Как поймать скарабея в клетку?

— Хотел ли ты когда-нибудь завести кошку?

Завязку от рубашки нещадно терзали бледные пальцы, серьги покачивались в такт частому дыханию, узкие зрачки бегали по коридору, не останавливаясь на лице соседа. Напряжение угадывалось в теле, хотя Кавех попытался его скрыть, облокотившись боком о косяк. В ответ на шумный выдох скрестил руки на груди и вскинул голову – колокольчики меж локонов отозвались звоном. Кончик домашней туфли прочертил линию на полу, завернул к краю ковра и, столкнувшись с одним сапогом, который сосед уже успел скинуть, остановился.

— Или, скажем, собаку? — Тише продолжил Кавех.

— Кого ты притащил на этот раз?

Оставив накидку на крючке, аль-Хайтам обернулся: раньше уже случалось, что дома ждал непрошеный гость – пушистый комок, который едва умещался в ладонях. Хорошим разговором такие вечера не заканчивались.

— С чего ты взял? — Поспешно взметнулся бледно-розовый рукав.

Неопределенно качнув головой, аль-Хайтам направился в гостиную: чем скорее увидит виновника, тем быстрее подберёт аккуратные слова, которые помогут сплавить зверька в добрые руки. Комната встретила чистотой: на столике свежие ирисы, абажур лампы без пыли, а полки радовали пёстрыми рядами книг. Странно для буднего вечера, когда каждый приходил без сил. Аромат цветов смешался с нотками пряностей, что закрадывались с кухни, – ни одного намёка на дух кота – на ковре нет шерсти или следа от лап.

Дело принимало иной оборот, и, увы, преимущество на стороне Кавеха: лишь ему известен козырь в рукаве. Надавить – извернётся, а потом, когда ничего уже не сделать, поставит перед фактом. Одной ссорой в будущем не обойтись, поэтому Хайтам прикусил язык: выведает подробности и пресечёт затею на корню, ради собственных нервов, и чтобы не спать в разных постелях.

Кавех успел просочиться в гостиную, бросая победные взгляды на соседа, и, стоило открыть рот, скрестил руки на груди. Готовился обороняться от нотаций, которые обычно следовали за малейшими упоминаниями авантюры, которая бы вышла за рамки правил в доме? Губы – розовая нить – поджаты, острый угол подбородка, светлый завиток с колокольчиком у щеки – намёки на зреющее недовольство. Пришлось наступить на горло гордости, чтобы не спугнуть раньше времени.

— Знаешь же, насколько я безответственный: даже фикусы забываю поливать. — Протянул аль-Хайтам. — Представь, что будет с животным с моим-то опытом.

— Мне кажется, — алые глаза сверкнули, — ты вполне ответственный и уже умеешь обращаться с котятами.

— Неужели?

— Ты ведь иногда меня так зовёшь, — озорной звон слился со смехом, — значит, справишься.

Ступор и смятение: скрытые серебристыми волосами уши тронул румянец, – Кавех редко загонял в тупик, и особо ловко это получалось в непринуждённых беседах. Проморгав, как именно любимое лицо оказалось столь близко, Хайтам замер. Коралл улыбки приковал взгляд, растапливая последние льдинки возражений; ещё немного и соблазнит, вынуждая, согласится на любую затею. Воспользовавшись замешательством, сосед шутливо щёлкнул по кончику носа и подмигнул. Сладкий образ с едва слышимым персиком растаял за секунду, вернулось здравомыслие. Отогнав остатки очарования, аль-Хайтам ухватился за нить разговора:

— И где же котёнок, о котором говоришь?

— Перед тобой.

Брови поползли на лоб: в любой другой день кокетство сошло бы с рук, ведь обычно оно скрывало приглашение на приятное завершение вечера, сейчас же в нём прятался подвох. Раз уж Кавех пытался смягчить спор флиртом, отчего бы не подыграть, обратив метод против него же? Будто чувствуя, сосед прикрыл губы ладонью, и хотел было отступить, как оказался в цепких объятиях. Подбородок лёг на его плечо, кончик носа забрался к вороту рубашки, под которым скрывался шнурок. Пальцы соскользнули с талии на грудь, выправляя из-под ткани зелёный кристалл – тот, что пропал утром с тумбочки.

— Негодник, — шёпот в самое ухо, — куда же ты спрятал того самого котёнка?

Мгновение казалось, будто Кавех растаял: расслабились плечи, ласково прижался к плечу, – но вновь уловка. Дождавшись, пока хватка ослабнет, он выпутался из рук, попутно поправив сбившуюся причёску. Вернулась резкость и угловатость движений, а колокольчики тренькнули вслед раздражённому фырканью:

— Архонты! Я же обещал никого не приносить, почему ты не доверяешь мне?

— Я вижу тебя насквозь, — напомнил Хайтам, с сожалением провожая зелёную искру, видневшуюся сквозь бледно-розовые волны рубашки.

Алые глаза прожгли дыру в груди, аккурат на вырезе топа, где обычно виднелся камень. Облизнув губы, Кавех нахмурился: того и гляди, разразится гневной тирадой. Но он молчал, сосредоточенно раздумывая над чем-то, затем махнул рукой и, круто развернувшись, вылетел из гостиной. Прежде чем Хайтам успел шагнуть следом, Кавех вернулся и сунул ему под нос коробочку. На первый взгляд ничего примечательного: крошечная – спички едва бы в неё поместились – и невесомая. Быть может, пустая? Стоило наклонить – послышалось шуршание, приоткрыть крышку – из полумрака сверкнули золотые рожки.

— Откуда у тебя скарабей? — Хайтам поднял взгляд.

— Заметь: насекомое, — самодовольно усмехнулся тот, — а не кот.

— Какая разница? Зачем он тебе?

Закрыв коробку, аль-Хайтам протянул её Кавеху: любых живых существ, кроме людей, в стенах собственного дома не жаловал. Бесчисленные вопросы и будущая обида соседа, мешали выставить жука за порог.

— Сайно готовится к одной инадзумской игре, — начал Кавех, накручивая на палец прядь, — но он сейчас в отъезде и не может хранить его у себя. Это ненадолго.

Звонкий голос, принявшийся расписывать подробности игры, помогал сохранять холодную голову, иначе пришлось бы постоянно себя щипать – реальность напоминала сон, насмешку судьбы или соседа. Однако в его привычке изящные колкости, подстёгивающие кнутом в споре, если замешкаешься, а не шутки, над которыми смеялся только Сайно. Как же Кавех, прекрасно осознавая риски, согласился приютить – чёрт возьми! – скарабея? Ответ напрашивался сам собой: бесконечное добродушие и желание всем помочь.

— Почему он не взял с собой жука? — Перебил аль-Хайтам.

— Сам понимаешь: в работе потеряется, легко раздавить и всякое такое. — Кавех завёл руки за спину и качнулся с пяток на носки.

— Сайно мог оставить его Тигнари.

— Они поехали вместе!

Глаза расширились, не от новости, а из-за странности аргументов: будто сосед всеми силами старался убедить самого себя в том, что хочет держать жука под боком. Тем более что Кавех потерял терпение и начал мерить комнату шагами, попутно потирая виски. Головная боль, которую он сам на себя навлёк, отзывалась в душе желанием заварить чай и оставить в покое. Не сейчас. Спор нужно выдержать в холодных тонах без мягкости, чтобы в будущем с этим опять не столкнуться.

— Любопытно: где пути генерала махаматра и лесных рейнджеров сошлись? — Вопрос застал Кавеха у подоконника.

— Не так важно. — Отмахнулся тот и, немного подумав, прибавил: — Тигнари уговорить труднее, чем тебя.

— Серьёзно?

Кавех замер на середине комнаты. Взгляды столкнулись. Язычки пламени мелькнули в алых глазах, серьги качнулись, локоны растрепались неосторожным движением, уголки губ напряглись – скоро взорвётся как анемо-слайм. Рискнуть ли? Мысли прервал звонкий вопрос:

— Хочешь, чтобы Сайно оказался приколот булавками к стене?

— Станет жемчужиной коллекции жуков у Тигнари, — скрестив руки на груди, хмыкнул аль-Хайтам, — как думаешь, с шапкой или без?

— Хайтам!

— По мне так лучше уж скарабей на булавке, чем дома. — Продолжил он, с упоением наблюдая, как щёки соседа тронул румянец. — Плесенника тоже возьмёшь, если попросят?

— Это всего-то жук! От него ничего не будет!

Подушка пролетела через гостиную, приземлившись на ковёр у тапочек Хайтама. Кавех бессильно упал на диван и, прижав к груди коробочку, прикрыл веки. Несчастный вид взывал к совести, но её в этом доме ни у кого отродясь не водилось. Колокольчики тоскливо позвякивали от особо тяжёлых вздохов, сквозь рубашку вновь показался кристалл, сверкающий прохладой и осуждением, на какое только способен камень. Жук, конечно, незначительный повод для ссоры, но сегодня скарабей, завтра – птица, а потом... Архонты знают что. Капля за каплей силы утекут на помощь другим, а не себе. Сколько бы ни было попыток научить отказывать, дело всегда принимало подобный оборот.

Переборов желание продолжить склоку, аль-Хайтам поднял подушку и пристроил её под боком Кавеха. Немного подумав, присел рядом и облегчённо выдохнул, когда к плечу прислонилась голова. Пальцы прошлись по завязкам рубашки, заправили золотую прядь за ухо и, наконец, очутились на бархатистой ладони. Наконец и сосед расслабился.

— Вероятно, жук не причинит неудобств, если останется у нас на пару дней, — шепнул Хайтам.

Веки Кавеха распахнулись, алые глаза вспыхнули, отдалённо напоминая звёзды из-за обрамления светлых ресниц, морщинки разгладились, и, казалось, он засветился изнутри. Ликование стёрло раздражение, теперь в ответ смотрел солнечный лучик, который желал оставить на щеках парочку обжигающих поцелуев – веснушек, если повезёт. И всё из-за одного согласия? Мило.

— Значит, скарабей останется?

— Пока не заберёт Сайно, — кивок.

И, увы, о фразе пришлось тут же пожалеть: открытая коробочка оказалась под носом, из неё смотрела пара испуганных черных бусинок. Стараясь не морщиться, аль-Хайтам поспешно оттеснил руки от лица и добавил:

— Пусть он будет в коробке.

— Это бесчеловечно! — Недовольный выдох. — Тем более нам нужно сохранить его живым.

Склонившись над скарабеем, Кавех любовно огладил каждую золотистую линию на тёмной спинке и остановился на рожках. Колокольчики засмеялись, разливаясь трелями, когда локоны выскользнули из-за уха. Счастье – видеть соседа в таком настроении. Хотя жук... Аль-Хайтам нервно сглотнул, стараясь не представлять, как по книгам бегут сотни тонких лапок. Ночной кошмар.

— Сойдёмся на коробке чуть больше?

— Ох, я тебя обожаю, — Кавех вновь подобрался к его лицу, прижимаясь щекой к щеке, и поднёс скарабея: — так и знал, что ты не сможешь отказать этим глазкам.

«Отказать таким глазкам?», — усмехнулся про себя Хайтам, перехватив восторженный взгляд соседа. — «Выше моих сил».

Вслух он лишь тихо спросил:

— Хоть знаешь, как ухаживать за скарабеями?

— Может, у тебя найдётся какая-нибудь книга? — с надеждой выдохнул Кавех.

— Надо посмотреть.

Короткий поцелуй в щёку отозвался приятным покалыванием в груди. Аль-Хайтам нехотя отстранился и, потрепав Кавеха по макушке, направился в кабинет. Почти от всех книг про животных он успел избавиться: в доме Даэны они пригодятся студентам Амурты, если, конечно, информация ещё не устарела. Оставалась одна полка с энциклопедиями, до которой руки не доходили: то время не находилось, то сосед утаскивал рассматривать иллюстрации для вдохновения, – нужный момент так и не подвернулся. За одной из открыток, которую Кавех с особой любовью нарисовал на один из праздников, притаился зелёный корешок с серебристыми буквами: «Насекомые». С каждым годом открывали новые виды бабочек, как упоминал Тигнари, поэтому современные справочники толще энциклопедий прошлых лет. Найдётся ли в этой строчка о скарабее? Палец двигался от названия к названию и, наконец, остановился на нужном. Страница за страницей – разворот: одну половину занимало изображение жука с ладонь – их же едва больше спичечного коробка; на второй заметки в разы меньше описаний крыльев у светлячков. Не задерживаясь на обозначениях к рисунку, аль-Хайтам пробежался взглядом по тексту и довольно хмыкнул: крохи информации, станут хорошим подспорьем в уходе за скарабеем, да и желание возиться с ним сразу пропадёт без лишних разговоров после первого прочтения.

Сунув книгу под мышку, Хайтам вернулся в гостиную: от Кавеха осталась лишь примятая подушка на диване, сам он, судя по звукам, уже хозяйничал на кухне. Переместиться туда – хорошее решение, лучше всего думалось на полный желудок. Стоило переступить порог, как аромат рагу сбил мысли; сплошные плюсы от насекомого в доме – чистота и вкусный ужин, если бы ещё вид жука не отбивал аппетит!

Между тем сосед уже кромсал яблоко на дощечке, тщательно вычищая косточки, следом под нож пошёл и апельсин. Рука потянулась было к вазочке со сливами, но, после неодобрительного выдоха, оставила затею. Кавех сунул скарабею уже отрезанный ломтик и затаил дыхание. Аль-Хайтам неспешно пристроился на стуле рядом, усмехаясь про себя, и поинтересовался:

— Что ты делаешь?

— Кормлю, не видишь?

Книга подсказывала озвучить правильный ответ, но желание позабавиться реакцией заставило занять рот яблоком. Скарабей выполз из своего угла, боднул апельсин рогами, немного походил рядом и вернулся в тень. Кавех озадаченно нахмурился и кивнул на фрукты:

— Съедобные?

— Вполне, — пожал плечами аль-Хайтам.

— Тогда не понимаю... Может, не голодный?

— Он не будет их есть.

— С чего бы это?

Колокольчики задребезжали, когда сосед принялся наматывать прядь на палец, взгляд изучал порезанный апельсин, затем переместился на жука. Тот сидел без движения, забившись под крышку, и не обращал внимания на занимающие половину коробки фрукты. Звон усиливался с каждым мгновением, поэтому на стол легла книга, раскрытая на развороте с рисунком скарабея. Терзать Кавеха дальше нет смысла: через несколько минут в доме разразится буря. Сдавшись, аль-Хайтам ткнул в строчку пальцем и зачитал:

— Самое аппетитное из рациона – тухлое мясо.

— Быть не может, — поморщился сосед и против воли склонился над книгой.

Сначала на его лице мелькнуло недоверие, затем нос сморщился, а под конец глаза наполнились отвращением. На мгновение показалось, будто он готов сдаться: согласиться держать скарабея в коробке, пока не явится Сайно. Готовясь к триумфу, аль-Хайтам расправил плечи и сел удобнее, но следующие слова Кавеха стёрли тень улыбки:

— Если уж мы не можем накормить, так хоть сделаем нормальный дом.

— И как? — Разочарованно протянул Хайтам.

— Тут сказано, что скарабеи живут в земле, строят туннели и всякое такое, — изящный палец указал на абзац ниже, — и ты уже согласился на коробку большую. Найди её, а я приготовлю землю.

Треклятый идеалист! На его месте пора бы бросить затею, перестать искать обходные пути, чтобы какому-то жуку стало лучше жить. Неисправимый характер, который будет тянуть до последнего, но не признает, что игра не стоит свеч. Оставалось лишь наблюдать и тихо посмеиваться. Иного выбора нет. Да и сосед уже сорвался с места на террасу, чтобы притащить остатки земли, забыв закрыть жука. Взъерошив волосы, Хайтам скривился из-за шуршания со стороны скарабея, что сливалось со звоном из глубины дома. Пришлось пересилить себя, чтобы закрыть коробку, а то жук мог сбежать раньше времени.

Ломтик апельсина скрасил дорогу до коридора: помнится, рядом с дверью у них стоял ненужный ящик, раньше служивший в кабинете для бумаг. Его уволили из-за замка, пришедшего в негодность, и всё никак не могли выкинуть. Подойдёт ли? Без прорех, крышка прилегала плотно – жуку не под силу её сдвинуть, но не слишком ли велик для их крохи? С другой стороны, Кавех обрадуется, ради него можно отступиться от сомнений и поспешить в гостиную, где уже кипела работа.

В стороне от ковра стоял таз, в котором, как и в пору летних пересадок, сосед мешал землю лопаткой: не жалея, подсыпал песок и щепки, – даже к любимому гранату не проявляли подобной щедрости, когда его переселяли в новый горшок. Столько же заботы о крошечном скарабее, который через несколько дней улетит к Сайно! Немыслимо, но в стиле Кавеха.

— Подойдёт? — Хайтам продемонстрировал ящик.

— В самый раз, — улыбнулся тот и, отряхнув руки, поднялся с колен. — Сейчас схожу за скарабеем, а ты пока приготовь дом.

С тяжёлым вздохом, аль-Хайтам перенял лопатку и опустился на пол. Земля закрыла дно, дошла до середины, дальше душа не позволяла досыпать – и без того слишком много внимания и сил уходит на одного жителя. К тому времени Кавех возник на пороге в сопровождении счастливого звона и плюхнулся рядом.

— Торжественный момент, — коробочка открылась, — сейчас наш с тобой ребёнок переезжает в новый дом!

Аль-Хайтам хотел было возразить, но не стал, лишь усмехнулся под нос: из всех живых существ он бы не выбрал скарабея в дети. Птица бы органично вписалась в их семью, и то – гипотетически. Любовь к Кавеху ещё с давних пор оставалась ревностной, разумеется, только когда вопрос касался кого-то другого, с кем предстояло делить возлюбленного, к примеру – питомцев.

Боясь дышать, Кавех посадил скарабея на палец, поднёс к коробке, слабо тряхнул рукой, чтобы тот сполз на землю, и... Раскрыв крылья, жук взлетел. Распахнув глаза, Хайтам молча наблюдал за ним и тут же опомнился: метнулся захлопнуть окно. Поймать не получилось и проворному соседу, вскочившему следом: со звоном беглец умыкнул под книжный шкаф, куда не протискивалась самая длинная палка, какую нашли на террасе. Ждать, пока выползет тоже бессмысленно: тёмная спинка не показалась ни через пять минут, ни через полчаса.

Обречённо всхлипнув, Кавех рухнул на диван и закрыл лицо руками, Хайтам пристроился рядом. Хотелось скорее отыскать скарабея, но, если он вдруг покажется во время ужина, судьба его будет короткой. Сильнее беспокоил сосед, которого вновь пропитало чувство вины: затих, не шевелился и едва заметно утирал уголки глаз. Небольшие объятия слегка разогнали тучи, и тот глухо отозвался:

— Я ведь... Обещал его сохранить, а теперь что?

— Если не найдётся, я принесу другого, — предложил Хайтам и поцеловал в макушку, — кто ж знал, что жук проворнее Сайно.

— Может быть, сделать приманку?

Кавех поднял голову и с надеждой посмотрел в ответ: ясный алый цвет, которому нельзя отказать. Захотелось принести самое тухлое мясо и положить посреди гостиной, лишь бы скарабей скорее вылез. Но пришлось себя одёрнуть: не стоит забывать о здравом смысле.

— Думаю, сегодня он ещё покажется, — Хайтам пожал плечами и нежно потрепал соседа по плечу.

Колокольчики тренькнули, когда он доверчиво прижался к груди и чуть расслабился. По крайней мере, надвигающиеся слёзы отступили, пусть напряжение оставалось. Овладев голосом, Кавех пробормотал:

— Даже не знаю, как можно поймать его в клетку.

— Не хочу тебя расстраивать, — шепнул аль-Хайтам, — но поймать скарабея в клетку не получится.

— Почему?

— Они бывают только в полоску.

Ещё с мгновение к Кавех колебался и подхватил смех.

Оковы печали пали, хоть и отзывались весь вечер ящиком с землёй посреди гостиной. Ужин помог забыться, горячая ванная с травяным ароматом прогнала остатки беспокойства – жизнь вернула краски. Перед сном скарабея уже не упоминали.

Последний колокольчик, выпутанный из волос, отправился к другим в шкатулку, за ним и гребень. Серьги легли в другое отделение, а шнурок с кристаллом остался в бархатистых пальцах. Погасив свою лампу, Кавех забрался под одеяло, улёгся на подушку, повернулся на бок и, кажется, прикрыл глаза. Стараясь его не тревожить, следующая страница беззвучно перелистнулась. Сегодняшний день напоминал бредовый сон или глупую историю, впрочем, зато было над чем посмеяться. Спустя пару безмолвных минут, сосед подобрался ближе и привычно оттеснил книгу, пристраиваясь на груди.

— Знаешь... — шепнул Кавех, — я ценю, что ты сегодня пошёл мне навстречу.

— У меня был выбор? — хмыкнул Хайтам, заложив страницу пальцем.

— Нет, конечно, — фыркнул тот, — если бы не согласился, проснулся бы со скарабеем в одной постели.

На немой укор ответом стал краткий поцелуй в нос и звонкий смех. На сердце стало спокойно: раз шутит, значит, оправился от побега жука. Стоило на мгновение задуматься, как сосед уже приподнялся на локте, снял шнурок и протянул кристалл:

— Кажется, это твоё.

— Надо же, — хмыкнул аль-Хайтам и подставил шею, чтобы украшение вернулось на своё законное место.

Кавех улыбнулся и крепко обнял, укладываясь удобнее, чем в прошлый раз. Пальцы выводили узоры между пуговиц сорочки, оглаживали камень, иногда перебирались к серебристым прядям. Вскоре успокоились, как и сосед: засопел. Веки наливались тяжестью, через пару минут пришлось отложить книгу на тумбочку и, когда Хайтам потянулся, чтобы погасить лампу, Кавех вдруг хихикнул сквозь сон:

— Хайтам, прекрати...

— Что?

— Ты меня щекочешь... — сквозь ресницы сверкнули алые глаза.

— Может, волосы?

Ладонь соседа легла на шею: волосы, разбросанные по подушке, не касались кожи, однако пальцы наткнулись на что-то прохладное и живое, что под прикосновениями рвануло дальше. Вскрикнув, Кавех вскочил и принялся отряхиваться – на простыню выпал скарабей. Хайтам тут же поймал его:

— А вот и он. — Усмешка. — Как думаешь, наш дом ему сгодится до прихода Сайно?

— Верни его в коробку, чёрт возьми!

Растрёпанный, заспанный и взбешённый Кавех умилял, а его тихое чертыханье вызвало улыбку: и кто кому в итоге подложил жука на подушку? Радовало одно: мнения, что его стоит вернуть в коробку, сошлись. Сунув ноги в тапочки, аль-Хайтам поднялся и довольно пошёл в гостиную. Взгляд остановился на спичечном коробке, переместился на ящик. Повинуясь внезапному порыву, он опустил скарабея в последний – большой дом с землёй, плотно закрыл крышку и поставил сверху вазу с ирисами, затем вернулся в кровать.

На сегодня приключений достаточно.