Сотни зеркал разбивались от ярости,

В каждом осколке я видел тебя.

Тысячи глаз, ни в одном нет жалости.

Чья-то рука вдруг коснулась лба.

Реально? Не знаю. Что было? Не помню.

Кровь на руках, на лице, на полу —

Всё, что я вижу, — всё то встало комом

В глотке, накинув на мой разум мглу.

Сколько бродил я без цели и имени,

Помня лишь только родные глаза?

Помня, что руки твои — губители,

И погубили они лишь меня.

Холод ладони, знакомый до боли,

Ярость в крови моей остудил.

Чувствую, как расслабляются брови,

Знаю: я вижу мираж, но нет сил.

Ты со мной яростен и неприветлив,

Ты позабыл что меня, что грехи.

Я обещаю: желаю лишь мести,

И снова я вою от боли в груди.

Странно, что сердце моё не остыло,

И страшно, что бьётся внутри без тебя.

Лишь холод — спокойно лежится в могиле,

Зная, что ты и не вспомнишь меня.