- Сычжуй, что ты хочешь на день рождения? - Лань Цзинъи уже который день спрашивал одно и тоже, никак не желая принимать в ответ:
- Я рад, что вы рядом со мной, у меня нет особых желаний.
Вот опять. Лань Цзинъи тяжело вздохнул и потëр точку между бровями. До дня рождения Лань Сычжуя оставалось около недели, а он так и не выведал никакой информации о том, что его друг хотел бы получить в качестве подарка. Да ещё и этот Цзинь Лин, который сам спросить тот же самый вопрос - что ты хочешь на день рождения? - не мог, всё время придумывая отговорки, и просил его - Цзинъи - разузнать об этом.
- Эй, Сычжуй, не будь таким скромным. - мимопроходящий Вэй Ин задорно подмигнул и отсалютовал адептам двумя пузатыми сосудами "Улыбки императора". Не успели двое парней сказать, что в Гусу алкоголь запрещён, как Вэй Ин уже скрылся в направлении цзинши. Оба адепта синхронно вздохнули и покачали головой - Вэй Усянь он и останется Вэй Усянем.
- Да, Сычжуй, учитель Вэй прав! - в конце концов подхватил Лань Цзинъи, - Не будь таким скромным. Есть же что-то такое, что бы ты хотел.
- Я буду рад новой кисти для письма. - улыбнулся Сычжуй.
Он действительно не знал, что ему бы хотелось в качестве подарка - его окружают друзья и семья, а жизнь идёт вполне себе спокойным чередом. Да и, в принципе, у него всё есть...
***
Когда до дня рождения Лань Сычжуя оставалось около двух дней, в Облачные глубины всё же наведался Цзинь Лин. По нему сразу, даже кинув один мимолётный взгляд, становилось понятно, что он отчего-то волнуется. Его брови, чуть подрагивая, были сведены к переносице, губы то крепко сжимались, то расслаблялись, словно Цзинь Лин не знал - начать говорить или пока не стóит. Одна его рука то задерживалась на рукояти меча, обводя подушечками пальцев выпуклые узоры, то он просто начинал теребить свои пальцы в попытках вернуть самообладание и в конец не разволноваться.
- Эй, Цзинь Лин, что-то случилось? - Вэй Ин уселся рядом с племянником в беседку, куда проводили Цзинь Лина, и подпёр голову ладонью. Лань Чжань занимался какой-то ужасно скучной писаниной в библиотеке, так что Вэй Усянь решил его не беспокоить, чтобы тот побыстрее закончил и был свободен.
- С чего ты это взял? - фыркнул Цзинь Лин, стараясь максимально выпрямиться и напустить на себя важный вид.
- Аа... - догадливо протянул Вэй Ин, - Это связано с днём рождения Сычжуя? - он хитро прищурился и уставился на ещё больше нахмурившегося племянника, - Ага, значит я угадал. - и расплылся в широкой довольной улыбке.
- И что с того?! - решив, что от этого Вэй Усяня ничего не скрыть, выпалил Цзинь Лин, - Он не говорит что хочет в подарок Лань Цзинъи, так что я решил спросить сам.
- Думаешь, тебе скажет? - хмыкнул Вэй Ин. Он не собирался как-то задеть Цзинь Лина и задал этот вопрос без какой-либо задней мысли, но Цзинь Лин с негодованием посмотрел в его - Усяня - сторону. На мгновение Вэй Ину даже показалось, что этот взгляд - полная копия взгляда Цзян Чэна, когда тот недоволен, поэтому поспешил вскинуть руки в примирительном жесте и проговорил:
- Ладно-ладно. Но он даже мне и Ханьгуан-цзюню не говорит, что что-то хочет, твердя "У меня нет особых желаний"! Хотя... - на уже раздосадованном выражении лица Цзинь Лина просияла надежда, - В детстве Сычжую нравились соломенные бабочки. Думаю, и сейчас это не особо поменялось.
Цзинь Лин тут же просиял, даже не пытаясь уже это скрыть, и, кинув что-то вроде "спасибо", умчался. Вэй Ин лишь слабо хмыкнул и встал на ноги, чтобы размяться.
***
Спустя два дня Лань Сычжуй оказался завален поздравлениями. Самым первым слова с пожеланиями о долголетии и прочем обрушил на него Вэй Усянь - он влетел в комнату ровно в пять утра, словно ураган, а следом за ним спокойно вошёл Лань Ванцзи. Никто и подумать не мог, что Вэй Усянь в силах подняться настолько рано. Хотя, в голове некоторых пронеслось, что он ещё даже и не ложился, чтобы точно не проспать.
Сычжуй был смущëн от такого внимания со всех сторон, но с благодарностью принимал поздравления. Было приятно, но что-то скреблось где-то в глубине души. Словно чего-то или кого-то не хватало...
***
- Глава клана Цзинь... - мягко улыбнулся Лань Сычжуй, когда, прогуливаясь после занятий, встретил Цзинь Лина. Тот выглядел нервно и отчасти смущëнно, но его взгляд так и искрил некоторой долей уверенности.
- Цзинь Лин. - фыркнул Жулань. Он уже несколько раз просил и Сычжуя, и Цзинъи называть его по имени в неформальной обстановке. И если Цзинъи подхватил это на лëгкой ноте, то Сычжуй всё ещё мог использовать формальное обращение даже тогда, когда они втроём занимались ерундой вдали от взрослых.
Повисло неловкое молчание. Цзинь Лин не знал, как начать говорить, а Сычжуй не знал, стóит ли что-то спросить.
- Кхм... - Цзинь Лин неловко потëр нос, - У тебя день рождения...
Сычжуй почувствовал, как его сердце зашлось быстрее, а ощущение, что к щекам вот-вот нахлынет жар сковало горло. Юань попытался прочитать про себя что-нибудь из древних трактатов, но мысли сбивались, гонимые быстрым стуком сердца.
- Да. - хрипло пробормотал Сычжуй и как-то заторможенно кивнул.
- В общем, это тебе! - Цзинь Лин настолько разнервничался, что забыл всё, что хотел сказать. Он просто быстро вытащил из рукава небольшую продолговатую коробочку и протянул её Сычжую.
Сычжуй заметил, как руки Цзинь Лина чуть подрагивали и сам почувствовал, как его пальцы стали дрожать.
- С... Спасибо. - голос Сычжуя дрогнул, когда он, принимая коробочку, нечаянно коснулся пальцев Цзинь Лина. На лице того тут же отразилась гамма смущения, перемешанная с чем-то ещё, что Сычжую не удалось рассмотреть.
Всё также стоя на небольшой полянке, Сычжуй открыл коробочку. Как только он понял что в ней лежало, на его лице отобразилось искреннее удивление, а после так же быстро сменилось смущением.
Цепочка.
Цепочка с подвеской в виде бабочки.
- Я... Ну, это... Это пожелание долголетия. Да. - смущëнно пробормотал Цзинь Лин, чудом не путаясь в словах. Если бы сейчас Сычжуй сказал о том, что знает о другом значении символа бабочки, он бы немедленно вскочил на меч и унëсся бы куда подальше! Настолько сильно Цзинь Лин переживал и был смущëн.
- А... Вот оно что... - улыбнулся Сычжуй и в тот же момент почувствовал, как что-то внутри ухнуло куда-то вниз, - Спасибо. - он поднял глаза на Цзинь Лина и одарил его настолько мягкой и светлой улыбкой, что Цзинь Лин еле сдержался, чтобы разочарованно не простонать.
- Я..! - он так хотел сказать всё, что планировал, но слова застряли где-то в горле. Сычжуй, услышав сдавленный оклик, заинтересованно посмотрел на друга.
- Что-то случилось? - Сычжуй надеялся, что то, о чëм он подумал вначале, на самом деле так.
- Я... Эта подвеска... - Цзинь Лин крепко сжал кулаки и зажмурился. Он очень хотел сказать! Сычжуй же терпеливо ждал, пытаясь не сгореть от собственных мыслей. В конце концов Цзинь Лин резко распахнул глаза.
- Бабочка символизирует не только пожелание долголетия, это ещё признание в чувствах, я надеялся... я хотел... хотел подарить тебе её, признаться и... и... вот! - Цзинь Лин пробормотал это всё на одном дыхании, почти не добирая воздуха, словно даже забыл, как дышать. На последнем слове он дрожащими руками вытащил из рукава ещё одну коробочку, с трудом из-за одержимости напряжением открыл её и продемонстрировал содержимое Сычжую.
Парные подвески..!
Сычжуй уставился на украшение и запоздало ахнул. Он почувствовал, как румянец резко прилил к лицу, переходя на шею и уши, а колени и руки мелко задрожали. Дыхание сбилось, когда Сычжуй хотел что-то ответить. Он лишь смотрел на взволнованного Цзинь Лина широко открытыми глазами и чувствовал, как язык всё сильнее прилипает к нëбу.
Осознание того, что только что сказал Цзинь Лин ударило в голову настолько резко, что весь мандраж тут же сошёл на "нет". Сычжуй быстро надел свою подвеску на шею, перехватил из рук Цзинь Лина вторую и... Осознал Сычжуй, что он делает только тогда, когда его руки были закинуты на плечи Цзинь Лина, пальцы уже ловко сцепили части замочка вместе, а лицо непозволительно близко очутилось напротив лица Цзинь Лина. Оба парня замерли.
В звенящей тишине слышалось лишь то, насколько загнанно бьются сердца у обоих, а дыхания горячими - даже слишком - потоками переплетаются между собой. Оба парня смотрели в глаза друг другу с искрящимся недоумением, смущением и даже не знали, что делать дальше. Онемение распространялось от сáмой макушки до кончиков пальцев ног, мелко покалывая, заставляя пальцы на руках чуть подрагивать.
- Я... - Сычжуй еле приоткрыл губы, силясь заговорить, но тут же захлопнул рот, боясь, что скажет ерунду. Цзинь Лин даже не сомневался в том, что начнёт говорить полную несусветицу, поэтому даже не пытался. Он лишь пялился на Сычжуя во все глаза, силясь понять: сон это или всё же реальность...
- И... извините! Глава клана Цзинь, извините! - паника накрыла Сычжуя настолько внезапно, что он, делая несколько шагов назад, чуть не повалился на спину. Его вовремя подхватил Цзинь Лин, не давая упасть. И снова они очутились слишком близко друг к другу...
Бабочка на цепочке Цзинь Лина качнулась от резких движений и не сильно столкнулась с бабочкой на подвеске Сычжуя. Парни, услышав тонкий звук от столкновения, синхронно покраснели и отпрянули друг от друга.
- Послушай,..
- Я..!
Лань Сычжуй и Цзинь Лин, спустя несколько секунд молчания, заговорили в один голос, но тут же замолчали, давая другому продолжить.
- Сычжуй, эти подвески... - Цзинь Лин набрал побольше воздуха в лëгкие, - Вэй Усянь сказал, что тебе нравились бабочки в детстве, сказал, что, вероятно, нравятся и сейчас. Я хотел подарить тебе подвеску. Только тебе! Одну! - стараясь убедить в этом Сычжуя, Цзинь Лин даже отбросил своё смущение и поднял голову, заглядывая прямо в глаза напротив, но, столкнувшись с внимательным взглядом Сычжуя, тут же вновь опустил голову.
- Потом я узнал, что бабочки это не только символ пожелания долголетия, но и... - Цзинь Лин резко стушевался ещё больше, став совсем красным.
- Я понял. - кивнул Сычжуй, стараясь помочь Цзинь Лину справиться со смущающей темой.
- Нет, я скажу! - он опять резко поднял голову и вперился решительным взглядом в Сычжуя, - Символ не только долголетия, но и симпатии. В... в том самом смысле. - последнее предложение Цзинь Лин пробормотал еле слышно, но слова всё равно достигли ушей Сычжуя и тот почувствовал, как где-то в душе распускается нечто мягкое и тëплое, похожее на прекрасное дерево сливы в момент цветения. Ощущения были такие, словно Сычжуй застал тот момент, когда на долго спящем дереве пробивается в мир самый первый цветок - такой нежный, мягкий, белый и ещё ничем не запятнанный. Сделалось очень приятно и вместе с тем в горле что-то сжалось.
- И как раз я наткнулся на эти подвески. Сперва я хотел купить одну. Правда, одну! Но продавщица сказала, что эти подвески продаются только парой. И я... я захотел... это очень эгоистично, но... но правда... - от волнения Цзинь Лин начал путаться в словах. Сычжуй не двигался с места и не пытался его перебить, он лишь терпеливо ждал, пока Цзинь Лин закончит и он тоже сможет рассказать ему обо всём, что чувствует, думает и видит.
- В общем, - Цзинь Лин наконец более-менее собрался с мыслями, - я не хотел, чтобы ты подумал ничего плохого. Ты правда... - он сделал глубокий вдох и крепко сжал кулаки, - Правда мне нравишься! - получилось слишком громко и быстро.
Сычжуй глуповато моргнул, всё ещё не сводя глаз с абсолютно красного Цзинь Лина. А в следующее мгновение на его губах появилась счастливая, но в тоже время смущëнная улыбка. Он даже не замечал, что стоит такой же красный от смущения.
- Не прими за наглость, - Сычжуй сделал два больших шага к Цзинь Лину и, посмотрев тому прямо в глаза, одной ладонью накрыл бабочку на его груди, а второй обхватил свою, - но теперь эти бабочки не просто символ любви. Они символ нашей любви.
Сычжуй сам подивился, как ни разу не запнулся, пока говорил это, ведь внутри всё тряслось от волнения и какого-то ощущения неземной эйфории. Сычжуй думал, что именно сейчас у него получится исполнить какой-нибудь до ужаса сложный танец с мечом и выйдет это настолько идеально, что все мастера танцев с оружием сложат свои мечи, сабли и прочее и уйдут странствовать.
Цзинь Лин же почти взвыл от того, насколько ему понравились эти слова от Сычжуя. Хотелось отпечатать их себе где-нибудь внутри головы, чтобы в любое время дня и ночи всегда их слышать.
Сычжуй ладонью чувствовал, как быстро бьëтся сердце Цзинь Лина и точно также быстро билось и его сердце. Сычжуй медленно опустил руки, но Цзинь Лин тут же схватил его за запястье и несильно зажал между своими ладонями. Сычжуй непонимающе посмотрел на Цзинь Лина.
- Я... Мы... - Жулань опять стушевался настолько, что забыл слова, которые хотел сказать, - Мы же теперь... теперь...
- Спутники на тропе самосовершенствования? - помог ему Сычжуй и Цзинь Лин положительно кивнул. Сычжуя настолько умилил такой Цзинь Лин - смущëнный и не знающий, куда себя деть, что Сычжуй нашëл в себе силы и наглость продвинуться ближе настолько, что между их лицами опять оставалось несколько сантиметров и, лукаво прищурившись (влияние Вэй Усяня!), проговорил:
- Да, Цзинь Лин. Теперь да.
Цзинь Лин, поддавшись порыву, тут же выпустил ладонь Сычжуя и заключил его в крепкие объятия.
Сычжуй также крепко обнимая Цзинь Лина, подумал, что этот день рождения — один из самых лучших.