У судьбы нет любимчиков и ненавистных.
В её действиях нет обоснованной логики, или последовательности.
Какая погода на улице? Уже наступила зима? Вышло ли уставшее солнце из покоев луны с той ночи? Как поживает наставница? Она хорошо ест? Вот бы отведать её стряпни…
Мне сказали, сейчас на улице праздник.
Я бы хотела снова послушать оперу Юнь Дзинь…
Больше уже не было больно или плохо, сегодняшняя нескончаемая мука, терпение перед завтрашней агонией. Цикл голода и беспомощности всегда сменял друг друга. Он был её ориентиром, наступил ли новый «день». Хотя, это грубо можно назвать сменой суток, но будучи в темнице, время текло только тогда, пока звон капель канализации бил о каменный пол.
Е Лань с того случая стала более осторожной, не давая поблажек своей жертве. Госпожа изначально затеяла свою игру с целью поддаться, и посмотреть, насколько сильно не сломлена воля её милой игрушки, даже в порядок привела, чтобы выровнять их шансы, дать ей вкус мнимой победы, но… Это очевидно была её ошибка, не просчитать, насколько даже в таком состоянии ученица адептов была сильной. Не зря она могла выживать в горах годами, какие-то пару недель на цепи не сломили её, потому, как только Шэнь Хэ отправилась в карцер под землей — её мучили «тренировками». Приказы, стоп действия, принуждение. За хорошее поведение ей полагалась награда, за плохое лишение. Её личность и тело дегуманизировали, постепенно, тягостно, душераздирающе, уничтожая любую возможную попытку на сопротивление.
Это было лишь сделано для одной великой цели — как долго она может сопротивляться самой себе. Что её сломает? Какие еще грязные извращения можно будет над ней совершать, прежде чем она перестанет быть человеком? Страх, который Хозяйка пережила в ту ночь, стал для неё желанной дозой адреналина. Это был монстр, который желал её растерзать, убить, измельчить. Если бы в её руках была подобная игрушка, которая бы послушно ею управлялась, словно идеальная марионетка… Шедевр. От одной этой мысли, у неё шли мурашки по коже и потому, после того как она высекла в разуме своей рабыни новые правила: вновь играть с ней и специально проигрывать.
Каждый раз в качестве выигрыша, приносился глаз бога из шкатулки… Но…
Он больше не резонировал с заключенной.
Это не значит, что она потеряла силы. Но она потеряла веру в бога, в саму силу поднебесной Селестии. Стеклянный шарик покрывался инеем, когда она держала его в ладони, касалась ногтями, но её безэмоциональное выражение и пустые зрачки больше никогда не заполнялись эмоциями. В ней не было её силы, всю её агрессию стерли и заперли туда к другим, таким же ненужным чувствам. Её роль — радовать Госпожу. Угождать Госпоже, ублажать, всецело служить.
Когда с ней никто не пытался «играть», она сидела голая на брошенной наземь простыне, вонючей и дырявой, словом, как и она сама. Кончики пальцев ног и рук обморожены, кожа на них была невероятно тонкой и от любого прикосновения сходила верхним слоем. Ногти отросли и переломались, края кутикул были кроваво оглоданы. Встать она могла через боль, но если ходила, то ноги стирались в кровь за пару минут, поэтому ей приказали сидеть и не рыпаться.
Через продолжительный период Е лань наскучила её идеальная игрушка. Она никак больше не реагировала, не была собой, замкнулась до такого состояния, что даже когда над ней надругались несколько мужчин, ни единый мускул на её лице не дрогнул. Ни одна слеза не прокатилась по её лицу, за которым пристально, очень пристально следили глаза хищницы. Ей не нужны неисправные игрушки, если девочка не перестала выражать эмоции и быть полезной, обычно их выкидывали туда, откуда их и привели. С Шэнь Хэ было неясно что делать, да и на деле её не сильно это волновало. Да, она всё ещё была смертной и умрет от истощения когда-нибудь, надо просто дождаться этого момента и спрятать её труп. Просто заморим её голодом, так и сделаем…
— Хорошая девочка, вот там…
Хозяйка сидит в кабинете на своем резном кресле, старается писать отчеты для Цисин, пока под столом меж раздвинутых бёдер замер язык ещё одной невинной жертвы. Непримечательной внешности девушка стояла на коленях, прикованная к полу тяжёлыми водными кандалами. На вид ей не больше восемнадцати, мягкие каштановые кудри обвивают её невинное личико, пока она старательно лижет для своей мадамы. В её заднюю промежность впились множества водных нитей, больше похожих в темноте на паучью плеть, и они ритмично двигались внутри лона девушки, да так, что та должна была бы упасть, если уже не стояла на коленях упарившись подбородком в стул.
— Ах… Да… Вот так… Поработай на том месте…
Замирая с пером в руке над пергаментом, вздыхает Е Лань. Она с благоволением прикрывает веки, разрешая себе отдаться полностью ощущению языка между ляжек. На ней почти не было одежды, только красивый расписной халат из высококачественного шелка с искусно вышитым фениксом на спине. Пояс ослаб от своей собственной тугости, порываясь оголить идеальное и в прекрасном состоянии тело женщины. Таз сводит от ощущений, если честно, то на стуле тяжело усидеть, когда так хорошо лижут. Инстинктивно, она пытается свести колени, чтобы прижать сильнее к клитору этот чудесный ротик, но их прерывают. Громкие крики с нижнего этажа, затем стук начинает подниматься по лестнице, все выше и выше, пока не достигают дубовой двери кабинета. Госпожа никогда не запирается, ведь кто в её чайном доме посмеет к ней без стука войти?
Они посмеют.
Двери отлетает с петель и первой в проеме показывается парочка пурпурных хвостиков с очаровательными фиолетовыми ушками на макушке. За ней трусит парочка до боли знакомых рожек с лазурно-воздушной косой, прижимая неуверенно к себе папку с документами. Процессию замыкают охрана с главного входа, а также Мин Цэнь, отчаянно кричащая, что им сюда нельзя. Рабыня под столом от страха попыталась еще сильнее спрятаться, проползая вперед и тем самым активнее стимулируя возбужденную Госпожу, другой бы на её месте стало бы стыдно, что их застали в момент кульминации, но будучи шокированными увиденным зрелищем, Е Лань у всех на виду громко доходит до оргазма и испускает из себя стон наслаждения.
Гань Юй от стыда прикрылась принесенной с собой папкой, а Ке Цин отвела взгляд и моментально закрыла глаза, громогласно заявляя:
— Что Вы себе позволяете, Госпожа Е Лань? Мы только что с поличным вас поймали и застали за умышленной кражей людей и работорговлей!
Даже в такой ситуации, голос Нефритового Равновесия оставался ясным и вежливым, хотя отрицать свое собственное смущение было ей и не в первой. Е Лань опустила перо, что сжала во время оргазма и отпустила водяную паутину от своей девочки.
Неприличный громкий хлюп раздался на весь зал перед кучей незнакомых людей, пугая рабыню.
— Не бойся, малышка, иди к сестренке Мин Цэнь.
Развеивая водные цепи и оковы с конечностей, успокаивает девушку Хозяйка. Она не смотрит в её сторону, но подневольница все поняла с первого раза и быстренько встает, подбегая в сторону служащей чайной. Та сразу прикрывает её от похотливых взглядов мужчин-охранников и робкого дискомфорта нежданных посетительниц.
Е Лань запахнула халат, заправляя его под пояс и завязывая крепкий узел, чтобы на этот раз он не развязался. Пока женщина не закончила, никто из подчиненных не посмел раскрыть своего рта.
— Просим прощения, Госпожа, мы пытались не пропустить, но…
Один из охранников что-то замямлил, вытаскивая перед собой бумагу. С такого расстояния не было видно, что там написано, поэтому он пыжился зачитать, но до этого кротко стоящая Гань Юй вырвала лист из его рук, и открыв первую страницу своей папки, неуклюже объявила:
— В-вы обвиняетесь в незаконном лишении свободы граждан Ли Юэ, злоупотреблении рабочих полномочий в отношении к гражданским лицам, а, а еще к с-сексуа… С-сексуа-льной…
Секретарь Цисин осипла, пытаясь зачитать последующее предложение. Она переводила взгляд с букв на ухмыляющуюся физиономию, теряясь в собственном потоке мыслей. Ке Цин закатила глаза, ведь от двести лет работающей Гань Юй подобной растерянности не ожидаешь, это даже наверняка не первое подобное дело. Уполномоченная вырывает лист и папку с бумагами у трясущейся цилинь, и сама зачитывает текст документа.
—…Таким образом, мы вынуждены взять Вас под стражу, именем закона Её Высшего ордена, Воли Небес — Нин Гуан.
Пересказав основную суть предъявляемого обвинения, заканчивает свой ордер Ке Цин, бросая наполненный холодом и ненависть взор на сидящую перед ней шулершу.
— Подождите-подождите, Вы не имеете права, Вы…!
Из кожи вон лезет вмешаться Мин Цэнь и защитить честь своей горячо любимой нанимательницы, но вот только она видит, как Госпожа одним лишь жестом показывает ей заткнуться.
— Мои милые, Гань Юй — вечный секретарь. Ке Цин — нефритовое равновесие, может нам, стоит обсудить столь серьезный вопрос в более подходящей обстановке?
Е Лань явно расслаблена, даже после того, как её обвинили в столь тяжелом преступлении, даже не дала шанса себе или кому-либо её оправдать.
Все присутствующие согласились с данным предложением, и процессия переместилась вниз, ожидать пока Леди Е Лань приведет себя в порядок и будет готова. Это было дневное время, в чайной сидели множества различных лиц, как и по своему статусу, так и сословию. «Яньшан» днем совсем не выделялся, обычный чайный дом с возможностью отобедать или насладиться приглашенными известными знаменитостями.
Откуда у владельца были столь обширные связи, никто не догадывался, но поговаривали, хозяин данного заведения крупный инвестор, поэтому ему покровительствует даже сама Воля Небес. Это была их правда.
Гань Юй чувствовала себя неуютно, шестое чувство ей подсказывало, Е Лань уже в курсе настоящего приказа Воли Небес. Иначе, почему в таком месте подается свежезаваренный чай из цветов цинсинь? Ведь вкус был на любителя, а еще его же пьют в основном только в лекарственных целях. Почему Госпоже Ке Цин подали её любимое блюдо, хотя она ничего не заказывала. Золотые шарики с креветкой были, разумеется, распространённой закуской, но что-то не ввязалась, как хорошо она подготовилась к их визиту, хотя они точно очевидно застали её врасплох. Тревога накапливалась постепенно, приближаясь к своему апогею.
Их усадили за самый центральный столик, пожилой мужчина с приятной стариковской внешностью разливал им по кружкам терпкий напиток. Вокруг глазели десятки пар прицелов, жадно изучая попавших в очередную ловушку красивую пару девушек. Они еще не догадывались, что их поджидает игра. Выйти отсюда окажется куда тяжелее, чем им кажется.
— А вот и я!
Весело и задорно оповещает Е Лань о своем присутствии, спускаясь с балкона второго этажа по резной лестнице. За ней на цыпочках шагала та, чье здесь появление означало лишь одно; объявление об аресте не было ошибкой.
— Шэнь Хэ?!
Шокированная и испуганная Гань Юй увидела свою названую сестру. Ахнув, разинув рот так широко, будто бы она увидела призрака, у неё было слишком много эмоций, выразить их словами или мимикой не получалось. Все чувства дрожали от её бледно-голубой кожи, словно она была живым мертвецом, а уж с зомби она имела непосредственный контакт каждый раз, заходя в хижину «Бубу». Прекрасные, как только выпавший горный снег локоны, были теперь жухлой травой у подножья. Кажется, ей выдернули не мало волос в заточении. На руки и ноги было страшно смотреть, одетая в свой привычный наряд, она ступала тяжело, ступни кровоточили, а костяшки дрожали, но она словно марионетка, послушно ступала за своим кукловодом, что манипулировал ей.
Ке Цин молниеносно подпрыгнула со стула, вытаскивая меч из ножен, призывая его и готовясь к бою.
— Ни с места!
Вокруг девушек поднялась толпа с оружием, все кто сидел и делал вид, что это незнакомые друг другу гости, на самом деле были людьми Е Лань, готовившимися защитить свою Госпожу ценой любой крови и жертвы. Она платила щедрую награду верным ей людям.
— Ну и ну, может уберешь свою зубочистку, и мы обсудим все как цивилизованные люди?
Мурлычит Е Лань, остановившись на забежной ступеньки и облокотившись руками на поручень, наблюдая с безопасного расстояния за разыгравшейся сценкой. Гань Юй находила в ступоре, пока их теснили в кольцо, Ке Цин могла их всех разом уложить, но её беспокоила заложница, что бледной восковой фигурой застыла за спиной информаторши. Блестящая гидроцепь отливала радужным блеском под светом, как тяжелое ожерелье на овдовевшей деве. Иссера-зеленые радужки игриво рассматривали своих новых игрушек, попавших в плен. Только жаль, что с ними нельзя было поиграть «по-взрослому», они все же ценные сотрудники и кадры Нин Гуан, она очень ревниво относится к своей собственности.
— Прежде чем вы наделаете ошибок, намекну, мы с Волей Небес имеем исключительные отношения…
Звенья бренчат, словно они настоящие, когда их резко тянут в сторону. Ученица адептов глухо падает со своего места на колени и упирается в деревянный пол костяшками с хрустом. Е Лань ставит свой каблук ей на голову, низко прижимая к полу ослабевшую и измученную деву, заставляя ту целоваться с паркетом. Только с присущим ей садизмом, наминает макушку и вертит, словно под ней резиновая кукла, а не человек.
— Если не хотите закончить как она, у вас есть два исхода. Первый, я из своего великодушия сыграю с вами. Победите — уйдете целыми и невредимыми вместе с ней. Проиграете — будете отрабатывать.
— Да кто же согласиться на такие условия?!
— Госпожа Ке Цин, подождите! М-мне, кажется, лучше попробовать, чем…
Лучница осипла вновь, ощутив, как много людей прямо сейчас следят за ними. В голове крутилась только одна лишь молитва, чтобы Е Лань выполнила часть своей сделки. Для этого нужно сдержать пыл леди Ке Цин, иначе потом уже Нин Гуан самолично отправит их отрабатывать свои оплошности в игральный дом. Левый глаз задрожал, было предчувствие неминуемого поражения, но это азарт. Нельзя сдаваться, даже не попробовав. Смотреть в зеницы своей духовной сестры она не решилась, отвернулась.
— Я бы на вашем месте согласилась, куколки.
Подначивает Е Лань, поднимая сапог с головы девушки. Пленница безжизненно обмякла под её ногой и не шевелилась, но как только её пнули под зад, машинально, неуклюже поднялась на ноги. Только сейчас Ке Цин заметила важную деталь — красные шнуры отсутствовали. Оплетающие нити силы, сдерживающие нечеловеческую силу ученицы адептов больше не связывали тело. Неужели, Е Лань настолько сильно уничтожила ту морально, что у неё больше не осталось сил?
— Ты…
Нефритовое равновесие не нашла в себе ругательства, прикусила язык. Топорно, она села обратно на свое место, её брови все никак не могли расслабиться, будто агрессивная собака, смотрящая на добычу и ждущая разрешения фас.
— Валяй. Сыграем в твою дрянную игру.
Потребовала Ке Цин, дернув за руку Гань Юй, чтобы та обернулась. На ресницах у полу адепта были слезы, это еще сильнее заставило оскалиться мечницу.
— Замечательно, просто замечательно…
Приговаривала Е Лань, спустившись на первый этаж, волоча за собой ненужный груз в виде сломанной куклы. Они сели напротив Гань Юй и Ке Цин, атмосфера в зале решительно сменилась. Уже знакомый седой крупье объявил правила игры.
— Игра называется «Анархия». В колоде 52 карты, каждый игрок берет 4 карты. Игроки должны использовать любой козырь, если козырной карты нет, то любой другой картой такого же значения, если и такой карты нет, то он должен взять карту из колоды, если и эта карта не подходит для хода, то ход переходит к следующему игроку по часовой стрелке. Побеждает тот, кто скинет все свои карты.
Мужчина достает из-под кофейного столика колоду, с виду новую, распаковывает её и кладет на середину, чтобы каждая из присутствующих могла самолично убедиться в честности игры. Первой колоду на наличие жульничества проверяет Ке Цин, внимательно рассматривая каждую отдельную карту перед собой, смотрит и сравнивает рубашку, нет ли на них отметин или отличий. Все остальные присутствующие ожидают её. Это давит на девушку грузом, но она была все же должностным лицом, поэтому с этими подгоняющими взглядами справляется.
— Чисто.
Заключает она бесстрастно, откладывая колоду вновь на середину игрального стола. Е Лань уже успела заскучать и закурить одну из своих дорогих сумерских трубок, она деловито стряхивала пепел от сигареты на макушку Шэнь Хе и пускала дурманящий дым той в лицо. Рабыня не менялась в лице, склонив лишь голову ниже, чтобы зола не падала с её головы. Ке Цин вновь зашипела от злости, но промолчала. Следующей колоду на предмет подтасовки проверила Гань Юй — знаток фальши. Если даже её незатуманенный небесный взор не найдет в картах изъяна, игра честна. Рогатая как-то вяло оглядывала карточки в своей кисти, вероятно читая их с помощью элементального чувства.
— В-всё в порядке…
Неуверенно положив колоду на место, заключает она, скрепив руки в замочек под стол. Ке Цин уже еле терпит нахальство и издевательство Е Лань над бедной и ни в чем неповинной Шэнь Хэ. Изумрудная кошка улыбается, ловя на себе гневный взгляд упрямой Цисин. Её это раззадорило: как всегда справедливая, гордая, собранная и благоразумная коллега исходила из зловонным ядом. Выпустив экзотический табак с губ, женщина с каре насмехается:
— Ну что, убедились? Будем играть?
Синий макияж на её лице в полутьме казино казался еще более вызывающим, чем раньше. Она была уверена в себе, даже по её выражению это было ясно. Где-то тут подвох. Чутье кричало бежать отсюда и не оглядываться, но долг был выше чести. Две цисин так же не рассчитывали на проигрыш, готовясь в случаи поражения задействовать принесенные меч и лук, что аккуратно стояли прямо около кресел гостьи.
— Ах, да, Вы будете играть трое против меня одной, ничего же?
— Госпожа Шэнь Хэ, будет тоже играть?..
С нескрываемым беспокойством спросила Гань Юй, боясь ненароком посмотреть в её сторону. Увидеть, как один из близких тебе людей страдает, было невыносимой пыткой даже спустя столетия бытия адептом.
— Конечно! — Госпожа поворачивается к своей игрушке и толкает ту в плечо. Молчит.
— Правда же, моя милая?
Наступает на болезненно отекшую кровавую стопу рабыни. Та послушно кивает, почему она молчит? Может с ней еще что-то случилось?
— Тасуйте.
Попросила Е Лань и игра началась. Каждой присутствующей девушки раздали по четыре карты, козырной мастью стали бубен. Первой круг начинала Е Лань, она довольно улыбалась, сохраняя свою идеальную маску спокойствия, положила восьмерку бубен.
— Восьмерка.
Издеваясь, озвучила она, когда карта оказалась лицевой стороной поверх козыря.
— Валет.
Продолжила Гань Юй, сложив карту наверх. Ке Цин собралась и сидела с каменным лицом, но вот нога её выдавала. У неё не было карт масти бубен или вальта уже на первом ходу, а двое в кругу положили по карте, если так и дальше продолжится, она…
— Беру.
Сглотнув, проговаривает она, снимая сверху колоды игральную карту. Шестерка треф. Не везёт.
— Пас.
Стараясь не выдавать эмоцию разочарования на своем лице, заканчивает ход девушка. Следующей и последней в кругу, была Шэнь Хэ. Её полулунные зрачки бездыханно смотрели на веер в ладони, вот кто точно выиграл бы в покер, так это… Она тянет руку к колоде.
—… Пас.
Никаким голосом сообщает она всем присутствующим. Короткая дрожь пробила Гань Юй от голоса своей подруги, но она оставалась зажатой. Ке Цин сжала кулак, мы обязательно вытащим тебя, только подожди!
— Мой ход!
Звонко оповестила Е Лань, поднимая указательный и средний палец и выбирая карту из своей руки. Дама бубен. Нет, тут точно что-то не так… Не может быть у неё так удачно выпасть карты, чтобы она уже два хода подряд ходила, если у Гань Юй не будет сейчас более сильной карты, они…
— Пиковая дама.
Ставя на поле свою даму, объявляет она. Ке Цин оживилась, у неё были сейчас две пиковые карты в запасе, она может играть!
— Семерка пик!
— Девятка пик…
Круг закончился, все поставили по карте. У Е Лань сейчас самый большой шанс выиграть, в её руке всего две карты, но и у Гань Юй тоже! Мы с Шэнь Хэ сидим по четыре, но мне не нужно побеждать. Я буду лишь не мешать играть секретарю!
— Король пик.
Скалясь, словно сейчас слопает добычу покрупнее, выкидывает на стол она короля. Цисин вжались в свои кресла, если сейчас не остановить её, она… Гань Юй не везет в этот раз, и она тащит карту, вся надежда на то, что ей сейчас повезет и подвернется нужная карта, пожалуйста, Селестия!
— Пас.
Вцепившись во вторую карту пальцем, шепчет рогатый адепт. Ке Цин прошибает озноб, у неё есть сейчас пик, но вдруг крупье так раскидал карты, чтобы, даже не оказавшись у Е Лань в кармане сейчас нужной масти, то к её ходу появится? Нужно блефовать и тянуть, это игра не на выживание, но и на репутацию всей собственной семьи и цисин в целом. Глубокий вздох, выдох. В правилах ничего не упомянули про жульничество, пока она уверенна в себе, её ни в чем не заподозрят. Всего лишь протянуть руку к колоде, руку… Руку…
— Ты будешь брать?
Поторапливает Е Лань, уже докурив. На подносе ей принесли чашечку кофе, его аромат чувствовался даже с этой стороны стола, этот запах напомнил о работе. Об аромате кофе и документов, которые ей предстоит до закрытия нефритового дворца разобрать, о сколько бессонных ночей она провела за бумажками… Какая-то вертихвостка ей неровня, она, Нефритовое Равновесие!
— Беру!
Вытянутая карта оказывается не подходящей масти, но если все пройдет правильно, то шанс, что у Шэнь Хэ есть вторая пиковая карта сейчас один к четырём, значит, она может разрушить систему, конечно же, если она была. От этого было боязно наблюдать за ходом игры.
— Пас.
Ход переходит к виновнице сегодняшнего торжества, все или ничего, свобода или плен. Если в сердце Шэнь Хэ осталось хотя бы немного гордости, она сейчас должна понять общий ход игры и тоже вытянуть карту. Это звучит нелогично, но у Е Лань не может быть три одинаковых карты при 52 картах в колоде. Шанс настолько маловероятный, что скорее геовишапы научатся говорить, чем ей выпадет. Ученица адептов медлит, её движения заторможены, она словно зомби смотрит сквозь свой веер карт, то ли обдумывая ход, то ли после длительного заточения ей тяжело дается мыслительная деятельность. Похолодало, в помещении резко упала температура. Е Лань повернулась к своей когда-то любимой кукле, посмотрела, водяные цепи посильнее сдавили горло рабыни. Эта аура не от неё…
— Король… Черви.
Понизив голос, кротко кладет девушка карту. Ошейник на её шее ослаб. Аура холода шла не от неё, а от Гань Юй, та впилась в карты и поджала губы. В её глазах был страх.
— Ах, как жаль заканчивать сегодняшнюю игру… Было так скучно, король бубен.
Небрежно кидает она карту, вставая с кресла. Все присутствующие ликуют, их Госпожа снова победила. Цисин в подлинном шоке смотрят на ночную орхидею, что обошла их.
— Жду не дождусь, как мы сегодня развлечемся, мои кошечка и козочка!
Она залилась смехом, называя их зверьем и лукаво подмигнула, продолжая:
— Кто будет из вас первая? Или вы вдвоем будете меня ублажать?
— Даже не думай, тварь!
Ке Цин срывается с места, на лету подхватывая меч и напролом двигается к Е Лань. Охрана не успевает среагировать, пурпурная молния летит с бешенной скоростью на их драгоценную Хозяйку. Косы Ке Цин летят вперед неё, она вот-вот коснется своим мечом талии женщины…
Выстрел.
Пронзительный холод сковал левую ногу нападающей, она теряет равновесие и падает на пол, прямо под ноги к пантере, охотнице, Госпоже. Быстро подняв голову, Ке Цин понимает, что стрелявшей была её же напарница — Гань Юй.
— Госпожа Гань Юй?
В ужасе выдавливает из себя Нефритовое Равновесия, видя, как на неё со всех сторон сжимается кольцо из охранников и работников дома. Глаза от страха пытаются зацепиться за возможность, как ей вырваться, лёд такой крепкий, она просто не успеет освободить ногу прежде, чем её окружат. Телепортироваться тоже не выйдет, — только что бросила стилет, он лежал поодаль, в ногах у рабы.
— Прости…
Тихо шепчет рогатая, её извинение не успевает долететь до ушей мечницы, сверху её огрели тупым концом секиры по голове. Уже знакомая горничная, Мин Це, командует чтобы девушку подняли и подготовили перед покоями Хозяйки. Женщина ободряюще смотрит на лучницу.
— Я выполнила часть своей сделки. Теперь верни её.
От трясущейся только что в страхе Гань Юй не осталось и следа. Её глаза были такими же пустыми, как и у другой присутствующей в комнате носительницы крио.
— Конечно, она твоя, бери.
Водяные оковы растворились в атмосфере, голубая луна и серебряный полумесяц вновь воссоединились.