— На ветру белое платье, на тебе проклятье,

Мне нужны объятия, поцелуи, счастье..

Разлетелся пепел боли,

Я бегу по полю с тобою в небеса.

"Ведьмы" — BALKON.

Ей снился сон.

Ночная пустошь хранила молчание; темнеющий вдалеке лес неприветливо высился над широкой рекой, искрящейся в чистом лунном свете.

Ей некуда было идти. 

И дело даже не в том, что высокая трава скрывала возможные позабытые перепутья — было во всём этом великолепии летнего пейзажа что-то не так. Интуиция по-волчьи выла, а глаза верили сюжету идущего спектакля.

Ей не стоило оборачиваться.

Чей-то смех вдали не более чем наваждение — что толку искать глазами его обладателя? Ведь сделаешь, вдохнув морозный воздух, лишнее движение, так казавшаяся в километре от обладателя грёзы река, как оно обычно бывает, внезапно уже была в паре метров и манила густеющей чернотой. Луна уже не смела касаться её вод. Босые же ноги — будто фарфоровые от неестественности освещения — медленно, но верно рассекали поток, не ведая страха. А стоило бы.

Тонуть страшно лишь в первые секунды, когда вода смыкается над головой, а уронившее звёзды небо превращается в Бездну, нависающую над умирающим. 

Пугающе. Холодно. Безысходно.

Темно. Мягко.

Спокойно.

..И уже совсем не страшно.

Глухой звук заставил Мико вздрогнуть и отодвинуть голову от ледяного стекла, ещё затуманенным взором ища причину своего пробуждения. Возня слева привлекла внимание мгновенно, и Мико скользит взглядом по рыжей макушке, постепенно начиная осознавать происходящее. 

— Я тебя разбудил? Прости, — Аякс озабоченно косится на неё, а затем снимает небрежно накинутый красный шарф, чтобы избавить не привыкшую к таким холодам подругу от неприятных ощущений. Госпожа Яэ с благодарностью принимает предмет одежды, оборачивает вокруг шеи несколько раз, подобрав под себя ноги и без особо интереса наблюдая, как приятель сразу после поворота ключа зажигания врубает извечно настроенный на теплый воздух кондиционер на максимум. — Осталось пережить всего час пути, не волнуйся.

Наследница Хакусин не волнуется.

Волнение пропало в тот же миг, как госпожа Кимико дала своё несмелое разрешение на дальнюю поездку с достаточно мутной целью. Причину заранее помог придумать Тарталья, который — к её нескрываемому удивлению — как и Гань Юй, являлся приближённым одного из людей, с кем клан Хакусин имел дружественные и партнерские связи. Выражение “мир тесен” вот уж и правда имело определённый смысл, с годами набирающий всё больше аргументов в сторону своей истинности. 

Девушка расфокусировано глядит на лес за окном, думая о том, как отлично ей удалось отвязаться от приставленного к ней сопровождающего. Банальное любопытство перекрыло проклюнувшееся было чувство стыда, когда она, вдыхая холодный воздух северной страны, садилась в машину к знакомому ради нужной информации. 

Пан или пропал.

Мико снова борется с бессвязным сном, когда они достигают места назначения. Чайльд легко (практически невесомо) касается девичьего плеча, стоило той вновь дёрнуться в попытках вырваться из нежеланной полудрёмы, на что получает рассеянный взгляд, полный немой благодарности. Она устало приподнимается, потягивается и выпрямляет спину, параллельно уточняя.

— Приехали, верно?

Парень не отвлекается от дороги, однако качает головой, меняя передачу. 

— Пара минут.

Городок был.. небольшим. Но по понятным причинам в этот день шумный до невозможности. Небольшие домики, будто пряничные, разрисованные странными символами, среди которых Мико по опыту жрицы обнаружила и общепринятые обозначения солнца, развешанные на каждом шагу венки из разных цветов и трав, и люди. Много людей, увлечённых атмосферой скорого праздника.

Они поворачивают на светофоре, и госпожа Яэ любуется блеском света на кольцах, украшающие чужие руки. Имеет ли каждое кольцо на его пальцах какое-то особое значение? Долго ли подбирал? Дорожит ли ими так, чтобы смог отдать что-то взамен, если придётся возвращать кривыми путями при потере?

Но, конечно же, она не спросит об этом.

В конце концов личное должно оставаться личным.

(или спросит, впрочем, намного-намного позже)

Выходя из автомобиля, девушка забавно фыркает, игнорируя сразу же пробежавшие по коже мурашки. Лето в Снежной такое же чудное, как и её жители. 

— Признаюсь честно, ты меня даже слегка разочаровал..

Аякс, забирающий вещи с заднего сиденья, приподнимает удивлённо брови и поворачивается в сторону говорившей, но не спешит отзываться негативно, прощупывая почву: знает ведь, что с Мико нельзя быть уверенным на все сто процентов.

— ..ник Куплю гараж тебе совершенно не подходит. Надо было вам с Кэйей поменяться тогда, перед сменой на нечто более подходящее.

И вот только теперь Чайльд смеётся, уловив её настроение. 

— Ты всегда теперь будешь нам это припоминать?

Говорят, что дом — отражение своего хозяина. Предельные перфекционисты не терпят шторма в своих владениях, как и вольные души не терпят оков темницы контроля. Наследница Хакусин прекрасно знала, что Чайльд воплощение непокорности, граничащей с хаосом, однако не думала, чтобы настолько. Она огибает стоящий на полу ряд комнатных растений, слушая извинения удаляющегося голоса приятеля, и осматривается, стараясь ни на что не наступить. Нет, девушка, естественно, сможет выплатить компенсацию за причинение морального ущерба, а затем и купить вторую такую вещь, но портить отношение с полезным человеком раньше времени не стоит. Она ещё не забрала то, за чем явилась на порог в этот адов котёл неясных образов.

Вторым адовым котлом этой поездки она считала праздник местных жителей с мелодичным названием “Купалы”. По словам Тартальи этот феномен способен посоревноваться с кагурой милых сердцу её жриц; прыжки через костёр и омовение в лучах заходящего солнца звучат до неприличия притягательными. К тому же, когда ещё она сможет поучаствовать в чём-то подобном, будучи не ограниченной семейными узами, долгом перед предками и собственными опасениями? Стоило бы совместить приятное с полезным.

Ей выделяют комнату, что избежала участи становления ещё одним складом; Чайльд проверяет при госпоже Яэ батареи и, раздражённо цокнув языком, уходит за обогревателем, махнув напоследок в сторону шкафа, где хранилось постельное бельё. Мико без насмешки предполагает, что вернётся он минут через пять, слыша далёкое ворчание и тихие ругательства.

Война с холодом так или иначе была выиграна. И в довершение ко всему забыта путём чаепития, сопровождённого милой беседой.

— Значит, ты хотела узнать про.. Хорошо, я могу помочь, — Аякс деловито ставит второй чайник с горячей водой на стол и расслабленно располагается слева от знакомой, — Я бы даже познакомил тебя с одной такой особой, но, боюсь, мы в конечном счёте оба лишимся головы. Хотя попробовать бы стоило. 

Он молчит несколько мгновений, подбирая слова, а затем продолжает, явно метаясь между тем, что стоит говорить, а что нет.

— Я пригласит тебя на Купала не просто так. Видишь ли, считается, что в этот день всякая нечисть вылезает из своих нор и рек, что позволяет людям пройти обряд очищения, — парень чутка усмехается и тихо звякает кольцами, отстукивая пальцами желанный душе его ритм, — и именно поэтому стоит быть особенно аккуратным. Ты прекрасно знаешь, что тёмные сущности действительно существуют, — он вдруг смотрит в упор, — .. а иногда даже живут слишком близко с некоторыми людьми. Как симбиоты. Или паразиты.

— Между симбиозом и паразитизмом большая разница, — медленно произносит Мико, не отводя взгляд и понимая, что завуалированность информации это единственная возможная безопасная форма общения на интересующую тему, — в первом случае обе стороны получают выгоду, а во втором.. впрочем, даже и обычные люди в наше время бывают теми ещё паразитами, не так ли?

— Ты права, — он тепло и ярко улыбается, однако глаза слишком уж холодные и сосредоточенные, — вообще, я тут на днях нашёл достаточно интересную статью на эту тему. Думаю, тебе понравится, я даже распечатал её к твоему приезду. Не хочешь ознакомиться?

Конечно. 

Она очень хочет. 

Настолько, что ещё немного и госпожу Яэ начнёт потряхивать от внутреннего напряжения, смешавшегося с нервным перевозбуждением.

— Сейчас особо нет настроения, — тем не менее произносит жрица, так же улыбаясь и держа образ до последнего. Награда за терпение должна быть достойной, — но ты можешь показать мне её позже. Мы ведь не торопимся, верно? Впереди чудесный праздник, на который ты любезно меня пригласил.

Им удалось отыграть свои роли до конца; Мико смотрит на болтающего с каким-то проходимцем Аякса, ожидая, и внезапно осознаёт, что это было однозначно рискованно. Девушка не могла знать наверняка об уровне контроля над членами Фатуи — особенно над такими высокопоставленным — однако предполагала, что тогда они ходили по хлипкому канату над бездонной пропастью, тянущей к ним свои чёрные незримые руки. 

Но Чайльд только источает горячее дружелюбие, будто ничего и не произошло. И это правильно. Это и нужно. 

Они разминулись на лесных тропах, перед этим поинтересовавшись друг у друга насчёт самочувствия и договорившись встретиться на том же месте после захода солнца. Как сказал совершенно незнакомый мальчишка, большинство девушек уже успели окунуться, поэтому госпоже Яэ никто посторонний помешать не должен — особенно в случае, если она зайдёт поглубже в лес. Лес для Мико был другом, братом и верным соратником. Проблем не возникнет.

И оказалось правдой — ни души вокруг, лишь трель птиц да тихий плеск воды о крутой берег.

— Нагишом окунуться.. — бормочет жрица, с осторожностью оценивая кончиком большого пальца ноги температуру воды, и прикидывает насколько высока вероятность заболеть, — ..а не плевать ли?

Река ласкает голое тело, зазывая зайти глубже, а госпожа Яэ, вверяя себя всему сущему, не смеет противиться её воле, представляя, как встала бы шерсть дыбом, будь у неё длинный, (вне всяких сомнений) красивый и очень пушистый хвост. Мико робко заходит по пояс, стараясь не упасть раньше времени, и поднимает глаза на небо, где ярое солнце окидывало взором в последний раз свои владения, краснея с каждой минутой ещё больше от искреннего удовольствия. 

И тогда наследница Хакусин подскальзывается, уходя с головой под воду.

Барахтается, борясь даже не с водой, а с теми картинами мучающего весь день кошмара, что поспешно всплыли, едва сдерживающая их цепь самоконтроля ослабла под натиском обстоятельств.

..она выныривает, жадно хватая ртом воздух и отплёвываясь, не замечая, как краснеют капли воды на коже от уходящего на покой небесного светила. А когда вновь приходит в себя, то видит в собственном отражении на поверхности реки пугающие метаморфозы. 

Яэ не хочет видеть вместо родных цитриновых оттенков чужеродные аметистовые.

Девушка моргает, и видение рассеивается вслед за надеждой на то, что обретённая на пару дней независимость будет вечной. 

— Кидай венок, красавица, и пойдём прыгнем через костёр! — восклицает некто, и Мико теряется. 

Смотрит на воду, позволяя ветру любовно трепыхать её белое платье, да и впрямь кидает. Подростки смеются, громко кричат, а венок.. плывёт себе, даже не давая намёка на то, что может пойти на дно. Госпожа Яэ не знает, хорошо или плохо то, что происходит, однако невольно заряжается атмосферой детской непосредственности, начиная посмеиваться с выходок некоторых смельчаков.

Чьё-то прикосновение отрезвляет, хотя и ненадолго — Чайльд смеётся в унисон с толпой, и жрица подхватывает его смех, ощущая единение с этим странным народцем.

— Сейчас они пойдут к кострам, но ты не спеши, — снисходительно шепчет ей на ухо Аякс, приобнимая.

Она его слушает: просто потому что знает, что таким образом может получить куда больше. Поскольку слышит. Слышит, что лес оживает и готовится разделить трапезу вместе со своими подопечными, пряча их торжество в тумане и шуме синеющей листвы, скрывающей подсказку о цветке папоротника.

Тени. Множество теней, затесавшихся в хоровод живых существ, заполонили поляну, и наследница Хакусин готова была поклясться, что видит их среди людей и у отдалённых кострищ, поднимающих искры высоко в небо, чтобы стали они новыми звёздами. Этой ночью возможно всё.

— Добро пожаловать в мой мир, — они снова взирают друг на друга в упор, в полумраке скрывая то, что знать не нужно уже никому из беззаботных людишек, которым никогда не суждено прочувствовать вкус магии. — Пляши до упаду. И не беспокойся, если не будешь помнить, как оказалась на утро в своей постели. 

Она потерялась в попытках понять — сон это иль видение.

Ночная пустошь хранила молчание; темнеющий вдалеке лес неприветливо высился над широкой рекой, искрящейся в чистом лунном свете.

Она с облегчением понимала, что ей некуда было идти. 

И дело даже не в том, что высокая трава скрывала возможные позабытые перепутья — было во всём этом великолепии летнего пейзажа что-то не так. Интуиция по-волчьи выла, а глаза верили сюжету идущего спектакля.

Она знала, что ей не стоило оборачиваться.

Чей-то смех вдали не более чем наваждение — что толку искать глазами его обладателя? Ведь стоило, вдохнув морозный воздух, сделать лишнее движение, так казавшаяся в километре от обладателя грёзы река, как оно обычно бывает, внезапно уже была в паре метров и манила густеющей чернотой. Лунный свет уже не смел касаться её вод. Босые же ноги — будто фарфоровые от неестественности освещения — медленно, но верно рассекали поток, не ведая страха. А стоило бы.

Тонуть страшно лишь в первые секунды, когда вода смыкается над головой, а уронившее звёзды небо превращается в Бездну, нависающую над умирающим. 

Пугающе. Холодно. Безысходно.

Темно. Мягко.

Спокойно.

Кто-то цепко хватает её за плечи, и перед глазами мелькают знакомые аметистовые огни.

..И уже совсем не страшно.