— Та-а-ак… это - сюда, а это - вот сюда.
Юнги прикрепил последнюю распечатанную фотографию на стене канцелярским гвоздиком. Для полного охвата этого запутанного дела ему было необходимо создать наглядную картину происходящего, чтобы улучшить визуальное восприятие событий. К тому же Мин больше полагался на зрительную память.
Теперь, когда одна из стен в его комнате превратилась в своеобразную схему или карту (как кому удобнее), можно было начинать искать дополнительные сведения по разным направлениям.
Начать Юнги решил с Ли Чувон.
Поверхностную информацию о ее жизни он уже выписал на листок по пунктам, хотя в этом и не было особой необходимости. Но назойливый перфекционизм в работе не давал покоя.
На самом деле здесь был только один интересный факт: Ли Чувон, она же окружной прокурор, 10 лет назад была простым госзащитником. То есть адвокатом.
Юнги обвёл в кружок главный вопрос: ПОЧЕМУ СМЕНИЛА ПРОФИЛЬ?
Далее следовали другие немаловажные вопросы:
Причины переезда в другой город?
Какая связь между проигрышными делами и интрижкой с судьей Кимом?
Тут уже фокус постепенно сменялся на самого Ким Гисока.
Зачем Хосоку потребовалась статья о служебном романе? Как это повлияло на карьеру Ли Чув-..?
Мысль лопнула.
— Ну, конечно! — подскочил Юнги, подбегая к стене, которую разглядывал с расстояния, сидя по-турецки на полу. — Очевидно же!
Фломастер с противным поскрипыванием дополнил недостающее звено в данном уравнении.
«Проиграла за год 7 судебных разбирательств из 11. На грани увольнения. Испытательный срок (?) Судья-любовник помог выиграть дело и сохранить остатки профессиональной компетентности.»
Пальцы невольно потянулись к переносице, начиная усиленно массировать.
— Конченые ублюдки оправдали отца Хосока, чтобы спасти карьеру Ли Чувон…
Дальше картинка складывалась достаточно быстро.
«Прокурор Ким Джихун заподозрил связь судьи Кима и адвоката Ли. Он требовал пересмотра дела, так как решение суда было предвзятым. Но вмешался Ким Бором, брат судьи Ким Гисока, отец Джина…
Дело не прошло дальше. Однако из-за скандала Ли Чувон пришлось сменить место работы. Она переехала в другой город, сменила род деятельности, и в настоящий момент…»
— Блять…
Юнги сделал шаг назад, держа колпачок от фломастера в зубах.
Что-то тут снова не сходится…
Если мать Хосока свидетельствовала в пользу своего мужа, то… это не она была истцом в суде. Она была свидетелем. Тогда кто истец?? Сам Хосок? Вряд ли… Это мало вероятно, что тот сам смог в 12 лет подать в суд на своего отца. Кто-то ему помог. Но кто?
Интернет не давал исчерпывающего ответа. Вообще ничего. Тут точно не поработала рука всемогущего Ким Борома? Уж очень это выглядит, как заметание следов.
Нужно действовать в другом направлении.
Ким Джихун. Он единственный, кто точно знает, как тогда обстояли дела. Юнги срочно требуется найти его номер! Телефонный разговор мог бы многое прояснить.
На сайте юридического института личных номеров не оказалось. Но проверить стоило.
Соцсетей экс-прокурор не вёл. По крайней мере, публично. Так что отследить примерное место проживание по локациям фотографий или ещё как-нибудь не представлялось возможным. Был известен только город.
— Может у Ким Джихуна есть дети? — Мин снова сел за ноутбук.
По запросу вылетело сразу несколько одинаковых статей.
«Чета Ким присутствовала при инаугурации нового мэра города-митрополии Кванджу Ким Намджуна»
Юнги присвистнул.
— Ахренеть! Это его сын?
Юнги ранее был мельком наслышан про нового главу Кванджу. Особенно про те реформы, которые тот провёл, вступив в должность.
Упёртый, бескомпромиссный, целеустремлённый человек — так о нем говорили. Не исключено, что огромное влияние на формирование его личности было оказано именно отцом, имевшим постоянные должностные контакты с самыми отпетыми отбросами общества.
В общем, человек, достойный уважения.
Однако это не облегчает дело. Связаться с ним напрямую тоже не выйдет. Мин сделал у себя пометку позже вернуться к этому вопросу.
Оставалось только привязать случай со взрывом газа в доме Хосока.
Судя по датам, это случилось через 2 месяца после окончания слушания по делу Чон Донгсуна. Полиция заключила, что утечка газа не была случайностью, значит смерть матери Хосока - это убийство.
Единственный подозреваемый — изверг-муж. Но зачем ему это делать? Потому что психопат? Но это глупо. Он чудом избежал тюрьмы, чтобы сразу же снова оказаться в списке разыскиваемых преступников?
И зачем избавляться от Чон Чохи? Она оправдала его в суде. Судя по всему, с подачи судьи и адвоката. Значит, до этого мать Хосока хотела дать другие показания.
Что Ким и Ли ей предложили? Деньги? Вероятнее всего.
Тогда это сделка. Подкуп. Возможно, ей пообещали, что с вручённой ей суммой она сможет забрать Хосока и сбежать?
— Это только догадки, — Юнги почесал затылок. — Хотя…
Если Чон Чохи планировала сбежать с сыном, Донгсун мог раскусить её. Это привело его в бешенство, и он решил избавиться от них. А затем сбежал. И он мог забрать те деньги, которые предназначались Чохи… Это имеет смысл!
Но Мин не мог полагаться только на свои предположения. Ему нужен Джин и его папка с документами. Они уж точно помогли бы многое объяснить. В особенности про состояние Хосока.
Как давно у него это психическое расстройство? Когда оно проявилось? До случая с родителями или после? И не стала ли эта трагедия в его детстве отправной точкой болезни?
Мин отрыл лист с медицинским заключением. Обследование проходило спустя чуть больше года после всего вышеперечисленного. Значит, Хосока к врачу водили приемные родители. Но нигде их имя не упоминается. Снова тупик.
А если вернуться к самой бумажке, то там нет ни слова даже о подозрении на расщеплении личности у 13-летнего Хосока. Уклон больше сделан на серьезную психологическую травму и подростковый период. В принципе, агрессию и сомнамбулизм можно на это списать. Но провалы в памяти! Это уже серьёзно. Почему такое упустили из виду? Не восприняли всерьёз?
С другой стороны, если Хосок принимал какие-то препараты по совету психиатра… могут ли провалы быть побочным эффектом таблеток?
— Ох, прекращай выдумывать очередной детективный сюжет, долбаная Агата Кристи! — прикрикнул на себя Мин. — Ты только ещё больше себя путаешь!
Но, как говорится, если начал, уже невозможно остановиться. К тому же Юнги сильно перепсиховал. Он волновался за Хосока. Сейчас намного сильнее, чем когда-либо. Он уже и не знал, что думать.
Предположение, что Чон — простой лжец и лицемер, ведущий двойную жизнь, уже подтвердило свою несостоятельность. Не понятно только, радоваться теперь или сожалеть, что это оказалось не так. Хосок болен. И… он не знает об этом!
Ужасно. Просто чудовищно. Невероятно и немыслимо.
Хосок не врал ему. Он действительно не помнит некоторые моменты из своей жизни. Он в растерянности. Он точно понимает, что с ним что-то не так. Но то, что он не знает про Джея… Юнги был в этом уверен на 99%.
Мин понимал, что полагаться на чувства глупо и непрофессионально. Но тем не менее просто не мог отрицать, что уже оправдал у себя в душе всё, что Хосок сделал с ним. Потому что это был «не он».
Юнги снова хватается за любые оправдания…
С самого начала своих подозрений ему не удавалось увязать такую существенную разницу в поведении. Он не мог поверить, что можно настолько хорошо притворяться. Не это ли показатель, что «настоящий» Хосок никогда бы не причинил никому вреда. Ведь этот парень безобиден и любвеобилен от кончиков пальцев ног до кудрявой макушки.
Юнги не может не вмешаться. Бесполезно врать себе — он любит Хосока, несмотря ни на что. Именно его.
«Хосоку ты не интересен… А вот мне — очень даже…»
— Плевать! — мотнул головой Мин, громко выдыхая. — Даже если он не чувствует ко мне ничего. У Хосока никого нет. Не на кого положиться. Ему нужен друг. Поддержка. Мне нужно разобраться и помочь ему.
Но разве Джей не плод скрытой ярости Хосока? Можно ли разделять их, как две полноценные личности?
Юнги нахмурил брови, снова подходя к разрисованной стене.
Если с прошлым Чона было всё более-менее понятно, то что насчёт настоящего?
Что Джею нужно? Месть? — Да, это очевидно. Вот только как далеко он может зайти?
Его действия походили на кропотливую работу. Он явно занимается этим не первый год.
- Ты часто переезжаешь?
- Да не особо.
- А почему бы не обосноваться на одном месте?
- Кто знает? Может я и решу здесь остаться. Не хотелось бы терять такого друга.
— Хосок часто переезжает! — фломастер снова замазюкал по ещё нетронутому отштукатуренному участку. — Что это нам даёт? — Мин задумался. — Джей ищет причастных!
Колпачок выпал из приоткрытого рта и, подпрыгивая, укатился под кровать.
— ОН ИЩЕТ СВОЕГО ОТЦА! Именно Донгсун — его главная цель! Джин и остальные — идут в порядке очереди.
Руки неконтролируемо вплелись в волосы, с силой оттягивая назад.
Джей жаждет отмщения. Но почему только он? Как он внушал Хосоку делать то, что ему нужно? Под каким предлогом Хосок переезжал из города в город? Это точно было несколько раз, судя по размытому ответу, который тот ему дал.
Или Хосок всё знает, но не может ничего с этим сделать. Но тогда почему он не обратился за помощью хотя бы к Юнги? Боялся? — Как вариант. Но вряд ли бы Хосок просто наблюдал со стороны, как Джей делает его руками все эти ужасные вещи.
Да и о Джине Хосок явно не знал до поступления в университет. Он ни единым поступком, намеком или даже взглядом не выказывал презрения к нему. Следовательно он не знает, кто Джин такой. Знает Джей! Но если Хосок не знает Джина, то, получается, и план Джея он не знает, ведь одно исключает другое…
— Боже! Голова сейчас взорвется! — Юнги откинулся на пол, укладываясь звездочкой.
Он уже просидел здесь около 5 часов, и перед глазами уже начинало всё плыть.
Полиция так и не нашла Донгсуна за эти 10 лет. Мог ли он бежать из страны? Теоретически, да. Но маловероятно. По крайней мере не сразу после случая с подрывом дома. Скорее всего затаился в какой-нибудь глубинке до поры до времени.
Если Джей ищет своего отца именно в Корее, то вероятнее всего у него есть на то основания. Может он что-то знает? Может есть ещё какие-то данные, которые пока не откопал сам Юнги?
Телефон Джея… Он нужен ему только лишь для хранения данных? Или Джей с него кому-то звонит? У него есть сообщник? В одиночку найти человека, который столько лет скрывается от полиции, очень и очень сложно. Практически невозможно. Следствие по этому делу уже давно заморожено, и стоит пылится на полке с пометкой «не раскрыто».
Ещё и эта съёмка в клубе. Ладно, с этим намного проще. Джей добывал компромат. Но как он собирается его использовать? Шантаж? Не похож Джей на того, кому нужно лишь материальное возмещение ущерба…
Будильник в телефоне начал звенеть по нарастающей. Мин предусмотрительно завёл его за час до встречи с Джином. День пролетел незаметно. Юнги надолго выпал из реальности, зарывшись в кипу бумаг. С ним постоянно такое случалось. Поэтому завод будильника стал неотъемлемой частью его жизни. Он позабыл о еде, и сейчас внутри недовольно посасывало под звуки умирающих китов. Казалось, живот прилип к позвоночнику.
Нужно позвонить Киму, сказать, чтобы был осторожнее.
«Но если Джин знает о Хосоке больше, значит ли это, что тот в курсе, почему Хосок его преследует?»
Не имеет значения. Джин слишком мнителен и туп, чтобы осознавать реальность угрозы, которая над ним нависла. Юнги набрал номер.
— Ты рано, — прозвучало в трубке. — Я ещё еду. Минут через 30 только буду в центре, если пробка не рассосётся.
— Джей! То есть… Хосок! Он опасен для тебя! — без вступления начал Мин. — Будь осторожнее!
— Волнуешься за меня, сладкий? — хихикнул как ни в чем небывало тот.
— Я серьезно, еб твою мать! — пофигизм Кима начинал уже серьезно бесить. — Если ты действительно разузнал, что Хосок задумал, то понимаешь, в какой ты жопе!
— Я понимаю, не кипятись. Послушай, — Джин явно включил громкую связь. — Похоже, я здесь надолго. Кажется, впереди по дороге случилась авария. Машины не двигаются с места уже около 10 минут. Я могу свернуть и поехать в объезд. Только потом будет сложно добираться до твоего дома.
— Где встретимся? Я поеду тебе навстречу! — бросил Мин, накидывая куртку.
— Тут рядом есть парк. Сейчас скину координаты. Попробую вырулить туда, как только доберусь до развилки.
— Понял. Жди меня там.
Юнги сбежал по лестнице вниз, прихватывая с собой сумку и шлем. Дверь подъезда громко хлопнула, пугая соседскую кошку.
Телефон пиликнул, Мин рассмотрел точку на карте. Далековато. Но ждать уже сил не было. Чем быстрее Юнги поймёт, что происходит, тем быстрее он сможет помочь Хосоку не совершить непоправимое. Кто знает, на что Джей способен. Хочет ли он проучить Ким Борома? Очернить его имя? Публично высмеять? Уничтожить его репутацию? Не зря же Джей хранил доказательство фальсификации его выборов! Это был бы наилучший исход.
Но что, если Джей не планирует на этом останавливаться? Что если он…
— Нет! Не думай так! — замотал головой Мин. — Нельзя это допустить!
Мотоцикл, взревев, вывернул на широкую трассу. До назначенного места оставалось совсем чуть-чуть.
Освещавшие дорогу фонари пролетали мимо на огромной скорости. Юнги втопил педаль газа, крепко впиваясь в руль.
* * * * *
Небольшая аллея, рядом с рекой. Осталось только перебраться через мост, и он будет на месте.
Мин почувствовал вибрацию в кармане.
— Я почти на месте, — сообщил он, замедляя ход.
На той стороне раздалось шипение и скрежет.
— Эй, Джин! Я тебя не слышу!
Юнги пересёк пост, останавливаясь на въезде в парк, сразу же замечая знакомую машину, припаркованную рядом с ещё одной - незнакомой. Кажется, именно такие берут в каршеринг. Мин соскочил с мотоцикла.
Дверца Porsche была приоткрыта. Водителя внутри не было.
— Ты где? — крикнул Юнги во всё ещё не положенную трубку, осматриваясь.
— Извини, дорогой, — вдруг послышалось на другом конце. — Но у твоего дружка Сокджина сейчас по расписанию водные процедуры…
У Мина всё похолодело внутри. Он со всех ног ринулся обратно к мосту. В спустившейся на землю темноте почти ничего невозможно было рассмотреть. Водная гладь как обычно шла рельефом.
— Джей! Что ты сделал? — в отчаянии крикнул Юнги, метаясь от одной стороны моста к другой. — Где Джин?
Тут зоркий глаз уловил что-то белое, плывущее по течению.
«Листы бумаги!»
Мин бросился с моста вниз, сбегая по насыпи.
— Джин! — кричал он в панике. — Джин!
Ноги уже по колено зашли в воду, когда рядом с одной из опорных колонн всплыл тёмный бугорок.
— Джин!
Вода была ледяной. Юнги уже не чувствовал свои конечности, но грёб заледеневшими руками к тому, что в последствии оказалось спиной в пиджаке. Мин перевернул бесчувственного Кима лицом вверх.
— Только не умирай, слышишь?! — орал он. — Не смей! Просто не смей!
Тело уже начало серьёзно коченеть из-за всепоглощающего холода, движения давались с трудом. Пару раз Юнги захлёбывался под тяжестью взваленного тела.
Но вот ботинки снова достали до дна. Мин выволок Джина на берег, падая рядом, но тут же снова поднимаясь.
Только сейчас, частично освещённый фонарями, он заметил, что все его руки в крови.
Юнги прислонил ухо к губам Кима. Дыхание не чувствовалось. Челюсть Джина как-то неестественно сместилась в сторону. Вероятнее всего вывих. А может и перелом. А может и всё сразу.
— Он не дышит! Он не дышит! — как ненормальный повторял Мин, охваченный страхом. — Искусственное дыхание!
Когда-то давно он интересовался, как нужно действовать в подобных ситуациях. Но из-за потрясения, никак не мог собраться.
— Так… дыхание «изо рта в рот»… запрокинуть голову, зажать нос… — Юнги дрожал, касаясь уже посиневших губ Джина. — Дальше… непрямой массаж сердца… сложить руки… — он не знал, зачем проговаривает это вслух, но это помогло, и вскоре у него получилось вернуть часть контроля над собой.
— Давай! Давай же! — ещё чуть-чуть, и Мин сломает Киму рёбра. — Очнись! Пожалуйста…
Джин закашлялся, выплевывая воду.
— Да! — у Юнги пошли слёзы. — Вот так… Молодец! Всё будет хорошо… слышишь?
Глаза Кима смотрели куда-то в пустоту, никого не замечая и потихоньку снова закрываясь.
— Эй! Эй! Не отключайся! — тряс его Мин, обхватив щёки.
Щебень под затылком Джина потемнел. У него разбита голова. Парень снова потерял сознание.
Трясущимися руками Юнги достал телефон и набрал 119, пачкая экран кровью.
Слова давались с трудом. Ему едва удалось вспомнить название парка и улицу. Мозг будто бы парализовало.
— Как героически… — насмешка откуда-то сверху.
Юнги чуть не вскрикнул, поднимая голову в поиске источника звука.
Хосок стоял чуть выше, на той же насыпи.
— Не приближайся! — задыхаясь в бессильной ярости, выпалил Мин.
Пальцы шарили по земле в поиске камня побольше.
— Не утруждайся, — оскалился Джей. — Мне от тебя ничего не нужно.
— Как ты узнал? Что Джин будет тут…
— Ах, ты об этом, — ухмыльнулся тот, засовывая руку в карман. — У тебя свои способы добывать информацию. У меня — свои, — он показал какое-то маленькое устройство. — Маячок. Не составило труда прикрепить его на машину.
— Ублюдок… — беспомощно выдохнул Юнги, снова переводя взгляд на неподвижного Кима.
— Я уже слышал, — усмехнулся Джей. — Видишь ли, — он сделал шаг вперёд. Юнги швырнул в него камнем, попадая в грудь. — Думаешь, ты самый умный? — рассвирепел Джей. — Думаешь, я не знаю, что ты влез в мою квартиру?
Мину показалось, что он сам скоро потеряет сознание.
— Думаешь, я не в курсе, что ты забрал оттуда? Или может думаешь, что я не в курсе, что вы с Джином это спланировали. Ты меня недооцениваешь. А вот тебе бы лучше запомнить на будущее, что перед тем, как вторгаться на чужую территорию, нужно удостовериться, что там нет камеры наблюдения.
— Чонгук… — Юнги схватился за голову.
— О… это ничтожество — последнее, о чём тебе стоит думать сейчас. Лучше подумай, как будешь рассказывать полиции, почему звонил потерпевшему перед его трагическим падением с моста. Зачем вам нужно было встречаться. И в чём причина ваших постоянных конфликтов в университете на протяжении стольких месяцев.
— Тебе не удасться повесить это всё на меня! — прорычал Мин. — Я знаю больше, чем ты думаешь! Я всё расскажу полиции.
— Да что ты? — засмеялся Джей.
— Я знаю про твоего отца. Про суд. Про жестокость и несправедливость, которую тебе пришлось пережить. Про смерть твоей матери.
Глаза Джея блеснули:
— Это мог узнать кто угодно, если бы хорошо постарался. Тебе не удалось меня удивить.
— Хосок! — взмолился Мин. — Хосок, пожалуйста, прийди в себя! Месть — это не выход!
Джей расхохотался:
— Ты серьёзно? Этот слабак тебя не слышит! Можешь звать его сколько угодно! Он здесь уже давно ничего не решает!
— Хосок… — Юнги плакал, сидя на коленях в промокшей насквозь одежде.
Где-то вдали послышались звуки полицейской сирены.
— Что ж… пора нам прощаться, — подмигнул Джей. — Видишь ли, удача на моей стороне, — он извлёк из-под куртки помятую папку. — Со мной это будет в целости и сохранности. Мои дела здесь закончены. А ты… Будь хорошим мальчиком, разберись с этим… — он кивнул на Джина. — …за меня.
— Нет уж! — поднялся Мин. — Я не позволю тебе творить всё, что твоей душе угодно! Я найду тебя! Где бы ты не был!
— И что ты мне сделаешь, а? — развёл руками Джей. — Убьёшь? Если нет, то тебе меня не остановить.
— Я упрячу тебя туда, где ты не сможешь никому навредить! Там, где тебе помогут.
Снова раскатистый смех:
— В психушку надумал меня упрятать? Что ж… попробуй. Правда, пока закончится расследование с этим отродьем Кима, я уже буду очень далеко отсюда. Но меня впечатляет твоя решимость. Прощай, Мин Юнги! Береги свою крепкую попку.
— Стой! Джей!
Но тот уже скрылся из вида. Всё, что удалось расслышать — это визг колесных шин по асфальту.
— Нужно что-то делать… Нужно что-то делать!
Юнги не может здесь оставаться. Джей прав. Он будет одним из подозреваемых. И даже если сможет доказать свою невиновность, пройдёт слишком много времени. А его у Юнги нет, как и у Хосока. Нужно бежать.
Дальний край моста уже озарился красными и синими цветами.
Мин быстро взбежал наверх, подбегая к брошенному мотоциклу. Путь был отрезан. Единственное, что оставалось делать, это ехать напрямую через парк.
Джину он больше ничем не поможет. Сейчас его жизнь в руках опытных медиков.
Но остался ещё один человек, совсем непричастный. Мин ужасно виноват, что втянул его в это безумие.
— Пожалуйста! — взмолился Юнги, шмыгая носом. — Чонгук, останься в живых!
Он споткнулся и разбил себе колено, взбегая на нужный этаж. И без того рваные джинсы разошлись до конца, и теперь свисали на правой ноге двумя непригодными к носке тряпками. Кровь тёплой струйкой побежала вниз, впитываясь в носок.
— Чонгук! — Мин, как безумный, со всей силы барабанил в дверь. — Чонгук, это Юнги! Чонгук!!!
В коридор стали выглядывать обеспокоенные соседи.
— Что происходит? Что вы творите?
Но Юнги никого не слушал.
— Чонгук! Ответь, или я выломаю нахуй дверь!
— Ю-… Ю-юнги…? - испуганный, еле слышный голос.
«Слава Богу!» — ноги подкосились, и парень осел на пол прямо перед открывшейся дверью.
Чонгук втащил его внутрь, что-то отвечая уже собиравшимся вызвать полицию соседям.
— Что с тобой? Ты весь в крови! Ты ранен?
— Это… ах… — Мин не мог говорить. — Это не моя… то есть… не вся… — он откинулся на пол, не имея ни сил, ни возможности подняться.
— Не твоя? А чья? Хосок??? — Чонгука потряхивало.
— Он… он чуть не убил того парня… с видео, что я тебе показывал…
— Он… что???
— Он и тебя мог покалечить!
— Я не знаю, как он узнал, что мы были в его квартире! — пропищал зашуганно Чон.
— У него видеонаблюдение дома. Я не знал. Мне жаль. Что он сделал?
— Ломился ко мне. Я заперся. Весь день сижу, боюсь выйти.
— Черт…! — Юнги с трудом поднялся, осматривая себя. — Почему не вызвал полицию?
— Я… — промямлил тот, опуская глаза. — Я не знаю… я растерялся. К тому же… это мы к нему первыми вломились.
— Идиот! — не выдержал Мин. — Он мог тебя прикончить! А ты думаешь только о том, влетит тебе за компанию или нет?
— Прости, — Чонгук сжался, подбирая под себя ноги. — Я испугался. Что мне делать?
— Во-первых, дай мне свой номер. А во-вторых, мне нужно умыться. Где у тебя ванная комната? — Юнги прошёл вглубь квартиры.
Его руки, куртка, джинсы… всё было в крови и грязи. Даже на лице был смазанный красный след. Колено щипало.
— У тебя есть чем обработать рану?
Чон сразу же скрылся, через несколько секунд прибегая с аптечкой.
— Что с вами произошло?
— Он скинул Джина с моста в реку. Я вытащил его. Вызвал скорую и полицию. И сбежал.
— Сбежал?
— Джей подставил меня. Я буду под подозрением. Временно, конечно. Но сейчас нужно действовать очень быстро, — Мин заклеил всё ещё кровоточащую рану поданым пластырем. — Он сбежал. И мне нужно срочно найти его.
— Кто такой Джей? — не понял Чонгук.
— Ах, да… — Юнги совсем позабыл, что только он тут знает все подробности. — Это вторая личность Хосока.
— Ч-… чего? — вытаращился Чон.
— Знаю, сложно поверить. Но это так.
— Раздвоение личности?
— Типа того. Сейчас я знаю только Джея. И он… очень опасен.
Чонгук потёр висок, переваривая услышанное.
— Ты уверен?
— Уверен. Я говорил с ним. Видел эти изменения. Да и ты сам тоже.
— Те… смены настроения…?
— Ага. У меня к тебе просьба. Сделай всё, как я скажу. Сделаешь?
Чонгук быстро закивал.
— Я сейчас уйду. Запри дверь, и никого не впускай до завтрашнего утра. На всякий случай.
— Погоди! — перебил Чон. — А если Хосок… то есть Джей… вернётся?
— Не вернётся! Думаю, он уже на пути в другой город. Но перестраховаться стоит.
— Какой город?
— А вот это мне и надо выяснить. Твоё дело быть на связи. Держи меня в курсе расследования. К тебе обязательно придут с расспросами. Я тебя подготовлю. Что тебе говорить, а что нет.
— Л-ладно… — не уверенно согласился тот.
— И да, если тебе так будет спокойнее… положи под дверь что-нибудь громыхающее. Кастрюлю с половником, например. Если боишься, что к тебе могут бесшумно проникнуть ночью. И держи рядом с собой нож.
* * * * *
Уже у себя дома Юнги сразу же снял всю одежду, вплоть до нижнего белья, и упаковал в пакет. После сразу же залез в душ. У него была пара часов до восхода солнца.
Большую часть времени отводилось на уничтожение улик. Пришлось перевернуть всю квартиру в поисках ультрафиолетовой лампы. С ее помощью он оттёр каждый участок ванны, в которой мылся, чтобы уничтожить любой биоматериал, как Джина, так и свой, любую зацепку, дающую возможность предположить его причастность к покушению на убийство. Лишние улики ему не нужны. Полиция и так скоро узнает, что он был на месте преступления. Его телефон отследят, и выяснят, что именно он звонил с службу спасения. Этого уже достаточно для подозрений. Использованная губка полетела в пакет с окровавленной одеждой.
Покончив с уборкой, Юнги стал собирать вещи. Только всё самое необходимое.
Все документы и распечатки отправились в массивный рюкзак. Надписи на стене он стёр влажной тряпкой. Симка была сломана пополам.
Оставалось только одно. Деньги.
Мин давно уже откладывал определенную сумму на чёрный день. И теперь, кажется, настала пора ими воспользоваться.
Когда он покидал квартиру, первые лучи восходящего солнца уже прорезались сквозь утренний туман.
Мин надел шлем. Путь предстоит не близкий. До Кванджу почти 200 километров.