Четырёхлапое чёрно-белое существо с намордником размеренно шагало по дощатому мосту. Ещё десять минут назад оно бежало рысью, но, к большому сожалению, наездника укачало.
Синие уши человекоподобного трепетались от холодного морского бриза. На синей коже загар не мог появиться, как и обгореть она не могла. Но ясный безоблачный день делал своё дело, сводя наездника с ума. Он уже давно снял свою широкополую шляпу и обмахивался ей, стараясь удержать себя от прыжка в воду. Во первых – придётся искать место где можно подняться. Верзила плавать не способна, так что скорее всего она пойдёт ко дну пытаясь спасти хозяина. Или он отзовёт его раньше. Помог бы Хранитель – но его способностей ещё недостаточно чтобы призвать столь могучего духа-орла. Во вторых – придётся обсыхать и сушить одежду. А расхаживать по безлюдному, но порту днём и голышом немного аморально. И в третьих – скоро он доберётся до Лунного Берега. Там и день попрохладнее, и ночь не морозит. Благодать!
Что тут происходит? Юный Адепт пытается преодолеть Порт Наутилуса чтобы добраться до города.
Кто этот Адепт?
Он знает что это его не первая жизнь. Его первая жизнь была в мире высоких зданий и самоходного транспорта. Где от общения с человеком тебя могло отделять отсутствие тонкого кирпича в кармане.
Он помнит что жизнь та была не лучшей. Что то связанное с тем, что он не был ожидаем. У людей из того мира и из этого довольно схожая репродуктивная система, но менталитет…
Были его родители разуму неподконтрольны, но греху подвержены… или легче изъясниться как «напились вдрызг и покувыркались». Пока он пытался спрашивать старших смысл этих слов, примерно половина говорила что говорить такое в обществе неприлично, вторая часть искала того кто наговорил ему таких гадких слов, а третьи ржали и ничего не говорили. Пришлось долго подождать прежде чем ему пояснили, но потом начали заверять, что его родители ждали и любили его, хоть и ушли к Отцу-Дракону слишком рано.
Но ещё он помнил этот порт. Он помнит городок Оделия, в котором он ни разу не был. Он помнит Ветряные равнины и их мельницы, хоть ни разу их не видел. Он помнит скалистые Ущелье Забвения, Холм Бурь, Хребет Предателя.
Он помнит кипящий лавой Валид-Раэт, который ему только предстоит посетить. Пропитанные стариной Храмы Миринэ, Скиппи, Белкана и Пармира. Ужасающую Башню призраков. Кипящего дракона Лавалона. Он помнит очень много о том что он увидит. Но он не помнит ничего из того, что его приведёт туда. Лишь пейзажи. В той жизни они были для него дороги и приносили радость. Удивительно, что с прошлым собой, каким бы он ни был, они были так похожи.
***
Синт – Дракан. Когда то Отец-Дракон Эйр воссоединил свою плоть с яйцом дракона. Родившаяся тварь была безумна, и всё что он мог сделать – разбить его душу и поместить в реликвии. Отец стал лучше на почве селекции, благодаря чему теперь мы больше похожи на людей, чем на драконов.
Он жил в изолированном поселении Казура, не заботясь о внешнем мире… пока один грязный торгаш не решил что будет хорошей идей будет пробудить одну из реликвий и разбудить дух первого дракана. Лишь с силой жертвы наставницы Синта – жрицы Света Янаи, угрозу удалось на время обезвредить. А своему ученику она отдала ещё одну реликвию, дабы она не попала в плохие руки…
…и какой же позор он чувствовал, когда пролетев буквально через океан, упав на песчаный берег Кашалота, он узнал что кто то её украл, пока тот лежал в отключке. Жрец молний Майтри ему чуть голову не открутил когда узнал об этом. Спасло лишь то, что диверсию с реликвией никто не ожидал, и это осудило его пыл. Оказалось, в мире творятся дела не хуже. На башню Дракос, тюрьму, созданную специально для удержания опаснейших тварей, включая дракона – мятежника Эльгу, совершили нападение и взяли контроль. По всему континенту Ветров и континенту Хаоса истощаются скопление магии, могущественные реликвии испаряются. Судя по словам Майтри, напавший на башню-тюрьму и похититель энергии был одним лицом. Зачем – только догадки. Майтри и сам не знал, лишь предполагал что для разрушения печати сдерживания нужно столько энергии, сколько в этом мире можно найти.
Верхушка власти Казуры уже давно получила эти известия и направила послов для налаживания контакта, включая нескольких мастеров общения с духами и боевых мастеров. Именно в этот момент Данку и пробрался в святилище Акии – святыню, чтобы украсть реликвию и выставить на продажу на чёрном рынке!
Да вот только не все послы дошли до Порта Ветров, где было основано Братство Дракона. А вместе с ними и военные приказы – важнейший документ для заключения союза. Его едва удалось вытащить с Берега Клешней, кишащего крабами, и с боем вырвать приказы у демонического пса-кентавра. Синт сомневался что справился бы, если бы Майтри не содрал с него печать Адепта, и на её месте не расцвела печать Шамана. Вторая стадия обучения общению с духами из четырёх. Синт порывался накинуться на Жреца с объятьями, да только сам Майтри бы его отпинал жезлом за вольности по отношению к старшим. Он просто потрепал Синта по голове, пробубнив что то про «далеко пойдёт пацан» и занялся больным летуном… оказавшейся девочкой и готовой отложить яйцо.
Стоило потянуть за пространство, как из него вынырнул Туманыш – дух зубастик. Ещё усилие – и привычным образом ему под ноги проскальзывает Виверна. Обычно они не любят быть ездовыми питомцами, но… они доверяли Синту. Он не знал, заслуга ли это прошлой жизни, но он никогда не перекладывал всё ответственность на неё. Важнейший шаг в общении с духами – взаимоуважение.
Синт не был настолько особенным, чтобы при первом призыве он поманил пальцем, и обычно взбалмошная Верзила (которая первые два десятка призывов таскает призывателя по земле за штанину) была абсолютно покорной. От его зова не прилетела мгла Туманышей. Его лицо после успешного призыва выражало лишь фразу «Ну вот. Я тебя призвал. Что дальше будем делать?». И они выясняли. Пока одни требовали от духов полного соблюдения приказов, Синт и Туманыш с Верзилой изучали друг друга. Когда надо было – Синт мог потягаться с Верзилой в дерзости. Когда надо - побыть подушкой для Туманыша. Он не был мастером магии. Но наставники отмечали его связь с духами.
Достав из сумки ритуальный кинжал он провёл по месту около печати Шамана, засветившейся мягкой бирюзой. Изначально Драканы очень чувствительны к магии духов, поэтому на них рисуют печати. Если он хочет быть простым ремесленником – печать полностью блокирует связь с духами. Если он вступает на путь колдовства – он получает печать Адепта. Становясь лучше и доказывая свою благонадёжность – он получает печать Шамана. Церемония повышения должна была пройти через неделю, но…
К счастью Майтри, как и все жрецы, имели печать Колдуна, дающую полномочия повышать Адептов. Только несколько Колдунов могли повысить Шамана до себе подобного. Говорят, основатель Казуры был гораздо сильнее Колдуна – Химерой. Драканом, пробудивший весь свой потенциал, сумевший танцевать в тандеме с духами. Но с тех пор никто и не достиг таких высот. Кто то был лучшим Колдуном, чем другие. Кто то более искусным. Но Химера так и осталась тайной.
Струя голубой крови стекла в ладонь, к которой приложился Мглыш. Дух налился сиянием, и Синт начал говор на древнем речитативе.
«Именем неба, Земли, Древа, Воды, Горы, Ветра, Огня и Металла, кровью своей я заверяю свой путь, и покарай меня Отец, коль сверну я с этого пути»Печать Шамана замкнулась в Восьми Триграммах, а стальной венец Туманыша украсили бумаги с письменами. Отныне – Синт не может вернуться назад. Он должен идти вперёд, бок о бок с природой, но свернуть назад – опозориться. В этом и состоит ритуал Мглыша – клятва. Своей кровью и доверием духа он клянётся на службу миру.
Отозвав Мглыша, он оседлал Виверну и помчался в Порт Ветров чтобы вернуть Военный приказ. Как только печать Мукафы и главы Драконьего братства появятся на одном документе – союз будет заключён. И кто бы не была красноглазая ведьма из воспоминаний старого мира – она поплатится за беды.