Во-первых, они занимались в помещении, никакой дождь или снег не был им помехой, во-вторых, тут тебе и скакалки, и ковры, и гантели, и специальные мячи и прочий спортивный инвентарь.

Ещё ему нравилось ходить «в зал» – рядом с обычным залом для офп была качалка. Занимаясь на дорожках, учась тягать железо, он чувствовал, что со стороны выглядит круто. Тянет вверх, принимает вниз, плюс скорость на дорожке, плюс нагрузка на велосипеде. Он знал, что со стороны все его действия выглядят правильно и отточено, и потому ему каждый поход в качалку доставлял великое удовольствие. 

– Чё ты загрузился? – Макс пихнул его в плечо и встал рядом. – Не боись, тебя тоже к нам вызовут однажды.

– Эх…

– Ну в сборную тебя в вызывали?

– Вызывали. Только она-то каким тут боком?

– Ну раз вызывали в сборную, то и Наверх вызовут, – важно заключил Макс, и Юра постеснялся спрашивать, откуда у него такая уверенность.

– Ну смотри у меня, – шутливо пригрозил Юра, готовясь начинать упражнение. – Обманешь – найду. Ходи и оглядывайся.

– Ой, боюсь-боюсь, – хохотнул Иртышский и сделал вид, что даёт ему пендель для ускорения. 

С Максом у Юры были хорошие, приятельские отношения, и в «вопросах Первых» Юра негласно считал его экспертом. Играет, значит знает. Это же ясно. 

Да, он лелеял мечты, что однажды – может даже в конце этого сезона – его заметят, вызовут на пару матчей… А потом задумаются, не перевести ли его в лигу повыше, напишут его агенту… Эти мечты были прекрасны, и Юра с удовольствием предавался им в свободное время. 

С началом сезона Амурского и Иртышского действительно командировали обратно в КХЛ. Макс, посмеиваясь, обещал следить за ним в турнирной таблице. Юре было жаль расставаться с приятелями, но он видел, как радовались возвращаться они. Парни старались этого не показывать, но эта плохо скрытая радость пёрла изо всех щелей.

Конечно, не очень приятно, когда тебя отправляют на ступень пониже, рассуждал Юра сам с собой. Пусть только и на время, на ту же предсезонку. Потом обратно поднимают, и непонятно, зачем вообще опускали. Он старался не думать об этом слишком долго, потому что начинал чувствовать себя как в самом начале – когда он только начинал играть и еще притирался к здешним порядкам.

Чего Юра не ожидал, так это того, что на одной из последующих игр сезона он встретит своего старого приятеля. Коленька Сибиряков защищал ворота «Толпара», отчаянно отбивался от сбившихся на пятаке полевых, делал сейвы, и умудрился отстоять «на сухарь».

Юре было немного обидно перед товарищем, что они им проиграли, да еще и со счётом один-ноль, но где-то в глубине души ему было приятно встретить знакомое лицо. Пусть даже и в таких обстоятельствах. 

Опасных моментов у Татищева перед Сибиряковскими воротами не случилось, но зато случился незабываемый опыт играть «против своих». Юра волновался, выходя на лёд, и каждый раз невольно искал взглядом вратаря, когда поворачивался к зоне соперника. Ему было очень необычно, он не мог описать свои чувства, и наверное эту игру он провёл в трепетном чувстве предвкушения встречи.

Не мог же Коля его не узнать? Он точно видел его на поле, Юра мелькал у его ворот, причём довольно часто, что он думает по этому в поводу? Ну, не по его игре, а в принципе. Как ему играть «против своих»? Или для него это особо ничего мне значит, и Юра один чувствует, что они и приятели, и соперники. 

По завершению матча, когда игроки обменивались рукопожатиями, Юра улучил момент и подъехал к товарищу. Казалось, тот специально ждал его. 

– Здорово, Коль. 

– Привет, – улыбнулся Сибиряков.

За решёткой маски его синие глаза блестели непонятной эмоцией, и Юре стало неуютно. Вдруг он зря к нему подъехал? Стоило ли?.. но Коля тут же развеял все сомнения.

– Здорово, что нашлась минутка поболтать.

– Ага. – У Юры отлегло от сердца. – Ты вообще как здесь?

– Вызвали на пару игр, вот, стою. Ловлю.

Коля переступил с ноги на ногу и поднял маску. Белые пряди прилипли ко взмокшему лбу, на щеках расползались красные пятна – видимо, от перенапряжения, – но он улыбался своей обычной спокойной улыбкой.

– Чё как команда? Помогают? Нравится тебе?

– Уровень… другой. Ты и сам знаешь. 

– Ага. Того и гляди, на совсем тебя оставят. Ты хорошо стоял, прям молодчик. 

– Спасибо, ты тоже ничего.

Перекинувшись ещё парой слов и по-доброму друг друга подколов, парни разъехались. Юра всё продолжал думать о младшем товарище даже в раздевалке.

Коле было шестнадцать лет, он подходил под нижний порог молодёжной лиги и, видимо, сильно кого-то заинтересовал, раз его забрали на несколько игр. В феврале ему исполнялось уже семнадцать, и он имел все шансы так и остаться в лиге и команде. Вместо зависти, что того забрали так рано, Юра испытал какое-то странное облегчение: вот оно, знакомое лицо, практически родное.

А сели они однажды будут играть в одной команде?.. Юра замечтался. Здорово будет, если они в одну команду попадут; они знали друг друга еще с хоккейной школы, вместе ходили в обычную, иногда болтали. Чем не благодать? А в одной команде красота будет. Нет, ну это здорово…

Юра поделился этими соображениями и мечтами с Данисом, когда переписывался с ним вечером перед сном. Брат, естественно, был настроен скептически и не забывал напомнить, что важен он сам, а не кто-то другой. Надо, мол, следить за собой, чтобы тебя точно оставили в команде, а то неровен час – а-ля у-лю.

Еще сыграете вместе. В одной команде или нет, но точно сыграете, не боись

ну ты прикинь как здорово будет?? мы ж всё-таки вместе учились все дела

просто знаешь когда есть знакомое лицо как-то легче и приятнее

Естественно знаю

Ты, главное, играй, а там видно будет

***

После Нового года Юра сидел как на иголках. Пришёл слух, что его вызывают в КХЛ на пару игр. Это известие взволновало его в высшей степени, и пусть оно не было никем подтверждено, Юра уже начал на каждой игре и тренировке исподтишка смотреть по сторонам. 

Его накрыло дежавю. Когда-то, играя еще в хоккейной школе, даже думать не помышляя о каких-то лигах, он так же высматривал агентов и скаутов, которые могли прийти смотреть игроков. От каждого, кто приходил смотреть тренировки, он ждал чего-то необычного, что кто-то возьмёт и чем-то выдаст в себе засланного человека.

Ничего не происходило где-то месяца полтора, и Юра уже успокоился. Было немного неприятно, всё-таки, ему хотелось подняться на уровень повыше, попробовать свои силы с более сильными не то что сокомандниками – с более сильными соперниками. Всё это были мечты, на реализацию которых Татищев бросил все свои силы. Он уже смог забраться в МХЛ, неужто в забраться КХЛ будет для него сложнее?..

– Татищев, на вбрасывание!

– Ниже садись, чего ты на прямых ногах как Буратино?!

– Отличный результат, сделал хороший проход, пробуй еще раз!

– Руки, включай руки, тебе клюшка для чего, чтобы просто снежок ею мести? 

– Хорошой пас. 

И так по кругу. Игры завертели его, он почти потерялся среди тренировок, выездов, снова тренировок, снова игр. Иногда он даже забывал написать родителям, так уставал.

В хоккейном мире, особенно внутри одной команды, слухи расходились быстро, но почему-то до сих пор никто не приходил забирать Юру в лигу повыше, хотя не он один слышал, что это может скоро случиться.

Сезон подходил к концу, до его завершения оставалось два месяца. Тут-то Юру и настигла благая весть, и принёс её контакт «Каркарыч».

Юра, привет! Давно не списывались)

Как обстановка?

Здравствуйте. Всё в порядке, тренируюсь, играю.

Недавно вернулись с выездной игры.

Хорошо, хорошо.

В конце недели начинай собираться. Тебя командируют к Первым. 

Первая мысль – написать тренеру, предупредить. Нет, пойти лично. Или позвонить?.. Новость огорошила Юру, хотя он знал, чувствовал, что рано или поздно это случится. И вот сейчас, в минуту, когда всё решилось, его накрыло странным опустошением.

Он ещё не до конца понял, как отреагировать на эту новость. Внутри боролись радость и неверие, надо было что-то ответить. Потом сразу же идти к тренерам – действительно ли его отправляют?

У нас ещё одна выездная игра

Кого и когда мне предупредить?

Сходи поговори с тренерами, может, они что нового расскажут.

А то у меня только сама новость, не более :) 

После того, как они закончили и Юра сходил в тренерскую, он набрал родителям по видео. Он слушал гудки, ждал, когда стабилизируется картинка, а в душе у него поднималась торжественная радость. 

Его ждали его первые шаги в КХЛ. Он смог. У него получилось.