Когда-нибудь я на тебе женюсь

Что может волновать больше, чем первые в жизни соревнования? Для маленькой Саши Трусовой, казалось, что ничего более важного в ее жизни уже никогда не будет. С вечера, перед отъездом в Москву, где она и должна показать свою классную, веселую программу Саша с самым важным видом, на который только способен четырехлетний ребенок ходила по квартире, инструктируя родителей по списку вещей, которые они ни в коем случае не должны забыть.

— Платье? — Саша кивает головой, когда перед ее взором появляется красивый чехол для одежды, и мама с улыбкой показывает его содержимое.

— Класовки? — Ну и что, что она не выговаривает букву Р? Хороший спортсмен всегда проверяет свою сумку перед важными стартами.

— Да, Сашуль и кроссовки я тоже положила. Солнышко, давай ложиться спать, нам завтра нужно рано вставать.

Уже час Светлана безуспешно пыталась уложить заведенного ребенка в кровать, но снова и снова терпела поражение, потому что совладать с этим чудом мог только отец, который каким-то счастливым образом укатил с командой на свои соревнования.

— А блёски, ты положила?

— Да.

— А фен?

— Ага.

— А чайник?

— Да… Стоп. А зачем нам чайник?

— Ну маам, что ты как лебенок? — Саша топает ногой и сердито смотрит прямо в глаза родителю. — Что я буду пить после танца? Я же люблю чай. А чая без чайника не бывает.

— Солнышко, поверь, чтобы попить чаю, необязательно вести с собой чайник. Я тебе обязательно покажу завтра магию. Но сейчас нам пора спать. Давай, отправляйся кроватку, а я скоро приду пожелать тебе спокойной ночи.

— Холошо, но только проверь, чтобы мы точно ничего не забыли.

Светлана смотрит вслед убегающей дочери и не может скрыть счастливой улыбки. Подумать только, её малышка едет на первые в жизни настоящие соревнования. Как же быстро летит время. Казалось бы, только вчера, они с мужем впервые поставили ее на коньки, и вот она, их принцесса уже спортсменка. Главное, чтобы эта часть ее жизни, приносила ей только радость. Она засыпает с улыбкой на губах, предвкушаю завтрашний, суматошный день. Где-то на границе между сном и явью, она слышит громкий вопль и топот маленьких ножек.

— Мамааааа, мы забыли коньки!

Нет, — проносится в голове, — этот энерджайзер точно не даст выспаться никому в этом доме.

Новый день привнес собой сумасшедшие сборы, потому что почти на самом выходе, Светлана вдруг поняла, что они действительно забыли коньки. Пережив это небольшое испытание, а также осознав, что Саша почти не спала ночью, потому что отключилась сразу же, как села в автомобильное кресло, семья Трусовых, в абсолютно не полном составе, отправилась покорять Москву волшебством фигурного катания.

Арена оказалась ненамного, но все-таки больше Рязанской, обилие детей всех возрастов немного пугало, не совсем социальную Сашу, а снующие туда-сюда тренеры немного сбивали с толку. Но спустя несколько часов беспрестанного изучения новой обстановки, знакомства с разными новыми людьми и даже небольшим просмотром выступлений других спортсменов, Саша, кажется немного освоилась и уже вовсю бегала по раздевалке с какой-то девочкой. Они сели на соседние места в раздевалке, вместе пошли на разминку и вместе проходили новый уровень в какой-то игрушке, что для Саши вообще являлось подвигом.

Они оказались в одной разминке, поэтому вместе переодевались на раскатку, потом, как-то слишком по взрослому разошлись по разным углам площадки, раскатывая свои программы, но Саша, выступавшая сразу за этой девочкой, наотрез отказалась уходить в подтрибунное помещение, вместо этого с интересом и излишней серьезностью наблюдала за ее прокатом. На удивление Светлана, когда Саша вышла на старт, ситуация повторилась в точности, и теперь у ее дочери, вдруг появилась еще одна фанатка.

Но самым удивительным было то, что после того, как они стояли рядом друг с другом на пьедестале, радостно махая всем вокруг, а потом и вовсе, весело обнимались стоя на одной ступени, Саша с серьезным видом подошла к маме и дернув ее за рукав, строго спросила.

— Что делают люди, если любят друг друга?

— Ну, сначала они должны сходить на свидание, потом еще немного пообщаться, а потом женятся. А не рано ли тебе, юная леди, задавать такие серьезные вопросы?

— Мам, когда-нибудь, я на ней женюсь.

За ее плечами множество различных турниров и соревнований. Множество побед и поражений. За ней годы кропотливой работы, сложных тренировок и небольших травм. И вот, кажется сейчас, настал тот момент, когда все ее старания, все ее усилия, могут окупиться в тройном размере. Ее пригласила на просмотр сама Этери Георгиевна Тутберидзе. Словами не передать восторг, который она ощутила, стоило родителям рассказать об этом. Эти непередаваемые чувства признания и веры, которые она испытала в тот момент, не сравняться ни с чем, что она испытывала раньше. Она была готова показать все, что она уже умела, она была готова доказать, что может научиться еще большему количеству вещей, о, и конечно, она очень хотела доказать, что она готова побеждать. Оставлять на льду всю себя и даже больше, если только ей позволят показать все, на что она способна.

Хрустальный встретил ее именно так, как она и ожидала. Абсолютно не замечая новое, ни чем не притязательное лицо, игнорируя что-то совершенно другое, впрочем и не вызывая чувства отвращения или неприязни. Что же, чего подобного Саша и ждала, поэтому смело шагнула в эту обитель разнообразных звезд, больших и не очень, знаменитых и еще не до конца раскрытых. Она с необычным для себя волнением ожидала того момента, когда лезвия ее коньков коснуться этого изумительного льда, на котором растет очередное поколение великих фигуристок.

— Ты Трусова?

К Саше подходит милый мужчина средних лет с доброй улыбкой на морщинистом лице. В его глазах искры, что заряжают собой всех вокруг. И ей почему-то вдруг кажется, что они с ним обязательно поладят, через многое пройдут, но добьются небывалых высот. Ей почему-то кажется, что этот мужчина будет для нее воплощением идеалов и стремлений. И в этот момент, желание попасть в эту группу резко взлетело на несколько пунктов вверх.

— Да, меня Саша зовут. Папа отошел ненадолго, а меня оставил рюкзак охранять.

— Приятно познакомиться, Саша. Меня зовут Сергей Викторович, я помогаю Этери Георгиевне в тренировочном процессе. Готова сегодня показать на что способна?

Саша уверенно кивает головой и принимает максимально серьезный вид. Папа сказал, что если она хочет расти, то должна относится к сегодняшнему дню максимально серьезно. Рядом с ней неожиданно вырастает крепкая фигура отца, который о чем-то говорит с Сергеем Викторовичем, когда Саша замечает проходящую мимо девочку. Аня. В голове тут же всплывают воспоминания об их первой встрече, первых соревнованиях и смешных объятиях. Аня, будто не замечая, а может и вовсе не узнавая проходит мимо, пока сердце у Саши готово из груди выпрыгнуть. А сама она понять причину не может, лишь маленькой ладошкой накрывает грудь, чтобы хоть как-то моторчик этот замедлить. Хоть и получается плохо, но ее это немного успокаивает и она снова принимает максимально серьезный вид. Потому что она здесь всего для одной цели, а со всем остальным разобраться можно и позже.

Лед здесь теплее чем в Рязани, и Саша даже немного жалеет, что надела вторую кофту, однако волнение не отпускает, поэтому все ее внимание приковано к невероятной красоты блондинке, которая раздает указания, будто рождена была именно для этого. Осматривается вокруг, чтобы понять, что не только она стоит с отрытым ртом, пропуская через себя каждое слова. Что их тут таких целая толпа, а маяком среди всех одинаковых светит одно знакомое лицо, которое перехватывает удивленный взгляд зеленых глаз и мягко улыбается, легонько склоняя голову в приветствии, не мало удивив.

Узнала.

И от этого на душе так тепло, что все элементы, вдруг стали выполняться легче, падения уже не такие болезненные, а ошибки не такие обидные. И все это из-за одной улыбки, одной пары глубоких карих глаз, что пленили давным давно, а спастись все нет никакой возможности. Хотя, справедливости ради, спасаться из этого плена почему-то вовсе не хочется. И Саша, будто принимая поражение, выискивает в толпе всего одну макушку, всего одного человека, и уже не страшась никого и ничего заходит на новый прыжок, но сталкиваясь с янтарными очами на секунду теряется и это фатально сказывается на всем элементе. Секунду спустя, она уже сидит на холодном льду, растерянно озираясь по сторонам, будто вовсе не понимая, что произошло, а потом слышит рядом обеспокоенный тихий шепот и все вокруг уже вообще важным не кажется.

— Не сильно ушиблась?

И тонкая рука протягивается вперед, предлагая свою помощь и Саша не секунды не сомневается, что в этой удивительной хрупкости, скрывается небывалая сила, и что эта сила, когда-нибудь ее, Сашу, погубит. А может, пленя ее много лет назад, и вовсе давно уже умертвила, но до той пары, пока сердце все также готово выпрыгнуть из груди Саша не сомневается, что только она и заставляет ее жить.

— Спасибо, я в порядке.

И она хватается за руку помощи, быстро принимая вертикальное положение, мягко улыбаясь и получая улыбку в ответ. Они еще какое-то время просто смотрят друг на друга, не зная нужно ли что-то говорить, нужно ли вообще что-то делать, пока Аня вдруг не улыбается сильнее и не накидывается с крепкими объятиями, сдавливая так сильно, что кажется будто ребра треснут, а потом тихо, словно шелест листьев, слышен ее шепот.

— Я скучала.

И у Саши сердце останавливается, только чтобы под ритм другого подстроиться и теперь биться в унисон с чужим, но почему-то уже таким родным. И все в этом мире становиться неважным, потому что кажется будто больше в жизни ничего не нужно, кроме этих рук, и этих слов. А потом по всему льду слышен оглушающий крик, и они отпрыгивают друг от друга, неловко поглядывая из-за опущенных ресниц, и заливаются краской, будто их поймали на чем-то постыдном, не детском и не искреннем.

— Щербакова и Трусова! Смотрите чтобы эти ваши объятия не стали первыми и последними на этом льду. Марш тренироваться обе. И чтобы в разных частях катка.

И они бросают друг на друга последние взгляды, молча извиняясь и спинами откатываются друг от друга, боясь этот зрительный контакт прервать, как прервалось их общение, после того первого раза. Но, почему-то сейчас кажется, что больше расставаться они уже не будут и тогда все становится таким простым.

— Я скучала не меньше.

А результат не может не радовать. Ее взяли. Она в группе самого лучше тренера страны. В кузнице великих чемпионов и больших победителей. В месте силы и упорного труда, там, где она точно сможет совершить что-то важное, великое, неповторимое. Там, где она станет непревзойденной. Там, где ее жизнь, уже никогда не будет прежней.

Она переодевалась с улыбкой на губах, потому что очередная цель достигнута. Пора ставить другую, анализировать и достигать. А самое главное, что на протяжении долгих лет, в ее жизни всегда будет главная, сложная и трудновыполнимая, но меж тем самая желанная. Цель всей ее жизни.

— Пап, видишь вон ту девочку? Когда-нибудь, я на ней женюсь.

— А я тебе говорю, что прыгну сегодня!

— Да не сможешь ты сегодня ничего прыгнуть, вернее его прыгнуть не сможешь. Чем сегодняшний день отличается от любого другого?

Споры с Аленой, самое интересное времяпрепровождения Саши, когда рядом нет Ани. Они могут сцепиться когда и где угодно, по любому поводу и с любым исходом. И в чем-то Алена права, сегодня, самый обычный день, и быт настолько уверенной в успехе — верх глупости. Но только вот у Саши есть секретное оружие, которое помогает ей в достижении целей. И так получилось, что оно только сегодня возвращается с каких-то там соревнований, на которые Сашку никто не позвал. И имя этому оружию Аня Щербакова. Вот только никто, кроме самой Саши об этом не знал. Даже Аня.

— Хорошо, спорим? Если прыгну, ты перед Этери Георгиевной скажешь, что я круче тебя, если выиграешь ты, то наоборот. Согласна?

— По рукам. Готовься к двойному позору, мелкая.

Спор, не скрепленный руками не спор, поэтому традиции должны быть соблюдены. Скрепить условия, целый ритуал. Сначала плюнуть на ладонь, потом скрепить руки в замок, сморщиться от чувства чужих слюней, быстренько разбить, чтобы вытереть несчастную руку и потом обязательно показать друг другу язык. Они делали это сотни раз, поэтому никаких заминок и отклонений выявлено не было.

— Ну и о чем вы поспорили на этот раз?

Виновница Сашиной самоуверенности, наконец появилась на пороге раздевалки, с огромной сумкой и веселой улыбкой. Она обняла всех по-очереди, чуть дольше оставаясь в объятиях Саши, тихо прошептав на ухо <i>я соскучилась.</i>

— Саша говорит, что прыгнет сегодня квад лутц. С учетом предыдущих дней, на которых она была ближе к койке в больнице, а не к успеху, я выразило свое несогласие с данным фактом. Но она слишком уверенна в успехе. Легкая победа.

Аня укоризненно смотрит на Сашу, потому что обычно, именно она тормозила все самоубийственные попытки этого чуда. На удивление всего Хрустального, только Щербакова могла усмирить зверя, который живет внутри зеленоглазой, что толкает ее на новые и новые рекорды.

— Опять убиться пытаешься? Ни на секунду тебя оставить нельзя. Саш, ну это ведь опасно, ты же знаешь.

— Знаю. Но ты хоть представляешь, что я делаю то, о чем многие, даже не мечтают. Никто не верил, что девочки могут прыгать четверные. А я докажу, что могут и успешно. Вот увидишь, обо мне будут говорить по всему миру. Я открою дорогу к чему-то новому.

— Главное не убейся на этой дороге, Ракета.

Аня очень переживала за нее. Девочка не могла понять всех причин, ведь в обычной жизни, со всеми другими людьми, она бы считала Сашу выпендрежницей и осуждала бы за желание везде выделиться. Но почему-то, Сашино стремление к превосходству, скорее умиляло и вдохновляло. Будто она борется за всех, а не за себя. И углубляясь все дальше, изучая причинно-следственные связи, так и было. Саша пыталась проложить дорогу к чему-то новому, доказать всем что девочки, ничем не хуже мальчиков, что они тоже способны на многое. Не Саша в отдельности, Саша, как часть женского общества. И она гордилась ею. И боялась за нее. Потому что то, что она делала, было слишком рискованно, слишком травмоопасно.

— Так, сколько попыток на реализацию? Чтобы все было честно.

— Да тебе хоть двести дай, не прыгнешь ты его.

— Алён, количество попыток, а не твое мнение, которое мне совсем не интересно.

— Четыре. Хочешь прыгнуть квад, значит должна сделать это максимум за четыре попытки. Не сделаешь выезд, проиграешь. И кстати, выезд должен быть чистый, без недокрута.

— По рукам. Смотри и плачь, потому что сейчас, на твоих глазах будет твориться история.

И она поехала. Аня была здесь, значит у нее все получиться. Это была внутренняя уверенность в человеке, который всегда был рядом, всегда помогал и поддерживал. Всегда останавливал. Который имел влияние на все, чего хотела или делала Саша. Она была ее маяком, ее звездой, ее гаванью. Она была ее опорой, поддержкой, ее целью. И она смотрела на нее. Прямо сейчас, когда Саша делала заход на первый прыжок, Аня прожигала ее до невозможности спокойным и уверенным взглядом. Только вот, от глаз Саши не скрыть, как она нервно теребит край спортивной кофты, как закусывает нижнюю губу и как нервно дергает ногой, в попытке доказать всем, что она спокойна.

Тем, кто в действительности был полностью спокоен и расслаблен была Саша.Ей всегда удавалось правильно настраиваться в ответственный момент, не позволять эмоциям брать верх и позволять им сломить себя, после каких-либо неудач. Поэтому, когда три из четырех попыток закончились неудачей, она вовсе не проявила и толики сомнений в успехе. Потому что у нее осталась целая попытка, а не закончились три.

— Саш, я знаю, что ты можешь это сделать. Пожалуйста, только постарайся выиграть этот спор, оставаясь на своих двоих, не заставляй меня убивать тебя после этой попытки. Я верю в тебя.

Одна фраза, а за спиной уже выросли крылья. И она заходит на эту последнюю, в рамках спора, попытку, с явным осознанием собственного успеха. Потому что, когда в тебя верит самый важный человек в жизни, это не может тебе позволить проиграть. Никогда и не при каких обстоятельствах.

— Глазам своим не верю. Она это сделала.Как, черт возьми такое возможно? Она же до этого не выехала ни одной попытки.

— Кажется тебе пора переставать спорить, с Королевой Квада, Алёнка.

— Фу, просила же меня так не называть. И вообще, не рано ты ее в королевы записала?

— Я думаю, мы еще и не такое в ее исполнении увидим.

Счастливая улыбка озаряет ее лицо, когда Саша с волнением подъезжает к тренерскому столу. Только бы они увидели. Это же переворот. Переворот всего, что до этого знали о фигурном катание. Фурор. Это открывает новую дорогу развития, новые возможности. Это изменит фигурное катание, позволит свершиться истории. И все это благодаря одной маленькой, хрупкой Ане, которая поверила в маленькую, упертую Сашу.

— Молодец, Трусова! Теперь я верю, что твою энергию иногда можно направлять в правильное русло. Однако скажи мне, пожалуйста, кто разрешил тебе заходить на четверной без страховки? Ты хоть иногда, думаешь своим маленьким, самоуверенным мозгом о последствиях своих действий?

Саша пытается сделать максимально невинное и раскаивающееся выражение лица одновременно, когда на всю арену слышен вопль Косторной.

— Александра Трусова круче меня!

Следом за чем ангелочек Аня Щербакова, дает глашатаю смачный подзатыльник, результатом чего становиться полная его капитуляция, в снежных объятиях ледовой поверхности. И пока тренер не может подобрать культурных слов, чтобы описать беспорядок, который твориться на ее тренировке, Саше кажется гениальным уведомить ее о своей цели.

— Когда-нибудь я на ней женюсь.

И Тутбередзе, с дергающимся от этой троицы левым глазом, пыталась понять, на ком именно.

— Я ненавижу этот спорт! Никогда! Никогда больше не выйду на лед!

В душе ничего больше не осталось. Нет больше стремлений, желаний, надежд. Пустота. Сжирающая весь свет, который освещал отдельную часть души, место где теплились все ее рекорды, победы, поражения и амбиции. Нет в ней больше самой себя, потому что ее душа, утратила огромный кусок. Имя которому фигурное катание.

Они вернулись в олимпийскую деревню несколько часов назад. В номер завалились будто два диаметрально противоположных человека. Бушующая, сносящая все на своем пути Саша, и Аня, тихая, боящаяся сделать один неверный шаг или слишком громко вдохнуть. Потому что сейчас казалось, то любой громкий или резкий звук, способен нагнать на нее ураган боли и разочарование. И имя у этого урагана, такое родное, такое любимое.

 Александра Трусова. Серебряный призер олимпийских игр. Первая в истории женского одиночного катания, пригнувшая пять четверных прыжков в одной программе. Пятая, среди мужчин. Разбитая, сломленная, побежденная. Погребенная под слоем своих надежд и ожиданий. Пустая.

Нет больше той девочки, которая замирала каждый раз, стоило Ане подойти к ней ближе. Нет той подруги, заботливо приносящей мандарины в палату травматологического отделения детской больницы. Нет той девушки, нежно целующей на прощание, вечно оберегающей и защищающей.

Нет больше Русской ракеты, взмывающей к звездам из глубокой пропасти. Нет больше Королевы квадов, поражающей высотой и разнообразием. Нет больше самой Саши Трусовой, есть только ее оболочка.

Аня тихо сидит в своей комнате, зажмуриваясь от слишком громких или резких звуков, отмеряя на часах время нескончаемого потока истеричных слез и болезненных криков. Нет радости за свое золото. Так же, как нет и желания его отдавать. Но вот поделиться, сказать, что оно, это чертово золото, принадлежит им обеим, что они обе его заслужили. Да, черт возьми, с таким судейством, эта медаль должна быть поделена на три равные части и отдана каждой. Потому что они все, ее заслужили.

Шум за стенкой прекратился, и Ане не знает почему, но идет к двери, замирает около нее не на долго, потому что знает зачем, и открывает последнюю преграду перед часть свое собственной души.

В комнате до жути холодно, нет ни единого целого предмета мебели или посуды, разбросаны вещи, и среди всего этого хаоса, сломанная спортом, рыжая макушка, со стороны которой слышатся редкие, тихие всхлипы.

— Саш… Саш, посмотри на меня, пожалуйста.

— Уйди! Черт возьми, просто оставь меня в покое! Все! Каждый!

Саша ничего не чувствует кроме всеохватывающего пламени гнева и устрашающей, гнетущей пустоты. Она хочет вырваться из лап собственных страхов, хочет дать понять, что она рада за Аню, что она лишь себя ненавидит, но ее до невозможности жуткий характер, ее гордость, не позволяют сказать ни единого доброго слова, причиняя любимому человеку, все больше и больше боли.

— Я не уйду. Хочешь, швырни в меня чем-нибудь тяжелым, хочешь ударь, хочешь наори, но я никуда от тебя не уйду.

И она просто садиться рядом, плечом к плечу, также, как они проходили каждое испытание в своих жизнях. Они сидят в тишине, прерываемой редкими всхлипами, и мягкими поглаживаниями, успокаивающим шепотом тихого напева колыбельной.

— П…Прости ме…мення. Я.я.я.

— Я знаю. Все в порядке. Я знаю, что все, что ты говорила, все что ты делала, это не про меня. Не из-за меня. Так ты справляешься со стрессом. Саш, никто не виноват в том, что сегодня случилось на льду. Вернее, никто из нас в этом не виноват. Ни ты, ни я, ни Ками. Будь все действительно по чести и справедливости, мы с тобой… а в прочем это и не важно. То что произошло, мы уже не в силах изменить, но в наших руках наше будущее. Только нам решать, каким оно будет и как прошлое на нем отразиться. Твой выбор, что делать дальше. Сломаться под тяжестью сегодняшнего поражения, или стать сильнее благодаря новому опыту. Как бы ты не решила, чего бы ты не пожелала, я знаю, что ты никогда не сдаешься перед трудностями. И всегда добиваешься цели. Твоя цель достигнута лишь на половину, и в твоих руках выжать из нее максимум. Дерзай Ракета, а я всегда буду где-то рядом, подставлять плечо или подавать руку. Потому что я люблю тебя.

А потом она оставила Сашу одну, размышлять над ее словами, анализировать и принимать. И Саша проанализировала. Сложила в голове все паззлы, разложила все по полочкам и встала на путь принятие. Эта дорога будет долгой, тернистой и сложной, но с такой поддержкой и верой, заботой и вдохновением, ей не составит труда вернуть все то, что у нее забрала эта олимпиада. А еще, Аня, как всегда права. Она добивается своих целей. А главная из них до сих осталась неизменной.

Когда-нибудь я на ней женюсь.

Солнце, ярким желтым пятно освещало все вокруг. На небе ни единого облачка, будто сама природа благословляла их на этот решающий шаг. За окном пели морские чайки, а из окна был шикарный обзор на готовую к торжеству площадку. Гости постепенно рассаживались по местам, оркестр играл ненавязчивую мелодию, а в домике шли последние приготовления. Это был последний шаг, в достижении главной цели всей жизни.

— Ты слишком целеустремленная, даже для спортсменки.

Отец подходит к ней, поправляя неряшливую бабочку на ее рубашке, заглядывая в глаза уже совсем взрослой дочери. Воспоминания о первом разе, когда он услышал от нее эти слова, промелькнули в голове, будто они были вчера. Ей было всего двенадцать, когда он привел ее в новую группу и когда она со взрослой решимостью, заявила что жениться на своей одногруппнице. Главной сопернице. Той, что лишила главной спортивной мечты. Той, что всегда верила и поддерживала.

Они были до безобразия разными и до смешного похожими. Они были полярными, но они заботились друг о друге больше, чем о самих себе. Дураком был тот человек, что не верил, что они пройдут через сотни преград, разрешат все конфликты и в конечном итоге окажутся здесь. Признаться честно, он и сам не верил. И вот, стоя здесь, он гордился своим ребенком больше, чем когда на ее шею вешали олимпийскую медаль. Ведь самое сложное, это выиграть любовь.

Она ждала ее у алтаря, нервно перебирая в руке край белоснежной рубашки. В голове все еще крутились сомнения, но все они исчезли, стоило только <i>ей</i> появиться в проходе. Гости встали, приветствуя невесту, а Саша замерла, по новой влюбляясь, еще сильнее окунаясь в океан любви и море нежности. Они были самым главным сокровищем друг друга. Саша для Ани была гаванью, а Аня для Саши маяком. Они были до безобразия гармоничны и до безумия влюблены.

Они смотрели друг другу в глаза, не смея отвести взгляда. Они клялись друг другу в вечной, чистой любви, наполненной романтикой и взаимным уважением. Они скрепляли свои клятвы соленым поцелуем, потому что у каждой невольно в голове пробегали воспоминания. О первой встрече, дружбе, признании и любви. Об олимпиаде. Обо всем, что им довелось прожить вместе. И этот день, был самым восхитительным из всех.

Танцевать со своей женой, удивительное, непередаваемое чувство. Саша вела ее в вальсе, кружила в танго, обнимала на медляке. Они сливались в единое целое, окружая всех красотой и грацией, передавая все свои чувства танцем. Они не боялись кричать всему миру, потому что то, что они испытывали было самым чистым и искренним чувством на земле. их переполняла любовь.