5. Принятие
Юнги проснулся от копошения рядом с собой. Послышался тихий стон.
Шуга приоткрыл глаза, оглядывая Гука, что массировал свои виски.
— Доброе утро, мелкий, — старший высвободил затёкшую руку, которая находилась под младшим. — Голова болит?
От макне разило перегаром.
— Хён… — хрипло промямлил Чонгук. — Кажется, я умираю…
— Ну ещё бы… — хихикнул Мин, поднимаясь, чтобы отыскать в своей студии хоть одну бутылку воды. — Тебе бы похмельного супчика.
— О, нет! — Чонгук сел на диване, поджимая под себя ноги. Лицо его было нездорово бледным. — Не могу сейчас даже думать о еде.
— Тошнит? — Юнги наконец нашёл, что искал и протянул младшему опустошенную наполовину бутылку.
Чонгук закивал.
— Хён! — руки младшего соединились в замочек. Он закусил губу, опуская взгляд. — Прости за то, что произошло вчера…
— Не бери в голову, — Юнги уселся рядом с парнем, кладя ему руку на плечо. — Ты был пьян.
— Это наоборот отягчающее обстоятельство, — Чонгук повернул голову к старшему. — Я так облажался…
— Хочешь поговорить об этом? — Шуга ободряюще гладил младшего по спине.
В глазах макне была всё та же боль.
— Я не знаю… — он покачал головой, — …не знаю, что мне делать…
— Здесь уже ничего не поделаешь, Гук, — Юнги говорил тихо, но твёрдо. — Я не тот человек, кто… имеет право критиковать твои действия и давать советы. Я сам натворил больше. И я виноват больше. Так что… сейчас я просто хочу, чтобы рядом с тобой был тот, кто действительно правильно поддержит тебя.
— Но никто не поймёт меня также хорошо, как ты, верно? — задумчиво проговорил Чонгук. — Какими бы понимающими не были Джин-хён и Намджун-хён, с ними такого не случалось…
Юнги промолчал. Ему очень хотелось закурить. Нервы были ни к черту.
Старший нервно дёргал ногой, сам того не осознавая.
— У нас с тобой тоже не одинаковые ситуации, — наконец произнёс он. — Я так и не извинился перед тобой за всё, что сделал. Ты был прав, я и правда конченый мудак.
Чонгук замотал головой:
— Ты единственный был честен со мной. Теперь я это понимаю.
— Не думай обо мне слишком хорошо, иначе опять разочаруешься, — горько хмыкнул Мин.
— Не собираюсь, — макне грустно усмехнулся. — Я был таким наивным… таким глупым… ты раскрыл мне глаза, а я… Мне жаль, хён…
— Не надо, Чонгук-а, — Шуга нашарил в кармане своей сумки заветную пачку сигарет.
— Мне нужно на свежий воздух, — младший нетвёрдым движением поднялся на ноги. — Здесь так душно.
— Пошли на балкон, — Мин захватил с собой зажигалку.
Они покинули студию и, пройдя несколько коридоров, открыли нужную дверь.
Юнги сразу же закурил, в то время как младший упёрся руками в бортик и с силой вдыхал утреннюю свежесть.
Легче?
— Немного. Дай мне тоже, — макне потянулся за сигаретой.
— Тебе нельзя, — возразил Мин.
— Но ты же куришь.
— Я не вокалист, как ты.
— Зато ты айдол, как я, — Чонгук сам вынул тлеющую сигарету из рук старшего и затянулся.
Шуга наблюдал, как бумага шипит между пальцев макне, сгорая. Он закашлялся.
— Дай сюда, — раздраженно пробормотал Мин. — Если не умеешь, не стоит даже начинать. Решил почувствовать себя взрослым?
— Я и есть взрослый, — понуро отозвался Гук.
Юнги усмехнулся:
— Ну-ну… и когда ты приставал ко мне, желая вынудить Тэхёна ревновать, это тоже был абсолютно взрослый рациональный поступок.
Чонгук сжался, опуская глаза:
— Мне правда очень жаль… Мне так жаль за ту драку, за те приставания, за то, что пытался сделать вчера… за всё…это так ужасно, прости меня… мне так жаль…
— Верю, — Юнги затушил окурок. — Поэтому и не сержусь. Но тебе и правда лучше поговорить с Джином или Намджуном. Может они и не поймут тебя до конца, но помогут разобраться в твоих мыслях и переживаниях.
— Ладно, если ты считаешь это нужным… — Чонгук развернулся навстречу лучам восходящего солнца. Легкий ветерок колыхал его волосы.
— Не я должен так считать, а ты, — поправил Юнги, беря его за руку. — Уверен, ты со всем справишься.
Чонгук замялся.
— Я не уверен, что смогу. Я постоянно только о нём и думаю.
— А ты бы смог его простить, если бы он захотел вернуться к тебе? — этот вопрос вырвался у Мина против воли. Он не хотел его задавать, но думал об этом, невольно сравнивая себя с младшим.
Сам бы Юнги вряд ли смог простить предательство настолько, чтобы вернуть прежние отношения. Для старшего такой поступок стал бы самым большим самообманом.
Чонгук не отвечал, поэтому Юнги продолжил:
— Подумай о том, как бы сложились обстоятельства, если бы сейчас вдруг всё стало как прежде. Уверен, ты был бы несказанно счастлив. Но это только на первое время. Думаю, что каждый раз смотря в любимые тобой глаза, ты бы вспоминал ту измену. И в конечном итоге, эта память стала бы непробиваемой преградой между вами. И скорее всего, любая ссора, что неизбежно происходит у парочек, приводила бы во время перепалки к воспоминаниям этого предательства, — Юнги тыкал наугад, но похоже попал в самую точку. Лицо макне сменило выражение на более задумчивое и сосредоточенное.
Конечно, есть множество примеров пар, где один простил другому его левые похождения. Но Юнги всё больше и больше убеждался в том, что Джин как всегда был прав - Чонгук похож на него. Это кажется странным на первый взгляд. И никто бы в жизни не предположил, что эти двое могут думать одинаково. Возможно, раньше и не было так. Возможно, именно Юнги сделал Чонгука таким. Скорее всего так и есть. Поэтому когда младший повернулся к нему, заглядывая более-менее осознанным взглядом в карие глаза рэпера, тот понял, что был абсолютно прав.
— Подумай об этом… — закончил Мин.
Когда Юнги с Чонгуком наконец вернулись в общежитие, Намджун с Джином уже их ждали.
— Я звонил вам столько раз… — начал злобно старший, сверля Мина взглядом.
— Это моя вина, — Чонгук выставил руки вперёд, и уже шедший, чтобы дать им затрещину, старший остановился. — Я… мне нужно поговорить с вами…
Младший посмотрел сначала на Джина, потом на ничего ещё не сказавшего Джуна.
— Пожалуйста…
Джин вопросительно глянул на рэпера. Мин только кивнул, безмолвно обещая всё объяснить позже.
— Ладно… пошли, — все трое удалились в комнату Джина и Чонгука.
Юнги облегченно вздохнул. Он так морально вымотался за эту ночь, что пары часов сна было катастрофически недостаточно. Оставив на кухонном столе стакан воды и таблетку от похмелья для всё ещё плохо чувствовавшего себя младшего, Мин удалился к себе в комнату, в надежде сразу же провалиться в забытье.
Голова шла кругом. Шуга кое-как стянул с себя одежду, падая на так и не заправленную с прошлой ночи кровать.
Снилось ему какая-то неразборчивая мешанина из образов и событий, что ничего нельзя было разобрать. Юнги ворочался по кровати, хмурясь. Наконец из темноты, окутывавшей всё то, что подкидывало ему его разбитое состояние, вынырнул знакомый силуэт младшего.
«Хён… Хён… Пожалуйста…!»
Знакомые теперь уже губы грустно улыбались, перед тем как коснуться его.
— Нет! — Юнги подпрыгнул, просыпаясь, замечая немного испуганных Джина и Намджуна рядом со своей кроватью.
— Кошмар приснился? — заботливо присел рядом старший.
— Не совсем… — Юнги опустился обратно на подушку, приводя дыхание и сердцебиение в норму. — Я просто уже ёбу даю в свете последних событий.
— Да уж, Чонгук рассказал нам, — протянул Джин. — Собственно, за этим мы к тебе и пришли. Но если ты не в состоянии сейчас…
— Всё в порядке, — Мин наконец снова уселся на кровати, укутываясь в нагретое одеяло, как в кокон. — Я уже точно не усну.
Джин кивнул, пододвигаясь ближе к рэперу, чтобы дать возможность лидеру сесть рядом.
— Почему ты не разбудил меня, когда поехал за Чонгуком?
Юнги вздохнул:
— Если ты пришёл, чтобы прочитать мне лекцию, то уходи, — Мин чувствовал такую усталость, что хотелось плакать. Состояние было отвратительным.
— Вовсе нет, просто я мог бы помочь тебе. Вот и всё, — Джин немного стушевался.
— И чем бы ты помог? Он был не в состоянии кого-либо слушать.
— Но я хотя бы попытался помочь пресечь попытку Чонгука тебя изнасиловать.
Юнги распахнул глаза, в шоке уставившись на старшего.
— Это Чонгук так тебе сказал?
— Ну да… — Джин растерянно переглянулся с Намджуном. — А это не так?
— Нет, просто… — Юнги вздохнул. — Это прозвучало намного ужаснее, чем было на самом деле.
— Чонгуку так не кажется, — наконец заговорил лидер.
— Он бы ничего мне не сделал…
— Прекрати его защищать! — оборвал Мина Джин. — Он виноват.
— Не спорю, — сдался тот. — Просто сделай ему послабление ввиду его состояния.
Джин вздохнул:
— Нет. Разбитое сердце не оправдание для подобного поведения.
— Тогда чего ты хочешь? — развёл руками Юнги.
Старший замолчал, обдумывая вопрос:
— Всё, чего мы хотели, Чонгук уже сделал. Мы поговорили, обсудили всё наконец. Он выговорился. Я думаю…Надеюсь, после случившегося, он наконец возьмётся за ум.
— Мы слишком часто кормим себя подобными надеждами, — вставил Джун. — Нам не следует расслабляться.
— Никто и не собирался! — огрызнулся Джин. — Мы и так запретили ему многое взамен того, что пойдём ему навстречу и будем на его стороне. Никаких больше клубов и никакой больше выпивки. Даже в общежитии. Никаких больше рисков для него самого и имиджа группы. Никаких случайных связей. И никаких больше распусканий рук, как в контексте драк, так и в контексте приставаний.
Юнги присвистнул:
— Ты даже со мной не был так строг.
— Ты так не подставлялся. Не смей со мной спорить, — пригрозил старший хён.
Рэпер промолчал. Может строгость Джина и имеет смысл. В любом случае Чонгук, движимый чувством вины, вряд ли в ближайшее время совершит что-то из ряда вон выходящее.
— Сам-то ты как? — перевёл стрелки лидер.
— Не смотри на меня, как на жертву! — Юнги раздраженно заёрзал. — Потому что это не так!
— Оооо, ты кто угодно, но только не жертва, — прыснул Намджун.
— Тогда почему у тебя такое ебало?
— Нормальное у меня ебало, — Намджун посмотрел на Джина, а потом добавил. — Тебе же снился Чонгук?
Рэпер напрягся.
— Ты звал его во сне, — пояснил старший.
— И? — не понял Шуга.
— Вы точно рассказали нам всё?
— Да, — Мину стало почему-то не по себе. — Просто переживания вылились в тревожный сон по мотивам. Это вас вообще не касается.
— Ну, как скажешь, — обрубил Джин, поднимаясь. — Но если что…
— Да-да-да, у меня всё ещё нет склероза. Я помню. Я скажу.
— Пиздабол, — беззлобно проговорил старший, и оба мембера вышли.
Как только дверь захлопнулась, Шуга откинулся на подушку и закрыл глаза руками. В мозгу будто кто-то блендером прошёлся.
— Ебаный в рот…
* * * * *
Работа продолжалась своим чередом. Группа то таскалась с одной съёмочной площадки на другую, то проливала кровь, пот и слёзы в танцевальном зале, оттачивая танцы…
Таким образом прошла неделя. Юнги смог немного разгрузить свой мозг и успокоиться. Чонгук вёл себя, как шёлковый, что несомненно вызывало облегчение. Но никто, как и было сказано, не смел расслабляться.
Юнги, в насквозь мокрой футболке присел в уголочке зала для практики, переходя в энергосберегающий режим. Им дали 10 минут передохнуть, и рэпер планировал за это время не пошевелить ни одной мышцей. Однако глаза всё же бегали от одного мембера к другому, невольно оценивая ситуацию. Кажется, это было уже на генетическом уровне.
Чонгук последовал примеру рэпера и тихо сидел в противоположном уголке. Хосок, как будто не зная такого понятия, как «усталость», всё ещё стоял в центре зала и в пол силы повторял новое движение. Джин прихватил бутылки с водой для себя и лидера и разлёгся у него в ногах, охая на беспощадность хореографа.
А вот Чимин и Тэхён… Шуга нахмурился. Парочка сидела ближе всех к нему, так что если постараться, можно было расслышать их разговор.
Юнги прикрыл глаза, выдавая себя за спящего, и стал наблюдать на ними.
Тэхён был весь какой-то дёрганый и напряжённый. Чимина явно это расстраивало. Поэтому он крутился вокруг Тэ, пытаясь хоть что-то сделать.
— Не сейчас… — донеслось до уха рэпера. Тэхён выглядел подавленней некуда, и это передавалось и второму.
— Поговори со мной… — в голосе Чимина слышалось отчаяние. Он как можно незаметнее переплёл их руки.
— Я же сказал тебе, не сейчас! — прошипел Тэхён, вырываясь и вскакивая.
Он быстрым шагом практически выбежал из зала, заставляя обратить на себя внимание всех присутствующих.
Шуга словил разбитый взгляд Чимина, и сразу же перевёл взор на немного недоуменный вгляд макне.
И правда, расслабляться слишком рано.
Юнги видел, как «родительская парочка» сразу же повскакивала со своих мест, направляясь вслед за убежавшим младшим. Чимина же Юнги решил взять на себя. Он подполз к чуть не плачущему парню и уселся рядом.
— Хён… — в глазах младшего было столько боли.
— Что происходит? — мягко спросил Мин.
— Я… я не думаю, что мне стоит обсуждать это с тобой, хён… — Чимин всхлипнул.
— Почему нет? Я уже давно не живу прошлым. И я хотел бы наладить по возможности наши отношения. Сделать хоть что-то правильное для тебя, — Юнги вздохнул. — Я могу просто выслушать, если тебе будет нужно. Просто знай это.
Чимин вздохнул, кивая и вытирая глаза.
Юнги вернулся на своё место в тот момент, когда вошли Намджун, Джин и Тэхён. По красным глазам последнего рэпер понял, что всё серьёзно. За вошедшими вернулся хореограф, и репетиция продолжилась.
Юнги замечал, как подозрительно косился на покрасневшее лицо Тэхёна Чонгук, и молился, чтобы макне опять не понял случившееся неправильно. Но Гук только смотрел, никак больше не проявляя свою заинтересованность. И тем не менее, до конца практики, рэпер был как на иголках.
Вернувшись в родные стены, Юнги сразу же перехватили маленькие ладошки. Чимин выглядел в конец отчаявшимся и решительным.
— Хён…
— Заходи, — Мин пропустил младшего в свою комнату, запирая за собой дверь.
Тот сел на краешек кровати, оттягивая рукава своей кофты, пряча в них свои пальчики.
— Хён… — всхлип. — Хееен…
Чимин расплакался. Юнги сел рядом и заключил его в объятия.
— Тэхён, — тихо начал старший. — Он…
— У нас всё плохо, хён… — Чимин не мог остановить рыдания. — И я не могу его винить, потому что это то, чего мы на самом деле заслужили, но я просто… просто…
— Тихо-тихо! — Юнги мягко похлопал младшего по плечу. — Успокойся, и потом говори.
Чимин размазывал слёзы по щекам, но те лились у него из глаз с новой силой. Так они просидели какое-то время, пока младший не выплакался окончательно, и, подрагивающим голосом начал рассказывать.
— Тэ… он стал отдаляться от меня… он чувствует вину за… за… Чонгука…
— А на что вы рассчитывали? — без нажима просил Юнги. — Что всё будет гладко?
— Нет, — Чимин шмыгнул носом. — Конечно, нет. Но… знаешь, это как… ты предполагаешь, что будет тяжело, но в реальности оказывается ещё тяжелее, и ты не можешь с этим справится…
— И Тэхён не может…?
Чимин кивнул:
— Мы… обсуждали это давно, и вроде бы всё решили, но потом…
Юнги вдруг вспомнил ту ночь в американском отеле.
— Я… — начал он. — Не хочу тебя смущать, но когда мы были в Америке, я слышал, как вы…
Чимин густо покраснел, закрывая глаза ладошками. И Мин заметил, как плечи младшего снова стали подрагивать.
— У нас ничего не вышло, — пролепетал он, вспоминая, как прокрался в номер Тэхёна в ту ночь.
— Flashback —
Было уже далеко за полночь. Но из-за смены часовых поясов Чимин сбил напрочь свой и без того плохой график сна. И хоть он и устал, но, пролежав несколько минут под одеялом, понял, что уснуть в ближайшее время точно не сможет.
Богатый на события день всё ещё отдавал адреналином в его крови. А голова всё также была забита лишь одним человеком.
Чимин достал телефон:
«Можно прийти к тебе в номер?»
Тэхён не был в сети, и не ответил ни спустя 5 минут, ни даже 15. Терпение у Чимина было не железное. Он до дрожи в пальцах хотел сейчас обнять парня, до которого не смел прикасаться такое долгое время.
Тэхён морозился. Боялся любого контакта, даже самого невинного. И хоть Чимин всё понимал, и даже какое-то время вёл себя также, в конце концов он не смог себя сдерживать.
Вокалист поднялся и тихо выскользнул в коридор. Пройдя незамеченным вдоль других номеров, он остановился перед тем самым, замерев в ожидании.
Он постучал. Сначала в номере было абсолютно тихо, и Чимин уже чуть не решил, что Тэхён, вероятнее всего, крепко спит, когда наконец послышалось шлепание босых ног, и дверь приоткрылась.
— Чимин? — Тэхён явно не ждал его.
— Можно к тебе? — спросил тот без особой надежды.
Младший на секунду замялся, будто обдумывал:
— Проходи.
Чимин вошёл в номер, и как только дверь за ним закрылась, набросился на Тэ, обвивая его талию руками.
— Что ты делаешь? — немного отшатнулся младший.
— Я так соскучился по тебе, — жалобно прошептал Чимин. — Я так устал бояться.
Тэхён тяжело выдохнул, прижимаясь в ответ:
— Я тоже скучал по тебе…
Чимин отстранился, чтобы заглянуть в ставшие такими грустными глаза.
— Все мои мысли только о тебе. Я постоянно думаю о том, каково было бы иметь полное право держать тебя за руку при всех, не прячась в комнате.
Тэхён всхлипнул. Чимин нежно и в тоже время с отчаянием обхватил его лицо ладонями, притрагиваясь к губам.
— Прошу, не отворачивайся от меня… — Чимин прижался лбом ко лбу Тэхёна. — Мы со всем справимся.
Теперь Тэхён сам поцеловал его. Чимин подтолкнул его к кровати, начиная срывать одежду. Он повалил младшего на спину, забираясь сверху, выцеловывал его шею, пытаясь не оставить засосов.
Тэхён сбито дышал, тоже помогая Чимину раздеться. У них не было секса с того самого дня, как их раскрыли, так что терпение было на исходе.
Когда они наконец избавились от одежды, старший утянул Тэхёна в очередной долгий поцелуй, начиная потом спускаться всё ниже и ниже, выцеловывая его ключицы, грудь, спускаясь на мягкий живот и всё-таки прикусывая его в том месте, где никто не сможет увидеть. Тэхён охнул, приподнимая голову.
— Не оставляй следы.
— Я немножко, — Чимин проследовал дальше, медленно разводя ноги младшего в стороны и обхватывая их руками снизу так, чтобы его голова была точно напротив чужого члена.
Тэхён практически не был возбуждён. Но Чимин списал это на слишком большую усталость и зажатость младшего. Он наклонился вниз, проводя языком вдоль по стволу. Тэхён выдохнул, напрягаясь ещё сильнее.
Чимин обвёл языком крупную головку, посасывая и одновременно наблюдая за реакцией. Тэхён закусил губу, а его член стал потихоньку наливаться кровью. Чимин взял глубже, втягивая щеки, и ощущая, как тяжелеет член на языке. Он старался не торопиться, но собственное возбуждение уже окончательно застилало ему глаза.
Смазки и презервативов у них не было. Никто из них ничего подобного не планировал. Чимин отстранился, быстро сканируя глазами комнату, и потянулся за кремом для рук, оставленным младшим на прикроватной тумбочке.
— Расслабься, — страший заметил всё ещё напряженное состояние Тэ. Он выдавил немного содержимого себе на пальцы, равномерно распределяя. — Всё хорошо.
Он медленно растягивал младшего, попутно покрывая поцелуями внутреннюю часть бедра, отвлекая. Тэхён тихо скулил, закусывая свои красивые длинные пальцы.
— Всё, хватит, — наконец произнёс он. — Иди сюда.
Чимин повиновался. Он потянулся к губам Тэхёна, пристраиваясь и медленно проникая внутрь. Из Тэхёна вырвался болезненный стон.
— Я поторопился? — испугался Чимин.
— Нет, — вцепился в него младший. — Нормально. Двигайся.
Чимин толкнулся на пробу, выбивая из Тэ ещё один тихий стон. Младший обхватил руками его шею, зарываясь пальцами в волосы и хватаясь за них.
Чимин немного ускорился, на этот раз сам не сдерживая свой голос. Он старался держать зрительный контакт, пытаясь найти ответную реакцию, но ничего не находил, кроме тоски, плескавшейся на дне глаз.
— Тэ… — старший перевёл взгляд вниз. — У тебя не стоит.
— Я не могу сосредоточиться, — разочарованно пробормотал тот, опуская руку к своему члену и пытаясь снова возбудиться.
Чимин продолжал толкаться в него, пока наконец младший с болью в голосе не произнёс:
— Я не могу… — он остановил Чимина, откатываясь в сторону. — У меня не выходит.
— Если сейчас не время или ты слишком устал… — заволновался Чимин. — Ты не должен был заставлять себя.
— Дело не в этом, — у Тэхёна навернулись слёзы на глаза. — Просто я… — он всхлипнул, съёжившись в комочек, обхватывая свои поджавшиеся к груди ноги. — Я не могу делать это, не думая о…
Чимин вздрогнул.
— Всё это было такой ошибкой…
— Хочешь сказать, что сожалеешь, что расстался с Чонгуком? — в голосе Чимина была неприкрытая паника.
— Нет! Я не об этом! — выпалил Тэ, приподнимаясь.
— Тогда что? — не выдержал Чимин. — Мы это столько раз обсуждали. Мы договорились, что пройдём через это вместе, что мы справимся со всем этим!
—Я знаю… знаю… — Тэхен уткнулся лбом в свои коленки, начиная плакать. — Но я ошибался… Видеть его таким подавленным слишком невыносимо…
— И это мы тоже обсуждали! — Чимин двинулся к дрожащему младшему.
— Тебе легко говорить! — вдруг выпалил Тэ. —У тебя хотя бы был шанс поговорить с Юнги-хёном! Объясниться и получить своеобразное разрешение! А я не могу даже в одной комнате побыть с Чонгуком, не то что с ним заговорить… — голос младшего сорвался и он заплакал ещё сильнее.
Чимин, ошеломлённый словами Тэ, придвинулся ближе и обнял дрожащее тело, наконец окончательно осознавая всё происходящее.
— Прости меня.
Тэхён уткнулся ему в плечо, обнимая:
— Я так виноват перед ним, Чимин… Я так виноват… я не знаю, что мне делать…
— End Flashback —
— И вы больше не говорили с ним об этом? — уточнил Юнги.
— Он либо сбегает, либо говорит, что сейчас не время и не место, — вздохнул Чимин.
Юнги не знал, что сказать. Он вроде как и не должен был. Он обещал лишь выслушать. Но сейчас пауза между ними ощущалась настолько тяжелой, что хотелось произнести хоть что-нибудь.
— Я могу его понять, — единственное, что смог сказать Мин.
Он не собирался утешать младшего, и это не потому что он был как-то зол на него. Происходившее сейчас с Тэхёном было вполне логичным исходом всей их ситуации. Зная характер Кима, этого стоило ожидать. Его чувствительность просто бы не позволила ему думать только о своём счастье. Даже не смотря на то, что он сделал с Чонгуком, Юнги полагал, что виновником такого поступка по большей части было внушение от Чимина, что всё будет хорошо. И на что он и Чимин вообще надеялись?
— Единственный вариант, который, возможно, поможет вам - это наконец поговорить с макне.
Чимин поднял на старшего опухшие глаза.
— Но! — выдержал паузу Юнги. — Даже не надейся, что я помогу вам с этим.
— Нет, конечно, нет! — испугался Чимин. — Хён, я бы не посмел…
— Вот и славненько, — Мин поднялся на ноги, за ним и младший. — Дело за вами тремя. Но только один Чонгук может решить вашу проблему.
— Да, хён… — Чимин шагнул в сторону выхода. — Спасибо, что выслушал.
— Не за что, Чимин-а, — рэпер прокрутил замок, открывая дверь и выпуская его.
Намджун появился в комнате сразу же после ухода младшего.
— Ты знаешь?
— Я знаю.
Намджун вздохнул:
— Пиздец, с каждым днём всё веселее.
— Если жизнь повернулась к тебе задом, то не расстраиваивайся, а подстраивайся, — хмыкнул Мин.
Намджун непонимающе похлопал на него глазами:
— Тебя Джин что ли покусал? Хватит нести хуйню!
Юнги рассмеялся, откидываясь на кровать.
— Серьёзно, у меня скоро из-за вас глаз начнёт дергаться, — пробурчал лидер, переодеваясь.
Юнги стал смеяться ещё сильнее:
— Скоро? — старший удивился, что его внезапный порыв смеха только нарастает. — Что-то ты медлишь. У меня уже.
— Прекрати, — Джун был серьёзен, но Юнги и правда не мог себя остановить.
Лидер подошёл к корчившемуся в приступе старшему, слабо пиная его ногу.
Юнги чувствовал, что задыхается. На глаза навернулись слёзы. Он уже не понимал, что с ним происходит.
— Эй, Юнги! Юнги! — Шуга почувствовал, как его трясут за плечи.
Он плохо видел, всё перед ним расплывалось. Лицо Намджуна возникло перед глазами, перепуганное и ошарашенное.
— Что с тобой, твою мать? — донеслось до него.
Юнги может и хотел бы ответить, но не мог. Он захлебывался слезами, абсолютно не контролируя себя.
— Юнги! — Намджун уселся на него сверху, пытаясь встряхнуть.
— Что происходит? — послышался далекий голос.
— Я не знаю… — лидер паниковал.
— Отойди! — вошедший Джин спихнул лидера с Шуги. — Юнги! — старший взял бьющегося в истерике парня за лицо и твёрдым спокойным голосом произнёс. — Посмотри на меня!
Но Юнги был не в состоянии понять, что от него хотят. В ушах стоял шум.
— Юнги! Посмотри! На! Меня! — рэперу наконец удалось найти в себе силы сфокусироваться на размытом пятне перед собой. — Хорошо! Не отводи взгляд! Джун, принеси стакан воды!
По громкому топоту ног стало понятно, что лидер рванул на кухню, сбивая каждый угол.
— Слушай меня! — проникновенно продолжал старший. — Дыши! Глубокий вдох и выдох! Повторяй за мной!
У Юнги не получалось. Он не мог нормально вдохнуть. В горле будто поставили какой-то блок, заслонку. Кислорода катастрофически не хватало. Сознание затуманилось.
«Хён… Хён… Пожалуйста…»
Юнги закашлялся, переворачиваясь набок. Так стало намного легче.
— Тише! Не дергайся! — Джин поймал Юнги за руку, крепко сжимая. — Выпей воды!
Старший поднёс к дрожащим губам рэпера только что принесённый стакан. Часть жидкости пролилась мимо и потекла по подбородку и шее, впитываясь в одежду, потому что у Юнги не получалось унять стучащие друг о друга зубы. Его сильно трясло.
— Молодец! — Джин отдал опустошенный стакан лидеру. — А теперь ложись под одеяло! — он крепко ухватил плачущего Юнги, поднимая на руки. И откуда в их старшем хёне столько силы? — Джун, расстели кровать!
Юнги чувствовал, как опустился на холодную простыню, мало что соображая. Его накрыли одеялом.
— Дыши медленно! — Джин вскарабкался к нему, укладываясь рядом и всё также продолжая держать руку рэпера в своей.
Намджун продолжал стоять рядом в небольшом ступоре. Но, похоже, Джин знал, что делал. Он мог справиться и один.
Юнги потихоньку начинал отходить, следуя советам старшего.
— Когда полностью восстановишь дыхание, постарайся расслабиться и заснуть! Закрывай глаза!
Юнги послушался, смаргивая слёзы.
Джин мягко гладил внешнюю сторону его ладони большим пальцем, вырисовывая круг.
Прошло какое-то ужасно расплывчатое по ощущениям длительности время, пока Мин не понял, что дышит ровно, а всё его тело будто налилось свинцом без возможности пошевелиться.
— Что это было? — послышался тихий шёпот Намджуна, видимо он подумал, что Юнги уже уснул. — Эпилепсия?
— Это просто истерический припадок, — также тихо проговорил Джин.
— Но… — лидер был явно сбит с толку. — Ничего же не произошло. Он вдруг просто стал смеяться, как ненормальный… а потом смех перешёл в плачь, и я…
— Ты просто ни разу с этим не сталкивался.
— Это правда. Я так испугался, черт, — Юнги буквально чувствовал своим естеством, как лидер качает головой.
— Думаю, это стресс, — Джин обнял рэпера покрепче. — Он в нём копился уже какое-то продолжительное время, и в итоге вылился в ЭТО без всякой на то причины. Ему нужен отдых и покой.
— Да куда уж покой и отдых здесь со всеми нами, — обессиленно простонал Джун. — Я сам уже на стенку готов лезть.
Джин вздохнул. Больше парни не разговаривали, и Юнги смог наконец заснуть.
* * * * *
Шугу не отпустило даже наутро. Он чувствовал ужасную слабость. Всё буквально валилось из рук. Его расписание пришлось перенести. И по настоянию Джина, он остался в общежитии набираться сил.
После завтрака, когда остальные мемберы покинули квартиру, Юнги подумал ещё немного подремать. Но как бы он не старался, сон, который рэпер так любил, всё никак не приходил. Мин ворочался по кровати, сминая одеяло, пока не психанул, откидывая его в сторону, и встал.
Он быстро оделся и вышел на улицу. Небольшая прогулка на свежем воздухе пошла рэперу на пользу. Он старался не светить лицом, натянув маску чуть ли не на глаза, очки и кепка дополняли образ.
Развеявшись за пару часов, Мин решил вернуться. Но только не в общежитие, там было слишком отвратительно и тоскливо. Поэтому Юнги направился в свою студию. В голове мелькало несколько новых идей. Рэперу ужасно хотелось забыться в работе, в том, что ему так нравилось.
Он просидел в студии до самого вечера. Работа над давно начатой песней была почти завершена. Шуга удовлетворённо откинулся на спинку кресла, потягиваясь. Ничто так не поднимало его настроение, как хороший результат от приложенных усилий.
В дверь постучали.
— Хён, — голос Чонгука.
— Гук, я немного занят, — крикнул ему старший, не горя желанием сейчас с кем-либо общаться.
— Хён, я принес тебе курочку и кофе, — просяще проговорил макне.
Юнги вздохнул, поднимаясь. Чонгук нетерпеливо переминался с ноги на ногу, протягивая ему принесённый пакет.
— Спасибо, — пробормотал Мин, принимая его.
Он чувствовал, что младший отчаянно ищет предлог, чтобы остаться.
— Хён, — нерешительно начал тот. — Я слышал сегодня разговор между Намджун-хёном и Джин-хёном…
Юнги напрягся.
— Это из-за меня ты чувствуешь себя так плохо? — Чонгук смотрел провинившемся ребёнком.
— Не из-за тебя, Гук-и… — постарался улыбнуться старший. — Просто ситуация в целом, плюс загруженный график так сказались на мне. Со мной всё хорошо.
— Точно? — недоверчиво посмотрел Чонгук.
— Точно.
Макне выдохнул, вдруг резко придвигаясь вперёд и обнимая старшего, буквально повисая на нём всем своим весом.
— Я так разволновался… — прошептал он.
— Гук, я не умираю, — усмехнулся Мин, пытаясь отстраниться от прилипшего младшего, но тот вцепился мёртвой хваткой. — Не нужно говорить таким заупокойным голосом.
— Мне так жаль… — снова начал тот.
— Прекрати, я же сказал тебе не брать в голову… — Чонгук наконец разжал руки, отпуская рэпера. — Проходи, поужинаем вместе.
— Правда? — встрепенулся макне.
Юнги на секунду показалось, что уголки губ младшего дернулись вверх для улыбки. Хотя он не был точно уверен. Но вот выразительные оленьи глаза точно загорелись огоньком.
— Постоянно будешь у меня переспрашивать? Садись давай, пока я всё не съел.
— Хорошо, спасибо, хён, — Чонгук прошёл в студию, плюхаясь на диван и стаскивая с себя куртку.
Юнги расположился рядом, расставляя между ними принесенную еду.
— Чем сегодня занимался? — спросил макне, когда они вместе уже успели умять половину упаковки.
— Дописывал песню. Почти закончил к тому моменту, как ты пришёл, — Шуга сделал глоток кофе. Его любимый, исключительно чёрный, без каких либо примесей и сахара. То, что Чонгук это не забыл, грело ему душу.
— Покажешь? — спросил младший в надежде.
— Если хочешь.
Когда они наконец покончили с едой, Мин вернулся в своё кресло.
— Вот, послушай.
Чонгук встал рядом, вытирая салфеткой пальцы.
Мнение мемберов всегда было важно для Юнги, и сейчас он невольно следил за лицом младшего, пока тот слушал его сочинение.
— Это… просто потрясающе, хён… — протянул Гук, когда композиция закончилась.
— Нравится?
— Очень. Так эмоционально и грустно. Я как будто смог услышать твои чувства.
Юнги снова стало немного не по себе.
— Вот, у меня есть лирика. Она пока ещё в работе, но можешь прочитать, — старший протянул макне бумажный лист.
Обычно Шуга не любил показывать кому-либо сырой материал, но в последнее время он постоянно делал что-то ему не свойственное.
Чонгук погрузился в чтение. Его глаза сосредоточенно бегали по строчкам.
— Кажется, я знаю, как это спеть, — произнёс он, отрываясь.
— Хочешь попробовать? — неожиданно для самого себя предложил Мин.
— Да, очень хочу.
Юнги сделал приглашающий жест, заново включая звуковую дорожку.
Когда младший запел, по спине старшего побежали мурашки. Голос Чонгука был просто создан для этой песни, он совсем немного хрипел, но это даже придавало определенный шарм.
Гук отдавал делу всего себя. Он моментально вжился в историю, которую пел, что его голос даже надрывно дрогнул в конце. Слишком эмоционально…
— Звучит и правда потрясающе, когда ее поёшь ты, — похвалил Мин.
Чонгук улыбнулся. Он УЛЫБНУЛСЯ. Юнги уже и забыл, каково это. Глаза младшего прищурились, и от них пошли лучиками морщинки. Старший не мог не расплыться в ответной улыбке. Чонгук выглядел довольным.
— У меня есть идея, — наконец нерешительно произнёс он.
— Насчёт чего?
— Насчёт концовки песни… — замялся младший. — Но это просто пришло мне в голову, ты не обязан меня слушать. Это ведь твоя песня.
— Почему нет? — пожал плечами Мин. — Я был бы рад услышать эту идею, — старший придвинул к своему креслу стул, кивая на него макне.
Чонгук немного не веря в происходящее, с радостью и энтузиазмом на него уселся. Он даже взволнованно закусил губу, что не осталось незамеченным.
Сейчас Юнги пускал макне в свой мир. Возможно, это не самая плохая идея, чтобы отвлечь его от грустных мыслей.
— Ну, рассказывай, что ты придумал.
— Я… — макне усмехнулся. — Я не особо знаю терминологию…
— Просто объясни своими словами, — успокоил его Мин.
Они просидели в студии до самого утра.