Не смеют поднимать свои глаза
И видят лишь озлобленного волка,
И разделила жизнь по полюсам
С родными, только много ль было прока?
Я вырос волком. Матушка, во мне
Вы видите лишь горечь и проклятье?
Я образ ваш всегда хранил во тьме,
Нес ваше имя на свое распятие.
Меня травили. Словно дикий зверь,
Я лишь пытался в этом мире выжить,
А вы… вы и не смотрите теперь
На сына, что для вас одной лишь дышит.
Не смеют поднимать свои глаза,
И даже братья обдают презреньем,
Нас разделила жизнь по полюсам,
Меня отбросив в омут черной тени.
Но, матушка, я ненавижу шрам,
Что делает меня для вас укором,
Что делит мою жизнь напополам
И служит нашим яблоком раздора.
Я презираю, матушка, лицо,
Которое вы видеть не хотите,
В чем виноват пред вами и отцом,
Раз вы меня настолько не щадите?
Я волком стал и буду продолжать
За жизнь свою, вгрызаясь в души, биться,
И вам меня теперь не отослать,
Я остаюсь, и пусть теперь не спится
Вам во дворце спокойным крепким сном,
Я все пройду и грозы, и метели,
Я все отдам, поверьте мне, за то,
Чтоб на меня вы, матушка, смотрели.