Блеклый свет отражений касался стен, скользя по ним, словно змеи, всё ближе подползая к брюнету, предпочитавшему скрываться в тени. Лунный свет не достаёт его, словно он недоступная цель. Как же он оказался тут? Каким образом проник в стены Хогвартса? И кто этот таинственный незнакомец, ещё юный, на вид школьник с прекрасными чертами лица и горящими алым пламенем глазами? Что задумал этот незваный полуночный гость и каким образом проник в неприступные стены замка, окутанный магическим барьером?
На нём школьная форма, всё же он школьник, зелёный цвет галстука, приписывает его к факультету — Слизерин. Что ж, вполне возможно, что он обычный волшебник, решивший нарушить школьные правила. Но было в нём что-то не то, то, что отличало бы его от других.
Возле его ног кольцами сворачивается огромный питон, но юноша не боится. Змея и не стремится причинить ему боль. Пресмыкающиеся, как преданный и ласковый питомец, ластится к хозяину, ища нежности. Брюнет наклоняется и кончиками пальцев проводит по змеиной коже, даря хладнокровному тепло.
— Нагайна, — его голос звучит тихо, лаская слух и змея от этого послушней вьётся у ног своего господина, — где он?
Змея тут же понимает, о ком идёт речь и, развернувшись к выходу, ползёт к двери, уже готовая указать нужный путь и даже проводить. Брюнет напоследок оборачивается назад — у него не так много времени, нужно постараться и всё успеть. Дверь с тяжёлым стуком закрывается за ними, оставляя разбитое зеркало посреди пустого класса, который уже давно не использовался.
Шаги юноши поспешны, Слизеринец не хочет терять времени, у него его очень мало. Хогвартс он помнит почти наизусть и его наполняет ностальгия, когда его глухие шаги отдаются от стен длинных коридоров. Нагайна ползёт впереди, сегодня она его проводница. Ещё пара коридоров, лестничных подъёмов и вот она - дверь, в пустой класс. Но нет, не пустой.
Поттер вздрагивает, когда дверная ручка открывается и в комнату проходит тёмная фигура. Гарри смущённо и взволнованно отступает шаг назад, он не рассчитывал, что его кто-то найдёт. Старый дневник чуть ли не выпадает из его рук, так дрожат пальцы. Зеленоглазый волшебник ещё не узнаёт вошедшего, хотя чувствует, что они явно знакомы. Человек остаётся в тени, змеи с ним больше нет и возникает только один вопрос — а была ли? Гриффиндорец понимает, что нехорошо быть пойманным в столь позднее время не у себя в кровати. Если Филч узнает, то проблем будет выше крыши.
Гарри всматривается в застывшего человека и не решается ни сказать что-то, ни спросить. Волшебник прячет старый дневник за спину, но это бессмысленно - он тает в его руках, растворяясь и это тревожит. В следующие минуты дневник появляется в руках у неизвестного и это тревожит юного волшебника. В голове мысли носятся быстро, сменяя одна другую, но у Гриффиндорца есть подозрения, но Поттер гонит их прочь, словно боясь, что его предположение может оказаться правдой.
— Гарри-Гарри, — голос знакомый, до боли знакомый, навечно высеченный в памяти с таким укором произносит его имя, что становится неловко.
Гриффиндорец знает, кто это. Знает, но боится произнести имя, до конца не веря в случившееся. Брюнет наконец выходит вперёд и яркий серебристый свет позволяет разглядеть такое знакомое лицо, которое снится вот уже не одну ночь. Том Марволо Реддл собственной персоной. Это так внезапно и неожиданно, что бедный волшебник растерялся.
— Не узнаёшь меня? — Слизеринец приближается. Точно такой же, как четыре года назад — красивый, высокий, только глаза, вместо тёмного цвета полыхали ярким красным. И как его тут не узнать? В памяти отпечатана каждая чёрточка.
Но Поттер молчит, не потому, что не хочет отвечать, а потому что не может... Голос словно пропал, да и тело напряглось и его словно сводило лёгкими судорогами. Гарри не знал, что ему делать и как отреагировать. А Марволо приблизился и надо же, за четыре года Том стал ниже, хотя нет, это он, Гарри вырос. Ему шестнадцать, а Тому? Сколько Тому сейчас? Семнадцать? Почему-то Поттеру казалось, что именно так, но он мог и ошибаться. Откуда ему знать точный возраст человека, которого уже нет в живых?
А Реддл стоял рядом, очень близко, осязаемый, его можно было коснуться, потрогать. И в этот раз нет никаких свидетелей. Кто они сейчас — враги или..?
— Ты ждал меня? — прохладные пальцы нежно касаются бледной щеки, заставляя всё тело вздрогнуть от неожиданности. Тёплый. Так близко. Рядом. Можно коснуться... лишь протянуть руку и ощутить его.
— Ждал, — отвечает Поттер на автомате и это чистейшая правда. Вот уже два года ему снятся сны, каждую ночь почти одни и те же, хотя нет, они совершенно разные и единственное, что их объединяет — Том.
И вот он стоит перед ним, живой. Живой ли? Нет, их разделяет пара лет и Тёмный Лорд мёртв. Но Том ведь не Волан де Морт? Но станет им. Это так странно, неопределённость наполняла Гриффиндорца и он терялся в собственных чувствах. Всё казалось сном, но таким реалистичным, а он бездействует. Нужно обнять, прижаться, поддаться порыву, иначе проснётся и тогда сну, прекрасному сказочному сну наступит конец.
Гарри не успел ничего сделать, он уже было потянулся к Марволо, как Реддл сам, схватив его в охапку, заключил в крепкие объятия, да так, что рёбра затрещали.
— Том, — нервно выдохнул Гарри его имя, пытаясь вздохнуть, но из-за таких объятий не мог.
Слизеринец ослабил хватку, но не выпустил Гарри из плотного кольца рук и жаркий шёпот обжёг ухо:
— Я знал, что ты вновь найдёшь мой дневник. Я знал, что прочтёшь заклинание, написанное в нём. Но почему так долго не решался? Боялся меня? Боялся себя? Или того, что может быть между нами?
Поттер вздрогнул. Да, он боялся собственных чувств. Так жаждал вновь увидеть Реддла, взглянуть на него, услышать голос, но так боялся, что всё может далеко зайти. И тёплые губы, на его губах были тому лучшим подтверждением.
Всё внутри Гарри вспыхнуло ярым пламенем и он подался вперёд, привставая на носочки, хватаясь за школьную мантию и отвечая на поцелуй. Глупо. Ну и пусть, разве у него ещё будет возможность поцеловать Тома? Нет, это единственный, а возможно и последний шанс. И его терять юный волшебник не собирался.
Руки Тома водили по его спине, и от поцелуя начинала кружиться голова, поэтому когда Реддл отстранился от манящих губ Гарри, зеленоглазый парнишка не смог сдержать разочарованного стона, что заставило улыбнуться Марволо. Ему было приятно осознавать, что Гарри тянет к нему, что он хочет быть с ним, но эта огромная пропасть между ними.
Они родились в разное время, будь всё иначе, вряд ли Волан де Морт вообще существовал бы. Но Марволо лишь воспоминание прошлого себя, он не способен изменить будущее, это от него не зависит, так же, как и от Гарри.
— Я так и знал, я чувствовал, — Том улыбается, всматриваясь в эти зелёные глаза, что блестели от лёгкого возбуждения. Губы Поттера припухли, на бледных щеках появился яркий румянец и чёрт возьми, он выглядел так соблазнительно, что устоять не было сил. Да и это было бы слишком эгоистично по отношению к Гриффиндорцу.
— Я сплю? — в голосе Гарри была надежда. Ему и хотелось, чтобы всё оказалось красивым сном, чтобы проснувшись, он поймёт, что ничего не было, и чтобы всё оказалось реальностью, что наконец не в своих фантазиях, а наяву он принадлежит Реддлу.
Марволо не ответил, он вновь накрыл губы брюнета, целуя страстно, сильно, чувственно, и Гарри поддавался его ласкам. Голова кружилась, тело горело, чувствовалось напряжение и хотелось большего.
Том не собирался медлить, времени и так в обрез, а больше возможности воплотить задуманное в реальность у него не будет. Гарри вздрогнул, когда ремень его брюк начали расстёгивать. Он задрожал, но не стал противиться, когда Том расстегнул ширинку на его штанах и пуговицу.
Это всё было слишком быстро, поспешно, сумбурно, но Гарри и сам хотел этого, сгорая изнутри желанием. Два года мечтаний о недосягаемом и вот наконец Том, казалось, что по-настоящему, хочет доставить ему удовольствие.
Когда Реддл стягивает с него брюки и нижнее бельё, Гарри только вздрагивает, становится прохладнее, его начинают обуревать сомнения.
Но Том переключается на шею, рукой уже лаская возбуждённый орган Гриффиндорца. Поттер тихо постанывает, кусает губы и запрокидывает голову назад, а затем кончает, прямо в ладонь Реддлу и его обуревает стыд. Лицо покрывается яркой краской и Гарри не шелохнётся, только его тяжёлое дыхание наполняет пустой класс.
Марволо довольно растирает по пальцам вязкую жидкость и поворачивает Гарри к себе спиной. Поттер смущается, когда ему коленом шире раздвигают ноги и он ладонями упирается в ближайшую парту. Когда два пальца входят в него, он только охает и лишь нервно кусает губы, позволяя растягивать себя.
Пальцы исчезают, становится приятно, тело лишь слегка подрагивает, но Гарри догадывается, что это не всё и это правда. Член Реддла сперва потёрся о ягодицы волшебника, чуть ли не заставляя его кончить второй раз. Гарри ногтями скребет поверхность стола, тяжело дышит, но пытается делать все это как можно тише.
Член у Тома большой и входит медленно. Гарри выгибается, слегка шипит, но терпит. Марволо старается действовать осторожно, чтобы причинить как можно меньше боли и до упора входит в такого тесного и горячего Гарри.
Когда Слизеринец начинает двигаться, это кажется ещё противнее и боль становится сильнее, но Поттер держится, держится изо всех сил, но из его губ так и вылетают тихие вскрики.
Когда Гарри привыкает к толчкам Реддла, то Марволо ускоряется и Гарри уже начинает двигаться ему навстречу. Неловко, нелепо, совсем неумело. Теперь и ему жутко нравится. Мешается оставшаяся одежда, но Гарри её старательно не замечает. По вискам течёт пот, тело становится липким от пота, по классу разносятся глухие шлепки и горячее дыхание двух любовников.
Том выходит прежде, чем кончить и по худым ногам Гарри стекает обильное количество спермы. Она горячая и словно обжигает кожу. Поттер кончает тоже. Он тяжело дышит, ноги трясутся. Гриффиндорец нервно хватает воздух ртом, как рыба, выброшенная на сушу. И не может надышаться.
Поцелуй в висок и ласково-нежный шёпот заставляют вздрогнуть:
— Я устрою нам ещё одну встречу, — это прощание.
Поттер резко оборачивается, но класс пустой, никого рядом нет и Том кажется просто видением, но боль в теле и сперма на его ногах говорит о том, что это не просто так. И Гарри растерян, оставшись один. Даже дневник исчез — единственное упоминание о Реддле. Тот дневник, который он когда-то проткнул клыком василиска.
Но Гарри точно уверен, что они ещё встретятся.