Краткое содержание

После того, как Реджина избегала ее в течении трех дней, Свон решает взять все в свои руки.

Эмма сидела в одиночестве в кабинке «У бабушки», глядя в окно и игнорируя всю суету, которая происходила вокруг нее в обеденный перерыв, она была сыта по горло.

Она потеряла свою лучшую подругу, но не могла заставить себя пожалеть о своих недавних действиях, на самом деле она могла бы даже сказать, что ей значительно полегчало, несмотря на то, что сейчас она чувствовала себя куском дерьма. Она была уверена, что Реджина чувствует себя так же, как и она сама, но взирая на прошедшие тридцать шесть часов тишины, уверенность в этом угасала.

— Добавки?

Свон посмотрела на владелицу голоса, обнаружив сочувствующие карие глаза, смотрящие на нее, и кивнула в знак благодарности, за которым последовала самая слабая улыбка.

— Полагаю, от Реджины никаких новостей? — Спросила Шапка, наполнив кружку с кофе, прежде чем поставить кофейник и сесть напротив нее.

— Неа, она избегает меня, как чуму.

Глубоко вздохнув, Эмма поднесла кружку к губам, делая глоток, горький вкус соответствовал ее настроению. — Что, если я снова все испортила? Что, если она никогда не заговорит со мной снова? Как я собираюсь объяснить ребенку, что его мать опять меня ненавидит?

— Господи, между вами столько всего произошло, Эм, но, послушай меня, она не ненавидит тебя, я полагаю, что ты просто крутанула перед ней такой неожиданный финт, с которым она еще не сталкивалась, но я ставлю свои клыки на то, что Реджина придет в себя. — Официантка улыбнулась, услышав смех на свою речь, которую она произнесла, она ненавидела видеть свою подругу такой подавленной.

— Что, если после всего, что произошло, она решила, что Гуд ее родственная душа, Шапка? И, если это так, я не могу оставаться в этом городе и видеть ее с ним, или с любым! Не сейчас, это, блядь, убьет меня!

— Эй, не беспокойся об этом. — Руби протянула руку и ласково погладила руку блондинки.

— Робин был здесь прошлой ночью с Уиллом, высосали весь бар досуха, и он не был очень счастлив, они оба вели себя как придурки. — Застонав, Шериф провела рукой по своим непослушным светлым локонам.

— Думаю, теперь мне придется следить за тихо летающими стрелами, но ты знаешь, он не очень-то сильно и боролся за нее той ночью, я бы ни за что не сдалась и не ушла. Как можно просто уйти от Реджины Миллс? Серьезно, Господи?

— Руби, верни свою тощую задницу за стойку, я не плачу тебе за то, что ты сидишь и сплетничаешь о мэре!

Волчица закатила глаза, когда голос Бабули ударил по ушам.

— Проклятый волчий слух! Я лучше пойду, пока нам не пришлось беспокоиться о низколетящих болтах. — Сказала она, встав и выскользнув из кабинки.

— Если бы я была тобой, я бы пошла к ней или отправила сообщение или еще что-нибудь, но ты должна быть тем, кто протянет руку. Ты же не хочешь, чтобы Лесник сделал это раньше тебя, не так ли? — Схватив кофейник, она ободряюще улыбнулась блондинке.

— Иди, возьми свою девочку, Спаситель, у вас двоих чертовски много сексуального напряжения, чтобы тренироваться.

Осознание того, что Красная Шапочка права, как обычно, вселило в Эмму больше уверенности. Сидением и нытьем она ничего не добьется, если она хочет быть с Реджиной, а она отчаянно хочет, то ей приходится бороться за нее.

Сама Реджина сидела за своим столом, пытаясь сосредоточиться на куче документов, которые ей нужно было либо подписать, либо отклонить, но, прочитав один и тот же абзац десять раз, она с разочарованным рычанием бросила ручку.

— Будь ты проклята, Эмма Свон!!! — Проклинала она, качая головой и глубоко вздыхая. Это были самые длинные три дня в ее жизни, когда она отчаянно пыталась разобраться во всем, что произошло.

Робин постоянно звонил и писал смс-сообщения, они начались с вымаливания прощения и осознания ошибки, но, по мере игнорирования, он стал показывать другую сторону своего характера — мерзкую и жестокую. Последние его сообщения, что брюнетка получила, были пожеланиями провалиться в ад и что «она всего лишь злая сука». Она знала, что это имеет смысл, но все еще была несколько шокирована.

После этого она решила, что не хочет видеться или говорить с кем-либо из них, не то, чтобы Свон пыталась войти в контакт, и это только раздражало ее еще больше. Она догадалась, что идиотская блондинка дает ей пространство, но как смеет она разрушать ее счастье, а затем игнорировать ситуацию! Так что она решила спрятать свои чувства к Эмме Свон за семью замками.

В то же время она много думала о своих отношениях с Робином и признала, что они никогда не сработают, она не могла дать ему то, что он хотел, потому что ее сердце никогда не было отдано ему по-настоящему.

Отношения были навязаны, и Тинкербелл сыграла в этом большую роль. Она поняла, что уступила перед ухаживанием разбойника из-за чистого одиночества и того факта, что видеть Эмму с невыносимым одноруким чудиком было невыносимо больно.

Конечно, как только она начала встречаться с Робином, шериф порвала с Киллианом, которого с тех пор не видели, по крайней мере, это было что-то, но, помимо Генри, его другая мать всегда была в ее мыслях и в ее сердце.

Итак, теперь, после того вечера, когда она получила видео сообщение от своей сестры, в котором шериф рвет Робина на Американский флаг, брюнетка наконец призналась себе, что самая разъяренная женщина, которую она когда-либо встречала, давно похитила ее сердце. И если быть совершенно честной, то на самом деле это произошло еще в ту самую ночь, когда блондинка прибыла в Сторибрук и перевернула всю ее жизнь с ног на голову.

— Эй.

Реджина вскинула голову, сразу же выпав из глубоких мыслей, обнаружив, что объект ее размышлений прислонился к двери ее кабинета со всеми своими светлыми кудрями и красной кожанке и выглядела непринужденно сексуально с двумя бутылками рут-бира в руках.

Ее щеки опалило жаром, в то время как эти зеленые глаза пристально смотрели на нее, боги эти глаза! Она могла так легко потеряться в них.

— Эй. — В конце концов ей удалось прочистить горло и сесть прямо в своем черном кожаном кресле, решительно возвращая себе самообладание.

— Вы что-то хотели, шериф Свон? Как видите, я довольно занята, и у меня скоро встреча.

— Не в ближайший час, мадам мэр. — Эмма ухмыльнулась разочарованному вздоху, который покинул губы брюнетки, пока она пересекала кабинет. — Ты не можешь вечно избегать меня, нам нужно поговорить.

— Я ничего такого не делаю, Свон, я просто управляю этим городом! — Мэр негодующе отшатнулась, складывая руки на груди, когда высокая женщина села напротив нее и скользящим движением поставила одну из бутылок.

Свон посмотрела на женщину, которую любила, та выглядела уставшей и утомленной. Блондинка знала, что это никак не связано с ее рабочей нагрузкой.

— Я скучала по тебе, Реджина. — Мягко призналась девушка, может и прошло всего лишь три дня, но это все равно, что пройти трем годам.

Бывшая королева открыла рот, чтобы ответить, но ничего не произнесла. Она тоже скучала по Эмме и понимала, насколько только теперь, когда блондинка сидела напротив нее и жевала нижнюю губу, как делала всегда, когда нервничала.

— Я тоже скучала, Эмма. Я должна была позвонить. Прости.

Впервые на ее губах появилась легкая улыбка, и ее зеленые глаза радостно засияли от такого простого признания.

— Правда? Хорошо это слышать, а то ты заставила меня слегка заволноваться.

Эмма вздохнула с облегчением, она не знала, чего ожидать, но это было отличное начало.

— Послушай, Реджина, я знаю, что это не совсем подходящее время, поэтому я просто перейду к тому, что придумала, может быть, мы встретимся позже? Погулять? Перекусить?

Брюнетка фыркнула, только Свон могла включить еду в потенциально самое важное обсуждение в их жизни.

— Ну, так получилось, что Генри ужинает с Вайолет после школы, так что прогулка звучит хорошо. Скажем, в 5 вечера?

С кривой улыбкой на лице Шериф поднялась на ноги, явно довольная ее ответом.

— 5 вечера — идеально. Я буду здесь, и прежде чем ты скажешь это, я не опоздаю. Ладно, если город не сгорит до основания, тогда да, я могу немного опоздать.

Мэр засмеялась и покачала головой, но в тайне восторг блондинки согрел ее сердце.

— Для этой задачи у нас есть пожарная служба, мисс Свон. Так что в 5 часов будь на месте.

— Так точно, босс! — Эмма подмигнула брюнетке, которая закатила глаза в ответ, прежде чем оставить ее с бумажной работой. 5 вечера не могут наступить достаточно быстро.

К счастью для шерифа, город оставался нетронутым до конца дня, и ей удалось сдержать свое слово и прийти вовремя на прогулку с Реджиной. Они обе тайно волновались о результате, но ни одна не хотела больше откладывать неизбежное.

И поэтому они прогуливались по докам, разговаривая по пустякам. Их плечи касались друг друга, когда они шли, и Эмма не хотела ничего больше, кроме как взять руку мэра в свою, но знала, что для этого еще рано.

— Ну так как ты? Выглядишь устало. — Спросила она, зная, что это был неудачный вопрос, но одна из них должна была сделать первый шаг, так почему бы это не сделать ей.

Реджина взглянула на свою собеседницу, желая отругать ее за то, что она задала такой идиотский вопрос, но один взгляд в эти красивые зеленые глаза заставил мгновенно онеметь.

Смущенная темноглазая женщина наконец оторвалась от разглядывания шерифа и сосредоточилась на лодках на горизонте.

— Я не знаю, что ты ожидаешь услышать от меня, Свон, это были не лучшие недели.

Эмма кивнула в знак согласия, чувство было очень взаимным.

— Да, я знаю, у меня было так же. Я не могу перестать думать о тебе, Реджина. — Призналась она, сунув руки поглубже в карманы и продолжая идти. — Я действительно не виню тебя за то, что ты злишься на меня.

Бывшая королева остановилась и повернулась к блондинке, чтобы взглянуть на нее. Неужели она не может быть такой бесячей?!

— Злюсь?

Эмма тяжело сглотнула, осознав, что сказала что-то не то.

— О, я не злюсь, шериф Свон! Я, черт возьми, в ярости! Ты представляешь, что ты наделала?

Свон открыла рот, чтобы защитить себя, но маленькая жестокая брюнетка не дала ей ни шанса.

— Сначала ты приезжаешь в мой город, переворачивая жизнь каждого с ног на голову, особенно мою! Одетая в тесные обтягивающие джинсы и нелепые кожаные куртки, которых у тебя, кажется, бесконечный запас!

— Эй! Я люблю кожаные куртки! И не думай, что я не заметила, как ты заглядываешься на мою задницу в этих самых обтягивающих джинсах.

Блондинка ухмыльнулась от румянца на щеках Реджины, но тут же перестала, когда брюнетка придвинулась и сильно ткнула ее в плечо.

— Я наконец-то приняла тот факт, что для меня не будет счастливого конца, а затем я позволяю ТЕБЕ и этой чертовой улыбке проникнуть под мою кожу!

Губы Эммы скривились в довольной ухмылке и разозлили бывшую Королеву, еще больше распаляя ту в своей напыщенной речи, но все, о чем блондинка могла думать, это о том, какая чертовски невероятной и горячей была Реджина, когда злилась.

— То, что ты сделала со мной прошлой ночью, было несправедливо, я думала, что была счастлива! Я думала, что наконец-то… — Реджина вновь ударила шерифа, пытаясь акцентировать внимание той.

— Наконец-то вытащила тебя из моей головы! Но нет! Ты ведешь себя как какой-то рыцарь в сияющих доспехах, избивающий моего так называемого соулмейта, что, кстати, было самой глупой романтической вещью, которую кто-либо когда-либо делал для меня вообще!!!

— Реджина? — Свон сделала шаг вперед, полностью сокращая расстояние между ними, пока они едва не разделили одно дыхание на двоих, и схватила обе руки брюнетки своими собственными, опустила взгляд на пухлые красные губы и кончик языка увлажнил свои собственные. — Я никогда не хотела поцеловать кого-то больше, чем я хочу поцеловать тебя прямо сейчас.

Мэр с трудом сглотнула, ее сердце билось в груди, и все ее слова застряли в горле, когда она почувствовала, как большие пальцы гладят кожу на внутренней стороне ее запястий, и горячее дыхание более высокой женщины защекотало ее губы. Она чувствовала головокружение и теряла контроль.

— Я знаю, что я была полной задницей, но я… имею в виду, что… хочу сказать… каждое мое слово об этом, я лю…

— Не надо! Пожалуйста… Не надо… — Реджина отодвинулась от хватки шерифа, несмотря на болезненные удары сердца в ее груди. Ей так давно хотелось услышать эти слова от Спасителя, но вместо этого она была вынуждена наблюдать, как капитан Подводка лебезит перед ней, и плакать перед сном многими ночами, когда была наедине со своими мучительными мыслями.

Эмма ощутимо вздрогнула и нахмурилась от боли, которую она видела за этими темными глазами, боли, причиной которой, очевидно, была она.

— Все дело в нем? Если да, пожалуйста, просто скажи мне, Реджина! Я не могу так больше! Это сводит меня с ума!

Реджина внутренне чертыхнулась, когда в ее глазах стали собираться слезы, и она прикусила нижнюю губу, чтобы не дать им упасть. Она прокляла себя, если бы сломалась перед причиной всех ее страданий. Если бы была одна вещь, которую женщины Миллс не делали — не показывали свои слабости окружающим.

— Нет… Дело не в Робине, это никогда не касалось его.

Легким движением ее запястья пурпурный дым внезапно закружился вокруг нее, и она сбежала, прежде чем увидела слезы, стекающие по лицу убитой горем Эммы.

Робин Гуд скрывался от глаз, на его губах была пьяная ухмылка. Он проследовал за ними от мэрии до доков, но не мог услышать ни одного слова из разговора, происходящего между двумя суками, которых теперь презирал.

На самом деле он следил за Реджиной в течение последних нескольких дней, видя мельком, что она ходит на работу и с работы, и в такие моменты пытался приблизиться к ее дому в надежде получить возможность поговорить с ней, однако все было зря.

Теперь же, будучи свидетелем внезапного ухода мэра от Суки-шерифа, он понял, что у него все еще есть шанс вернуть ее себе. И намеревался сделать все возможное, даже если это означало, что нужно избавиться от женщины, которая стояла у него на пути.

Реджина перенесла себя домой и теперь сидела в своем кабинете, разглядывая очень большой бокал виски, и не имея возможности думать ни о чем, кроме этой чертовой Свон.

Некоторое время назад Генри вернулся с ужина с Вайолет и уже находился в своей комнате, заканчивая домашнюю работу. Он видел, что что-то беспокоит его темноволосую маму, и быстро решил, что лучше не вмешиваться в ее дела.

Еще три бокала виски достаточно быстро последовали за первым. И чем больше она пила, тем больше сожалела о том, что оставила Эмму в доках. Она запаниковала, услышав, как та собирается снова признаться в любви, и не знала, как ей поступить.

Правда в том, что она была в ужасе. Что, если она последует своему сердцу и истинному желанию, и все закончится ужасно? Это ее раздавит. Одного разбитого сердца было достаточно, чтобы с лихвой хлебнуть страдания на всю оставшуюся жизнь, и она не была достаточно сильной, чтобы пройти через это снова. Особенно с Эммой Свон.

В изнеможении от переутомления, несколько часов спустя она взяла полупустую бутылку и стакан с собой в свою спальню, и ее мысли вернулись к тому, что Свон снова почти ее поцеловала!

Одна только эта мысль послала волну возбуждения по ее венам, разжигая огонь в ее крови, и теперь, когда она сидела, покачиваясь, на краешке кровати, ее либидо неистовствовало. Она проклинала себя за то, что не позволила этому поцелую произойти. Что, если терпению Эммы пришел конец? Что, если у нее никогда не будет возможности почувствовать ее губы на своих собственных?

— Она права, ты — трусиха. — Ругала себя Реджина, пока ее голова гудела от слишком большого количества выпитого виски. Когда ее мужество, подогретое спиртным, многократно возросло, она потянулась к своему телефону. Ей нужна была решимость, как у шерифа, она не хотела больше продолжать в том же духе, и поэтому она напечатала быстрое сообщение, не заботясь о том, что большая часть этого текста, вероятно, была нечитабельной и отправила, прежде чем потеряла мужество.