Словно намеренно оставленная приоткрытой дверь привлекала взгляд. Леолин помедлил всего секунду, прежде чем ухватиться за ручку и потянуть её на себя. К этому мгновению он готовился с момента возвращения домой: принял ванну, обновил макияж, облачился в новый камзол. Будто не к молодой супруге собрался, а на аудиенцию с Её Величеством. На тронутых краской губах расцвела усмешка — возможно, нынешняя леди Кабьер когда-нибудь надела бы на себя корону, не прояви императрица бдительность.
Как жаль, что вторая главная роль во всём этом фарсе досталась именно ему. За скандалами всегда приятнее наблюдать из первых рядов, но никогда — со сцены.
Она сидела за туалетным столиком и расчёсывала волосы. Густая рыжая копна лишь сильнее вилась кудрями от попыток выпрямить её, но упрямости Рейне было не занимать. Леолин не отказал себе в удовольствии понаблюдать за ней и поразился любопытству, которое она в нём разжигала. В перерывах между работой и светскими развлечениями он часто представлял себе её худое, скуластое лицо, длинный нос, россыпь веснушек и всегда широко раскрытые жёлтые глаза. Чаще он, пожалуй, перекатывал на языке каждую букву одного слова, внезапно ставшего таким важным: «Супруга». Женитьба — последнее, что его интересовало в этом полном развлечений мире.
И всё же он стоял здесь. Впервые наедине с женщиной, которая должна родить ему наследника. Которая вызывала только жужжащее на периферии раздражение и желание столкнуть её с балкона, списав всё на несчастный случай.
— Добрый вечер, милорд, — высокий, ещё совсем девчачий голос раздался неожиданно, заставил его дёрнуть плечами из-за пробежавших по спине липких мурашек. Пришлось выйти из тени и остановиться за её плечом. — Вы желаете поговорить о чём-то важном?
К фразам на западный манер Леолин пока не успел привыкнуть: в столице редко сразу переходили к делу, предпочитая растянуть светскую беседу и выведать нужное при помощи намёков. Однако Рейне прямолинейность шла, роднила её с императрицей. Руки осторожно легли на костлявые плечи, большие пальцы погладили нежную кожу. Рейна вздрогнула от непривычки, но вырываться не спешила — хороший знак. Можно продолжить задуманное. Но сначала прикрыть глаза, чтобы не видеть цвета этих отвратительных волос. И почему о них все отзывались с таким трепетом? Будь возможность, велел бы ей побрить голову.
Ничего, ещё немного потерпеть. Скоро он отошлёт её. Совсем скоро…
— Кабьер! Клянусь честью своего рода, если с девочкой что-то случится, я тебе все кости переломаю, — наполненный злобой голос Арвэля ворвался в мысли так же стремительно, как его невозможный обладатель делал всё в этой жизни.
— Да понял я, понял! Не злись, дорогой, я не хотел тебя обидеть, ты же знаешь.
Продолжительность его молчания можно было счесть неприличной. Леолин тряхнул головой, отрывая задумчивый взгляд от напрягшегося лица Рейны, и сладко улыбнулся одной из своих любимых улыбок.
— Нет, миледи, — кто бы мог подумать, что он назовёт своей наглую выскочку? — Решил вас проведать.
— Спустя месяц избегания? — Рейна криво ухмыльнулась и отложила щётку. Головной убор, который она не снимала в его присутствии, лежал среди всевозможных баночек с кремами, будто намеренно задвинутый как можно дальше. — Не думала, что вы так долго будете зреть.
— Рано или поздно белобрысый долг всех нас находит, — мрачно пошутил Леолин и провёл ногтями по её щеке. На этот раз она отшатнулась, в глазах блеснула тревога, тело напряглось, как если бы она собралась бежать. Что же произошло в жизни этой девочки? У Арвэля точно должно храниться дело её семьи…
— Будь с ней поласковее, — полулежащая на плече Арвэля Дел глянула на Леолина исподлобья своими синими омутами. Любого переубедит, видят боги! — Девочка сирота, вынуждена управлять землями, к тому же её принудили к браку с человеком, который старше её на двадцать пять лет.
— Выглядит и ведёт себя как заправская змея, — он только глаза закатил. От благородства выгоды никакой.
На языке вертелся вопрос: «Вы меня боитесь?». Спрашивать очевидное он, однако, не спешил. Сама мысль, что от его близости можно трястись как заяц перед хищником, возмущала до глубины души. Он ведь не Арвэль, в конце концов! Только этот извращенец наслаждался чужим страхом, иначе почему внушал его всем своим видом? А Леолин ещё до рождения своей молоденькой супруги славился умением угодить любому.
Хорошего вознаграждения в этот раз, к сожалению, не предвиделось. Но он по какой-то причине втянулся в игру — и дело было даже не в необходимости убедить Рейну в искренности годами выстроенного образа из ядовитых белил и речей, сахаром скрипящих на зубах.
Непозволительно давно у него никого не было. Успел размякнуть.
Леолин не отнимал руки от её плеча, но к активным действиям не переходил. Нежная кожа покрылась мурашками, дыхание участилось, по острому лицу гуляли желваки. Зеркало отражало её борьбу с собой, неприязнь к прикосновениям — благо, это было взаимно, — желание остановить покушение на её честь.
— И чего ты так страдаешь? Там делов на десять минут, раз уж она настолько тебя не привлекает, — Арвэль насмешливо оскалился.
— Я бы даже сказала на три, — отпивая глоток вина, хмыкнула Дел.
— И как вам не стыдно так шутить?!
Они только расхохотались, наслаждаясь его возмущением. Ещё друзья называются…
— Позволите?
Леолин уже тянулся к заколке, чтобы спрятать её шевелюру под чепец и избавить себя от соблазна сделать ей больно. Мерзость. На мгновение показалось, что он снова задыхается в закалённых многими боями руках и уворачивается от щекочущих щёки рыжих прядей. Иллюзию удалось отогнать, и теперь он равнодушно глядел в искрящиеся злобой и обидой неестественные радужки. Ох, неужели он задел её гордость? Какая жалость.
— Думаете, это поможет? — а вот в голосе звучал лёд. Стоило отдать должное её воспитанию.
— Не понимаю, о чём вы, — окончательно закрепив головной убор, он приподнял её подбородок. И чем она привлекла императорского сынка? Ничего особенного, в столице достаточно мордашек посимпатичнее.
— Поможет испытать ко мне желание, — пояснила Рейна. — Я вам совсем не нравлюсь.
Пусть это звучало как констатация факта, возникло ощущение, что её это расстраивает. Он только сейчас обратил внимание, что в этот вечер она тише и спокойнее, чем обычно. Ни одной попытки уколоть, ни одного обещания переиграть — о, как страстно горели её глаза, когда она осознала, что оказалась в ловушке.
— Если бы мы встретились при других обстоятельствах…
— И я бы покрасила волосы, — Рейна с затаённым весельем вскинула брови.
—…и вы бы покрасили волосы, возможно, вы бы мне понравились. Но нам обоим не повезло перейти дорогу Её Величеству.
— А вы ей чем не угодили? — с неожиданно вспыхнувшим любопытством спросила Рейна, как будто уже не обращая внимания на ласкающие её шею и плечи ладони.
— Попался на взяточничестве, — Леолин закатил глаза и скривил губы. — Этим все министры промышляют, но досталось как всегда мне!
— Даже лорд Сегрейв?
— Все, кроме лорда Сегрейва, — исправился он с несчастным вздохом. — Этот может работать за идею и жить на мизерное жалование. Храните боги леди Хезерфорд, которая ему не позволяет вредить себе.
— Вы проводите много времени вместе?
С каждым витком диалога Рейна расслаблялась всё сильнее. Ладони беззастенчиво исследовали её ключицы и пару раз спускались к груди, прикрытой только тонким шёлком ночной рубашки. Леолин едва ли мог припомнить хоть один разговор между ними, который не превратился бы в обмен колкостями или лживыми любезностями. Дел сказала бы, что он делает успехи.
— Да, — на этот раз улыбка была искренней, — из-за дел совета и не только. Я их приглашу на ужин, если желаете. Познакомитесь поближе.
Леолин наклонился к ней и оставил поцелуй на щеке. И без того затянул её — свою — моральную подготовку. Пришло время консумировать брак. Заодно оправдать все нелестные слухи, вынудившие её согласиться выйти за него замуж. Рейна застыла каменным изваянием, когда он коснулся её губ: не отвечала, но и не пыталась отстраниться. Бесчувственная кукла для удовлетворения потребностей. Какая пошлость!
Его хватило на несколько секунд, прежде чем он оторвался, недовольно вздохнул и снова вернулся ей за спину. Рейна впилась в его отражение в зеркале с болезненным удивлением — его это почти повеселило. Маленькая неопытная девочка… Её небось даже не целовали ни разу. Всему надо учить!
— Давайте сразу обозначим: мне нет прока вас насиловать, я и сам не в восторге от необходимости возиться с ребёнком, — предельная честность, даже пренебрежение в голосе скрывать не стал. Совсем события последних дней доконали: уже не может до конца отыграть роль заботливого мужа. — Но просто отослать вас императрица мне не даст, решит, что я пытаюсь избежать её «наказания». Да и вы спокойно жить не будете, пока не родите ребёнка. Наследник престола до сих пор яро вами интересуется, даже предлагал мне развод и лакомое место, когда он станет императором, если я вас не трону.
— И зачем вы отказались? — Рейна недовольно сощурилась и скривила губы. Наконец-то! Её всё-таки не подменили! — Могли бы сейчас проводить время со своими любовницами, как весь этот месяц, а не пытаться слепить из меня их подобие.
— А вам этого не хочется? Шанс стать императорской фавориткой всё ещё останется, заодно и новому научитесь, — руки сжали её плечи почти до боли, но в лице она не переменилась. Только гнев засверкал ярче на дне тёплых радужек.
— Не стоит воспринимать меня как кусок мяса, лорд Кабьер, — Рейна зашипела как заправская змея и резко развернула голову, впиваясь взглядом в его снисходительное лицо. — Иначе вы об этом глубоко пожалеете.
— Я никогда ни о чём не жалею, дорогая, — ярко накрашенные губы изогнулись в ухмылке. — Отрастите для начала зубы покрепче, а после начинайте угрожать. Фразы подобного толка я слышу десять раз на дню от самых разных людей. И, как видите, я всё ещё здесь.
— Пока что, — она в точности повторила его усмешку и встала на ноги, выпутываясь из рук. Теперь они были на одном уровне, но Леолин всё равно отметил, что без каблуков смотрел бы на неё снизу вверх. Впрочем, он давно убедился, что кто угодно был выше него.
— Время ускользает, а я жду вашего ответа. Хотя мог бы зарабатывать себе на новый стол в кабинет. Предпочтёте и дальше ждать явление богов или избавиться друг от друга куда быстрее и с меньшими потерями?
— Стать фавориткой через десяток, если не два, лет или быть отосланной в глушь? Как заманчиво, — Рейна даже не попыталась сделать вид, что её устроило его предложение. Леолин только глаза закатил. — А ведь мне гораздо выгоднее неожиданно превратиться во вдову…
— И остаться без средств к существованию? — Леолин вскинул брови и ядовито оскалился. — Поскольку я последний из Кабьеров, в случае моей преждевременной кончины родовые земли перейдут во владения Его Императорского Величества Инаанна. Включая те, которые когда-то принадлежали вашей семье и которые я получил в качестве приданного. Как думаете, с какой вероятностью императрица позволит вам заполучить даже то малое, которым вы владели изначально?
— Ещё скажите, что я принадлежу вам, — острый подбородок возмущённо взлетел, по лицу загуляли желваки. Злится… Красота какая.
— Вы сами подписали брачный договор, я вас не заставлял.
— Всего лишь не оставили мне выбора.
— Ничего личного, такая у меня работа.
Леолин не успел даже плечами пожать, как она потянулась к нему за поцелуем. Губы столкнулись в борьбе: смазано, быстро, в первый и последний раз. Он притянул её за талию, комкая в ладони кружево рубашки и нагло вторгся в её рот. Рейна старалась изо всех сил перехватить инициативу, но… опыт оказался её главным врагом. Смешная. Мысль, что когда-то он и сам был таким, повеселила ещё сильнее.
— Помада с вишней? — её язык жадно прошёлся по губам.
— Узнать, что вам нравится, было не сложно, — глаза самодовольно блеснули. — Я закажу вам такую же, если хотите.
— Я не пользуюсь косметикой.
— И очень зря! Перестали бы казаться настолько чужой в приличном обществе.
— И растеряла бы остатки себя.
Даже если это и был намёк, Леолин предпочёл не обращать на него внимания. Не в первый раз его умение подчеркнуть достоинства называют маской из белил. Будет он ещё тратить время на чужие попытки самоутвердиться! Куда интереснее стянуть с его маленькой супруги последнюю преграду к её телу.
Рейна напряжённо повела белыми плечами, инстинктивно попыталась прикрыть упругую грудь, но тут же выпрямилась, смело глядя прямо на Леолина. Оценивающий взгляд прошёлся от макушки, прикрытой чепцом, до утопающих в мягком ковре кончиков пальцев. Через пару десятков лет она точно привлекла бы его: уже сейчас мягкая, плавная фигура завораживала, несмотря на отталкивающие выпирающие кости ключиц и таза.
— Расслабьтесь, — палец ласково прошёлся по щеке. — Это главное, что надо помнить во время занятий плотской любовью. Вам самой будет проще.
Особенно, когда тебя трахает старый извращенец. Испытавший на собственной шкуре не самое бережное отношение в свой первый раз, Леолин не собирался пугать её. Ох, неужели это сентиментальность? Отсутствие досуга с любовниками определённо на него плохо влияет — становится похожим на Арвэля. Осталось только начать верить в любовь с первого взгляда и восточные бредни об истинности. Куда лучше подтолкнуть Рейну к подготовленной ко сну постели и осторожно уложить на лопатки. Просто и понятно.
Переливающиеся от огня свечей пуговицы поддались умелым пальцам легко. Рейна даже приподнялась на локтях, чтобы ничего не пропустить. Леолин не удержался и подмигнул ей, бесстыдно сверкая глазами и откидывая камзол на изголовье. Вошедшее в моду в последнее время жабо давило ему на шею бо́льшую часть дня, поэтому снимал он его с особым удовольствием. Было трудно не заметить, как Рейна засматривается на показавшуюся в вырезе рубашки худую грудь и сводит вместе колени не то в беспокойстве, не то в нетерпении. На лице в который раз за вечер расцвела довольная улыбка.
— Не ожидала, что вы предпочтёте раздеться и переместиться в постель.
— Почему же? — Леолин окончательно избавился от одежды и упёрся коленом в перину рядом с её бедром.
— Слухи разные ходят… Например, о вашей любви спрятаться в тёмном углу на каком-нибудь приёме.
— А вы доверяете всем слухам?
— Нет, — Рейна рассмеялась и позволила нависнуть над собой.
Губы опустились на её шею, смазано коснулись подбородка и горла, медленно перетекли к ключицам. Следы хотелось оставить неимоверно, хотя бы в качестве маленькой мести, но он же обещал быть нежным. Да и способности Арвэля к ломанию ног проверять не привлекало… Вместо того, чтобы думать об этом, Леолин щекотным движением обвёл её сосок и взвесил свободной рукой полушарие её груди. Вечно закованная в строгие наряды, со стороны она казалась худой как щепка. Оттого ещё удивительнее было ощущать девичьи округлости.
Поцелуями Леолин добрался до впадины между грудями, прислушался к отбивавшему особый ритм сердцу, словно сошедшему с ума. А ведь он правда мог бы вырастить из неё женщину на свой вкус… Мелькнувшую мысль пришлось отогнать резким движением головы: вот ещё! Тратить время и деньги без видимых на то причин? Его превосходные (по его собственному разумению), шелковистые, занимавшие огромную часть свободного времени уходом за собой волосы рассыпались по торсу Рейны, которая неожиданно зарылась в них тонкими пальцами. Леолин воспринял это как просьбу продолжать — подать голосок, очевидно, много чести.
Свистящий вдох, медленно перешедший в стон, стоило прикусить ребро, вызвал довольное хмыканье. Так вот что миледи нравится! Поддевая зубами кожу и зализывая укусы, Леолин впервые за вечер действительно наслаждался: её напрочь сбившееся дыхание и сливающиеся в симфонию всхлипы были лучше любой баллады. Последний поцелуй у пупка — и можно довольно оглядеть результат своих трудов. И правда, нежная как весенний цветок. Шамус не врал, когда описывал её с несвойственным ему благоговением.
Колени Рейна развела неохотно, только после того, как Леолин надавил на них. Недостаточно расслабилась? Ничего, это временно: он уже втянулся в игру и собирался запомниться ей на всю жизнь. Пускай сравнивает последующих любовников с ним. В его пользу, естественно.
Вновь целуя её и одновременно лаская между ног, Леолин и сам поразился своей выдержке. Рейна будто бы всё ещё стеснялась: даже стоны её были неохотными и несмелыми. Глаза она прикрыла, но любовная мука, исказившая лицо, выдавала все потаённые чувства. Бёдра уже едва ли не обнимали его, когда он решился перейти к более решительным действиям.
Достаточно подготовленная и разомлевшая Рейна отреагировала на один палец лишь слегка скривившимся ртом. Не забывая осыпать её шею и плечи поцелуями и тем самым отвлекать, Леолин добавил ещё один, растягивая её. Супруга испуганно вздохнула, но деться никуда не могла — сжала челюсть и зажмурилась. Едва различимый шёпот в ухо был призван успокоить её, и спустя несколько долгих мгновений начало получаться. На третий палец она будто и не обратила внимания, хотя и инстинктивно дёрнулась.
То, как она подавалась ближе, страстно отвечала стало сигналом: пора. Рейна недовольно простонала и приоткрыла глаза, когда Леолин схватил её за бёдра и пододвинулся максимально близко. Его лицо светилось жадностью и удовольствием человека, привыкшего брать от этой жизни всё. Медленный, но уверенный толчок, и её глаза выкатились из орбит, короткие ногти впились в плечо, болезненный стон заполнил уши.
Только на терпение, посланное не иначе как Найей самолично, и оставалось уповать, пока он позволял ей привыкнуть. Ради всего святого, да за такое ему памятник должны поставить! А вместо этого называют циничным циником!
Подступательные движения становились быстрее и сильнее. Леолин из последних сил сохранял один и тот же ритм, стонал, не скрываясь, и в глубине души наслаждался вибрацией голоса Рейны, исходившей из её груди. Она тоже смаковала их близость: сомкнула пятки на его пояснице, обвила руками шею, притягивая к себе для лихорадочных, быстрых поцелуев, выгибалась в его руках как в последний раз. На особенно глубоком толчке она задрожала.
Леолину понадобилось несколько секунд, чтобы последовать за ней. Копившееся целый месяц напряжение лопнуло, стёрлось из памяти, как будто его никогда и не было. Всё ради этого мгновения.
Мечтательный взгляд упёрся в потолок, когда он всё-таки нашёл в себе силы перекатиться на другую часть кровати. Сейчас немного отдохнёт и отправится к себе. Рейна ничем не отличалась от всех остальных — разве что жила с ним в одном доме. Но их брак никогда не значил, что Леолин позволит себе заснуть в её постели.
Всего лишь долг. Всего лишь необходимость в наследнике.
— Я прикажу подготовить для вас ванну, — уже вставая, бросил он.
Ему и самому не помешало бы…