Право собственности!

Это немного грубо, когда тебя зажимают в углу какой-то подворотни. Изуку пока ещё не имеет лицензии героя и выступать открыто против злодея не может. Да и недостаточно у него сил для этого. А Шигараки только довольно тянет уголки обветренных и обкусанных губ, осторожно дотрагиваясь до героя, чтобы не рассыпать его на кусочки.

— Мидория, — жадно шепчет Шигараки, — Изуку.

Деку чувствует себя премерзко, когда его придавливают к стене чужим телом, и лишь возмущённо сопит, взбрыкиваясь, чувствуя чужие пальцы у себя на губах.

— Мой мальчик, — скалится злодей и наклоняется, жадно целуя.

Мидория задыхается, протестующе упираясь ладонями в грудь злодея, но чувствует властную руку у себя на горле и тут же прекращает сопротивление.

Томура скользит языком между его губ, проникая в рот, и хаотично его исследует, жадно постанывая в открытый рот героя. Его свободная рука оглаживает живот Деку и скользит вниз, к паху.

Изуку нервно дёргается, выгибаясь, чувствуя руку Шимуры на своём достоинстве, и он до слёз жмурится, пытаясь не думать об абсурдности происходящего.

Он не отвечает на поцелуй, но и сопротивляться не может. Поэтому, когда Шигараки отстраняется и довольно облизывается, Изуку противно и тошно, и он не смотрит на злодея.

— Ты мой, Мидория Изуку, — чуть ли не мурлычит Томура, влажным языком скользя по мокрой щеке, слизывая крупные слёзы. — Мой любимый герой.

Деку запоминает этот случай навсегда и при редких столкновениях с Шимурой пытается быть максимально осторожным и не допускать близости. А Томура словно чего-то выжидает и бросает многообещающие взгляды, от которых у Изуку по спине бегут мурашки.

Но судьба готовила для него другой подарок, в лице Оверхаула.

Изуку не мог простить себя за Эри, поэтому, проглатывая чувство стыда и омерзения, он спокойно сидит на коленях у Чисаки, прикрывая глаза и стараясь не думать, что эти руки на его бёдрах могут вмиг расщепить его тело.

— Герои такие нетерпеливые в наше время, — спокойно говорит якудза, оглаживая ноги Мидории, его руки скользят по животу, спине, шее. — Твоё желание спасать кого-то может стоить тебе не только жизни.

Изуку нервно сглатывает, потому что ему на колени кладут маску чумного доктора и он лишь вздрагивает, ощущая горячее дыхание на открытой шее.

Сейчас Оверхаул открыт и, если повернуться, то Деку увидит его лицо. Но Изуку не решается, опасаясь, что за этим последуют большие сложности.

— Но и чести, — довольно скалится Кай, мазнув пальцами по приоткрытым губам и проникая в рот героя, скользя по влажному языку.

Изуку нервно сглатывает, ощущая чужие пальцы во рту. Его сейчас просто стошнит.

Что не так с этими злодеями? Почему их всех тянет на домогательства, когда чуть ли не каждый кричит о захвате мира? В какой момент они вдруг поменяли свои ценности?

Чисаки недовольно выдыхает, доставая из кармана вибрирующий телефон и с ещё большим недовольством отвечает.

— Чего ты хотел?

Мидория мечтает о том, чтобы якудза убрал свои пальцы, да и вообще, хочется до ужаса слезть с чужих колен.

— С чего ты взял, что он твой? На нём написано что ли? — продолжает говорить Оверхаул, забирая свою маску и, к огромнейшему облегчению Мидории, спихивает его со своих колен. — Ты многое позволяешь себе, Шигараки.

И у Деку просто мурашки по коже от упоминания злодея. Они же сейчас не о нём говорят, ведь так? Он рассеянно смотрит на Чисаки, но тот уже в маске и с силой сжимает телефон в руке.

Изуку тихо поднимается и незаметно пытается прокрасться к выходу, коря себя за самоуправство и неудачную попытку спасти Эри.

Он попытается потом, уже со всеми. Оверхаула стоит так же опасаться, как и Шигараки, с их идентичными наклонностями.

— Ты можешь приехать, и мы это обсудим, — говорит Кай, прежде чем отключиться и пальцем указывает на Деку, заставляя его замереть на месте. — А с тобой, герой, мы не договорили.

У Мидории просто отвратительное предчувствие. Если сюда сейчас явится ещё и Томура, то он просто не знает, что произойдёт...