***
— Да не понимаю я!
Фэн Синь бьётся лбом об поверхность стола, падая прямо на раскрытую тетрадь. В ней он пытается научиться уравнивать окислительно-восстановительные реакции, но, к его огромному сожалению, у него этого ни черта не выходит. Как бы Му Цин не пытался объяснить: почему окислитель принимает электроны, а восстановитель — отдаёт, Фэн Синь совершенно не мог этого понять; так ещё и вечно путался в знаках…
Весь этот час — за который он тщательно старался понять всё это мракобесие — ему всё больше и больше казалось, что в скором времени Му Цин его прибьёт. Ну или придушит вот этой самой несчастной тетрадкой, в которой он все реакции и пишет.
Почему ему это так кажется? Потому что насколько сильно Му Цин закатывает глаза при каждом его тупом вопросе, надо просто видеть. Фэн Синю вообще кажется, что Му Цин такими темами изучит свой мозг со внутренней стороны во всех деталях. Ну или пробьёт такими темпами себе череп. Тут два варианта.
Но, несмотря на всё это, Фэн Синю жизненно необходимо научиться это решать, а не то химичка заживо его сожрёт и не подавится. Вот было бы славно, если она задала написать какое-нибудь эссе по английскому или сочинение по литературе… м-м, мечты-мечты. Ей было всё равно, что он, Фэн Синь, ходит на всевозможные олимпиады по этим двум предметам. Если в прошлом полугодии она пошла ему навстречу и поставила ему хорошую оценку. Конечно, не за красивые глазки (а очень хотелось, знаете ли), а после всех его сданных домашних, контрольных и лабораторных работ, но сейчас… она упёрлась.
А Фэн Синь, на минуточку, сдал всё заранее. Случилось чудо, не иначе. Почему? Потому что обычно сдачей всех долгов он занимался за неделю до окончания учёбы. А тут Фэн Синь закрыл долги за три недели до окончания учебного года, но учительница, не обращая внимания на всё это, не желала ставить ему оценку выше тройки. И вообще грозилась поставить двойку.
Да, Фэн Синь понимает, что большую часть занятий он прогуливал и не выполнял вовремя учебный план. Он виноват в том, что она на него так взъелась (честно, но он всё равно этого не ожидал. Потому что в прошлом полугодии отношения были у них нормальными). Но при этом Фэн Синь не виноват, что на носу выпускной класс и он загружен не только подготовкой к экзаменам, но и к сдачам различных олимпиад.
Фэн Синь никогда в отличники не метил, но всё равно тройки иметь не хотел. Поэтому приходилось в конце года немного вылезать из кожи вон, чтобы что-то сдать и закрыть. Потому что у Фэн Синя была беда в том, что он предпочитал учить литературу, социальные науки и иностранные языки, но не как физику, химию и прочее.
И из-за этого у него всегда были проблемы.
Да, Фэн Синь понимает, что виноват в своём таком отношении к предмету, но он всё сделал и сдал вовремя и заранее! Написал все контрольные и лабораторные под строгим контролем учительницы. Упустим тот факт, что контрольные Фэн Синь умудрялся списывать, сидя перед её носом, но он всё равно получал стабильно за них — к явному удивлению женщины — хорошие отметки.
Но что происходило сейчас, когда он закрыл все свои долги, Фэн Синь не понимает. Она упёрлась и не желала ставить ему отметку «хорошо». Но ему, после продолжительного спора с учительницей, всё же удалось уговорить её на решение теста вместе с какими-нибудь письменными заданиями.
Но в этом всём была одна большая загвоздка. Она, загадочно ему улыбнувшись, сказала, что даст ему задания из программы выпускного класса. А Фэн Синь в тот момент, когда она перечислила какие будут письменные задания и темы в тесте, внутри сильно заволновался, но не подал виду.
И вот поэтому, уговорив уже Му Цина (который, к его огромному удивлению, практически согласился сразу) помочь ему, Фэн Синь прямо сейчас мучается. Потому что если он не научится решать вот это мракобесие и писать всякие уравнения, то учительница влепит ему три или вообще два. Да, в отличники он не метил, но тройку, а тем более двойку, не хотелось бы получить.
— Ну и чего ты опять не понимаешь? — рядом с ним тяжело вздыхает Му Цин. Фэн Синь кажется, что тот скоро правда не выдержит и точно убьёт его. Потому что он ему, как маленькому ребёнку ей-богу, объясняет одно и тоже по кругу десятый (или того больше) раз.
— Почему не уравнивается кислород? — Фэн Синь чуть не стонет во весь голос от безвыходности.
— Обычное дело, — хмыкает Му Цин. — А ещё бывает не уравнивается водород.
— Чего? — Фэн Синь отрывает голову от тетради и поворачивается к нему. — Водород? Сколько раз бы сейчас не решал эту хуйню, то не уравнивался только кислород…
— Ну да, — жмёт плечами Му Цин, пропуская мимо ушей причитания Фэн Синя по поводу кислорода. — Ты же видел какие в органике формулы есть, — Фэн Синь качает головой. Да, он видел органические формулы, так как учебник как-никак приходилось иногда открывать. Честно, некоторые из них приводили его в ужас, но что-то никогда Фэн Синь не сталкивался с такой проблемой, как у Му Цина. Ну или попросту не решал того, что решал его друг. Это было неудивительно, так как Му Цин намного больше знает в химии, чем он.
— Так почему оно всё же не уравнивается, — Фэн Синь зарывается пальцами в свои волосы, подпирая запястьями лоб. Внимательно смотрит на реакцию, совершенно не видя, где ошибся. А ошибался он так уже не в первый раз. Серьёзно. Это было уже задание пятое, а он всё время спотыкался на одном и том же месте. И это бесило его ещё сильнее. — Я не понимаю…
— Дай сюда, — закатывает, в который раз за этот вечер, глаза Му Цин и забирает из-под его носа тетрадь. Смотрит какое-то время на несчастное уравнение, а потом поднимает на Фэн Синя такой взгляд, от которого ему становится страшно. — Скажи, пожалуйста, ты считать разучился?
— А?
— Фэн Синь, — Му Цин тяжело вздыхает, — я же тебе объяснял, как расставлять степени окисления, так?
— Ну да, — неуверенно тянет он.
— И я тебе говорил, какие бывают исключения, так?
— Наверно?
— Боже мой, — стонет Му Цин. — Почему, по твоей логике, у тебя восстановитель переходит в такую же степень окисления, в которой он и был? — Но Фэн Синь не понимает к чему ведёт Му Цин и смотрит на него, хлопая глазами. Опять вздохнув, тот заходит с другой стороны. — Почему ты ставишь степень окисления кислорода минус два в перекиси водорода? И при этом она каким-то боком у тебя отдаёт один электрон…
— А разве не так? — недоумённо спрашивает Фэн Синь.
— Там минус один степень окисления.
— Ты не говорил об этом! — возмущается Фэн Синь.
— Говорил!
— Нет!
— Да! — Му Цин возвращается ему тетрадь, переворачивает на пару страниц назад, где рукой одного несчастного идиота написано какие бывают исключения. Фэн Синь признаёт своё поражение. — Исправляй и уравнивай заново всё.
Фэн Синь мученически стонет. За что ему это всё?
Через десять минут — которые показалось ему вечностью — своих мучений, Фэн Синь передаёт тетрадь Му Цину для проверки. Тот одобрительно кивает головой.
— Правильно, — поднимает глаза на него. — Молодец, — легонько улыбается.
— Спасибо, — Фэн Синь чувствует, как из-за этой похвалы у него краснеют кончики ушей.
На самом деле Фэн Синь может признаться, что мог бы и сам подготовиться к этой контрольной, разбирая все задания самостоятельно. При помощи каких-нибудь видеоуроков или учебников доходить своей головой, но… выдалась такая замечательная возможность побыть наедине с Му Цином, что он не мог просто так пройти мимо неё. Он просто не мог не воспользоваться ею. А всё потому, что у него была одна очень большая причина.
Потому что Фэн Синь влюблён. Очень сильно и очень давно, что уже ничего не может с этим поделать. Потому что эти переполняющие эмоции, готовы вот-вот перелиться через край. Фэн Синю уже порой кажется, что он не выдержит. Ему кажется, что в какой-то момент он просто обнимет Му Цина так, как не должны обниматься друзья. Не выдержит и поцелует этого язвящего, вечно закатывающего глаза человека, хотя целоваться не умеет совершенно.
Чувства нагрянули на него внезапно. Они изо всех силы ударили его по затылку и в грудь. Ударили наотмашь и не объяснили ничего: никак с ними совладать, никак принять их. И Фэн Синь совершенно не знал, что ему делать. Как заставить сердце перестать стучать в груди, словно оно проходит мастер класс по чечётке, а ладоням — перестать потеть от какого-то странного внутреннего волнения, которого он никогда раньше в своей жизни не ощущал? Как перестать смотреть, нет, пялиться на Му Цина?
Фэн Синю было страшно. Страшно из-за этих непонятных чувств, разгоравшихся в груди всё больше и больше. Страшно оттого, что некому было рассказать о них. Некому было рассказать об своих чувствах и эмоциях, когда он видит Му Цина. Потому что не поняли бы. Сказали бы, что он всё себе придумал. Но он не мог заставить своё сердце успокоиться, когда видит Му Цина, с которым он с самого первого класса ссорится, спорит и препирается. Их даже сажали в разные углы подальше друг от друга, но это мало помогало.
Придумал это всё? Но чувства в груди и сердце говорят об обратном. Фэн Синь впервые в жизни влюбился.
Эти чувства его сильно напугали. И Фэн Синь, не придумав ничего другого и не захотев во всём этом разбираться, начала скрывать и подавлять их. Старался скрыть их ото всех, и в первую очередь от себя самого.
Первый год проходил в отрицании своей влюблённости. Он старался как можно меньше думать об этом всём; старался реже видеть (что было очень сложно, так как они одноклассники) Му Цина. Избегал? Возможно, хотя Фэн Синь назвал бы это стратегическим отступлением. Он даже старался как можно реже с ним разговаривать и контактировать, но, как по иронии судьбы, у него это выходило из рук вон плохо. Они сталкивались буквально везде, где только можно: и на улице, и в магазине, и в кафе. Судьба будто нарочно насмехалась над Фэн Синем и сводила его с Му Цином при каждой удобной и неудобной возможности.
Но с каждым днём, чувства разрывали его грудь. С каждым разом, когда он подавлял их в себе, — они всё больше и больше стремились наружу. Переполняли его изнутри, что в какой-то момент казалось — он просто не выдержит. А потом… всё в один момент изменилось.
Фэн Синю в какой-то момент надоело бегать и скрываться от своих чувств. Надоело избегать Му Цина. И он начала потихоньку принимать и брать под контроль свою влюблённость, которая хотела, чтобы о ней кричали и знали все. Да, ушло на это довольно много времени, но в конце концов Фэн Синь начал вести себя как раньше.
Он наконец-таки перестал бояться этих ярких и светлых чувств.
И с того самого момента, когда Фэн Синь принял свою влюблённость, их отношения стали налаживаться довольно быстро. Это очень сильно удивило его, но какого-то объяснение не мог найти.
Всё начало с малого. Сначала они начали перебросились словами на одной перемене, потом на другой, а потом начали на каждой болтать так, что порой пропускали звонок и опаздывали на урок. А потом и вовсе стали шушукаться во время уроков, так как сели за одну парту в конце кабинета. Стали помогать друг другу то в том, то в этом. Дошло даже до того, что они стали проводить внешкольное время вместе: то зайдут к кому-нибудь в гости, то где-нибудь гуляют допоздна.
Все, кто их знал, были шокированы тем фактом, что эти двое, которые с самого первого класса грызлись словно кошка с собакой, в один момент стали закадычными друзьями. Как так вообще произошло? Никто так и не смог ответить на этот вопрос.
Даже Фэн Синь не может понять, как так быстро их отношения перешли от «неприятелей» к «друзьям». Но… тот факт, что ему становилось с каждым днём всё труднее и труднее контролировать свои чувства и поведение, был не оспорим. Потому что ему кажется, что в какой-то момент он просто прижмёт к себе Му Цина и не захочет отпускать.
— Что она ещё тебе говорила? — вырывает его из дум Му Цин.
— М-м, — тянет Фэн Синь, пытаясь что-то вспомнить, а в следующий момент хлопает себя по лбу. — Блять.
— Что ты вспомнил?
— Она ещё говорила про какие-то реакции, — Фэн Синь силится достать из своего мозга название. — Какого-то там обмена не обмена…
— Реакции ионного обмена.
— Точно, — щёлкает пальцами. — Вот эти самые.
— Легче самого лёгкого, — Му Цин отпускает смешок, когда видит округлившиеся глаза Фэн Синя. — Главное смотреть в таблицу растворимости.
— Ты и про эту хуйню говорил, что она лёгкая! — тычет пальцем в тетрадь.
— Упс, — а в следующий момент начинает смеяться с непередаваемого выражения лица своего друга.
— Прекрати смеяться!
— Всё-всё, — пытается успокоиться Му Цин. — Что-то трудное вряд ли будет, поэтому просто ориентируйся на то, что при реакции должен получиться вода, газ или какой-нибудь осадок. Я надеюсь, ты помнишь, как хотя бы писать уравнение реакции?.. — Му Цин спрашивает это потому, что те реакции, которые Фэн Синю только что пришлось самостоятельно уравнивать, он писал ему своей рукой.
— Ну это я хотя бы помню, — бурчит Фэн Синь. Не зря в первый год он не прогуливал уроки химии (хотя на них не делал ничего совершенно) и что-то оттуда помнил. — Диктуй, что записывать.
И Му Цин диктует ему ряд различных веществ, из которых Фэн Синю придётся самостоятельно выбирать то, что подойдёт для выполнения реакции ионного обмена. Сначала он с горем пополам находит нужные вещества и уравнивает это, а потом (после объяснения Му Цина, что нужно сделать) расписывает на ионы. После десяти различных подобных штук, Фэн Синь и вправду готов согласиться, что это — легче лёгкого, чем то мракобесие с окислительно-восстановительными реакциями.
Они занимаются ещё где-то около часа, где за это время Му Цин умудряется ему рассказать кое-какую теорию и вновь (с пятнадцатого раза) объяснить ему про окислительно-восстановительные реакции и степени окисления. И после того, как Му Цин точно убеждается, что Фэн Синь всё более или менее понял, они расходятся.
А на следующий день Му Цин сам ему решает ту самую контрольную, которую дала учительница Фэн Синю, пока её саму куда-то позвали.
Как это случается? Да всё просто.
Фэн Синь уже сидел минут двадцать за партой, пытаясь хоть как-нибудь решить задания, но всё, что ему так вчера старательно объяснял Му Цин, напрочь вылетело из головы. Он смог решить только пару вопросов в тесте и (точно неправильно. Он это чувствует) уравнять реакцию. И всё. А время шло, и Фэн Синь начинал заметно нервничать. Возможность списать у него не было совершенно. Шпор не было никаких, да плюсом ему пришлось положить свой телефон на рабочий стол учительницы. Это было сделано для того, чтобы он по-честному написал всё, а не как обычно.
Но в какой-то момент случается чудо. Вдруг её телефон звонит, и учительница поднимает трубку. После пары секунд общения с человеком, женщина встаёт со своего места и быстро уходит. Выждав минуты две, Фэн Синь уже был готов ринуться к своему телефону, как его пугает звук открывающейся двери.
В кабинет с невозмутимым видом заходит Му Цин.
Фэн Синь удивлённо наблюдает, как Му Цин стремительно подходит к нему и быстро разворачивает к себе лист с заданиями. Пробегает глазами, читая, и попутно решает тест. А потом со скоростью света (ну, по крайней мере, Фэн Синю так кажется) решает ему письменные задания на черновике.
— Перепиши своей рукой, а не то поймёт, что не ты писал.
Му Цин даже не даёт сказать Фэн Синю «спасибо», как с такой же скоростью света, как и написал ему контрольную, улетает из кабинета. Очень даже вовремя, потому что через минут пять возвращается учительница.
Спустя около часа делания вида, что он сам старательно решает контрольную, Фэн Синь, под скептический взгляд химички, получает всё же свою хорошую оценку. Он выходит из кабинета, еле сдерживая улыбку. Фэн Синь быстро спускается по лестнице и — в буквальном смысле — вылетает из школы на крыльцо. И из-за этого получается так, что он чуть не врезается в Му Цина, который стоял в ожидании его, но у него получается вовремя затормозить.
И так Фэн Синь оказывается прямо перед лицом Му Цина, смотря ему в глаза. Еле заметно сглотнув, Фэн Синь улыбается:
— Спасибо тебе огромное! — но несмотря на то, что на лице улыбка, он сильно сжимает рукой лямку на своём рюкзаке. Контролирует себя изо всех сил, чтобы не взять и не обнять Му Цина, прижав к себе сильно-сильно. Но с каждой секундой, контролировать себя становится всё сложнее и сложнее.
А Му Цин лишь хмыкает что-то, отводя взгляд и пожимая плечами. А потом… происходит то, чего Фэн Синь никак не ожидал.
— Пойдём, — его хватают за руку и тянут куда-то подальше от окон и крыльца школы.
Хорошо, что Му Цин не увидел выражение лица Фэн Синя, а то бы ему стало очень смешно. Такое удивлённое и одновременно шокированное лицо описать невозможно. Фэн Синь даже никак не может среагировать (вырваться из лёгкой хватки или что-нибудь ещё), потому что… Му Цин держит его за руку. Он никогда не думал, что его возьмёт за руку Му Цин по собственной. Да, Фэн Синь фантазировал об этом, но чтобы воплотить в реальность… никогда. И поэтому у него прямо сейчас сразу в груди сердце заходится в быстром темпе, что ему приходится всячески себя успокаивать. Му Цин просто взял его за руку и куда-то ведёт. В это нет ничего такого. Это ничего не значит. Правда же?..
Фэн Синь даже не замечает, как они доходят до того места, куда его привёл Му Цин, пока тот не останавливается, а он — не врезается ему в спину. Ойкнув, Фэн Синь быстро отходит назад, боясь, что такими темпами Му Цин почувствует его учащённое сердцебиение.
Но он так и не рискует отпустить руку Му Цина. Фэн Синь не имеет малейшего желания отпускать её, если только... если только Му Цин сам не отпустит его ладонь.
Быстро оглянувшись, Фэн Синь понимает, что они оказались в небольшом дворике, который был самой настоящей слепой зоной. Сюда не выходило ни одного окна и даже камер никаких не было. Самое лучшее место, чтобы поговорить без лишних глаз.
— Зачем ты меня сюда привёл? — спрашивает удивлённо Фэн Синь, поворачивая голову к Му Цину и натыкаясь на его внимательный взгляд. Му Цин слегка наклоняет в бок и… у него, что, галлюцинации? Или вправду Му Цин слегка сжал его ладонь в своей? И даже не спешит его никуда отпускать? Понятно, что Фэн Синь не хочет отпускать его руку, но Му Цин... — Ты чего так на меня смотришь? — Фэн Синю становится не по себе от такого внимательного взгляда, которым, такое ощущение, смотрят ему в самую душу.
— У меня к тебе вопрос, — Фэн Синь начинает резко нервничать, когда на него смотрят с таким серьёзным выражением лица. — Я тебе нравлюсь?
— А? — это единственное, что может выдавить из себя Фэн Синь, поражённым голосом. Что-что, а такого вопроса он точно не ожидал…
— Б, — язвит в ответ Му Цин. — Просто честно мне ответь: да или нет?
А Фэн Синь молчит. Молчит очень долго, потому что смотрит во все глаза на Му Цина. Пытается понять: говорит ли тот всерьёз или нет. Он так старательно скрывал свою влюблённость, хотя... в последнее время он уже особо и не старался это делать в присутствие Му Цина. Он не удивлён, что тот понял всё. Тогда… если тот был как-то зол или что такое, то его бы не взяли за руку, правда же? Му Цин прямолинейный человек, и если тому что-то не нравится или не устраивает, то об этом говорит сразу. А тогда зачем его надо было вести непонятно куда? Странно. Очень и очень странно. В голове у Фэн Синя проносится сто и одна мысль, пока он старается взять в себя в руки и ответить что-нибудь Му Цину.
А в это время Му Цина начинает хмурить брови, поджимая губы. Молчание между ними всё больше и больше затягивается, а Фэн Синь все так и ничего и не говорит. В глазах появляется какая-то грусть, когда он уже разжимает пальцы на ладони Фэн Синя, но… ему не дают отпустить руку. Потому что Фэн Синь перехватывает его пальцы, сжимая их.
— Да, Му Цин, ты мне нравишься, — кое-как собрав все свои силы воедино, выпаливает на одном дыхании Фэн Синь.
А Му Цин сначала удивлённо распахивает глаза, смотря на него с каким-то недоверием. Тогда, почему ты так долго молчал, идиота кусок? Вот что думает Му Цин, смотря в глаза Фэн Синя. В душе у него недоверие из-за того, что Фэн Синь так долго молчал. Му Цин хоть и первый решил сделать шаг и спросить на прямую у Фэн Синя нравится он ему или нет, но... это не значит, что это далось ему легко, как могло с виду показаться. Хоть и задал этот вопрос, но сомнений в душе было очень и очень много. Му Цин готовился к отрицательному ответу, но не к этому. И поэтому недоверие сковало тело, но взгляд Фэн Синя такой открытый и искренний, что развеивает все его оставшиеся сомнения. И Му Цин слегка улыбается.
И эта улыбка говорит Фэн Синю о многом.
Он улыбается Му Цину в ответ.
***