Все пошло решительно не так, когда Эмма попыталась выгнать Робина Гуда из Сторибрука. Белоснежка получает самое большое потрясение в своей жизни.

Реджина шагала взад-вперед по своему кабинету, пока Снежка и Зелена сидели, пристально наблюдая за ней.

Они не смогли успокоить женщину и давно уже перестали пытаться заставить ее говорить, а теперь, когда шок начал стихать, она стала злиться! Кипеть от ярости! Которую она не чувствовала в течение очень долгого времени.

Большая ее часть жаждала присоединиться к своему Спасителю и просто вырвать сердце разбойника и у всех, кто пытался помешать ей. <i>Как он посмел вторгнуться в ее дом, в ее личное пространство! Попытаться изнасиловать ее! О чем он только думал?!</i>

Сердитые слезы текли из ее темных неистовых глаз, пока она вышагивала по комнате. Злая Королева раздавила бы его жалкое сердце, стоило бы ему лишь коснуться ее хоть пальцем. Ну, а сейчас она просто чувствовала себя потрясенной и оскорбленной, и ей это немного не нравилось.

— Я собираюсь заварить чаю и проверить, как там Генри. Кто-нибудь желает чашечку? — короткостриженная женщина поднялась на ноги и вздохнула, когда не получила ответа от Реджины и тихое «да, пожалуйста» от рыжеволосой. Она была уверена, что брюнетка протрет дыру в ковре, если не остановится, но та внезапно остановилась. Увидев, как уходят все краски с уже и без того бледного лица мэра, а ее дрожащие руки сжали ее грудь, словно от боли, рыжеволосая нахмурилась.

— Эмма!

— Реджина? Что произошло? Что-нибудь не так?

Зелена подскочила на ноги и вместе со Снежкой ринулась к ней, но было слишком поздно — бывшая Королева исчезла в облаке фиолетового дыма.

— Ненавижу, когда она так поступает! — Выкрикнула Зелена, оборачиваясь к более низкой женщине, которая выглядела чрезвычайно обеспокоенной.

Когда Реджина материализовалась на границе города, она обнаружила себя стоящей позади Уилла Скарлета, который направил оружие на Дэвида, направившего свой пистолет, в свою очередь, прямо на него. Похоже, что они оказались в своеобразном тупике, так что она щелкнула пальцами, распылив на атомы лук и стрелу из рук вора, к удивлению обоих мужчин.

— Реджина, хвала богу, ты здесь, Эмма ранена… — Прежде чем Дэвид закончил фразу, брюнетка побежала к своей Спасительнице, которая распласталась на земле. Она тихо молилась всем богам о том, чтобы не было слишком поздно.

Реджина упала на колени около своей поверженной любимой, слезы стекали по ее лицу. <i>Это же не могло произойти вновь, разве судьба была такой жестокой?!</i> Было ли это наказанием за ее собственную жестокость или обыкновенной простой расплатой за прошлые злодеяния, что бы это ни было, она еще никогда не чувствовала такой боли.

— Эмма, о боги, Эмма! — Она осторожно перекатила Шерифа на бок, вздрогнув от вида стрелы, торчащей из ее груди и крови… Крови было так много.

— Р…Реджина… — Потускневшие зеленые глаза распахнулись и, казалось загорелись при виде нее.

— Не пытайся разговаривать, дорогая! Береги силы, я с тобой. — Каким-то образом Мэр не заметила, что разбойник стоит, наблюдая, с полным удовлетворением на своем перепачканном кровью лице.

— Похоже, вы обе получили то, чего заслуживаете.

Она вскинула голову при его словах. Ее глаза были полны гнева. Она видела, как он тяжело сглотнул и начал пятиться назад, чтобы сбежать, но они оба знали, что это — конец. Она создала файерболл и швырнула им в него, не думая ни секунды.

Робина Гуда отбросило за городскую черту, его одежда была охвачена огнем, и, возможно, он был уже мертв, даже не достигнув земли с противоположной стороны.

Дэвид услышал знакомый звук огненного шара Реджины и увидел, как глаза Уилла Скарлетта расширились и в полном страхе за жизнь дочери он на какую-то секунду обернулся, чтобы стать свидетелем того, как Гуд взлетел в воздух, охваченный пламенем, словно человек-петарда, и быстро исчез за городской чертой.

Эмма все еще лежала на земле, а брюнетка склонилась рядом, тихонько говоря что-то, прежде чем начать магичить. И только услышав, как тяжелые шаги быстро начали удаляться, Прекрасный обернулся, чтобы увидеть, как Уилл Скарлетт исчезает в подлеске.

Не имея времени задуматься о содеянном, Реджина обратила свое внимание на блондинку, которая сильно побледнела и начала терять сознание.

— Смотри на меня, Свон! Ты меня слышишь? Не заставляй меня надирать твою идиотскую задницу!

Эмма смогла улыбнуться, но улыбка быстро обернулась гримасой, когда боль пронзила ее грудь, лишая дыхания.

— Т… такая г…горячая, когда ты… з…зла на меня. — С усилием процедила она сквозь зубы, хотя ее глаза закатывались.

— Идиотка!

Слезы потекли по лицу Реджины, когда она, сдерживая свои эмоции, положила ладонь на наконечник стрелы, покрытый кровью, торчащий из красной кожи куртки Спасительницы.

Спустя почти минуту фиолетовое свечение начало циркулировать вокруг ее пальцев, когда магия стала усиливаться и изменять каждую клеточку смертоносного оружия, поразившего ее любовь. Это продолжалось до тех пор, пока с глубоким рычанием, сорвавшимся с темно-красных губ, она внезапно не превратила в пыль стрелу под ее пальцами.

Эмма потеряла сознание от боли и изрядной кровопотери, когда Мэр начала лечить зияющую рану, оставленную в теле той. Она знала, что ее магия недостаточно сильна, чтобы полностью излечить девушку, но только если она сможет остановить алый поток и уменьшить размер кровавого месива, оставалась хоть какая-то надежда.

Бывшая Королева резко упала вперед, почти исчерпав магию, обхватывая лицо Эммы своими руками.

— Пожалуйста, дорогая! Не покидай меня! Ты нужна мне, ты нужна Генри! — Прошептала она перед тем, как осторожно поцеловать девушку в губы.

Тело шерифа дрогнуло, когда волна магии пронеслась по ее венам и оставила за собой легкое покалывание от головы до пальцев ног. Она могла чувствовать, как беспокойное сердцебиение Реджины отдавалось в ее душе, и еще, что более удивительно, она чувствовала любовь, которую испытывала к ней женщина. Абсолютное, всепоглощающее чувство! Сложно представить, что кто-то будет чувствовать такое по отношению к другому. Если бы рай существовал, то именно так он бы и ощущался.

Дэвид трусцой направился в сторону своей раненой дочери, сердясь на себя за то, что позволил Скарлетту сбежать. Он знал, что еще получит оценку своего ума от острой на язык Мадам Мэр, когда та об этом узнает.

Когда он приблизился к двум женщинам он замедлил шаг, увидев, как брюнетка склонилась и поцеловала Эмму в губы, а затем полностью остановился и поперхнулся воздухом от того, как круговорот цветов охватил их, прежде чем исчезнуть, будто вообще не существовал.

— Чтоб я так жил… — Пробормотал Дэвид, качая головой и благоговейно улыбаясь, наблюдая за тем, как рука Спасительницы потянулась и прикоснулась к щеке Реджины. Но затем его мысли быстро вернулись к жене и его улыбка угасла.

<center>***</center>

Эмма медленно открыла свои мутные глаза. Жгучая боль сразу же охватила ее грудь, такая, что у нее перехватило дыхание и стон сорвался с губ, прежде чем она смогла остановить его. Девушка собиралась сесть и осмотреться, когда большая, но нежная рука опустилась на ее спину.

— Эй, попытайся не шевелиться, солнышко! Ты в больнице и в безопасности. — Прекрасный улыбнулся и издал вздох облегчения, когда сконфуженные зелёные глаза дочери встретились взглядом с его.

— Р…Реджина, где она? Она в порядке? — Свон запаниковала, когда воспоминания о событиях, произошедших вечером, быстро заполнили ее сознание и схватила его за руку. <i>Почему здесь нет Реджины? Она должна быть здесь!</i>

— Эй, успокойся! Она со Снежкой и Зеленой. Они пошли за напитками. И это впервые, когда она ушла отсюда с тех пор, как ты сюда попала. Мне пришлось практически выгнать ее из комнаты, чтобы она отдохнула, я уверен, она вскоре вернётся.

Слова отца успокоили Спасительницу, но лишь наполовину. Она могла чувствовать растерянность и страх своей возлюбленной, и ей это ни капли не нравилось.

— Они все исчезли за городской чертой?

Дэвид нахмурился, совершенно не желая волновать свою дочь, но знал, что у него нет выбора, так как она вскоре об этом узнает.

— Все, кроме Уилла Скарлетта. Он сбежал. И сейчас я не уверен, покинул ли он уже Сторибрук или же скрылся в лесу. Сейчас мне нужно провести операцию по его поиску. Что касается Гуда, мы не знаем, как он. Реджина швырнула в него очень сильным файерболлом, так что непохоже, чтобы он выжил.

Эмма молчала, пока он говорил, а затем поднялась в сидячее положение с помощью отца.

— Если Скарлетт все ещё в Сторибруке, а Гуд мертв, то он придёт к Реджине!

Звук открывающейся двери частной палаты больницы прервал их беседу, и вся ее семья, исключая Мэра и ее сестру, вошла, ярко заулыбавшись при виде проснувшейся и сидящей Эммы.

Снежка с Генри вдвоём осторожно обняли ее, чтобы не сжимать слишком сильно и покрывали ее лицо поцелуями облегчения, пока их нежно не оттолкнули.

— Реджина разговаривает с доктором Вэйлом. Она будет так счастлива увидеть, что ты очнулась!

— Мама была действительно обеспокоена, ма. Она грозилась превратить доктора Вэйла в жабу, если ты не придёшь в норму, но тетушка Зелена сказала, что ему лучше подойдёт быть крысой. — Добавил Генри с дерзким смешком. — Я собираюсь рассказать маме, что ты очнулась.

Это заставило Эмму улыбнуться, что не осталось незамеченным ее матерью, а Генри промчался мимо неё и исчез в дверном проёме.

— Тебе не стоит сидеть здесь, как изгой, сестренка! Там, в той комнате, лежит твоя практически жена. К черту Прекрасных! Эмма хочет видеть тебя рядом. — Зелена закатила глаза, когда ее вновь проигнорировали — Реджина сидела, уставившись в пол и говоря самой себе вновь и вновь, что ее Спасительница будет в порядке.

Вэйл много наговорил, но все же, пока сама она не увидит эти прекрасные зеленые глаза, она не сможет расслабиться.

— Мам? Мам! Ма очнулась!

Мэр судорожно выдохнула и сморгнула навернувшиеся на глаза слезы, вскакивая с места, как только ее сын обнял ее руками за талию и крепко к ней прижался.

Выдохнув с дрожью облегчения, Реджина погладила волосы Генри, посылая безмолвное <i>спасибо</i> тому, кто мог его услышать.

— Мам! То, что Робин исчез, к лучшему? Почему он пытался навредить вам обеим?

К счастью для Реджины, ее сестра в этот миг спасла положение. Она знала, что нужно кое-что объяснить Генри об этом, но сейчас было не время.

— Почему вы оба все ещё стоите здесь? Спасительница ждёт! Давайте пойдём и увидим нашего героя. — Зелена подмигнула благодарной брюнетке, поторапливая их обоих, и, к счастью, Генри сбился со своих вопросов, предпочтя вернуться к Эмме.

— Тебе что-нибудь нужно, золотко? — Спросила Снежка, все ещё суетясь около дочери, которая едва справлялась с тем, чтобы не закатить глаза. Все, чего хотела Эмма — это Реджина, и ничего больше.

— Снежка, почему бы нам не дать Эмме немного пространства? У неё был трудный день.

Короткостриженная брюнетка оборвала мужа взглядом и была готова возразить, когда двери открылись и Спасительница, наконец, ощутила, что ее мир вновь стал цельным.

Сердце Реджины начало распирать ей грудь, когда она увидела очнувшуюся Эмму. Сейчас сияющие глаза девушки, цветом морской зелени, смотрели прямо на неё. Женщина бросилась к кровати, не беспокоясь о том, что подумают остальные. Ей просто нужно было прикоснуться к любимой, убедиться, что это происходит на самом деле.

Глаза обеих наполнилось слезами, когда они обнялись, прижимаясь друг к другу так, будто от этого зависела их жизнь. Обе вновь почувствовали единение.

— Спасибо богам! Я так напугалась!

— Эй, да ладно, люди! Вы все должны знать, что меня не так уж легко свалить с ног.

Спасительница смахнула слезы Реджины, прежде чем найти ее губы и нежно поцеловать их.

Дэвид почти насильно увёл Снежку и Генри из комнаты. Он был совсем не готов видеть реакцию своей жены на отношения их дочери с их бывшим заклятым врагом.

Ни одна из них не заметила, как они остались наедине. Не то чтобы им не было все равно в это мгновение, ведь все, что они могли видеть и ощущать — это друг друга.

Реджина отстранилась первой, быстро становясь разгневанной в своей обычной манере, и ткнула довольно сильно в руку Спасительницы.

— Ой, а это ещё за что? — Свон потёрла свою руку, точно зная, какова была причина.

— Ты такая идиотка, знаешь? Как ты можешь думать так мало о Генри и обо мне, чтобы позволить подстрелить себя одному из этих лесных жителей? Знаешь ли ты, как близко от твоего сердца была эта стрела? Тебя это хоть беспокоит? Если бы я не появилась вовремя, твой отец-идиот скорее всего занимал бы соседнюю койку в этой больнице!

Эмма откинулась на подушки, притягивая раздражённую брюнетку к себе и целуя ее в висок. Она знала, что ее любимая всегда скрывает своё беспокойство за злостью и не смогла удержаться от улыбки.

— Конечно же меня это беспокоит. Я люблю вас обоих больше, чем кого-либо. Ты хорошо это знаешь, а теперь прекрати злиться и поцелуй меня ещё раз — это помогает от боли.

Мэр попыталась и потерпела поражение в том, чтобы удержать вползавшую на ее губы улыбку. Ей никогда не будет достаточно слышать эти слова с уст ее Шерифа.

— Очень сильно в этом сомневаюсь, Свон! И у тебя все ещё большие проблемы. Но я полагаю, что это может подождать, пока ты не почувствуешь себя лучше. — Прошептала она в ответ, прежде чем ещё раз позволить себе потеряться в умелых поцелуях своей любимой.

Снежка посмотрела назад, через стекло окошка закрытой двери и ее глаза внезапно широко распахнулись, когда она увидела, как ее дочь притянула к себе Мэра и поцеловала ее.

— Боже мой, Дэвид, они…

Прекрасный вскинул голову, выглядя скорее сонным.

— Ах да, по поводу этого, Снежка, похоже, что Эмма и Реджина… — Он остановился, не уверенный в том, как закончить фразу, чтобы не заставить свою жену вспыхнуть, как фитиль.

— Трахаются — это слово ты подыскиваешь, Прекрасный. — Зелена издала горловой смешок, с обожанием глядя на выражение чистейшего ужаса на лице Белоснежки. — Ага, это правда — Злая Королева и Спасительница похожи на обезьян из страны Оз.

Дэвид глубоко вздохнул и потёр лоб.

— Спасибо за визуализацию, Зелена, но, вообще-то, ты не помогаешь.

Снежка покачала головой с разинутым ртом и обернулась посмотреть на ничего не подозревающую целующуюся парочку.

— Н…но это же Реджина… я и понятия не имела, а вы?

Принц зыркнул на рыжеволосую, которая в ответ ухмыльнулась ему, а затем покачал головой, прежде чем поцеловать свою жену в лоб.

— Я так же поражён, как и ты. Но я уверен, что Эмма все объяснит, как только будет готова. Я не думаю, что даже Генри это известно.

— Я знал это раньше них, дедушка.

У Генри на лице была улыбка, когда его дедушка с бабушкой развернулись, чтобы посмотреть на него расширенными от потрясения глазами.

— Я знал, что в конечном итоге они обретут друг друга. Я просто не думал, что это займёт так много времени.

— Генри! Т… ты знал? А они знают, что ты в курсе?

Автор хихикнул и покачал головой.

— Ты счастлив этому? — Спросила брюнетка, лицо которой с каждой секундой становилось все краснее.

— Почему бы мне не быть счастливым, Бабушка? Это мои мамы! И они любят друг друга. Мы наконец-то сможем стать семьей.

— Снежка, я не думаю, что сейчас правильное время, чтобы го…

— Полагаю, ты думаешь, что это нормально? — Отрезала Снежка, разворачиваясь лицом к мужу с обвиняющим взглядом. — Это же Реджина!

— Это просто становиться все лучше и лучше! Белоснежка, которая белее снега — гомофоб! Спасительница должна любить только тебя… или нет! — Зелена издала короткий смешок и развернулась на каблуках, чтобы пойти поискать торговый автомат, отчаянно нуждаясь в чае, чтобы отвлечься.

Дэвид глубоко вздохнул, когда его страхи подтвердились.

— Правда в том, что я не знаю, что и думать. Но правильнее сейчас — это важность того, что наша дочь жива и, нравится нам это, или нет, но если бы не Реджина, то я не уверен, что это было бы возможно.

Зная, что ее муж прав, Снежка кивнула, но ее выражение было сосредоточенным, а ее необычная молчаливость последовавшая за этим, создала тревожную атмосферу.

— Как много ты помнишь, дорогая? — Спросила Реджина, сидя на кровати рядом с блондинкой, переплетя их пальцы вместе.

Эмма тяжело вздохнула, встречаясь взглядом с взором брюнетки. Она чувствовала ответственность за все это и желала вернуть все вспять и обнажить свои чувства в более благородной манере. Возможно тогда не пролилась бы кровь и Робин все ещё был бы жив, ну, в случае если он умер. Она не была уверена, смогут ли они узнать это наверняка.

— Я бы ещё раз ударила Гуда за то, что он говорил моему папе о нас и поливал тебя грязью.

Мэр приподняла бровь и не смогла удержаться от легкой улыбки на губах.

— Мой рыцарь в сияющих доспехах. — Прошептала она, сжимая руку, которую крепко держала в своей.

Спасительница иронично улыбнулась. Она ощущала себя именно рыцарем, защищающим свою Королеву.

— Больше я ничего не помню: в одно мгновение я собиралась вытолкнуть его за городскую черту, а в следующее — я оказалась на земле, а затем все, что я ощущала — это ты, твоя магия и твоя любовь.

Её улыбка стала ещё шире, когда она вспомнила, каково это — чувствовать то, как Реджина обволакивает ее, полностью, каждым фибром себя; погружаться в свою любовь было весьма возбуждающим, но она придержала эту мысль при себе.

— Я думаю, что скорее всего, я убила его, Эмма. Выражение удовлетворения на его лице, когда он думал, что ты умираешь… Я не долго думала.

Бывшая Королева стыдливо опустила голову. Частично она хотела винить злую сторону за свои действия, но она не могла. Она бы сделала это снова без малейших сомнений.

— Если бы мы не находились здесь, в Сторибруке, я уже села бы в тюрьму.

— Но мы здесь, солнышко! И нормальные правила здесь не действуют, мы обе знаем. Ты сделала то, что должна была. — Сказала ей Эмма с полной уверенностью, в то же время поглаживая руку брюнетки, чтобы та посмотрела на неё, что та, в конце концов, и сделала.

— Ты спасла мне жизнь, я задолжала тебе за это.

Мэр покачала головой и свободной рукой коснулась лица любимой.

— Я сделаю для тебя все, что угодно, Эмма! И ты ничего мне не должна, кроме своего сердца.

— Привычка — вторая натура, моя Королева! И мое сердце — твоя собственность. — Отрезала в ответ Свон, ухмыльнувшись, когда темные глаза закатились, и почти готова была потянуться за поцелуем, когда двери в комнату распахнулись и вошёл Генри в сопровождении ее родителей и Зелены.

Первоначальной реакцией Реджины было отстраниться от своей истинной любви, но она ощутила, как ее руку сжали сильнее и услышала слова «пожалуйста, не надо», произнесённые тихим шепотом, так что она не отстранилась и вместо этого обернулась с искренней улыбкой на лице, чтобы взглянуть на их сына.

— Эй, пацан, иди сюда. — Произнесла Эмма, похлопывая по кровати около себя и полностью игнорируя странное выражение на лице своей матери.

— Нам с твоей мамой нужно…

— Все в порядке, ма! Я уже знаю.

Генри вскарабкался на кровать с улыбкой до ушей.

Реджина бросила на Снежку полный отвращения взгляд, который стал затем настолько же ядовитым, когда она поняла, что большеротая принцесса вновь проболталась о ее секрете.

— Ты знаешь? Как? Мы только…

— Да ладно, ма! Это было годами очевидно, что ты любишь мою маму, и ты чувствуешь тоже самое, верно, мам?

Реджина приподняла бровь и ухмыльнулась: она вырастила смышленого мальчика и было более чем удовлетворительно то, что он не унаследовал идиотские гены Прекрасных.

— Да, Генри, я люблю и всегда любила твою мать, и всегда буду любить.

Эмма ощутила, как ее сердце наполнилось осознанием огромного признания, которое обычно сложно было вытащить из Мэра.

— Я думала, ты любила Робина Гуда? — Снежка уставилась на бывшую Королеву, вызывающе сложив руки на груди, когда после вопроса женщина развернулась на каблуках, чтобы посмотреть на неё.

— Мама? Какого черта?!

— Бабушка, это удар ниже пояса.

— Снежка, сейчас действительно не время для этого.

— Оооо, началось. — Дэвид попытался обратить внимание своей жены на себя, но та не прекратила смотреть прямо на брюнетку обвиняющим взглядом.

— Нет, я хочу услышать! Почему это она внезапно заявляет, что влюблена в мою дочь?

— Это не заявление, это факт, не то чтобы это было твоим чертовым делом! Но ты же всегда во все вмешиваешься, не так ли, Снежка? Не суй свой нос куда не следует. — Говоря эти слова, Реджина поднялась на ноги, она гордо выдвинула вперёд подбородок, а ее глаза сверкали от гнева. — Я не позволю тебе разрушить мою жизнь во второй раз.

— Этого же не произойдёт. Верно, мам? — Эмма выжидательно уставилась на свою мать, действительно не ожидая, что эта беседа вскоре утихнет. Сейчас она была полностью не в настроении для этого.

— Ты — гребаная идеальная девочка, пропагандирующая истинную любовь! Так почему же ты тогда хочешь помешать нам?

— Истинная любовь? — С издевкой произнесла Снежка, глядя на своего мужа, который печально покачал головой ей в ответ.

— Это правда, Снежка, я видел это собственными глазами после того, как Реджина спасла Эмме жизнь. Они предназначены друг другу.

— И если ты не можешь или не хочешь принять этого, тогда я предлагаю тебе уйти. — Добавила Свон, протягивая руку к руке Реджине, которая со вздохом уселась обратно рядом с ней.

— Эмма! — Слезы защипали глаза принцессы. Она видела решимость на лице дочери, и это ее напугало, потому что девушка отзеркаливала ее собственную решимость. Как она могла позабыть об этом? После всего!

— Я не могу поверить, мам… Я впервые за всю свою дерьмовую жизнь счастлива! Действительно счастлива. У меня самый великолепный ребёнок во всем мире! Который стал таким только потому, что его растила и любила самая потрясающая женщина, которую я когда-либо встречала. И она любит и меня тоже! Так что, как сказала Реджина, я не позволю тебе разрушить жизни ни одной из нас во второй раз, и, пожалуйста, просто оставь нас одних.

Боль в глазах Снежки была почти осязаема, а ее рот раскрылся от потрясения.

— Я думаю, вам обеим стоит сейчас успокоиться. Так мы ни к чему не придем. — Произнёс Дэвид, обнимая жену сильными руками и немедленно переходя в защитный режим.

— Мне больше нечего сказать, пап. Думаю, я четко дала понять, что все, чего я хочу, это выбраться отсюда и быть со своей семьей.

— Эмма, дорогая… — Начала было говорить Реджина, но остановилась, когда зеленые глаза уставились на нее, умоляя о поддержке, такой же, какой Прекрасные сумели вымотать ей нервы до предела, и делали это большую часть времени. И она была более чем осведомлена, что она была причиной их хрупких отношений. Женщина действительно не желала быть причиной абсолютного разлада между ними.

— Это не твоя вина, солнышко! Моя мама знает, что произошло этим утром и сейчас она стоит здесь и говорит нам эту чушь. — Эмма ещё раз посмотрела на Снежку и покачала головой. — Мне не нужна ты, мам. У меня же никогда тебя не было, помнишь? Я люблю ее! Действительно люблю. И мне до самой яркой лампочки твоя эгоистичная праведность!

— Полагаю, ты была предельно ясна в своей позиции, Эмма. — Отрезал Дэвид, чувствуя, как его жена оседает в его руках и повисает всем весом на них от резких слов своей дочери, и чувствуя, как она борется со своими слезами.

Свон почувствовала вину за острую боль на лице своей матери, когда ту вывели из комнаты, погрузившейся в тишину, <i>но, черт побери!</i> Она не собиралась позволять кому-либо встать между ней и ее единственной настоящей любовью. Не в этой жизни.

— Хорошо, что все хорошо! Ты определенно задала ей трепку, какую она заслуживала, Спасительница. — Радостно прокомментировала Зелена, полностью проигнорировав взгляд сестры.

— Но как бы все это ни было интересно, мне надо идти кормить своего карапуза. Реджина, позже наберу тебя. — Сказала она, подойдя к двери, но остановилась, оглянулась через плечо и улыбнулась во все тридцать два. — Как бы вы ни были тошнотворны, но я очень рада, что вы наконец-то все осознали. Мы с Генри были на грани планирования операции «Очухайтесь»!

Эмма хихикнула, улыбаясь в ответ, а затем положила голову на плечо мэра, когда внезапная волна истощения накатила на нее.

— Генри, серьезно? — Спросила Реджина, ухмыляясь, когда смех ее сестры угас также, как и стук ее каблуков, когда та ушла.

— Тетя Зелена настаивала на том, чтобы назвать это именно так, мам! И, поверь мне, там были гораздо худшие названия, чем это. — Генри протянул ладонь и взял брюнетку за руку, прежде чем взять и руку Эммы тоже.

— Генри, дорогой, ты уверен, что все в порядке со всем этим? Мы планировали все тебе рассказать. Но, как ты знаешь, произошел инцидент с Робином Гудом…

— Мама, я более чем в порядке. Мы наконец-то получили семью, которую всегда хотели. Это наш счастливый конец, верно?

Реджина посмотрела на своего шерифа, которая все еще опиралась на ее плечо, и была встречена самой красивой улыбкой, от которой защемило сердце.

— Да, Генри. Я думаю, ты абсолютно прав.