Ветер, проникший сквозь раскрытое окно подпольного врачебного кабинета, взметнул стопку разложенных документов; дернул за локон Элизу; принес с собой немного морской прохлады — запаха соли, рыбы, ржавого металла и выхлопных газов. Совсем далеко выла сигнализация.
Мори ослабил галстук, практически добив петлю, откинулся на спинку стула и усмехнулся. Дазай перед ним смотрел спокойно, прямо и слегка непонимающе.
— Ты никогда не слышал историю, что один мужчина сошел с ума, пытаясь разгадать загадку, как поставить мат в три хода? — спросил Мори, оценивая свои шансы выбраться из развернутой западни на шахматной доске. Шансов, стоило признать, не было. А ведь он играл белыми.
Дазай прищурил один глаз, слегка наклонил набок голову. Потом отрицательно ею покачал.
— Этим мужчиной были вы? — предположил он осторожно.
Мори рассмеялся неожиданно громко для тихого, крошечного кабинета, и дернул лопатками: он испугал сам себя. Дазай сложил ноги, прижав ступни друг к другу.
— Нет, не я. Он, кажется, скончался. Сердечный приступ. Я, как видишь, живой. — Мори сделал шаг. Лучший, которым располагал, чтобы добиться хотя бы ничьей.
Тяжело вздохнув, Дазай опустил свои длинные-длинные ресницы и почти не глядя переставил фигуры.
— Мат, — сказал он.
— Четыре хода, — пробормотал Мори, прижимая пальцы к подбородку. Снова захлопали бумаги под порывом ветра. — В настоящей партии...
— Я могу уже пойти, Мори-сан? Вы поняли, как я это делаю?
Мори оторвал взгляд от доски и рассеянно моргнул. Дазай уже успел подняться на ноги и теперь, чуть согнувшись, со всей детской непосредственностью заглядывал ему в лицо.
— Хотелось бы мне понять, как понять... — заметил Мори себе под нос, бегло взглянув на часы. — Четверть третьего. Ты куда-то торопишься?
— Ну, — замялся Дазай, пожимая плечами. — Есть одно мероприятие...
— Сокращай.
— Ваш кабинет очень удобно стоит от дороги, Мори-сан. Я подумал, что если случайно грузовик...
— Меняемся, — рявкнул Мори.
— Ой, Мори-сан, когда вы так делаете, я пугаюсь, — бесцветно сообщил Дазай, выглядевший утомленным, а не напуганным.
— Выйдешь отсюда, — смягчился Мори, — когда я пойму.
— Вы никогда не поймете. — Дазай обреченно плюхнулся на пол, вновь складывая ноги по-турецки. — На это ведь и расчет, да, Мори-сан?
Мори ему улыбнулся.