.

Неужели это закончилось?

Пламя больше не полыхало, не слышен хруст костей и лязг металла, больше никто не умрет.

Остатки клана Цишань Вэнь уничтожены. Анигиляция Солнца подошла к концу. Настали мирные времена. Осталось лишь надеется, что больше никто не захочет повторить судьбу Цишань Вэнь.

Но этот конец достался с огромными потерями. Для всех. И для него.

Пристань Лотоса сожжена. Адепты клана лежали горами трупов, и родные родители жестоко убиты. Самый плохой кошмар наяву. За одну ночь юноше пришлось откинуть беззаботность и принять все удары судьбы, что лягли на его плечи.

Не терять надежду помогал Вэй Усянь и мысли, что сестра жива и здорова. Он не один. Близкие люди все ещё с ним.

Почему судьба такая жестокая? Почему, создав иллюзию счастья, она вновь и вновь безжалостно добивает его?

Казалось, брат вернулся, Яньли вышла замуж и ждёт ребёнка. Цзинь Цзисюань, конечно, не подарок, но все же сестра его любит, а он её. Со временем характер шурина изменился. Клан потихоньку восстанавливается.

Так почему же нужно забирать хорошее будущее и продолжать топтать все мечты?

Прямо на его глазах Яньли умирает. Истекает кровью, шепчет что-то Вэй Усяню. Разобрать не может, все мысли забиты способами, как спасти сестру. Нет, не сможет помочь ей. Она уже мертва.

Последний удар — смерть его непутевого старшего брата. Тот, который всегда был с ним. У которого в голове возникали идеи разной степени безумия. Тот, который любил «Улыбку Императора». Тот, который перешёл на Путь Тьмы. Тот, из-за которого умерли сестра и её муж. Тот, из-за которого младенец стал сиротой.

Тот, кого он возненавидел всем сердцем.

У него просто не было времени горевать и проливать слезы. Юньмэн Цзян ещё не до конца восстановлен. К тому же в планах было вернуть клану былое величие. Дел было слишком много.

И на его плечи по собственной инициативе легла забота и воспитание племянника. Последнее, что осталось от его семьи. Все мертвы, только маленький мальчик кричит у него на руках.

Цзян Чэн, пускай и принял решение воспитывать Цзинь Лина, но совершенно не понимал, как ухаживать за младенцем. Впрочем, ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Прислуге удалось найти женщину, которая будет иногда приглядывать за Цзинь Лином, попутно обучая Главу.

Он быстро учился, поэтому все свое время посвящал племяннику. Неумело пел ему, покачивая на руках. Пытался найти причину того, почему младенец плачет посреди ночи. И страдал от то, что А-Лин, то и дело хватался за его волосы, причиняя боль. Радовало то, что хватательный рефлекс развивался у ребёнка.

Что ж, бессонные ночи осталось позади, когда маленький мальчик немного подрос.

Цзян Чэн сдерживался, чтобы не начать обучать племянника бранным речам. Вместо этого учил его простым словам. И даже «мама», и «папа». Как бы тяжело не было от реальности. Но первое слово, которое сказал А-Лин было «дядя». Счастью Цзян Чэна не было предела.

Обучение ходьбе далось тяжелее. Цзинь Лин сильно сжимал его пальцы, наступал на длинное одеяние и больше предпочитал сидеть, выражая тем самым свое нежелание. Вот и начал проявляться характер отца. Цзян Чэн развил колоссальное терпение в это время.

Когда Цзинь Лин был маленьким, дядя очень сильно его опекал. Отголоски прошлого не давали жить заново. Первое время он вообще никого не подпускал к младенцу, кроме сиделки.

Но племянник начал находить приключения. То на дерево залезает, то невольно упадет в воду, стоило лишь на миг Цзян Чэну отвлечься на дела. А потом тихо ругал того, бинтуя раны на коленях. И обнимал, ведь тот лишь отделался лёгким испугом.

Когда А-Лину исполнилось пять, то чаще стал оставаться в родном ордене Ланьлин Цзинь. Пока дяди не было рядом, тот постоянно получал порцию ядовитых речей в свою сторону.

Сирота.

Твоя мать плохая.

С тобой никто не хочет играть, потому что ты никому не нужен.

Поэтому тот сидел и плакал перед портретом родителей. Ему хотелось обратно к дяде, который его защитит. Именно в тот период Цзинь Лин узнал настоящий характер дяди. Всем обидчикам сильно влетало. А как только Цзыдянь искрился на руке, дети убегали в страхе.

Он не был единственным родственником мальчика. Когда Цзинь Лин увидел своего младшего дядю, то его глаза загорелись. Цзинь Гуаняо с самого начала показал себя заботливым и внимательным. Сказал, что будет ждать его снова, а когда тот станет адептом Ланьлин Цзинь, то лично будет следить за его обучением. После прощания Цзян Чэн внезапно поднял А-Лина на руки и ускорил шаг к выходу. До слуха ребёнка доходило гневное бормотание.

Цзян Чэн не умел успокаивать по-нормальному. Если раньше достаточно было просто покачать и спеть, то сейчас... Все куда сложнее. Вытирать слезы жёстким рукавом по нежным щекам и говорить «Не плачь, лицо опухнет» было не самой лучшей идеей. Но как ни странно, племянник тут же переставал плакать.

Пожалуй, одну черту от дяди он все же унаследовал — называть собак глупыми прозвищами. Цзян Чэну было стыдно за то, что назвал питомцев Жасмин, Принцессой и Милашкой. Как наивно и глупо. И когда у А-Лина появился щенок, тот назвал её Феей. Пока она маленькая, имя ей подходит. Но когда вырастет в большую и огромную собаку, то имя будет смешным. Может, не зря отец тогда забрал этих три несчастных щенка?

К слову, о собаках. Зимой А-Лину пришло в голову слепить снеговиков с головами псов. В голове возникли жуткие образы, но Цзян Чэн вздохнул и согласился. В итоге, провозившись несколько часов, недалеко от Башни Золотого Карпа появились три снеговика с щенячьими головами.

Когда Цзинь Лин стал старше, его забрали в его родной орден. Видится с дядей они стали реже. К тому моменту Цзян Чэн стал более строгим к ребёнку. Вот чего он так боялся — А-Лин не мог постоять за себя. Ему категорически нельзя становиться наивным юношей. А то потом будет только страдать.

Цзян Чэн получил от отца комплекс неполноценности. А когда в их семью вошёл Вэй Усянь, то все стало ещё хуже. Именно потому Цзинь Лин стал получать в свою сторону грубые слова и угрозы. Но дальше угроз дядя так и не заходил. Ведь именно в этом мальчике он нашёл утешение от горя. Цзян Чэн в самом деле любил его.

Цзинь Лин юноша. Такой же вспыльчивый и грубый, как и глава клана Цзян. То и дело люди замечали их ругань и лишь качали головами. Совсем испортил ребёнка.

А Цзинь Жулань не понимал, что снова сделал не так? Пропустил удар или же полез в драку первым? Может, что умолчал об синяках и ранах?

Факт остаётся фактом — дядя вновь недоволен. Он получит, но позже. Порой, те тёплые моменты из детства казались лишь сном и фантазией.

Глупые, глупые ссоры!

Каждый раз все идёт не так. Каждый раз он расстраивает его.

Но почему же после его неудач дядя то и дело, но проявлял заботу?

Поранил руку? Да как ты мог пропустить удар! На тренировки не ходишь, пока тебе не станет лучше.

Ты хоть понимаешь, что едва не утонул?! Глупец, совсем ноги не держат? Давно думал, что следует научить тебя плавать, чтобы подобных ситуаций не происходило.

Сегодня идёшь со мной на ночную охоту. Покажи себя с лучшей стороны. И будь внимателен и осторожен.

Цзян Чэн то и дело говорил, что разочарован в нем. Но в глубине души понимал, что эти угрозы пусты. Он пока не может сказать, что искренне беспокоиться за него. И очень надеялся, что племянник это понимает. Ведь когда они наедине, дядя то и дело опекает и заботиться о нем.

Наконец-то он нашёл утешение от всех кошмаров мира.