Скинув все бумажки с тумбочки в сумку, Сал тихо вздохнул, недовольно морщась. Не убрал он только одну небольшую записку, где смутно знакомым почерком было написано о завтрашней тренировке. Принёс эту бумажку Гизмо поздней ночью, пугая спящего подростка тихим мяуканьем и потом виновато мурча под боком. Как кот догадался подслушать разговоры Шнайдера, Фишер не особо понимал, и тем более не имел понятия, как питомец смог записать услышанное. Но бумажка была настоящей, и написанное вполне походило на то, что мог бы сказать Марк — что-то про подводящего команду игрока и вердикт о том, что Слизерину нужен новый Охотник.

Решив, что лучше довериться мохнатому приятелю, утром Сал послушно принялся собирать вещи, чтобы наконец выписаться. С мадам Кохэн всё было улажено ещё вчерашним вечером, так что нужно было только вовремя проснуться и как ни в чем не бывало прийти на тренировку, будто все эти пару недель слизеринец действительно был в гостиной, а не в медпункте.

Гизмо кроме этого раза не приходил после того, как его выгнала Мейпл, за что Сал чувствовал слабые отголоски вины, ведь даже несмотря на это питомец всё равно пришёл, чтобы его предупредить. Судя по его довольным мурчаниям, пока слизеринец спросонок разбирался в написанном, кот сидел в гостиной почти каждый вечер. Наваляться с рыжиком парню не удалось — тот убежал, как только услышал шебуршания из комнатки Кохэн, так что оставшуюся ночь Фишер провёл в одиночестве, ведь Джоуи перед предстоящими каникулами начал подходить к работе с особой ответственностью, перестав оставаться на «ночёвки».

Все стопки писем на тумбочке принадлежали Генри — тот узнал о случившемся, когда Сал написал ему насчёт метлы. Впервые за все годы обучения между Фишерами установилась постоянная переписка из-за того, что слизеринец пытался отговорить отца от приезда в школу. Правда, судя по уменьшившемуся потоку людей в медпункте, Генри всё-таки дорвался до профессора Эдисона и перекинулся с ним «парой ласковых». Оставалось только радоваться тому, что отец не зашёл к самому Салу, иначе ссоры и ругани было бы не избежать, особенно если бы рядом оказался Крис, а подвергать его испытанию в виде Генри младшему Фишеру жутко не хотелось.

Метлы слизеринец всё же добился, пусть и пришлось отдать немного своих денег из банковской ячейки, которую ему завещала Диана. Пользоваться этими средствами подросток не особо любил из-за странного ощущения после, словно надо было просить за их трату прощения. Спокойнее было переводить их в магловскую валюту, ведь эти деньги уже не принадлежали мёртвой матери. Отговорка для самого себя вроде той, что мама сама хотела, чтобы сын мог себе позволить что-то из безделушек, порой работала, но чаще становилось стыдно, как сейчас, когда деньги пошли на покупку метлы после того, как Сал чуть не разбился. Где-то внутри разрастался страх, но слизеринец старательно его игнорировал, изрядно устав от этого чувства.

Свою метлу Фишер уже успел собрать. Помогли и детали, которые принесла Азария, и палочка, которую та же Перес просто призвала из спальни обычным «Акцио». Количество слов благодарности, которые заслуживала подруга, Сал даже пересчитать не мог, так что каждый раз во время её прихода в медпункт он лишь неловко бубнил что-то себе под нос. Впрочем, Зи понимала всё без слов и с улыбкой кивала.

Уснуть после встречи с Гизмо толком не удалось, так что подросток, предприняв пару неудачных попыток подремать, призывал тем же «Акцио» сменную одежду с сумкой и быстро переоделся. Вещи он собирался по камину закинуть в кабинет Джоуи, зная, что тот не будет особо возмущаться, так что теперь Салу оставалось лишь сонно залипать на стрелки часов, стараясь удержать в мыслях нужное время «отбора».

Соскочив с койки, когда до тренировки осталось около часа, Фишер подхватил сумку, подходя к камину, и, дождавшись изумрудного пламени, шагнул внутрь, стараясь особо не шуметь. Судя по тишине, царящей в кабинете, Джоуи ещё спал. Уступив своему любопытству, Сал заглянул в «спальную» часть, слабо улыбаясь после взгляда на комок одеяла с торчащими у подушки светлыми волосами. Ножной протез стоял рядом, прислонённый к тумбочке.

Прокравшись к столу, чтобы вытащить чистый пергамент, слизеринец коротко выругался, когда с пера упала достаточно объёмная клякса, и написал короткое «я зайду позже». Почерк Фишера блондин всегда безошибочно узнавал, так что подписываться смысла не было. Озвучив написанное, подросток коротко рассмеялся после тихого всхрапа и ворочанья со стороны кровати.

Убедившись, что Крис не проснулся, а просто закопошился во сне, Сал подхватил метлу, спиной пятясь к камину и вываливаясь через него уже в гостиную Слизерина.

Фишер понял, насколько это было рискованно, только когда приземлился на изумрудный ковёр, резко подскакивая на ноги и озираясь по сторонам. К счастью, в зелёных креслах никто из студентов не сидел, и вся гостиная была аккуратно прибрана после её посещения домовыми эльфами. Решив не дожидаться, пока из спальни кто-то выйдет, Сал оставил сумку с вещами прямо на ковре и выскользнул в коридор замка, слушая гулкое эхо собственных шагов. Из-за шрама «просто» всё обойтись не могло — он сразу бросался в глаза и привлекал слишком много внимания, даже больше, чем почти двухнедельное отсутствие самого подростка. Сначала слизеринец было подумал обратиться к Шнайдеру за помощью, но вовремя вспомнил о характере капитана, так что только тяжело вздохнул, открывая дверь, ведущую к раздевалкам.

Прикусив нижнюю губу, Сал отыскал чемодан с мячами, подготовленный для тренировки, и облегчённо выдохнул. Открыть его и отыскать ячейку со снитчем не составило особого труда. Натянув на руку перчатку, чтобы не касаться золотого шарика раньше времени, Фишер осторожно поднёс трепещущий крыльями мячик к губам, жмурясь от глупости происходящего.

Откинув перчатку в сторону и перехватив шарик уже голой рукой, Сал глупо улыбнулся сам себе. Идея, пришедшая на ум, была наиглупейшей, но обычно именно такие мысли и оказывались наиболее удачными.

Ненадолго выйдя на улицу, чтобы мантия пропиталась туманом и слегка отяжелела от влаги, слизеринец вернулся в раздевалку, усаживаясь на скамью и лениво развлекаясь со снитчем.

Остальные члены команды не заставили себя долго ждать — меньше, чем через пятнадцать минут, дверь открыл «пунктуальный чёрт», как обозвал капитана в мыслях подросток.

— Милый шрам, Фишер.

— А у тебя косичка. — скривив лицо так, чтобы это не было особо заметно, Сал лениво зевнул, игнорируя недовольно-заинтересованный взгляд красных глаз, и в очередной раз усмехнулся с того, как «ходячий герб Гриффиндора» выглядел в слизеринской форме. Поблагодарив самого себя за решение не вступать с Шнайдером в переговоры, слизеринец по привычке принял решение выпалить всё в лоб. — Решил утром пораньше потренироваться, а то команду снова все подводят, и об подпорки ёбнулся, аж снитч чуть не проглотил. Зато такого гиппогрифа важного видел! Как он ещё не умер… Я знаю, что гиппогрифы гордые, но этот задохнуться должен был от собственной важности. Мне он так кое-кого напомнил, представляешь? Кстати, зачем всю команду собирать? Вряд ли я нужен на пробе игроков, я же не охотник и не вратарь. Или это все для ощущения командной семьи, м?

— Мерлин, Фишер, захлопнись! — Шнайдер заметно вышел из себя, как обычно бывало, когда что-то шло не по его плану. Обычно именно на этой почве у них с Салом и остальными членами команды и появлялись разногласия. Фыркнув, Марк в очередной раз кинул короткий взгляд на вмятину на переносице ловца, после чего пробормотал что-то смутно похожее на «Лоуренс», однако Фишер к этому времени уже собирался выходить на поле, чтобы успеть занять наиболее удобные для наблюдения места.

Не без удивления заметив у трибун небольшое рыжее пятнышко, Сал коротко улыбнулся, быстрым движением подхватывая кота на руки и зарываясь носом в его шёрстку. В ответ Гизмо лишь вытянул передние лапки, сладко потягиваясь до растопыренных пальчиков-бобов, и протяжно зевнул. Коротко рассмеявшись, слизеринец прижал любимца поближе к себе, старательно вскарабкиваясь на трибуны. Ловец действительно никак не был задействован в игре, но хотелось быть поближе к полю, чтобы слышать происходящее.

Пробы в команду были почти что регулярными — квиддич являлся травмоопасным спортом, отчего поломка конечностей или получение более серьёзных травм не было редкостью. Особой проблемы Сал в этом не видел, так что только закатывал глаза на цирк в духе «вы все опять подводите своего капитана» от Марка и поиски замены на каждую тренировку. Самым забавным было то, что абсолютно всё возвращалось на круги своя — новеньких Шнайдер выгонял после первой же пробной игры, и в команду возвращались «старички».

Дольше всех в команде задерживались две Клэр — девушки были загонщицами, ровесницами Шнайдера и тоже учились на седьмом курсе. В команде они были практически с самых начал, по крайней мере, Сал первый матч отыграл уже с ними, когда капитаном был ещё Фелпс до его отчисления из школы. Девушки с Трэвисом-то вели ожесточённые споры, но тот хотя бы не ставил под вопрос их мастерство — до сих пор, даже когда все команды знали о фирменном трюке Клэр, всё равно каждый игрок, которого они «зажимали», сходил со своего курса, не в силах противостоять этой моральной и не только давке. Шнайдер же пытался выпихнуть обеих из команды, пользуясь каждой подвернувшейся возможностью, если кто-то из них ошибалась. Однако каждый раз, скрипя сердцем, должен был соглашаться с тем, что они действительно лучшие, и брать обратно в команду. Обычно после этого он ещё пару недель ходил как в воду опущенный, отчего даже алые волосы блекли и становились визуально меньше, пока Клэр праздновали свою очередную победу.

В целом все игроки, что остались после капитанства Фелпса, спокойно играли и сейчас. Особо яркой разницы между Марком и Трэвисом кроме манеры речи не наблюдалось, а на остальное всем было как-то плевать.

Лениво зевнув, Сал почесал полудремлющего кота за ушком, наблюдая за разворачивающимся на поле действом.

Среди «кандидатов» было подозрительно много первокурсников и девушек, вертящихся вокруг Марка, отчего слизеринец грустно застонал. Подобное только удлиняло тренировку и злило тех же Клэр, которые с особой яростью отбивали бладжер, пока очередная девица неловко хихикала, не зная, с какой стороны подойти к метле. Большинство приходило просто чтобы поглядеть или привлечь внимание Шнайдера, сваливаясь с метлы спустя несколько минут с небольшой высоты или с писком прячась за плечом объекта воздыхания от жужжащих бладжеров. Команда пробовала пару раз зеркалить поведение капитана и после отборов говорить в раздевалке только о том, как сильно поклонницы Марка мешают тренировкам, но всё было бестолку, и поток желающих ни на йоту не уменьшился.

Уткнувшись носом в спинку Гизмо, который особо сильно походил на буханку хлеба из-за того, что подтянул к животу все лапки, видимо, чтобы не отморозить подушечки, Фишер осмотрел силуэты на скамье у самого поля. В самом конце была достаточно знакомая фигура, больше похожая на тёмный силуэт — Элаиза Шварц, однокурсница Фишера. Девушка уже давно пробовалась в команду Слизерина, хоть и не застала Фелпса. Шнайдер активно игнорировал само её существование, прямо перед её носом выбирая первого попавшегося кандидата и лишь самодовольно хмыкая в ответ на её возмущение. Скорее всего, Марка так сильно раздражало именно упорство Элаизы. Она, несмотря на многочисленные отказы, продолжала ходить на отборы, регулярно нарушая правила, нетерпеливо врываясь в игру, устав ждать своей очереди, которая так никогда и не наступала. Если же такой возможности не предоставлялось, девушка оставалась на поле после, чтобы вся команда, включая «капитана», могла увидеть её мастерство.

Сейчас Шнайдер важно кружил у ворот, стараясь вести себя максимально официально, однако даже снизу было заметно, как сильно он раздражён и недоволен присутствием Шварц на поле.

Стоило предпоследнему кандидату устремиться вниз, как Марк последовал за ним, спрыгивая с метлы на землю и приобнимая за талию ближе всего стоящую к нему девушку с двумя пучками на голове. Обе Клэр недовольно повисли в воздухе, пока Элаиза с прежним спокойствием встала со скамьи, подходя к капитану команды.

— Йоу, чел, пробы ещё не закончились, ты никого не выбрал, так дай мне попробовать. Твои девчонки ждут. — кивнув за спину Шнайдера, девушка едва коснулась пальцем козырька магловской кепки, чтобы не приходилось поднимать голову ради взгляда на капитана команды. — Ты даже не знаешь, какая я в небе. Не понравлюсь — не бери, но наберись смелости хотя бы признать свою неправоту.

— На твоей метле у тебя даже малейшего шанса нет. — презрительно окинув взглядом чёрную магловскую футболку с ведьминским принтом, Марк красноречиво скривился, резко вскидывая руку с палочкой за голову, чтобы остановить бладжер, который одна из Клэр запустила в его макушку. — Тем более с твоей комплекцией. Сомневаюсь, что Чистая Победа тебя поднимет.

— Так проверь. Да и не на тело моё смотри, а на то, как с метлой обращаюсь. — спокойно пожав плечами, девушка любовно огладила большим пальцем рукоятку метлы, понимая взгляд на Шнайдера. — Мне, да и, думаю, большинству твоей команды, плевать на тебя. Я просто хочу играть, и упускать этот шанс не намерена, так что поднимайся обратно. Даже если ты прямо сейчас назначишь кого-то на это место — плевать, ты должен просмотреть всех.

Наблюдая за перепалкой, Сал довольно хмыкнул, когда и красная, и чёрная фигуры взмыли в воздух. Шнайдер принял прежнюю позицию у колец, Шварц же отлетела на противоположный конец поля, подбрасывая в руке квоффл и довольно ухмыляясь. Первоначально Фишер хотел ради интереса посчитать, сколько голов девушке удастся забить, но в итоге совсем об этом забыл, слишком сильно увлёкшись сражением, происходящим в воздухе.

Это не было матчем, но Элаиза явно побеждала. По крайней мере, она абсолютно не парилась, позволяя себе вылетать за пределы поля, очерченные на земле, пока Шнайдер постепенно собирал в небе всю остальную команду, не трогая только Сала — он не играл особой роли в данном формате игры, да и желанием вставать с места не горел, хоть и мог бы занять место отсутствующего игрока. Пока Марк старался усложнить отбор, девушка вполне достойно держала удар, увиливая на метле, подлетая к самой земле или практически сталкиваясь с отдельными башенками для зрителей, а то и ныряя в трибуны, отчего исчезала из всеобщего поля зрения. По мере хода «игры» Шнайдер всё больше напоминал феникса, готового вот-вот самовоспламениться.

Последний мяч Элаиза забила с обратной стороны кольца, попадая зазевавшемуся Марку в затылок, отчего тот клюнул носом в рукоятку метлы, сразу же гневно оборачиваясь на довольную девушку и, ничего не говоря, устремляясь к земле.

Шварц забила шесть из шести мячей. Все понимали, что тут даже нечего было решать — она была идеальной кандидаткой на окончательную замену бывшего игрока. Спустившись на землю с остальной командой, Элаиза, как ни в чём не бывало, подошла к Шнайдеру со спины, делая вид, что она максимально заинтересована накрашенными чёрным лаком ногтями.

— Надо же, я всё забила. Получается, я хорошая охотница, да? Вау. — подняв взгляд на окаменевшую спину Марка, девушка звучно хмыкнула, скрещивая руки на груди. — И метла меня подняла, да? Заметил, как я из пике вышла? А ведь она сломаться могла, странно. Наверное, действительно хорошо летаю. Или это просто удача?

В ответ Шнайдер выплюнул что-то смутно похожее на «вонючая грязнокровка», прежде чем подойти к группе студентов, оставшихся до оглашения результатов, и указать чуть ли не на первую попавшуюся ученицу. Кажется, эту девушку звали Терри, но это не играло абсолютно никакой роли. Элаиза продолжала довольно улыбаться, целиком принимая одержанную победу, пока остальные члены команды грустно похлопывали её по плечу — терять хорошего игрока было обидно. Клэр же, в отличие от остальных, прямо вскипели от злости, в открытую матеря Шнайдера.

В сторону Сала, когда Марк проходил мимо, прилетело короткое «поймаешь снитч, как только сможешь», на что парню осталось только молча пожать плечами — видимо, капитан и сам прекрасно осознавал, что без нормальных охотников победу без поимки снитча одержать было трудно.

Дождавшись, пока все остальные присутствующие уйдут с поля, Сал наконец-то расслабился, наклоняясь ближе к коленям и резко фыркая в спину уснувшего кота, который тут же подскочил на месте.

— Тише-тише, это всего лишь я. Не пугайся так. — улыбнувшись, слизеринец погладил изумлённо озирающегося Гизмо, после чего взял его на руки, поднимаясь с места и ссаживая питомца на скамью. — Хочу размяться. Подождёшь меня?

Котик что-то неуверенно фыркнул в ответ, легонько тыча лапой метлу и взволнованно мяукая, словно он знал обо всём произошедшем в последнее полнолуние. Почесав Гизмо под щёчкой, Сал решил не брать это во внимание, перекидывая ногу через метлу и взмывая в воздух, прикрыв глаза.

Возможно, если бы не беспокойство кота и недавний инцидент, подросток прямо сейчас откинулся бы назад, чтобы окунуться в свободное падение, когда в спину практически бьёт воздух, и всё, что остаётся делать — отсчитывать метры до мгновения, когда метлу нужно будет вытягивать вверх, чтобы не разбиться. Или долетел бы до крыши замка, чтобы пройтись по самому гребню и погладить любимую горгулью «на удачу». Но с земли за ним пристально следила пара голубых кошачьих глаз, так что Сал со вздохом направился к кольцам, чтобы у полёта был хотя бы какой-то ясный маршрут — лететь в сторону Ивы как-то совсем не хотелось.

Подставив лицо под ветер, Сал неловко усмехнулся, чувствуя, как отдельные струйки воздуха щекотно скользят по углублению шрама. Пожалуй, именно ради этого он пошёл в команду Слизерина — безграничное чувство полёта вкупе с адреналиновыми выбросами в кровь. Влюбился в это чувство Фишер после третьего курса. Он и до этого летал на метле, но в основном на каникулах и около дома, хотя даже тогда хвастался «старшим друзьям», что хочет попробоваться в команду, когда станет постарше. Но он окончательно решился и познакомился с чувством свободы именно тогда, когда осмелился прокатиться на гиппогрифе на уроке УЗМС. Держаться за оперённую шею твари было до ужаса страшно, зная, что это могло быть чревато не самыми приятными последствиями. Но ветер, проникающий под мантию и ерошащий волосы, дарил небывалое летучее чувство, словно весь мир на секунду замирал, чтобы подростку удалось полностью прочувствовать этот миг.

Кажется, это было единственное счастливое воспоминание с третьего курса.

В команду он пробовался ради интереса, и в итоге по-настоящему полюбил летать — метла давала больше возможностей из-за собственной неустойчивости. После первого же матча слизеринец попал в медпункт с разодранными коленями, потому что увлёкся и проехался ими по боковой части трибун, стараясь дотянуться до снитча. Тогда, приземлившись с золотым мячиком в руке, он с ужасом перевел взгляд на штаны, по которым растекались алые пятна и с которых практически капала кровь. Игра стала единственной страстью и зависимостью Фишера. Внимание болельщиков компенсировало недостаток в общении, а посещение медпункта — дружескую заботу.

Салу было безразлично, в какой команде ему играть — его занимал исключительно процесс полёта, падений, столкновений на мётлах и почти регулярная режущая боль или, более редкие, неприятные волдыри ожогов в районе лодыжек. Со сменой капитана на пятом курсе стало не то чтобы легче, но Фишер перестал экспериментировать со всем подряд, выбрав для себя любимые трюки. На всякий случай он обзавёлся ещё и ботинками из драконьей кожи, отчего ожоги полностью пропали. Может, дело было в пришедшей преподавать Азарии, перед которой вытворять подобное было неловко и стыдно, но всё же большинство шрамов на ногах слизеринца появилось именно на третьем-четвёртом курсе. Потом раны появлялись словно тучи, внезапно заслоняющие небо перед кратковременной грозой. Сал даже не особо замечал за собой неосторожность на тренировках, а потом корил, уже привычными движениями бинтуя ноги.

Сейчас экспериментировать под риском очередного попадания в медпункт совершенно не хотелось. Выброса адреналина не хватало, но колени всё ещё ныли, так что подросток со вздохом направился обратно к трибунам, издали наблюдая за тем, как Гизмо довольно завилял хвостом. Спрыгнув на деревянную скамью, Сал протянул руки к коту, который забавно подпрыгнул на трёх лапках, едва не падая, но в итоге уютно завертелся, заползая носом под мантию, пока слизеринец тихо посмеивался.

— Гизмо, ну мне же щекотно, подожди! — перехватив питомца поудобнее, Фишер ткнул мяукающее чудо в нос, осматриваясь по сторонам, чтобы найти лестницу с трибун. На предстоящий день дел было достаточно. Среди них была и попытка поговорить с Джоуи, раз уж «тот пообещал». — Давай когда я спущусь, ты уже сам побежишь, а не на моих руках сидеть будешь.

Кот послушно замер, порой что-то мяукая в тон мычавшего себе под нос какую-то мелодию подростка, словно подпевая. Сал в такие моменты шумно фыркал, глядя на довольно щурившегося питомца. Гизмо всё ещё был сонным, часто зевал и пытался спрятать мордочку в лапки, так что попыток сваливать на приятеля груз своих переживаний, или скорее волнений, Фишер не хотел. Почти что в тишине, прерываемой лишь мяуканьем и тихими смешками, слизеринец добрался до замка. Войдя в ближайший коридор, он уже собирался было поставить закопошившегося кота на пол, как его со спины кто-то звонко окликнул.

— Са-а-а-а-ал!!! Ты наконец-то выписался, да? — следом за вопросом на Фишера накинулись с объятиями. От неожиданности подросток слегка опешил и постарался поскорее спрятать кота, отчего метла свалилась на плитку замка. Гизмо взволнованно замяукал, пробуя укусить подростка за пальцы, однако успокоился после первого же легонького шлепка по макушке. — Мерлин, я так испугалась, когда сегодня с Мишей увидела твою пустую койку! Подумала, что тебе стало хуже, и тебя в больницу Святого Мунго отправили! Ты бы хоть предупредил, так же и до тестралей довести можно!!!

— Извини, Эшли, я выписался раньше из-за тренировки. Там бы моё отсутствие заметили, так что да, ха-ха… — слегка опешив от упоминания тестралей и постаравшись отойти от подруги хотя бы на пару шагов назад, чтобы питомца не зажимало, Сал облегчённо выдохнул, когда девушка с тихим ойканьем сама отскочила в сторону, присаживаясь на корточки и во все глаза рассматривая рыжика, прячущегося под мантией. — Это… Гизмо, мой кошачий друг.

— Так это он мяукал у тебя в сумке тогда в библиотеке, да? Какой же хорошеньки-и-ий! Привет, дружок! — широко улыбнувшись, Кэмпбелл дала котику обнюхать свой палец, после чего пару раз погладила его по голове, почёсывая за ушком. — А что у вас на тренировке было? Я думала до теплиц пройтись, ну, и про тренировку Слизерина тоже подумала, а тут все на Шнайдера орут! Я-то не против, но шум такой стоял, что великану оглохнуть можно!!! — девушка резко выпрямилась, подскочив, и надула губы.

— Он сам виноват. Не взял потенциально хорошего игрока в команду из-за личных предпочтений, хотя вся остальная команда предпочитает, чтобы он перестал лизать свой собственный зад. Гиппогриф, что с него взять. — пожав плечами с невинной улыбкой, Сал всё же отпустил запереживавшего кота на пол, давая убежать в известном только ему направлении. — Извини, что заставил переживать. Я думал, вы во столько не встанете.

— Ну, ты в порядке, значит, всё остальное тоже в порядке! — с улыбкой отмахнувшись и повернувшись на пятках, чтобы посмотреть на убегающего кота, а затем чтобы повернуться обратно к Фишеру, Эшли задумчиво постучала пальцем по губам. — Тебя ждать сегодня в библиотеке? Или не хочешь пока? Ты не ходил туда перед…

— Я загляну, но ненадолго. И попозже, сейчас надо и в спальне приубраться, наверное, и переодеться, и душ нормально принять, и на ногах бинты сменить, ещё и сходить в медпункт за лекарством… — подняв с пола метлу, Сал виновато глянул на подругу, словно она могла разозлиться. — Кстати, ты узнала у… Аманды? Она не против?

— Да-да-да, ей очень понравился кулончик, даже заинтересовал!!! Так что она вовсе не против!!! Буду тебя очень и очень ждать!!! — снова сгребая слизеринца в охапку, девушка отлипла только через несколько минут, когда у Фишера появилось стойкое ощущение, что он начинает задыхаться. После этого Эшли шустро убежала, причём она ещё долго махала ладошкой за своей спиной и разворачивалась по пути, чтобы помахать Салу более заметно.

Приподняв ладонь в ответ, Фишер неловко улыбнулся и потерянно заозирался по сторонам, стараясь сориентироваться в коридорах замка. За неделю пребывания в медпункте все пути словно окончательно выветрились из головы. Наконец рассмотрев за ближайшим углом знакомый ориентир, Сал облегчённо выдохнул, закидывая метлу за плечо и вновь начиная насвистывать гимн школы себе под нос.

Подруге слизеринец не наврал. Он действительно первым делом пошёл в ванную факультета, особенно сильно довольствуясь тем, что там никого не было. Правда, он так и не решился залезть в ванную — оставшиеся раны щипало водой даже под редким душем, хотя расслабиться в горячей воде очень даже хотелось. Недовольно заворчав, когда одеваться пришлось стоя на холодном кафеле, ведь в отличие от дома в Хогвартсе вряд ли кто-то поприветствовал бы расхаживание голышом, подросток предпочёл всей остальной одежде тёплый бежевый свитер, который Джоуи принёс ему в медпункт. Сал надел его лишь раз, после чего благополучно забыл отдать, а блондин и не напоминал. Именно эту вещь Сал однажды неловко отдал Гизмо, предварительно уменьшив, чтобы не доставлять питомцу неудобств, слёзно умоляя отнести его в спальню. На удивление, свитер действительно покоился на подушке, пусть и в уменьшенном виде.

Плюхнувшись на свою кровать сквозь балдахин, едва не сорвав его с креплений, Фишер довольно зажмурился. Кровати в спальне были намного мягче по сравнению с больничными койками. Попробовав даже недолго подремать, подросток подорвался с места только спустя пару часов, судорожно разыскивая в тумбочке нужную книгу и кулон, который выбрал для Аманды ещё очень давно. Странным было то, что украшения, сначала вызвавшие приятную ностальгию, сейчас жгли воспоминаниями. Сал спокойно носил один из кулонов у себя на шее, по крайней мере, перед инцидентом с Ивой, однако остальная пара штук служила напоминанием о чём-то… Непонятном. О чём-то, Фишер вспомнить не мог, а отца спрашивать было как-то неуместно — тот не особо любил говорить обо всём, что было связанно с Дианой.

Подскочив с места, заранее предвкушая последующую за прогулками по замку боль, Сал со вздохом побрёл в сторону медпункта, чтобы выпросить хотя бы обезболивающее зелье, ну, или взять парочку с собой. Книга, которую слизеринец прижимал к себе, едва слышно предлагала пропустить встречу в библиотеке и сразу направиться к Джоуи. В собственных размышлениях Фишер пропустил мимо ушей всё, что ему говорила Мейпл, и пришёл в себя только тогда, когда впечатался носом в какую-то дверь.

Звучно выругавшись и подняв голову, Сал в голос рассмеялся от абсурдности ситуации.

«Библиотека».

Как ему удалось пробраться через все лестницы, в том числе и через пропадающие ступеньки, слизеринец не особо понимал, но полностью принял ситуацию, сначала слегка пугливо касаясь пальцами холодной ручки, а следом уверенно открывая дверь, собравшись с силами. Втянув носом запах старинных книг и довольно заворчав, слизеринец натянул и без того высокий воротник на нос, надеясь, что на него не обратят особого внимания.

Первой на него налетела Эшли, выбежав из-за стеллажей, за которыми пряталось общее место встречи, и закружила на месте, пока к ним не подошла Аманда, любопытно рассматривая книгу в руках Фишера.

— Ого, это что? Откуда она у тебя?

— У меня есть личная библиотека. Извини, мне надо вернуть её сегодня. — прижав книгу обложной к себе, чтобы заглавия не было видно, Сал неловко улыбнулся, одной рукой вытягивая из кармана кулон, который приготовил для когтевранки. — Эшли сказала, что тебе понравилось. Я могу ошибиться, и вот этот не придётся тебе по вкусу, но держи.

— Чудесно! Даже лучше, чем я думала! — в глазах Гибсон заиграл огонёк, когда камушек перешёл в её руки, а сама девушка заинтересованно закрутила его в пальцах. — Чудесно, просто чудесно!!!

Переглянувшись с Эшли, которая лишь непонимающе пожала плечами, Сал со вздохом попробовал заглянуть за стеллаж, однако тут же отшатнулся назад, натягивая воротник свитера ещё выше. За столом помимо Михаэля сидели ещё и Джонсон с Кэмпбеллом-младшим. Попадаться им, особенно Бену, на глаза не хотелось до скручивающей желудок тошноты — слизеринец смутно, но помнил, как обидно было в тот раз, связанный с Перес и Джоуи. Сейчас на плечах подростка не лежала ответственность ещё и за амортенцию, но связываться с гриффиндорцами лишний раз намерений не было. Шагнув назад, Сал скомкано попрощался, в очередной раз указывая на книгу.

Обе девушки, особо не затрудняясь, поняли причину и понимающе закивали, пока Фишер натягивал воротник свитера ещё выше, тихо шипя ругательства под нос. От мысли о том, что Кэмпбелл или Джонсон могли что-то разглядеть, подросток нервно сглотнул, прячась ещё и за своими волосами — повышенное внимание к своей персоне ему явно не нравилось.

Прошмыгнув из библиотеки в коридор, парень прижался к стене у двери и облегчённо выдохнул. Теперь точно можно было со спокойной душой идти к Джоуи. Сделать это хотелось не только из-за обещанного разговора — с ним было просто-напросто спокойнее, несмотря на то, что блондин иногда вёл себя несколько странно. Сал отмахивался тем, что дело было в такой резкой перемене в возрасте, словно десять и шестнадцать ощущалось совсем иначе, чем пятнадцать и двадцать один. Но Крис действительно вёл себя по-другому — мог засмущаться с любой мелочи и начать неловко похлопывать по спине во время объятий, каменел, когда в медпункте слизеринец приваливался к его плечу, прежде чем задремать, или краснел после того, как случайно едва касался губами щеки или какой-либо другой части лица Фишера. Но с Джоуи всё равно оставалось это невесомое чувство безопасности. У Сала были очень смутные предположения, но они больше походили на статьи «Придиры» по своей абсурдности. Во всяком случае, сейчас были более важные вопросы, с которыми подростку хотелось разобраться как можно скорее.

Он даже не стал стучаться — знал, что его ждут. Зашёл в кабинет и также добрался до жилой его части, только сердце подступило комком к горлу, перекрывая дыхание. Крис сидел за столом, спокойно перебирая какие-то документы и тесты, не сразу замечая чужое присутствие.

— Крис, эм… — неловко постучав пальцем по краю стола, Сал натянуто улыбнулся, когда блондин подпрыгнул на месте, хватаясь за сердце. — Я не хотел тебя пугать. Но… Эм, я пришёл.

— И подкрался максимально бесшумно, да, конечно, ты не хотел меня пугать. Почему ты… Подожди, не двигайся, — беззлобно заворчав, Джоуи поднялся с места, подходя к слизеринцу и аккуратно выправляя отдельные голубые пряди из-под воротника свитера, после чего аккуратно его завернул, освобождая путь для кислорода и улыбаясь, когда подросток наигранно сделал огромный глоток воздуха ртом. — Не хочешь, чтобы шрам видели?..

— Да нет, просто побывал в библиотеке, ну и… Сам понимаешь. А потом забыл, ещё и удивлялся, почему так дышать тяжело. Старею…

— Тебе надо перестать так париться из-за Кэмпбелла.

— Я не парюсь.

— Паришься, причём сильно. — отведя взгляд от Сала, который, сложив брови скорбным домиком, прижался щекой к руке, всё ещё лежащей на его плече, Крис глубоко вздохнул. — Я понимаю, что ситуация со шрамом неприятная, да, но переживать о том, что он говорит обо мне…

— Он продолжает?

— Сал, тебе своих проблем сейчас хватает, разве нет? — убрав руки от Фишера, блондин неловко прошёлся ладонью про растрёпанным и пушащимся после долгого душа волосам, пока все мысли улетали по своим делам, невмочь усидеть на своём месте. Джоуи прекрасно понимал, для чего именно Сал пришёл и почему так переживал, но старался как можно сильнее оттянуть момент разговора на эту тему.

— Да, ты, наверное, прав. — закусив нижнюю губу, подросток уселся на стул, неестественно выпрямляя спину, укладывая книгу на колени, а поверх неё — руки, и уткнулся в окно. — Ты правда их видишь?

— Кого? — проследив взглядом за тем, куда смотрел Сал, Крис коротко выдохнул, увидев полянку перед Запретным лесом. — Ах, тестралей… Да, вижу. Лежит один, крылья расправил, греет, наверное…

— Наверное… Я останусь у тебя на ночь? — убедившись в том, что слова Криса о тестралях не были шуткой, Фишер вновь повернулся к блондину, не меняя положения тела. — Отвык от спальни. Там круто, но ночью народу куча, и…

— Да, оставайся. — сдержав шумный выдох, Джоуи сел на стул напротив и замолчал. Видимо, сам Сал тоже не особо представлял, что именно надо говорить, поэтому невидяще ковырял обложку книги пальцем. Понимая, что такими темпами разговор и вовсе не начнётся, Крис мысленно попробовал сосчитать какой-то пример из арифмантики, после чего тихо прокашлялся. — Ты принёс книгу о том маньяке?

— М? О, да, точно! — спохватившись, Фишер заметно обрадовался подкинутой теме для разговора, начиная шумно шуршать страницами. — Я тебе говорил, что тут кто-то выжег слова на странице? Может, стоит исправить? Просто я не знаю… Во-о-от тут.

Послушно подтянув раскрытую книгу к себе, Крис задумчиво нахмурился, разглядывая выжженное место. Дыра была в пару строчек, с аккуратными краями, словно кто-то собирался стереть что-то определённое, что не должно было дойти до других — имя, фамилия, место работы и прочие личные данные. Подросток сидел молча, всё ещё не ссутуливаясь, хотя было заметно, что это даётся ему с трудом.

— Сал, помнишь, в медпункте я обещал рассказать, кем работал и… Всё такое… — подняв взгляд от книги, Джоуи нервно сглотнул, глядя на то, как слизеринец беспокойно заёрзал на месте, часто кивая. — Только… Я хотел бы попросить… Чтобы ты поговорил со мной потом, а не ушёл, хлопнув дверью. Хотя, если честно, я не знаю, как ты к этому отнесёшься…

— Когда я от тебя уходил? — голос заметно хрипел, выдавая волнение Фишера, но оба парня решили не обращать на это внимания. — Я как раз хочу об этом поговорить.

— Сал, это я прожёг эту страницу. Потому что тут было моё имя.