Цукишима появляется на пороге его небольшой квартирки как всегда глубоко за полночь, тяжело опираясь плечом на косяк, чувствуя, как с виска стекает кровь, заливая половину лица и теряясь за воротом кожаной куртки. Кей морщится, что-то бормоча себе под нос.
Кенма открывает дверь молча и без лишних слов отходит в сторону, пропуская его внутрь.
Это не в первый раз.
Козуме устало выдыхает, закрывая за собой дверь и идёт вслед за гостем, еле слышно напоминая:
«У меня недостаточно опыта...»
Кей поджимает губы, делая вид, что пропустил эту фразу мимо ушей и прямиком направляется в ванную, по пути снимая куртку и рубаху, оголяя торс. Он прекрасно знает, что Козуме изгнали из академии и маг-недоучка не может и не имеет права лечить. Но Цукишиме глубоко плевать, он вновь и вновь приходит к Кенме, если этого требует срочная необходимость.
Наёмники вроде Цукишимы всегда рискуют. Конечно, если ты состоишь в элитной гильдии, то и маг-медик всегда рядом и задаром окажет помощь, это как бы его работа. Но если ты состоишь только в начинающей гильдии, которой нет и больше десяти лет, то приходится медпомощь себе оказывать самостоятельно.
У Кея так завелось, что его личным магом-медиком оказался Кенма, хотя он оказывал подобные услуги не только ему. Они были знакомы через Хинату, этот рыжий вихрь сжигающего урагана. Цукишима вообще не понимал, как настолько разные люди могут дружить, да и на что могла походить их дружба?
— Кто тебя так? — монотонный голос Кенмы не вызывает напряжения.
— Виверна.
— На Виверну в одиночку не ходят, — со знанием дела отвечает Козуме, уже в ванной рассматривая глубокие царапины на спине наёмника.
— Со мной было ещё трое. Они целы, по крайней мере, в лучшей форме, чем я.
— Шоё там был? — обрабатывая раны и шепча заклинания, спрашивает Козуме.
— Да, — покусывая губы и терпя неприятное пощипывание, выдыхает Кей. — Он в порядке, хотел увязаться со мной, но он был быстро истощён, так что остался на попечительстве Кагеямы.
Кенма молча приступил к работе, порой тихо ворча о ужасных ранах и о том, как можно быть настолько неосторожным.
Полтора часа интенсивной магии и Козуме уже был бледен, под глазами залегли тёмные круги, магия и вправду истощала.
— Готово, — тёплые пальцы почти невесомо коснулись плеча, осторожно скользя вдоль длинной раны. — Тебе бы на неделю взять отдых, или несложные миссии. При больших нагрузках рана снова может открыться.
Кей устало выдыхает, неосознанно поворачивается, хватая Кенму за запястье и подносит его руку к губам, осторожно целуя маленькие пальчики.
Он бросает беглый взгляд на лицо мага.
У Козуме краснеют щёки, шея, уши. Он тянет руку, но Кей не выпускает, слишком устал... бороться с самим собой.
Сердце в груди отстукивает ритм.
Он не причинит вреда Кенме, да и настаивать ни на чём не будет... просто порой хочется позволить себе маленькую слабость. Маги они такие хрупкие... их всегда хочется защищать.
— Я постелю тебе, — он всё же высвобождает свою руку, отходя к двери и потирая запястье. Козуме непривычно от того, что его кожи касались, он слишком чувствительный. — Ночь уже поздняя, тебе нужно поспать, а утром я дам тебе снадобье, оно поможет заживлению.
Цукишима кивает, его губы не улыбаются, уголки губ привычно опущены вниз, но в глазах слабый блеск.
Он ещё может помнить, что такое счастье...
Осознание приходит мгновенно.
Счастье — это Кенма.
По крайней мере сейчас и на долгое будущее.
Ведь Козуме никогда никого у себя не оставляет, как только заканчивает с лечением, всех выставляет за дверь. Кроме, Хинаты, конечно. Хотя, Шоё слишком занят Королём или двумя сразу, Кею это не интересно.
Цукишима сидит в раздумьях ровно до того момента, пока Козуме не возвращается, слегка пунцовый, неловко заправляющий светлую прядь за ухо.
— Нужно поспать, — Кенма не смотрит на него, он явно смущён.
Возможно, своим поступком смущён куда больше, нежели поцелуем Кея. Пусть даже и поцелуя пальцев.
Цукишима тяжело поднимается, в теле до сих пор чувствуется слабость, его ведёт, он слегка пошатываясь доходит до Кенмы, только сейчас замечая, какой он большой по сравнению с ним и, обходя Козуме, интуитивно идёт туда, куда ему постелили.
Босые ноги мага шлёпают за ним сзади.
Кенма не отходит от него всю ночь, кемаря в кресле.
Он слишком переживает за рану Кея. Он знает, что раны веверн опасны и быстро не лечатся.
Сердце в груди щемит.
Хината как всегда оказался прав.
Нужно просто суметь открыться вовремя, не упустить своего счастья.
У них ведь у двоих не хватает опыта... чтобы стать наконец-то счастливыми.