маленькая мечта

у маленькой сееле – маленькая мечта: чтобы все на ярило-6 были счастливы.

потому что сееле четко знает – она усвоила это на собственном опыте: все они обречены.

она усвоила это, когда воспитательница сиротского дома открывала старую книжку в потрепаной обложке, и на каждой странице – стирающийся по центру рисунок, который уже не так ярко цепляет детское внимание, как сотню лет назад; но на двадцатой странице – тусклое голубое пятно, розовеющее у горизонта; и у земли, покрытой свежей зеленью – она растет прям из земли, а не в горшках, как в стенах их дома, – прячется рыжеватый круг, который в книге называют солнцем.

в книге говорят, что без солнца человек не проживет и года, но сееле знает, что это отчасти ложь: она провела целых тринадцать лет в подземье и все еще жива. но сееле знает, что это отчасти правда, потому что каждый день погибают множество человек, но еще больше – вечно болеют. если в этом, конечно, виновато ещё и это мифическое солнце, а не только токсичность руды.

сееле усвоила это – синяя картинка, алеющая книзу, что сияет золотом близ волшебного солнца, – и неожиданное осознание колышется где-то глубоко внутри, похожее на короткое замыкание:

их закрыли плотным засовом внизу, в подземье, чтобы не пропустить даже крошечного луча солнечного света – даже лазурного клочка неба.

их оставили наедине с убийцей – фрагментумом, который подбирается все ближе и ближе к дремлющим жилым домам.

и детство сееле – счастливый миг беззаботности для многих в надмирье – осталось погребенным в мире, разделенном надвое в слабой попытке спрятаться от вечной мерзлоты.

но вечная мерзлота не сдавалась, преодолевая тысячи километров, чтобы наброситься на каждого в умирающем ярило-6.

и все казалось бессмысленным, ведь они рано или поздно погибнут.

сееле помнит, как страдали люди: она видела через изгородь, как они рано утром уходили на шахты, возвращаясь к вечеру – и кристаллы геосущности прочно оседали в альвеолах легких, заставляя задыхаться и кашлять кровью; как они тревожно ждали тех крупиц пищи, что посылало надмирье в ответ на огромные запасы руды; как они безумно делили лекарства, чтобы досталось всем и каждому – чтобы хоть ненадолго протянуть свое существование.

сееле видела, как медленно умирал заклепкоград.

сееле помнит, как они спешно покидали его, чтобы перебраться в камнеград, срок которого тоже рано или поздно подойдет к концу.

сееле знает, как ощущалась безысходность: это – тяжело чувство в самом центре грудной клетки, которое бьется в плотно закрытый засов – такой же, как и над ее головой – и не может выйти наружу, разрывая все изнутри.

сееле помнит, как тяжело было олегу – он делал все для них и за них, пытаясь договориться с среброгривыми стражами, наладить отношения меж жителями камнеграда и новоприбывшими; он упорно работал, будучи не руководителем – но не менее важным членом дикого огня;.

олег уставал, но слушал – слушал, и слышал, позволяя печали сееле разлиться в сочувствии. и сееле рыдала, сееле пыталась поделиться тем, что убивает ее изнутри – потому что вина и безнадежность плотно засели в сердце, потому что она ничего не может сделать и никак не сможет помочь, а разделить всеобщее горе – это мало.

этого ничтожно мало.

этого недостаточно.

потому что маленькая девочка неспособна остановить мировую катастрофу, которая ещё до ее рождения – уже сотни лет – медленно пожирала ярило-6 – кусочек за кусочком, оставив на тарелке самый последний из них – все еще существующий белобог.

но у маленькой сееле была маленькая мечта: чтобы все на ярило-6 были счастливы.

но у не очень маленькой сееле – все та же маленькая мечта, ради которой она готова на все – даже если для этого нужно задыхаться от затхлого воздуха, работать на дикий огонь, подружиться с иномирцами и высокомерной девочкой из надмирья.

правда, высокомерная девочка из надмирья – скорее впечатление, сложенное годами, а не реальность, потому что сееле в жизни ее не видела, но слышала тысячи раз это имя, агрессией разливающееся по сосудам вместе с такими же гадкими словами, как коколия

верховная хранительница

надмирье

требует

закрыть

среброгривые стражи

отказ

отказ

отказ

отказ

нет ответа

правда, высокомерная девчонка из надмирья – такая же, как сееле; не прям такая же, но их совпадение – в деталях: в чувстве вины, что сжирает изнутри; в желании сделать мир лучше, сделать мир спасенным и, что самое главно, – живым и живущим; в общем прошлом, где дом – это стены с детьми-сиротами, и ты – его маленькая часть; в безумном страхе, пузырящемся под кожей, который трудно запихнуть поглубже, но это нужно сделать.

девочка из надмирья – обманутая и покинутая, которую вроде любили, а вроде и нет – смешной парадокс: детская драма, крепко сплетенная с драмой всего живого на ярило-6.

но сееле не очень смешно. сееле безумно страшно, но она борется, потому что страх – бессмысленность, тут нужно действовать: нужно пробираться глубже к фрагментуму, дальше в снега, ближе к развязке их трагедии, предопределяющей будущее планеты. на страх нет времени, но есть на храбрость, потому что сееле идет вперед несмотря ни на что – несмотря на тревогу, бегущую в крови.

и высокомерная девочка из надмирья – ужасно смешная и немного разбитая; сееле назвала бы ее травмированной, но кто из них не – живя в такое время и с такими людьми в этом нет ничего удивительного: девочка из надмирья готова жертвовать собой, бросаясь к коколии в одиночку, потому что надеется на лучшее; девочка из надмирья свято верит, что ее матушка – сееле ненавидит это слово, потому что оно звучит слишком сладкое и не слишком подходящее для такой, как коколия – послушает ее просто из факта, что девочка из надмирья – ее дочь. или из любви к ней. или из незнания.

но ложь: сееле знает, что ложь, и нет никакой матушки, нет никакой дочери и нет никакой семьи.

и сееле немного жаль.

и сееле немного сочувствует.

потому что единственное оружие сееле, которое она получила еще в самом детстве – это поддержка – пусть грубоватая, прямая – и понимание.

и оно пригодилось, потому что коколия умрет – немного трагично и совершенно не по-геройски, – потому что фрагментум будет запечатан – спасибо иноземцам, – потому что все будут счастливы, как и мечтала маленькая сееле.

потому что у маленькой сееле – маленькая мечта, которая сбудется.

потому что все в подземье увидят то самое сказочное небо, слепящее глаза в своей яркости и чистоте, и солнце – огромный рыжий шар – будет сиять до болезненного прекрасно.