Нил утверждал Эндрю, что не проводит кучу времени за раздумьями о том, как бы коснуться кого-то, но после того, как Эндрю его поцеловал, в мыслях переодически возникали эти образы, что было ему совершенно несвойственно. Для Эндрю будто ничего не поменялось, он продолжал жить дальше и словно не обращать внимание на то, что они сделали. Нил пытался понять, было ли это единоразовой акцией или нет. Он сказал Эндрю, что ему понравилось, но Эндрю больше не пытался делать что-то подобное. Никакого чувства отвержения не было, просто любопытство, что творилось в голове у Миньярда.
Это повторилось, когда они сидели на крыше, а Нил просто засмотрелся на то, как Эндрю обхватывает губами сигарету. Чужое «пялишься» не подействовало, потому что Нил действительно не хотел отводить взгляд. Тогда Эндрю отшвырнул недокуренную сигарету, развернулся, бросая «да или нет?», и после быстрого «да» Нила его снова поцеловали. И это было куда более чувственно, чем в первый раз. Нил не знал, что может быть ещё лучше, но Эндрю делал это так эмоционально, что кажется, Нил понял, куда делись все его чувства — они были не на лице, они были в прикосновениях. И когда Эндрю прервал всё, снова сделав это самостоятельно, рот Нила был просто влажным напоминанием того, что произошло. Он не думал, что эта штука будет такой приятной, но в этом точно что-то было. Нил поблагодарил его, и Эндрю лишь цокнул языком. Глядя на этот жест, Нил почти попросил, чтобы этот язык оказался на нём снова. Но он не хотел пересекать границы Эндрю, поэтому лишь поджал губы, которые обласкал ветер, и они вернулись обратно.
Это происходило ещё и ещё. Но никогда не намеренно, как в первый раз. Нила поцеловали из-за того, что он начал болтать много чуши, его поцеловали из-за того, что он крутил цепочку на шее, когда оторвался от домашки и стал разглядывать Эндрю. Эндрю поцеловал его, когда глаза Нила загорелись от того, что пока Эндрю заправлял машину и брал им кофе, в его сладкий ужас добавили печенье в форме лисьей морды, и он скормил его Нилу, а потом выцеловал вкус ужасно горького для него чёрного кофе. Нил никогда не отказывал, потому что не хотел, но просить о таком самому почему-то было неловко. Будто он не имел на это права.
Когда Элисон прокомментировала, что он стал более рассеянным, когда Нил выронил уже пятый предмет за день из рук, он пожал плечами, а потом посмотрел на Эндрю. Кейтлин и Рене чему-то улыбались, а Аарон нарочито тяжело вздохнул. Эндрю это не заботило, но он подцепил фенечки Нила, как обычно делал сам Джостен, и увёл из комнаты отдыха. На тот момент они пересекались немного меньше из-за работы Эндрю и Рене над новой песней, а целовались в последний раз около недели назад. Нил не думал, что на него это повлияло так, но когда Эндрю завёл его в одно из свободных помещений и прижал к стене, Нил осознал, как же сильно соскучился по этому.
Стоило губам Эндрю коснуться его, Нил тут же окунулся в это с головой, говоря на языке эмоций Эндрю о том, как сильно он этого хотел. И уровень напряжения поднялся до каких-то небывалых отметок, потому что Нил обычно не предпринимал попытки касаться Эндрю, но его руки дрогнули, и Эндрю это заметил. Он обхватил их своими и положил ладони Нила себе на голову, и это доверие, оказанное Нилу, настолько его поразило, что он чуть не захныкал от обилия всего. Он притянул Эндрю к себе обратно, мягко давя на голову. Ещё никогда так сильно у него не кружилась голова от касаний в настолько приятном смысле, что Нил почти перестал себя контролировать. Он зарывался пальцами в мягкие волосы, и даже начал перенимать инициативу, когда пальцы Эндрю вцепились в его бёдра.
Нил захотел притянуть его ещё ближе к себе, но ему не разрешили касаться больше нигде, поэтому он пользовался лишь своими пальцами, чтобы навести беспорядок на чужой голове, пока его язык не подчинился чужому, а Эндрю сделал что бы это ни было ещё более влажным и горячим.
Тело Нила никогда не плавилось так, и он послушно наклонил голову, когда Эндрю стал целовать не только его рот, но и подбородок, линию челюсти, а затем и шею. Руки на бёдрах вцепились в Нила с такой силой, будто находились там не чтобы удерживать Нила на месте, а чтобы удерживать самого Эндрю. Первый звук вырвался изо рта Нила, когда Эндрю провёл языком влажную дорожку вдоль его шеи до уха. Это заставило Миньярда замереть напротив, уткнувшись носом в шею, и только тогда, когда всё остановилось, Нил осознал, что дрожит. Это была приятная дрожь — та, которой он никогда не испытывал, и руки Нила осторожно обняли чужую голову, потому что Эндрю давал то, что Нил никогда не думал, что будет ему доступно. Одновременно хотелось ещё и замедлиться. Эндрю выбрал второе, и Нил был бескрайне ему благодарен, когда тот отстранился, глядя своими тёплыми золотыми глазами, и Нил не удержался от благодарного поцелуя в переносицу. Эндрю его не остановил и делал вид, что его это не волнует, но Нил видел румянец того, ощутил, как расслабился его лоб под губами Нила. То, каким всё было горячим минуту назад, превратилось в приятно тёплое послевкусие, которым наслаждались оба.
Нил был куда более собранным во второй половине репетиции, и по словам Элисон чересчур активным, но его это не волновало. Стоило лишь посмотреть в сторону Эндрю, и эта теплота вновь пульсировала внутри него, заставляя широко улыбаться.
Кажется, вот «это» между ними обладало очень большим весом, потому что даже Ваймак с Эбби за общим ужином заметили, что Нил стал более улыбчивым и не желающим это скрывать. Вопросов никаких не было, но Эбби сказала, что рада за него, что он нашёл новых друзей, которые делают его жизнь счастливее. Нил крепко обнял её на прощание, что заставило женщину расплыться в мягкой улыбке, а её глаза немного заблестеть.
Сегодня Рене решила, что неплохо будет поработать над одной песней Адель, потому что её музыка всегда некий челлендж. Они уже брали её „Set Fire to the Rain“, а сегодня выбор пал на „All I Ask“. Нил прослушал песню пару раз, и понял, что да — это будет что-то действительно сложное.
У Робин получилось буквально со второй попытки вытянуть припев там, где нужно. Лишь небольшие замечания от Эндрю по тому, как дрожал её голос на высоких нотах, и она протянула ту самую часть ещё раз, делая это идеально. У Сета были проблемы скорее с тем, что что на низком голосе ему было сложно вывезти песню, но даже так они с Рене умудрились подобрать ему идеальный тон. Стоило только Нилу начать пробовать, он сбивался на каждом поднятии голоса, раздражаясь на себя за это. Ему возвращали музыку ещё и ещё, потом вовсе заставили петь без сопровождения, и чёрт бы побрал эту Адель с её шикарным диапазоном, Нил не понимал, в чём его проблема. Его голос срывался и переходил в какой-то писк, и как бы он ни старался расслабиться, у него это не получалось. Если он начинал припев не с самого начала, а строчку за строчкой, всё выходило плавно, но перескакивать с тонов было просто ужасно. Рене всё говорила ему о технике плача и хныканья. Эндрю сказал, что никакой компрессионный звук в носу там не нужен, и глаз Нила немного задёргался.
Нил всё никак не мог понять, о чём они, пока Эндрю не устал от этого. Он спрыгнул со своего сиденья, подходя к нему и обходя, и положил руку поверх выбранной Элисон лёгкой рубашке на живот Нилу.
— Здесь. Твои эмоции не должны уничтожать горло во время пения, держи их здесь и дай уже сделать своему рту работать как надо.
Нила пробрало от близости, но никто ничего не говорил, будто так и было нужно. Впрочем камеры всё ещё включены, а зрители и так уверены, что они в отношениях.
— Давай ещё раз. Расслабь челюсть, убери зажимы в ней.
Нил прочистил горло, затянув первые строчки припева, но запнулся на одном слове, которое надо было вытянуть, и Эндрю надавил на его живот сильнее, прижав тем самым к своей груди. Сердце Нила стало стучать куда быстрее.
— Снова напрягаешь не то место.
— Иди на хуй, — раздражённо отозвался Нил.
— Обязательно. Сначала закончи с этим.
Нил повернул голову, чтобы Эндрю видел уровень его ненависти прямо сейчас. Тот лишь дёрнул бровью, и постучал одним пальцем по животу, намекая на продолжение.
Нил сделал глубокий вдох. И снова сорвался на той же ноте, потому что не мог напрячь живот просто так. Ему тогда нужно было задействовать руки. Эндрю вздохнул и велел начать заново, шире раскрывая ладонь на животе Нила, ощутившего себя сейчас очень странно от этого. Не время для подобных мыслей.
— All I ask is i-if…
Нил начал тянуть припев заново, и на приближении к тому самому слову, схватился за фенечку на прижимающей его руке, а затем вовсе провёл пальцами поверх повязки Эндрю, и сжал их чуть выше его запястья, зажмурившись.
— this is my last night with you
Hold me like I'm more than just a friend
Нил зажмурился сильнее, прижимая руку Эндрю к себе теснее, и вкладывая в строчки всё то раздражение от уже какой попытки подряд спеть это вместе с тем, как ощущался жар чужой руки даже через одежду.
— Give me a memory I can use
Нил чуть запнулся в начале, но Эндрю его не остановил, и он продолжал.
— Take me by the hand while we do
What lovers do
Голос не дрожал, но Нил крепче вцепился в руку Эндрю, чтобы не задрожать самому. Далее никаких случайный скачков в голосе, и Нил наконец смог расслабить лицо, но глаза не открывал, немного задрав голову.
— It matters how this ends
Cause what if I never love again?
Он закончил на высокой ноте, но не сорвался, и ещё не дышал какое-то время, пока остальные не захлопали.
— Ты справился, Нил! — поддержала Робин.
Нил тяжело сглотнул, распахивая глаза, ощущая окружающее его не просто тепло, а что-то очень горячее. Щёки слегка покрылись румянцем от желания откинуться назад на Эндрю, но он бы не стал это делать при всех. То, как ладонь Эндрю лежала на его животе, почему-то в мыслях превратилось в то, что она может спуститься ниже, и Нил быстро убрал руку с предплечья Эндрю. Внешне тот не выглядел, будто что-то случилось, но Нил научился видеть любое колебание его зрачков. Такие же глаза у Эндрю были, когда они целовались в последний раз, делая это более глубоко, чем обычно.
Сет выдал то, что если Миньярд попробует такое выкинуть с ним, то у них останется только один ментор. Было забавно видеть, что Эндрю тоже мог сказать что-то острое, ибо он упомянул про рост Сета, что если бы подошёл сзади, то скорее бы оторвал Гордону член, но Нил не веселился с этого комментария как все, потому что он думал об этой руке Эндрю на себе.
Это было странным осознанием, потому что он не думал об этом, как о чём-то, что бы его «заводило», но присутствовало любопытство насчёт того, что бы Эндрю ещё мог сделать. Однако попросить, чтобы тот почаще касался его? Нил не хотел пересекать границу там, где Эндрю проводил её. Ему было достаточно всего, что Эндрю был готов ему дать.
Нил уже в стольких вариациях умудрился спеть песню, которая будет принадлежать ему, но она всё ещё не надоедала. Наверное, дело было в том, что Эндрю и Рене делились историями о том, чем это было вдохновлено — ужасными мерзкими предложениями, которые якобы должны продвинуть тебя вперёд. Им приходилось мириться с некоторыми неприятностями, но они никогда не сотрудничали с откровенными ублюдками, которые не просто работали ради денег, а ради тел молодых и наивных людей, которые просто хотели связать жизнь с музыкой. Подобную глубокую песню отдавали ему, и Нил собирался относится к ней максимально бережно. Даже если он не будет заниматься музыкой дальше, он сделает всё возможное, чтобы выложиться на полную. Наверное поэтому он предложил, что возьмёт пару уроков танцев от Дэн для того, чтобы сделал их видео с репетициями и выступлениями более зрелищными. Элисон была в восторге от этой идеи, Рене лишь уточнила, точно ли Нил готов танцевать что-то такое, но Нилу нужны были не конкретно танцы на пилоне, а пластика. Дэн умела двигаться плавно, и смотря на своё прослушивание, Нил видел лишь очень грубые, резкие движения, которые смотрелись, может, и хорошо, но его колени потом ещё долго болели после.
Дэн была в восторге, когда получила предложение. Они сняли на пару часов в неделю студию с пилонами, где Нил уже был с ней раньше пару раз. У каждого из них были свои дни работы с командой по индивидуальному образу, однако Робин тоже решила походить с ним. Элисон объяснила это попыткой немного раскрепостить зажатость Робин. Одежду они подобрали соответствующую: закрытую достаточно, чтобы ничего лишнего не было видно, но открытую в местах, необходимых для держания за пилон. Нил всегда удивлялся тому, какая сила рук и контроль над телом нужны для того, чтобы делать все эти вещи.
В студии помимо них расположилось несколько операторов и Элисон, чтобы проследить за происходящим. Рене и Эндрю были заняты своими музыкальными делами, поэтому зрителей у них не было. Нил всё равно хорошо провёл время, ужасно устав после первой тренировки. Дэн показывала им сначала плавные движения, заставляя двигаться под музыку, затем уже перешла к пилону, чтобы продемонстрировать, что его не нужно бояться. Робин немного нервничала, но после того, что Дэн объяснила ей, что это не обязательно должно быть сексуально и что это такая же тренировка, как и поход в спортзал, Робин успокоилась. Они начали с рук, но эти движения Нил знал, потому что уже второй год дружил с Дэн, и не мог избежать того, чтобы его раньше не затащили это попробовать.
Пока Дэн объясняла Робин основы, Нил просто болтался у потолка, потому что так было веселее. Когда пилон переставал крутится, он снова делал сильный рывок в сторону, а потом просто пытался удержаться. Камеры были направлены пока на Робин, а Нил был на фоне, пытаясь вспомнить, как переставлять руки на весу. Его внутренняя сторона бёдер, несмотря на широкие шорты и более узкие под ними компрессионные, ужасно горела, как и в сгибах ног и рук, и он знал, что останутся синяки с непривычки. Не то чтобы это его волновало.
Он висел верх тормашками, когда Дэн позвала его, и Нил отпустил пилон, только чтобы ухватиться руками и сжать его ногами у самого края, не упав на пол.
— Выпендрёжник, — хмыкнула Дэн.
Нил позволил себе разлечься на полу на пару секунд, и Дэн начала им обоим объяснять, как не просто цепляться за пилон, но при этом делая движения плавными, будто это не требует больших усилий. Было тяжело справиться с этой задачей, когда всё тело находится в диком напряжении, и они с Робин оба были ужасно плохи в этом. Множество соскоков, путаница в ногах, Робин даже чуть не вывихнула себе руку в попытке перевернуться как умудрился Нил. После этого они сделали небольшой перерыв, и Дэн снова вернулась к обычным движениям. Она умела двигаться притягательно для окружающих, но Нилу было смешно со своих попыток. Хотя Элисон похвалила его за некоторые движения бёдрами. Дэн только немного подкорректировала это, чтобы верхняя часть тела не стояла столбом.
— Всегда задействуй руки. Они могут делать что-то в воздухе или же касаться тела.
— Это странно, — бросил Нил, не понимая, что может быть притягательного в том, что он положит руку на свою талию или типа того.
— Ни капли. Только ты контролируешь своё тело и властен над ним. Заставь его прочувствовать всё так же, как ты выражаешь эмоции в песнях. Ты же ощущаешь нужду двигать руками во время пения, так что попробуй заставить их двигаться в таком же ритме.
Нил был склонен доверять её опыту, и они вместе с Робин пытались это сделать под песню, которую включила Дэн. Робин всё ещё ощущала себя неловко, а Нил не успевал за словами песни, чтобы вложить в них эмоции. Дэн пришлось поставить им двоим что-то знакомое, чтобы они оба знали текст и думали не над ним, а над движениями. На этот раз вышло лучше, хотя Нил всё ещё забывал в какие-то моменты про руки. Если его ноги и голова чувствовали музыку, то руки не совсем.
— Просто представь, что это руки Эндрю, — бросила ему Элисон, стоявшая за камерами, оторвавшись от телефона, когда Дэн в третий раз напомнила про эти конечности, что заставило Нила смутиться.
Дэн глянула на неё немного угрожающе, но когда Нил ничего не ответил, посмотрела на него уже с интересом.
— Мы потом это обсудим, ребёнок.
Нил закатил глаза на прозвище. Мэтт и Дэн часто шутили, что он как их ребёнок, потому что раньше часто таскали его с собой, знакомя с миром развлечений, которые не были доступны ему в детстве.
Сказать, что наставление Элисон подействовало, — ничего не сказать. Руки сами находили свой путь; сначала неуверенно и робко, но потом скорее дразняще. Нил не делал ничего пошлого, просто думал о том, где бы Эндрю мог его коснуться так, чтобы поползли мурашки по телу от всего лишь лёгкого прикосновения. К моменту когда Дэн загнала их на пилоны обратно, Нил напрягался очень сильно, выполняя каждую инструкцию подруги. Его руки сильно устали, и тело болело там, где нужно было держаться, но к концу первого общего занятия он не пожалел, что предложил это. Одновременно он провёл время с Дэн и выполнил свою часть для проекта. Элисон во время всего этого делала контент для их Инстаграма, уже в машине говоря, как же много объявилось ждущих выхода следующего выпуска. Нила повеселил короткий момент, который она записала на видео. Робин и Дэн на переднем плане обсуждают что-то по позе, а он сзади просто крутится головой вниз, держась только ногами, а руки расставив самолётиком.
Элисон безо всяких вопросов отвезла его сразу в их жилищный комплекс, потому что это была пятница, и завтра на учёбу Нилу не было нужно, а на этих выходных они больше никаких съёмок не планировали, чтобы монтажники сделали свою работу. Нил уже предвкушал выходные с Эндрю, однако когда он появился в его студии, он заметил на диване Кевина. Очень бледного и непривычно несобранного Кевина.
Какого чёрта Кевин забыл у Эндрю, было хорошим вопросом. Однако когда Эндрю сказал лишь одну фамилию, Нил сам ощутил напряжение. «Морияма» стало нечто вроде имени нарицательного, для обозначения всего плохого, хотя лично Нил не испытывал на себе последствия того, что они сотворили. Что он знал о жизни Кевина с ними — тот вкладывался как не в себя с самого детства. Они тратили на него миллионы, а он носил тату с их «М» на запястье с тех пор, как ему исполнилось достаточно лет для того, чтобы это сделать. Это было показателем того, что он принадлежал им, и почему-то раньше никто не задавался вопросом, что все юные звёзды Морияма ходили с такими татуировками. Нилу казалась ужасно странной сама идея таких меток принадлежности, но видимо, раньше никого это не смущало.
На самом деле всё началось из-за расследования Стефани Уокер, приёмной матери Рене, которая начала копать под Морияма и собирать анонимные интервью с бывшими музыкантами, которые после ухода из лейбла не могли никак реализоваться. Было чудом, что Тея умудрилась вовремя сбежать в Канаду, когда только расторгла контракт, а далее подключилась уже полиция, а затем и ФБР, чтобы в итоге выяснить, в каких условиях растили столь юных звёзд. Кевин никогда не рассказывал об этом, но когда Ваймак только забрал его после того, как Морияма накрыли за торговлю людьми, продажу чуть ли не порно с подростками, детскую проституцию, ну и конечно за неуплату налогов, Кевин был полным беспорядком. Он привык жить как звезда, даже если это значило никакой свободы выбора. Так что оказаться в доме с новыми людьми, один из которых был его отец, которого Кевин не хотел по началу признавать, а также с Нилом, только полгода назад оказавшимся в этом доме и тоже не доверяющим людям, было для него тем ещё испытанием.
Они ужились вместе и, наверное, только благодаря тому, что Кевин нуждался всю жизнь в материнской фигуре; он смог довериться Эбби, а затем и психологу, которого она для него нашла. Кевин стал сноснее, и снова занялся музыкой, потому что теперь хотел идти по следам матери. Люди ждали его возвращения, даже если не до конца понимали, что для Кевина значило окунуться в мир шоу-бизнеса снова. Ваймак с неохотой, но отпустил Кевина, когда тому было почти 19. И удивительно, как за всего два года Кевин смог вернуть то, что принадлежало ему, чем он горел и жил, теперь на самом деле имея выбор. Поэтому видеть этого засранца таким разбитым сейчас было слишком непривычно.
— Они выписывают его из больницы, — произнёс Кевин в пустоту, когда Нил подошёл ближе.
— Рико? — догадался Нил, и Кевин вздрогнул от имени.
— Он прошёл финальную комиссию, и они сказали, что он может вернуться обратно в общество.
Нил нахмурился. Он знал, что Рико и Кевин были последними любимцами фанатов Морияма. Рико был братом одного из глав, а его и Кевина продюсер имел громкое имя в индустрии тем, что его подопечные выстреливали громче и ярче всех.
— У него судебный запрет на приближение к тебе, — напомнил Нил, но кажется тот уже слышал это, ибо начал мотать головой. Нил бросил взгляд на Эндрю, опирающегося бёдрами на подоконник и сложившего руки на груди. Почему вдруг Кевин оказался именно тут, тоже было интересно. Разве он не должен был побежать к своей девушке?
— Это его не остановит. Его признали невменяемым, ты думаешь он не подаст жалобу на то, что это может быть дискриминацией против психически больных людей?
— Он буквально сломал тебе руку пополам на глазах у десятков людей, и ты до сих пор не можешь играть ни на чём. Это достаточно веский повод, чтобы не снимать запрет.
— Ты не понимаешь, ему будет плевать, — начал снова паниковать Кевин.
Эндрю цокнул и подошёл ближе, говоря примерно то же, что и Нил, но более грубо. Вроде как это должно было заставить Кевина паниковать сильнее, когда ему указывали, что делать, но видимо, когда ты большую часть жизни прожил с ублюдками, планирующими за тебя каждый твой чих, чтобы он не мешал расписанию, ты привыкаешь к чётким и строгим инструкциям и не можешь жить по-другому.
Нил решил отвлечься на готовку, чтобы дать Эндрю вдолбить в мозг Кевина, что Рико не причинит ему вреда, и когда Дэя перестало трясти, Нил поставил перед ним салат, к которому бы Кевин не придрался из-за ингредиентов — благо Эндрю заказал достаточно разной еды перед выходными, чтобы найти все эти продукты.
Они провели какое-то время за обсуждением того, что будут присматривать за Кевином, чтобы он поставил себе их контакты в экстренные вызовы помимо семейных. Да и сам Ваймак ни за что не сделает так, чтобы его сын пострадал от рук какого-то психа. У Рико было сломано восприятие этого мира с самого начала, и когда он понял, что он не может больше ломать свои игрушки психологически, он решил переключиться на физическое насилие. Это произошло в суде, где его могли бы признать жертвой своей семьи, но когда Кевин давал показания, Рико не выдержал и сделал это на глазах у всех и под камерами. Не могло быть и мысли, чтобы ему разрешили приближаться к Кевину.
Когда Дэй принял свою вечернюю дозу Ксанакса, его вырубило на диване, и Эндрю с Нилом вышли на лестничную площадку. Эндрю не любил курить здесь, ибо было видно, как высоко он находится над землёй, но запах сигарет мог разбудить Кевина.
— Почему он пришёл к тебе? — наконец спросил Нил.
— Он помнил, как я послал Рико нахер с его предложением стать очередной собачонкой Морияма.
— Не слышал подробностей, — сказал Нил.
— Потому что трусливый ублюдок не захотел портить картинку о своей идеальности.
— Ты врезал ему?
— Когда тот стал выёбываться знаниями о моей жизни, будто меня это волновало.
Нил улыбнулся, думая о том, что Эндрю в первую же встречу ударил одного из бывших любимцев публики.
— Кевин начал паниковать и сам отхватил от Рико. Но видимо, запомнил, что мне было на него плевать.
Звучало логично. Если Эндрю не выражал никакого страха перед Рико, Кевину захотелось бы в первую очередь обратиться именно к этому человеку. Забавно было то, как же всё было связано в этом мире.
— Он же просто так не успокоится.
— Морияма запрут раньше, чем он попытается добраться до Кевина.
— Говоришь так уверенно, — оперся спиной на перила Нил, положив на них руки, ощущая, как сдавливает неприятно мышцы от усердий на пилоне.
— Общественность помнит всё. И Кевин сыграл свою роль любимчика достаточно хорошо, чтобы они за него заступились. Найдётся кто-то, кто спровоцирует Рико быстрее Кевина.
Хотелось бы в это верить. Нил мог недолюбливать своего «вынужденного брата», но если бы Рико или кто-то другой попытались бы отнять хотя бы частичку от его устоявшегося жизненного уклада, Нил бы точно вспомнил те уроки «выживания», которые ему давали в детстве.
Они молчали какое-то время, и Нил прикрыл глаза, наслаждаясь запахом дыма, который незаметно для него всё дальше отходил от образа матери и всё сильнее ассоциировался с их общим временем, проведённом на крыше. Через какое-то время Нил ощутил шевеление рядом, и моргнул, когда одну прядку, спадавшую ему на лицо, Эндрю убрал своей рукой. Пальцы едва прошлись по краю уха, и Нил осторожно улыбнулся ему. Он не знал, что Эндрю готов ему дать в этот момент, но Нил принял бы абсолютно всё. Эндрю ограничился лишь прикосновениями к его скуле, а потом обхватил невесомо подбородок двумя пальцами.
— Насколько ты облажался сегодня?
Интересный способ спросить, как прошла тренировка. В духе Эндрю, что заставило Нила улыбнуться немного шире.
— У меня болит всё тело и, кажется, завтра я не встану.
Нил вдруг замер от осознания. Сейчас было уже почти десять вечера и он приехал сюда с планами на ночёвку, но Кевин вряд ли проснётся в ближайшие пару часов. Он проваляется минимум до десяти утра.
— Скорее всего тебе придётся отвезти меня обратно, — заметил Нил.
— Зачем?
— Кевин занял моё место, — прокомментировал очевидное он. Взгляд Эндрю на миг опустился на его губы, затем он снова уставился на Нила непроницаемым взглядом.
— Второй этаж достаточно широкий.
Это значило, что матрас достаточно широкий.
— Это приглашение? — поддразнил он, и ощутил, что пальцы на подбородке сжались немного сильнее.
— Нет, будешь спать на коврике. Или вали пешком на кампус.
— Я начинаю думать, что нравлюсь тебе, — потянулся вперёд Нил, ловя раздражённый взгляд Эндрю.
— Неверная информация. Я тебя терпеть не могу.
— Я могу это ощутить, да, — саркастично заметил Нил, и его прижали обратно к перилам, отчего тело Эндрю ощущалось так весомо напротив его собственного.
— Прекрати это дерьмо.
— Мм? Ты о чём?
— Конечно, он не понимает, что флиртует, — ровным голосом заявил Эндрю.
Нил дёрнул бровями вверх.
— Это просто то, как я говорю.
— Твой рот — угроза.
— Твоему рту?
Его поцеловали. Нил набрала полную грудь воздуха от того, как правильно это ощущалось, и сильнее сжал перила. Это не было традицией или привычкой между ними. Нил всё ещё мог пересчитать их поцелуи на пальцах рук, хотя сейчас происходил юбилейный. Но каждый раз они всё больше походили на возвращение домой, который на самом деле был его домом, а не всего лишь бетонным помещением. Нил отдавался этому действу со всей благодарностью, которую испытывал, пока Эндрю оказывал ему полный уровень доверия и уважения, на который был способен в данный момент.
Никто из них не следил за временем, да и не нуждался в этом. Нил наслаждался тёплыми касаниями пальцев к лицу и горячего языка к его собственному, но Эндрю не превращал это в нечто более путающее, что максимально устраивало Нила. Будто Эндрю чувствовал границы, о которых Нил сам даже не догадывался. И как после такого не смотреть на Миньярда с глупо переполняющими его чувствами? Как не «пялиться» на него?
Отвлечься друг от друга всё равно было сложно, даже если они не утопали сейчас с головой в происходящем. Но спина Нила, которую вдавливали в железные перила в какой-то момент сдалась, и они вернулись обратно в студию.
Нил переживал немного о совместной ночёвке на втором этаже, потому что не знал, что может спровоцировать Эндрю во сне. И Миньярд будто прочитал его мысли, говоря, что ляжет спиной к стене, и велел Нилу держаться максимально далеко на другой стороне. Тем не менее, засыпая, Эндрю положил свою руку на середину, и Нил привычным жестом подцепил фенечки на его запястье, которые находись поверх чёрных нарукавников. Если Эндрю носил их даже в постели, это должно было значить что-то весомое, но Нил ещё не подобрался к этой стороне Эндрю. Он знал, что ему могут ответить на этот вопрос, но зачем торопить, когда у них есть столько времени? На самом деле Нил не знал сколько, испытывая подобное в первый раз. И всё же касаясь мягких, переплетённых им же самим ниток, он позволил себе пофантазировать о том, чтобы это никогда не заканчивалось.