— Надоел! — дверь женской комнаты резко отворяется, с тем же темпом захлопываясь, отзерцаливая звон дребезжащего гласа вошедшей. — Самовлюблённый индюк!
Океанидные очи Вики не способны загореться природным дьявольским пламенем, но под сенью злобы их сгущающаяся синь завораживает куда больше. Это как экзотика для игривой Мими, которая привыкла приручать любые стихии. Тяжело вздымающаямя грудь Непризнанной как алая тряпка для молодого новильо, провоцирующая сорвать трофей, вопреки летящим бандерильям. Будучи земной, но пытающейся овладеть сверхъестественной злостью, Уокер выглядела, как роскошный экспонат: забавный, увлекательный, слабый настолько, что хочется подчинить и инфецировать собственной силой, чтобы она давала отпор другим, но покорялась своему учителю. Влечение Мими грозилось перейти грань обычного любопытства. Но она держала всё в узде. Благодаря Люциферу.
Вики — это приятное утро, рассекающее сумерки рассветом экзальтации; это сладчайше-нектарная ночь, убаюкивающая лучше традиционной колыбельной; это эстетика для очей гурмана и удобное средство для разрядки бессмертной скуки, которое находится всегда под боком. Люцифер — это фантазии в одинокой ночи, горестный вой на равнодушную луну и безграничные мысли о целомудренном, что едва может укротить порочное сердце демона. Мими жаждала его неприступной любви. А до тех пор её раненые чувства притуплялись телом податливой Вики.
— Непризнанная, спорим, что ты не сможешь заставить Люцифера больше ненавидеть тебя? — с задором произнесла демоница.
Вики удивлённо приподняла изящные брови. Усталость на идеальном лике, которое не принадлежало земному миру, — Мими отказывалась верить в то, что смертные могли составить им конкуренцию, — сменилась недоверчивостью, а позже — снисходительной усмешкой.
— Довольно специфичные у вас тут забавы, — заметила Уокер, покачав головой, будто она сейчас разговаривала с капризным ребёнком, которому наскучили дешёвые игралища.
— Так что скажешь? — настойчиво спросила Мими.
— А смысл этого?
— Ты ведь хочешь позлить его? И если тебе удастся это, то ты выиграешь. Уж больно не верится мне, что кто-то сумеет вывести из себя сына Сатаны. А за победу получишь желание от меня.
— Сомневаешься в моих способностях попадать в неприятности? — насмешливо произнесла Вики, на минуту став серьёзной, когда Мими приняла соблазнительную позу: она расслабленно распласталась на мякоти постели, вытянувшись гибким пардом. Серебряный свет Селенытиз окна выгодно падал на вырез её мраморной перси. — А если я проиграю?
— Тогда уже выполнишь моё желание, — Мими привстала, украсив свой девичий голос томностью суккуба. — Не обещаю, что оно будет приличным.
В горле у Вики расцвела горячая Саванна, когда соседка по комнате эротично облизала пухлые губы, увитые обсидиановой помадой. Глаза в обрамлении пушистого веера ресниц медленно подмигнули, призывая сдвинуть с места окаменевшие ноги. Соблазн действовал гипнозом на Вики, которая уже присела на край кровати Мими, мысленно сетуя на невидимый барьер, разделяющий их губы, руки и горящие факелом тела. Она чувствовала, что демоница хочет ещё немного подразнить её, проверив на прочность земное терпение. А ведь оно славилось своей шаткостью.
— Да и это совсем не в твоём стиле, — проглотив горячий ком, с не менее вызывающей ухмылкой промолвила Непризнанная, стараясь своей интонацией ответном атаковать визави.
— На то я и демон, — Мими наконец-то приблизилась к Уокер, почти невесомо коснувшись дланью её щеки. В этот пикантный момент, что палил их плоть инферальным огнём, они думали, что им больше ничего не нужно, кроме близости. — А ты уже определилась со своей стороной?
Шёпот Мими интимно щекотал мочку уха. Вики рефлекторно тёрлась ланитой о руку подруги, словно мартовская кошка, алчущая заполучить эпилог амурного сезона. Сердца стучали в горячий унисон.
— Твои искушения вынуждают перейти на тёмную сторону, — почти простонала Вики, сомлевшая от ласки демоница.
Мими упивалась своим положением. Внимание смертной, несмотря на клеймо её происхождения, льстило куда больше, чем зачарованность местных жителей. Она с удовольствием поглаживала ластящуюся подругу, чувствуя господство и полноценность. Ей казалось, что в этом привычном пекле она впервые ухватила морозную свежесть рождённой весны. Подобные чувства пугали, поэтому она предусмотрительно заменила их наваждением, перевернув Вики на живот и навалившись на неё телом. Её шаловливые пальцы нежно прочертили дорогу на позвоночнике часто задышавшей девушки, остановившись на мягких ягодицах.
— В этой сфере я отличница, — хвастливо заявила Мими, собственнически сжав правое полушарие застонавшей Уокер. — И довольна тем, что эта упругая попка благодаря моим усилиям не достанется занудным ангелам; они бы не смогли правильно распорядиться ею.
Пальцы демонессы плавно переместились вниз, коснувшись средоточия возбуждения Вики. Сквозь ткань тёмных штанов ощущалось пульсирующее желание. Вики, закусив нижнюю губу, уткнулась лицом в покрывало, сжимая его ногтями. Мими с удовольствием манипулировала её реакциями, давя подушечками на страдающий без проникновения бугорок. Пальцы под интенсивными трениями намокли, пропитавшись флюидами, от которых кружило голову. Мими и сама чувствовала, как всё внутри неё превращается в сплошное пламя.
— Мими, в нашей связи ведь нет ничего такого? — внезапно неуверенно спросила Вики, повернувшись лицом к обескураженной демонице.
— Что ты имеешь в виду? — брюнетка растерянно убрала руку с намокшего лона Уокер.
— Мы всё ещё подруги?
— Конечно, — без колебаний ответила Мими, тут же взяв себя в руки. «Какие же странные вопросы задаёт эта Непризнанная», — подумалось ей. Она почти сразу перевела это на земной менталитет, ведь в их мире всё было куда проще. — Мы всего лишь по-дружески дарим друг другу доброе утро и не очень спокойную, но приятную ночь. Как только у тебя появится кавалер, я отступлюсь.
Вики мягко улыбнулась, будто с её хрупких плеч слетела гора. Мими в тот момент тоже обрадовалась тому, что этот неловкий диалог завершён. С самого начала их игры не подразумевали развитие ненужных чувств. Мими всего лишь искала временную гавань для утех, чтобы было не так одиноко коротать дни без отклика Люцифера.
— Думаю, что ты найдёшь его быстрее, — как-то по-родительски пролепетала Вики, словно пытаясь усмирить её комплексы. — Ты ведь такая красивая и уверенная в себе.
— И у меня талантливый язычок, — перевела тему демонесса, озорливо сверкнув зеницами. Атмосфера была слишком душной, ей нужна была разрядка. — Или… хочешь проверить это?
Их взгляды скрещиваются в страстном танго, будто сливаются воедино под рапсодию безмолвной луны, которая хранит их тайны, и вынуждают потрёскивать комнату невидимым пикантным камином. Мими уверена, что это всего лишь минутная слабость. Она думает, что этот сумасшедший огонь внутри разгорелся лишь из-за мимолётного ветра, и его нужно немедленно потушить — больше он не объявится в её верной Люциферу душе.
— Демоны, как правило, лгут, — лукаво усмехается Вики, подзывая к себе манящим взглядом подругу. — Поэтому понадобятся доказательства.
Ещё одна ночь, окутанная флёром ничем не обязывающей эротики. Уста к устам, грудь к груди, сердце к отречению от каких-либо высоких чувств. Мими невероятно нежна, обращается с Вики, как с сокровищем, но всё ещё отрицает окрепшую связь с ней. Она всего лишь не хочет причинить боль подруге, когда бережно входит пальцами в её горячую плоть. Всего лишь поддерживает самолюбие, когда с наслаждением ловит её стоны. Всего лишь оттачивает своё мастерство, когда проникает языком в источник желания, запоминая вкус Непризнанной. Чисто мужской интерес, выраженный в алчбе показать своё превосходство в постели. Ничего больше. Так ей хочется думать, когда она с чувством прижимается к вспотевшему телу Вики, жадно ловя её приоткрытые навстречу губы.
Она сминает этот мягкий бутон, касается языком складок, призывает чужой язык слиться с ней в одном байле. Просто так крепко сплетает с ней пальцы, словно их не разлучат, и чертит особые узоры на её лебединой шее: аккуратно, ласково, не оставляя отметин. Хотя почему-то хочется украсить завидную Непризнанную заметными засосами, чтобы мальчишки обзавидовались. Чтобы назойливый Энди прекратил пускать слюни на их пол, вынуждая Мими скрипеть зубами и придумывать всякие отговорки, чтобы наедине прижать Вики к себе. Как свою собственность. Демоны любят присуждать ценности себе, пуская пыль в глаза оппонентам. Они питаются завистью. Зависимы от искушений. И страдают от нетерпения и жадности, которые незаметно приводят к любовному привыканию.
Мими не просит ничего взамен. Ей нравится самой доставлять удовольствие Вики. Её томные вздохи — королевская симфония, печальные стоны склонённых к погрешностям людей и благосклонный шёпот Шепфы. Она доводит себя до полного изнеможения, пока Уокер не начинает трястись. Мими целует каждый пылающий сантиметр её бархатной кожи, вновь углубляясь языком в лоно. Внутренние стенки характерно сжимаются, впрыскивая прилив апогея. Вики сладко кричит, и Мими насыщается этим, как на Мадри Гра. Её обессиленное тело — награда, и демонесса горделиво и трепетно устраивается рядом с ним, лаская пышную грудь, под которой бьётся птицой сердце.
***
Мими не понимает, в какой момент упустила из виду Люцифера. Особенно не понимает, когда его заменила Вики. Отказывается понимать, почему их внезапная вражда переросла в уединение на краю библиотеки, между пыльными стеллажами, к которым мускулистое тело прижимало девичье, похожее на тонкий стебелёк орхидеи. Демонический слух, к её ужасу, улавливает каждый разгорячённый вздох, каждый шёпот на грани страсти, каждую капельку пота, увлажняющую раскалённую плоть.
— Ты раздражаешь меня, Непризнанная, — рычит Люцифер в чувственные губы Вики. — Но я не могу без тебя.
— Взаимно, — глухо стонет девушка, роняя в порыве страсти одну из книг.
Глаза Мими вспыхивают заревом сольферинового геноцида, но тут же потухают под натиском льдистой логики, обращаясь в пепельное ничто. Потому что она не имеет право ревновать. Не имеет право вслушиваться в то, как Люцифер дерзновенно вторгается в её плоть, не дожидаясь привыкания. Вики больше кричит от боли, впиваясь ногтями в его спину. Мими чувствует запах крови, который сводит с ума. И вместе с тем вызывает отчаяние, вынуждающее упасть на колени позади соседнего шкафа, где беспомощно дёргаются от чужих толчков стеллажи.
Их смешанные рыки и стоны пробуждают внутри неё адскую воронку, затягивающую радужные краски. Вики не стонет с таким чувством под её телом. Новые звуки, вопреки странной пустоте, пробуждают возбуждение. Она представляет себя на месте Люцифера, вместо которого сметает, как оказалось, ненужную нежность, обличая свою истинную сущность. Собственное лоно буквально зудит. Мими нетерпеливо проникает внутрь, остужая пламя, которое жалит до внутреннего стенания и кислотных слёз.
Разбитая и униженная, она безвольно ласкает саму себя, пока за её спиной зарождается любовь. Мими думает, могли ли она что-нибудь изменить, могла ли остановить процесс их соединения, заявив свои права на Непризнанную. Но куда ей до Люцифера, если она сама, гордая и мимолётная, смогла когда-то покориться его власти? Она думает, что их связь была неизбежна. Понимает, что не она пользовалась Вики, как привыкла, а ею затыкали раны от колкостей сына Сатаны. Разрастающаяся боль делает движения её пальцев грубыми, почти болезненными. Она тихо скулит, сжимая собственную грудь, рисуя в воспоминаниях ласки Уокер. Пик приходит вместе с финальным криком соседки. Но у него трагический смак. Мими обмякает от безысходности и мокнет от потока непрошенных слёз, которые она проклинает больше предавшей Вики.
Они пересекаются уже в комнате, где Мими стыдливо разглядывает своё тело. Вики встречает подругу без прежнего азарта, и это врезается исполинском клинком в сердце.
— Почему не спишь? — невинно интересуется Вики. За этот вопрос ей хочется остервенело оторвать крылья. Но Мими не сможет причинить вред возлюбленной.
— Вы с Люцифером сильно шумели, — говорит с горькой усмешкой она, пристыжая соседку. Но наливчатый румянец на её ланитах твердит о смущении иного характера, что заставляет сжаться сердце демонессы. Засосы на её ключицах тоже привлекают внимание, разыгрывая внутри целый шторм.
— Прости… Кажется, я проиграла спор, — внезапно вспоминает Непризнанная; она бодра после любовных приключений, и это раздражает ещё больше. — Какое желание загадаешь?
Мими молчит. Она напряжённо вспоминает все свои планы, плавно перерастающие в попытку завоевать внимание Вики. Она застревает в клетке Фарадея, задыхаясь от несбыточных надежд. Вспоминает, как тоскливо ласкала саму себя под симфонию чужой любви, и сглатывает кислый ком. От самой себя становится противно. Ещё омерзительнее будет уподобиться жалким смертным, которых губит любовь, и умолять её возобновить ночные игры, пользуясь желанием. Нет, Мими не такая слабая.
— Ну, я же говорила, что желание будет не совсем приличным, — она берёт себя в руки, по-царски выпрямляется и походкой нимфы приближается к рассеянной Уокер. Кончик её пальца касается чужого подбородка. Последнее прикосновение, в котором она прячет скорбь и жажду по её поцелуям. Последняя похотливая улыбка, которую она сопровождает фальшивой просьбой: — Расскажи в подробностях, как сын Сатаны орудует своим инструментом.
— Ты ужасна, Мими! — шутливо возмущается смущённая Вики, отшатываясь от подруги.
— Я всего лишь демон, которому нравится издеваться над Непризнанными, — игриво пожимает плечами демонесса, думая про себя, что она мазохистка, которой нравится закапывать себя ещё глубже.
Но от рассказов Вики она чувствует себя ближе к ней. Плевать, что это жалкая иллюзия. Плевать, что она так человечна. Люди всегда были втайне интересны ей, и, кажется, она ощущала смутное счастье от сближения с родной средой Вики. Когда-нибудь она сможет вернуться обратно в бесчувственный Ад. Но не сейчас, когда надоедливое бессмертие утекало песком сквозь пальцы, рождая ростки противоречивых чувств из горя и восхищения.