проигравший король

фил сначала даже не верит.

тяжело дышит и закрывает глаза. через секунду открывает и надеется, что ему привиделось. потому что это не может быть правдой.

но нет. это правда.

сердце, всё ещё разрушенное, разбивается вдребезги.

— эм-м… ваше величество? так вы пустите нас?

высокий парень раздражённо закатывает глаза.

— я же говорил, что нет. а ты верила, яна, что пустит. угу, сто раз.

девушка тяжело вздыхает и качает головою, несильно пихая друга в плечо. она чуть усмехается, но всё ещё тревожно смотрит филу в лицо. боится, что не пустит. боится, что разочаруется.

фил в себе уже сто раз разочаровался.

что ж, в сто первый разочароваться тоже можно.

— может, вы нам дадите задание? — вклинивается в разговор здоровяк, неловко почёсывая шею. — мы выполним, и вы пустите нас.

высокий лонк в очередной раз глаза закатывает. яна шикает на него и говорит, что его глаза скоро выкатятся к чёрту. а он только усмехается и немного встревоженно поглядывает на друга и подругу. даже если не хочет опускаться до упрашиваний пустить их в замок, всё равно волнуется и боится, что его близкие останутся без укрытия.

фил лицо руками закрывает и крепко-крепко жмурится.

ему кажется, что земля уходит из-под ног. что ещё мгновение, и он провалится куда-то далеко-далеко. прямо как несколько дней назад провалился в шахты и чуть не умер.

умер.

должен был. странно, что всё ещё живой. потому что на месте янни должен быть фил. потому что умереть должен был он, а не она.

фил живой. янни мёртвая.

лучше бы наоборот.

он шумно выдыхает и крепко сжимает руки в кулаки.

открывает глаза и смотрит на пришедших. смотрит и умирает, смотрит и убивает себя. потому что смотреть на них невыносимо больно. и не смотреть не получается.

воздуха не хватает. лёгкие колет, в горле ком, и голова готова расколоться на тысячи-тысячи частиц. на такие же частицы, которые исходили от янни.

— я… — он пытается сглотнуть, пытается сказать хоть что-то, и не получается. шею душит, и фил поправляет ворот пиджака.

они выглядят слишком живыми. слишком настоящими.

они слишком похожи на янни, лонка и бертеня.

фил прислоняется спиной к стене и чуть не оступается. яна резко дёргается и делает шаг навстречу, пытаясь поймать фила, если он всё же полетит на землю. но не летит. крепко вцепляется рукою за стену и бормочет еле понятно:

— извините… я сейчас…

и тут же убегает за угол, оставляя недоумённых и испуганных ребят стоять на месте.

перед глазами всё ещё лонк и бертень, оставшиеся без сознания.

перед глазами всё ещё янни, мёртвая по вине фила.

из-за стены слышатся голоса.

— яша, тебя вот кто вежливости учил?

— да, она права, — поддакивает здоровяк. — можно было и помягче.

— да вы видели его? — презрительно фыркает яша. — испугался нас, как будто не кучка инженеров, просящих ночлег, пришли, а сам их морг.

— не морг, а моргарт, ты, балбес, — устало вздыхает яна. — дима прав. ты иногда так бесишь. единственный раз, когда надо было помолчать, ну!

— давайте жить дружно, а? — перебивает дима, грустно вздыхая. — а то мне кажется, что король просто обиделся на нас.

— на яшу! — недовольно поправляет яна.

— это просто ты сюсюкаешься с ним, — раздражённо отвечает яша. — и вообще, мне кажется, что он больной какой-то. бледный, как… как не знаю кто.

— как мел? — предполагает дима.

— пусть как мел, — отмахивается яша и продолжает: — да и если даст нам задание, то наверняка сложное какое-то. у него же по лицу ясно, что он нас пускать не хочет. даст что-то, что мы хрен выполним, а потом ручками разведёт и скажет: «ну вы не справились, не впущу вас».

яна рассерженно выдохнула.

— король сейчас вернётся, и мы спросим, понятно? ему просто плохо, видимо. поэтому не смог нормально ответить… — неуверенно заканчивает она, будто сама не веря в свои слова.

будто тоже сомневается, что король пустит их в замок.

сердце гулко стучит. всё ещё невыносимо больно и тяжело.

фил выглядывает из-за угла и смотрит на то, как яша и яна продолжают ругаться.

у яши рыжие волосы во все стороны торчат. веснушки по щекам и носу разбросаны тут и там, а карие глаза недовольство излучают. он на подругу смотрит и продолжает что-то ей говорить, а та даже слушать не хочет. но слушает.

у яны шапка чуть на бок спадает, из-под неё пряди тёмных волос видно. яна чуть злая, запыхавшаяся, уставшая доказывать что-то своему другу. немного покрасневшая.

живая.

становится мерзко. неприятно. становится больно. ощущение, что грудь снова разрывают на части, снова подбираются под рёбра, вырезают внутри лёгкие и сердце. и выбрасывают их куда-то. и фил только пустой оболочкой существует. не живёт.

умер, ещё когда янни умерла.

яна делает больно.

её внешность, её фигура, её лицо. её глаза. её рост. её руки. её игровой костюм. всё это делает больно. иногда кажется, что даже голос у яны и янни одинаковый.

глупая, делающая ещё больнее мысль: фил больше никогда не услышит янни.

— как вы думаете… он нас пустит? — тихо спрашивает дима.

яша демонстративно молчит. вскидывает голову вверх и скрещивает руки на груди, громко фыркая.

яна отвечает:

— да, дима. пустит.

— король хороший? — наивно продолжает он. в его карих глазах горит надежда.

— хороший, дима, хороший.

это мы недостаточно хороши для него.

— он всех в замок пускает. и нас пустит, — яна сжимает ладошку димы и улыбается ему, сверкая глазами. — он не подведёт нас.

я снова подвёл их.

— не подведёт? — не сдерживается яша.

яна глаза закатывает.

— на камень-ножницы-бумага, — вдруг предлагает она и хитро улыбается.

яша тут же соглашается.

у фила перед глазами плывёт. и дышать совсем нечем.

— чи-чи-ко. чи-чи-ко. чи-чи-ко! — повторяет дима, с интересом и энтузиазмом глядя за ребятами.

филу кажется, что его сейчас стошнит.

— ха! — победно выкрикивает яна, ухмыляясь. — ну ты и лох, яш.

тот дуется и скрещивает руки на груди.

— тебе просто повезло.

— я победила! я победила, я победила! — радостно повторяет яна и еле сдерживает смех, глядя на краснеющего и пыхтящего яшу.

да, яна победила.

а янни проиграла.