Лезвие бритвы

— Ты видел, как я использую клинки, но не можешь доверить мне бритву? — спросила Микаса, глядя на супруга, который затачивал лезвие бритвы. Ей приходилось подстраивать громкость голоса под звук затачивания. Даже с перевязанной рукой Леви удавалось придерживаться одного ритма и крепкой хватки: две недели назад он упал с крыши их дома, пытаясь прибить гонт* на место.

— Не смей сравнивать моё лицо с шеей грязного титана, — проворчал в ответ Леви. Незнакомцу его тон показался бы грубым, почти оскорбительным, но Микаса знала его достаточно долго, чтобы уловить в голосе нотки иронии. Спустя несколько мгновений напряжённой заточки Леви осмотрел бритву прищуренным взглядом, затем прижал лезвие к подушечке большого пальца, чтобы проверить остроту.

— В отличие от шеи титана, твоё лицо уже заросло волосами, — произнесла Микаса, протягивая руку и терпеливо ожидая, когда Леви вложит бритву ей в ладонь. Он хмыкнул, но вместо того, чтобы подчиниться, притянул её к себе, касаясь колючими волосками её гладкого лица. Микаса игриво взвизгнула, потребовав, чтобы он прекратил, однако при этом даже не пыталась оттолкнуть его.

— Ещё будешь скучать по этим ощущениям, — сказал Леви, наконец отпуская её.

— Уверяю тебя, не буду, — усмехнулась она. — Да и, если захочешь, снова отрастишь бороду. Если только тебя не смущает зуд. И седина.

— Что? — лицо Леви приобрело серьёзное выражение.

— У тебя борода седеет. Начиная от висков и заканчивая здесь, — Микаса провела указательным пальцем по линии его челюсти. — А тебе ведь всего… сколько? Восемьдесят девять? — не сдержавшись, хихикнула она.

Леви вздохнул, закатив глаза.

— Сорок один — это не старость.

— Говорит старик.

— Тогда ты в свои двадцать три до сих пор зародыш.

— Получается, ты женился на зародыше? — Микаса разразилась смехом.

— Заткнись и побрей мне лицо, иначе я тебя накажу, — фыркнув, Леви запустил кончики пальцев в бороду. — Чёрт, как же чешется.

Замешав густую пену, Микаса села напротив него.

— Ничего, скоро чесаться не будет, — аккуратными движениями она нанесла пену на бороду супруга, покрывая лицо от щёк до кадыка, а затем дразня мазнула по кончику носа. Леви нахмурился, и Микаса покорно стёрла пену с его носа.

— Не могу отделаться от мысли, что, окажись на этом месте несколько лет назад, ты прикончила бы меня — размышлял он вслух. Запрокинул подбородок, давая лучший доступ, и принялся неподвижно ждать.

— Я бы не стала использовать бритву. Помнишь, как чуть не насадила тебя на свои клинки в Шиганшине? — задумчиво отозвалась Микаса, прижимая лезвие к его щеке и медленно двигая им вниз, обнажая первую полоску гладкой кожи. Закончив с бритьём и не сказав ни слова, она встала позади Леви, чтобы подстричь волосы на затылке.

— Я не просил тебя об этом, — произнёс он, чувствуя, как горят щёки. Они стали ещё горячее, стоило ему представить, как Микаса будет наклоняться перед ним, чтобы подмести пол.

Выдержав паузу, она поцеловала его в макушку.

— Знаю, но у тебя и там отросли волосы.

— Седые? — с сарказмом спросил он.

— Пока нет, — с улыбкой ответила она.