Болтать ногами, лежа на диване, ему надоело, а чем еще себя занять, Дазай не знал. Он не привык... к такому образу жизни. Или, правильнее было бы сказать, что он отвык от такого образа жизни: Мори-сан занимался раскладыванием вещей по коробкам вместе с Элизой.
А Дазаем не занимался никто. Он зевнул. Перевернулся на живот. Уставился на гудящий кондиционер.
— Займи себя чем-нибудь, — сказал Мори-сан, проходя мимо. Он заправил за ухо выбившуюся из хвоста прядь. Но хвост был таким куцым, а волосы его такими короткими, что Дазай невольно задался вопросом, как эта конструкция вообще держится, не распадаясь на отдельные волоски...
— Мне нечем, — угрюмо ответил Дазай. — Умирать вы мне не разрешаете. — Он вздохнул. Потом подумал и еще вздохнул.
Мори-сан, остановившейся перед столом, где лежали его книги, хлопнул рукой по твердой обложке.
— Тогда почитай.
Дазай удивленно хлопнул глазами и сел.
— А что, не рано мне читать ваши книги?
Мори-сан поднял бровь. Кажется, он хорошо понимал Дазая. Это было... любопытно. И ново.
— Те, кто воспитывал меня раньше, — он никогда не говорил «родители», потому что каждый человек, даже недостаточно взрослый по меркам японских законов, имеет право на личные тайны, — считали, что мне рано читать книги для взрослых. Поэтому я прочел «Дораэмона», «Dragonball», «Покемон», «Рокмена», «Мегамена»...
— Не знал, что тебя раньше воспитывали, похоже, они плохо справлялись, — как бы в сторону сказал Мори-сан. Дазай едва-едва дернул уголками губ. — Нет, можешь почитать. Может, тебе даже что-нибудь понравится.
Где-то что-то загрохотало. Мори-сан резко изменился в лице и бросился в сторону звука, оставив Дазая на диване в одиночестве и любопытстве. Дазай почесал взлохмаченные волосы и осмотрел заставленную мебелью квартирку. Не то чтобы он бывал у Мори-сана раньше часто, но в те несколько раз квартирка казалась ему больше, и он не подозревал, как много в ней вещей. В основном, книжек, каких-то тетрадей, но еще поверх одной из стопок, к которой приблизился Дазай, лежал круглый жетон с выбитыми на нем иероглифами цифрами. В первую секунду Дазай решил, что это музейная вещь времен Второй Мировой, но жетон был слишком новым.
— Это ваше? — спросил он, зажав в руке холодную цепочку, чтобы продемонстрировать жетон вошедшему Мори-сану.
Мори-сан лишь бросил беглый взгляд, стряхнул пыль с брюк и равнодушно ответил:
— Можешь забрать себе, если нравится.
Дазай пожал плечами и сунул жетон в карман брюк. Походил между стопками. Заглянув в коробку с несколькими фотографиями. На одной из них красивая женщина держала в руках ребенка, очень похожего на Мори-сана, только маленького. Дазаю стало неловко — он поспешил к книгам, разложенным на столе, и наугад вытащил одну. Раскрыл на первой попавшейся странице.
Беранже. Жить — противоестественно.
— Ох, — сказал Дазай и сел прямо на пол вместе с книгой в руках.
Позади него происходило движение. Стопки книг уменьшались, вещи перемещались, Мори-сан переезжал служить мафии всем собой. Дазай внимательно изучал книгу, пока на его плечо не легла теплая ладонь. Он вздрогнул.
— Время поужинать, ты целый день ничего не ел. И что ты там такое читаешь?
Мори-сан попытался заглянуть ему через плечо, но Дазай захлопнул книгу и довольно улыбнулся.
— Свою новую любимую книгу, — ответил он. — У вас есть еще что-нибудь такое?
— Да, французские авторы... есть. Пойдем ужинать.
— Ри-и-интаро-о-о! — крикнула Элиза из кухни. Что-то звонко разбилось об пол. Мори-сан удрученно вздохнул и поспешил убрать стекло.
Дазай медленно провел пальцами по корешку книги. Положил ее в стопку. Осмотрел ставшую больше без вещей квартиру. Встал. Нащупал военный жетон с номером. Заглянул на кухню: Мори на коленях собирал осколки чашки.
— Элизочка, это была моя любимая...
— Ты идиот, Ринтаро! Я же просила купить пирожные с малиной! А ты что купил? Ты совсем отупел от общения с этим... этим!..
— Юкичи здесь не при чем, он очень умный человек, это я от общения с боссом Портовой мафии малость сдал, — рассмеялся Мори-сан. — Дазай-кун, подожди еще полминуты, а то порежешься.
— С радостью! — ответил Дазай, имея в виду, что с радостью порежется, но Мори-сан понял его по-своему и исполнил трюк с надрезанием здоровых частей тела сам. Изумленно уставился на палец. Опустил плечи, поникнув, и пока Элиза продолжала его ругать, выбежал за аптечкой, напомнив Дазаю не заходить.
Было в его движениях что-то такое, что заставило Дазая пойти за ним — а не на кухню, хотя на кухне он мог бы перерезать себе вены осколками и, наконец, умереть. Но он смотрел, как Мори-сан спокойно осматривает порез и думал, что в этом человеке сочеталось несочетаемое. Например, Элиза и босс Портовой мафии, сложные логические загадки — самые сложные в жизни Дазая — и причитания по поводу разбитой белой чашки из дешевого супермаркета, которая ничем не отличалась от пяти других чашек в квартире; книги иностранных философов и военный жетон.
Удивительный этот человек был, Мори-сан.
— Дазай-кун, все хорошо? — Мори-сан взъерошил его волосы здоровой рукой.
— Все хорошо, я просто задумался, — что мне очень повезло вас узнать, — что мне следует принести швабру, пока вы не порезали себе все руки, Мори-сан.
— В самом деле! И почему я только не догадался...
Но когда они пришли в кухню со шваброй, Элиза уже все убрала и уминала пирожные.
Потом они ужинали и Дазай даже не думал о смерти.