Кисточка туши робко проводится по ресничкам, окрашивая в более тёмные цвета. Взгляд янтарных глаз безразлично смотрел на отражение в зеркале, ведь девушка наряжается так далеко не для обычного свидания... И даже не с Венти, который отсутствовал вместе с Чайльдом уже больше пары дней.
Люмин смотрела на себя в зеркало. Она давно сменила свои светлые и белые тона одежды на вульгарно чёрные. Задумывается: а как давно? Вот - этой осенью, когда всё уже пошло наперекосяк.
Когда кончились деньги, а за ними - вещества, заставляющие их чувствовать эйфорию. Первое время, затем с каждой новой дозой становилось всё хуже и хуже. Короткий кайф в миг сменился долгими ломками с жуткими мучениями.
Когда они впервые поссорились с Венти. Он не хотел смотреть, как его любимая корчится от боли, и пожертвовал для неё последнюю заначку. А утром Люмин свалила на него всю вину, обвинив в убытках и совсем позабыв о своих словах.
Когда её же парень сказал лечь под её же психолога, данного братом, что погиб в аварии в начале осени. Люмин узнала об этом после позорного времяпровождения.
Когда Венти не смог добыть дозу, а она страдальчески мучалась до его возвращения, разрывая обои и обливаясь холодной водой, дабы хоть как-то стало легче. Тогда он не сдержался, выплеснул гнев и написал номер Дотторе, который отдавал наркотики за секс. Печально, очень печально, но так иронично, что он написал этот самый номер на обороте фотографии, где они мило обнимались. Люмин потом долго смотрела на фото, поворачивала назад и чувствовала, как медленно скатываются слёзы.
Когда Венти уехал с Чайльдом за веществами во Флориду. Девушка позвонила Кэйе, и тот ей всё рассказал. Она плакала в трубку и умоляла его помочь ей.
Когда ничего не осталось и Люмин наконец набрала Дотторе. Когда она зашла к нему домой. Когда он против воли поцеловал её, а затем взял за волосы и наклонил к оголённому паху. После ещё одного такого кошмарного времяпровождения она сидела в ванной часами. Ей было плохо не только от ломки, но и от осознания, что она скатывается на самое дно.
Или уже скатилась...
И теперь она, вся одетая в чёрное платье с такими же чёрными рукавами, открывающими пальцы с ногтями, клетчатыми колготками и туфлями на небольших каблуках, смотрела на нынешнюю себя. На своё безэмоциональное лицо, тоже приукрашенное: чёрные тени на веках, ещё больше чёрные ресницы, лишь пудра на щеках розовая и помада на губах алая. И всё равно отвратительно, отвратительно, но уже всё рухнуло. Итэр умер, Венти далеко, всем остальным насрать. А она не может отказаться, увязла глубоко. И Дотторе это знает, раз пригласил её на ещё один праздник тленного ужаса.
Это всё. Это конец...
Неожиданно раздаётся телефонный звонок, но Люмин не вздрагивает. Смотрит на вибрирующий мобильник и медленно тянет к нему руку. Она ничего не ждёт, однако тело почему-то всё ещё надеется. Ладонь нажимает на кнопку принятия вызова и поднимает трубку к уху.
- Алло? - тихо говорит девушка, не сводя глаз с зеркала, пока не услышала родной голос.
- Люмин? - на той стороне провода Венти, уставший и... Отчаянный.
Люмин с каким-то сложным облегчением выдохнула и прикрыла глаза, сжимая рукой край раковины. Другая рука, держащая телефон, затряслась.
- Люмин... Я всё время думал о тебе... - медленно проговаривает Венти, сидя на полу, поджимая колени к груди, сжимая с терпением зубы из-за гангрены в районе локтя. Он быстро вздыхает, набирая в грудь воздух, которого всегда не хватало, чтобы успеть высказать накопившееся сожаление возлюбленной. Уже когда-то возлюбленной. - Как ты, Люми?
Люмин чувствует, что начинает плакать, поэтому открыла глаза, чтобы слёзы не потекли по фальшиво накрашенным щекам. Люми... Венти начал называть её так в апреле, когда они прожили больше двух недель. Хотелось вернуться во времена, когда всё было не так дерьмово. Она старалась сдерживаться, цеплялась за остатки надежды. Девушка будто не услышала вопроса и задала свой:
- Когда ты вернёшься?
Венти молчал, не хотел ей врать. Он знал, что он не сможет вернуться, ведь его и Чайльда посадили за решётку. Чайльд не смог смотреть на мучения друга из-за гангрены на руке и надеялся, что в больнице им помогут. Но врач сдал их полиции... И в какой-то степени Чайльд этого ожидал, как и Венти. Их посиделки с наркотиками не могли кончиться хорошо, и они это понимали, пусть и не сразу поверили в такой исход.
- Скоро, - не сказал правду, но и не солгал Венти. И не ждал, что такой ответ устроит Люмин.
- Когда? - её голос будто начал ломаться.
- Скоро... - парень вдыхает полной грудью, он сам начал раскалываться, держался, чтобы не заплакать так же, как и девушка. - Не волнуйся, - очень глупо звучало, однако он не знал, какими ещё словами поддержать. - Ты как там? Держишься?
- Венти!..
Люмин перебивает его. Смотрит в зеркало, не сдерживая уже жгучих слёз. Глаза стали живыми вновь, в них поселилась искорка надежды, что всё сможет вернуться на круги своя. Ведь Венти позвонил! Значит, он не забыл про неё. И она его дождётся. Обязательно дождётся. И вместе смогу выбраться из этого ада.
- А можешь сегодня вернуться?
Венти снова замолчал, продышав в трубку. Чувствует, как сам плачет. Со скрипом в зубах преодолевает себя и выдаёт ложь, которую хочет услышать Люмин.
- Д-д-да-а-а, - и парень сразу всхлипывает.
Это девушка и слышит. И ощущает, с каким грохотом рухнули её наивные мечты. И понимает, как же она посмела глупо подумать. Будто всё кончится, как в сказке, где герои смогли преодолеть тяжёлые трудности и они жили долго и счастливо. Это бывает только в сказках, не в жестокой реальности, где они оба - конченные наркоманы и для них обоих дорога назад закрыта. Навсегда. Ведь они уже не имеют власти выбраться из зависимой ловушки.
- Да, - плачет в трубку Венти, задыхаясь в рыданиях. Люмин продолжает это слушать и видит в отражении, как предательски скатывается слеза отчаяния. Конец мечтам. Всё рухнуло. С концами. - Я вернусь сегодня! Ты только дождись меня, ладно?..
Люмин видит, как её глаза снова становятся пустыми. На миг обрётшие надежду, теперь потухшие, потускневшие, они смотрели куда-то, но не прямо в зеркало.
Действительно. Всё рухнуло. Конец не только мечтам, но и всему.
- Хорошо, - отвечает Люмин безысходным шёпотом.
- Люмин?
- Жду.
- Люмин!
Девушка не вешает трубку, чувствует, что Венти хочет ещё что-то сказать. Да и она сама желает затянуть этот момент перед жутчайшей концовкой, хоть и сил больше не осталось.
Венти шипит от боли: то ли из-за солёных слёз на лице, то ли из-за гангрены на руке. Парень не знал, какая боль была сильнее, и это лишь добавляло ему понимания о страшном: данный звонок - последний.
- Прости меня, Люми...
Прости, что злился на тебя. Прости, что положил тебя под другого мужчину. Прости, что накричал на тебя. Прости, что дал тебе номер того засранца с недотрахом. Прости, что уехал от тебя. Прости, что оставил тебя одну. Прости, что теперь мы больше не увидимся.
Прости.
- Мне очень жаль, - выдыхает Венти, прижимая трубку к уху до синяка.
Тем временем Люмин вытирает слезу салфеткой, чтобы она выглядела идеально фальшиво на предстоящей греховной вечеринке, на которую ненадолго надеялась не идти, если бы Венти всё-таки вернулся...
- Ничего страшного, - девушка понимает, как по-глупому звучит последнее слово. Страшное уже случилось. - Я прощаю.
Пальцы медленно нажимают на кнопку окончания вызова и ладонь кладёт мобильник на столик возле раковины. Рука Венти слабеет и трубка резво улетает в сторону, пока он даёт волю чувствам и заливается горькими слезами, сжимаясь в беспомощный комок.