Дазай шел по коридорам Мафии, держа в руке снятый с предохранителя пистолет.
Достали.
Постоянные требования Босса, ошибки подчиненных, ссоры с напарником и звонки.
Пора бы уже с этим что-то делать.
И Дазай решил, что именно.
Мори Огай видел многое за время в Мафии и абсолютно спокойно воспринимал всю «темную» часть работы. Сейчас же, став Боссом, все намного легче. Только вот с одним человеком также натянуто, как и четыре года назад.
Мальчик вырос и вернулся, спустя сотню уговоров, но стал холоднее. Да, он сделал это скорее для пресловутого Агентства, чем для себя, но, по факту, Осаму наконец «дома».
Подчиненные в ужасе шарахаются, беспрекословно выполняют все, что говорит Демон, только ему самому, кажется, все равно. Даже Накахара не совсем понимает, почему Дазай так ведет себя, в, вроде бы, родном ему месте.
Коё, привыкшая ко всему, удивленно и слегка испуганно смотрела на работу Дазая вне кабинета: пытки, на которые, как казалось, не способен человек, выглядели абсолютно нереальными, пугающими и странными. Дазай знал, как выбить информацию из любого человека: он понимал, что сделать или сказать, чтоб только от слов уже было адски больно.
Он, в свое время, так поступил с Мори. Они поступили так друг с другом.
Только вот Дазай и сейчас, выходя из камер, не ощущал удовлетворения от происходящего, во всяком случае, не полное. В такие моменты он мечтал не слышать и не видеть всех, но, как назло, кто-то считал своим долгом подойти и что-то доложить\спросить\показать. П.О.З.В.О.Н.И.Т.Ь.
И вот, после очередной неудачной попытки спокойно дойти до своего кабинета, Дазай сорвался. Спустя полгода. Ведь ему снова позвонил Босс, просто, поговорить. И Осаму разозлился уже конкретно на него.
— Дазай… — с тревогой позвала Коё, когда он быстро прошел мимо нее, держа в одной руке оружие, а другой прижимая к себе увесистую папку бумаг.
Охрана, поймав на себе взгляд Исполнителя, без вопросов очистила коридор, ведущий к кабинету Босса. Они знают, что подчиняются ему также, как и Боссу. Пока нет противоположного приказа.
Зайдя без стука в пустой кабинет, Дазай проходит и сваливает на стол папку с отчетами, даже не думая о том, что остальные документы, находившиеся на поверхности, разлетелись от этого действия. Ему всегда было глубоко плевать на эти вездесущие бумажки.
Развернувшись, Осаму направляется в комнату Мори, игнорируя шум от охраны, которая сбивчиво объясняет Коё, что они дальше никого не пустят.
Дазай улыбается, думая о том, какая все-таки польза от его статуса, даже после работы в Агентстве. Особеннопосле работы там.
***
Огай лежал в постели, поверх одеяла, и разглядывал потолок. Так тихо и у него наконец есть время подумать и вспомнить, что же он делал не так. В комнате слегка душно, но нет желания вставать с тёплой кровати, ради того, чтоб хотя бы открыть окно.
Мори старался не вспоминать те дни, когда самый близкий человек решил кинуть ему под ноги растоптанное доверие и, как бы кто из них не отрицал, любовь. Мёртвые лица подчиненных, ухмылки врагов и безразличный взгляд дорогого человека не могут уже давно исчезнуть из памяти.
Огай лежал и вспоминал, как повёл Осаму в парк, а потом вытаскивал его из озера. Это была их последняя прогулка. А спустя год, Мори уже ехал за город и несколько минут молча стоял и смотрел на то, как подчинённые грузят убитых рядовых. Боль, потери и сомнения — все, что он испытывал на протяжении четырёх лет. Но Организация требует полного включения, и кто, как не Босс, должен быть спокоен и хладнокровен.
Ради блага Мафии.
Ради Мафии. Твердил себе Огай, отдавая приказы.
Ради Мафии. Повторяла Коё, не жалея своих подчинённых.
Ради Мафии. Кричал Чуя, полностью погружаясь в своё безумие во время битвы.
Ради Мафии. Знал каждый её член, выполняя любые поручения, защищая и сражаясь.
Ради Смерти. Напоминал Дазай, работая, целуя, предавая и возвращаясь.
Отбросив тяжёлые мысли, Огай садится и оглядывает комнату. Здесь, в Мафии, есть всё, что надо для успешного управления и достижения поставленных целей. Вроде бы все. Только спокойствия уже нет давно.
Мори настораживается, слыша пока ещё еле слышные шаги по коридору и больше ничего. Странно, с учетом наличия там охраны. Или уже нет? Впрочем, ему плевать, ведь оружие и способность подводят редко.
В то, что к нему добровольно может прийти Осаму, Мори не верил уже давно. Рука Босса потянулась к тумбочке в поисках телефона. Надо бы ещё раз набрать упрямому Исполнителю.
«Вызываемый абонент…»
Огай понимает, что Дазай попросту выключил телефон и теперь, видимо, преспокойно занимается делами. Продолжая держать телефон в руках, Огай оборачивается на звук открывающейся двери.
На пороге остановился Дазай. Злой.
Мори был удивлён и отчасти не мог поверить, что Осаму пришёл сам, вот так просто. Единственное, что абсолютно не удивило, был пистолет, направленный прямо в голову Босса.
Сколько раз он не стрелял… И сколько раз хотелось, чтоб выстрелил… Выстрелил и простил.
Огай, как ни в чём не бывало, поднялся с кровати, поправил халат и двинулся в сторону окна. В помещении становилось невыносимо душно. После, обогнув сидящую удивительно тихо способность, Огай приблизился к подчиненному, который так и не опустил оружие. Но заметно успокаивался.
Мори прикрыл глаза, когда дуло уперлось ему в лоб и стоял, думая, что он слишком устал от последствий своей ошибки и последующих за ней ночей без сна. Элис смотрела на них, отложив карандаши, словно ждала, когда кто-то из мафиози сорвется.
Они оба долго держались.
Дазай делает шаг назад, к открытой двери, держа Босса на мушке и стреляет.
Огай напрягается, слыша выстрел и спустя несколько секунд понимает, что скоро будет искать новую картину для своей спальни. Вместе с одним упрямым человеком. Долго и вдумчиво выбирать. Чтоб больше не возникало желания портить его дорогую коллекцию.
Но он хотя бы выстрелил. Наконец.
Дверь закрывается, щелкает замок и Осаму кладет пистолет на рядом стоящий столик. Мори, решив не отступать в этот раз, подходит ближе, кладя ладонь на плечо. Элис исчезает, и они остаются одни. Наконец.
— Осаму, поговори со мной, — начинает снова говорить Мори.
— Не сейчас, — слишком резко обрывает Дазай.
— Все в порядке? — «Ты не отвечал на звонки и отключил телефон».
— Нет, — глухо отвечает Дазай, смотря прямо на Мори.
Осаму резко поддается вперед, прижимается к его губам своими, одновременно с этим схватив за запястья, удерживая. Огай немного удивленно смотрит, отвечая на долгожданный поцелуй, но не теряет бдительность. Дазай редко делает что-то без двойного смысла.
Но тот лишь отстранился и смотрел на него со злостью, вожделением и еще чем-то, хорошо скрываемым.
— Осаму…
Мори не договаривает, ведь его снова целуют и подталкивают к кровати, все также удерживая за руки.
От падения на мягкую поверхность, черный халат слегка распахивается, показывая, как происходящее с самого начала нравится владельцу. Дазай продолжает стоять и пытается успокоиться, чтоб не прибить Босса, наплевав на собственное импульсивное решение.
Белая рубашка, отсутствие галстука, закатанные рукава и черные брюки, идеально подчеркивающие фигуру. Мори любуется пока есть возможность и держится, чтоб не завалить Осаму на кровать, сминая в цепких руках несчастную дорогую ткань.
Начиная медленно расстегивать рубашку, Дазай слышит негромкое, хриплое «давай же».
Наплевав на одежду, Дазай садится на бедра Мори, проводит пальцем по влажным губам, не надавливая. Ведет пальцами ниже, по линии челюсти и к шее. Поглаживая, сначала слегка, потом сильнее сдавливает тонкую шею и, наклонившись, глубоко целует, почти перекрывая кислород.
Мори начинает задыхаться и как только Осаму отпускает его, хриплым голосом просит повторения. Его мальчик редко бывает таким инициативным. Пусть сейчас он зол, но только такой «он» настоящий.
— Доверяете мне, Мори-сан? — скорее для себя спрашивает Дазай и ведет ладонями ниже: по плечам, поглаживая ключицы.
— Да. — быстро отвечает Мори и стонет, стоит Осаму наклониться и с нажимом поцеловать, одновременно с этим, сильнее давя на бедра.
Мори приходится сжать зубы, для того, чтоб не сойти с ума от уверенных прикосновений чутких рук любовника. Он словно растворяется в потоке ощущений, а желание подарить ласку в ответ, прижать и не отпускать больше никогда, растет с каждым новым касанием холодных ладоней.
Мори приподнимается, притягивая Осаму и касается губами шеи, чувствуя ускоренный пульс и мягко шепчет в район ключицы что-то отвлеченное, немного отстраняясь. Давая время на «оттолкнуть и уйти».
— Глупости. — усмехается Дазай, скрывая, что ему приятно такое поведение по отношению к себе. Хотя, после всего, что было в его жизни, изнасилование не самый худший вариант.
Огай переворачивается, придерживая Дазая и не ожидая другого ответа, впивается в губы Осаму требовательным, немного жестким поцелуем. Ведь для него происходящее далеко не глупость.
Взгляд Дазая изменился, он смотрел на Мори прямо, без тени привычной усмешки, словно всеми силами старался не думать ни о чем, кроме этих моментов.
Мори все также нависает над Осаму, стараясь хотя бы немного контролировать свои действия. Он наклоняется, вдыхая запах мятного шампуня, и ниже, целует шею, прижимаясь губами, слегка прикусывает нежную кожу. Хочется больше, быстрее, сильнее. Но что-то останавливает.
Воспоминания ухода подчиненного вовремя всплывают в памяти и хочется не остановиться, а действовать жёстче, по своему усмотрению.
Но Дазай как обычно решает все сам и притянув мужчину за шею, достаточно сильно кусает его за плечо, до крови и откидывается обратно. Смотря с вызовом, ощутимо качнув бедрами. Эти действия, несмотря на боль, вызывали волну жгучего желания, ведь никогда еще Осаму так откровенно не вел себя с ним.
Огай с глухим стоном опять прильнул к шее Осаму, легкими поцелуями добираясь до уха, касаясь кончиком языка.
— Ну и кто ж тебя так разозлил? Мм? — Огай действительно хотел, чтоб в такие моменты Дазай думал о нем, а не, например, рыжем напарнике. Тот и так частенько рядом.
В ответ ему прилетел не слабый удар по шее и раздраженное шипение, когда Осаму не без усилий спихнул его и тут же сел сверху.
— Ты.
В следующие минуты Мори трясёт крупной дрожью, как человека, близко познакомившегося с электричеством, ведь Дазай, абсолютно не жалея, оставляет на тонкой шее россыпь багровых засосов. Сердце бьется так, что кажется еще немного, и кому-то нужен будет врач.
— Весь день.
Его рука развязала несчастный халат и скользнула по груди, ненадолго остановившись в районе сердца. Мори напрягается, стоит рукам скользнуть ниже, к животу и по бедрам, слегка надавливая.
— Я ведь даже не думал…
— Тшш.
Ладонь перемещается на напряженный член, начиная медленно двигаться по всей длине и Мори, запрокидывая голову назад, закрывает глаза и понимает, что все его сны никогда не сравнятся с происходящим сейчас.
Осаму довольно наблюдает за любовником, улыбаясь своим мыслям. Безумно хотелось заставить Мори стонать так, чтоб слышно было через и так не тонкие стены. И не став отказываться от такой затеи, Осаму опускается ниже, не переставая двигать рукой, дует на головку и слышит довольно громкий стон своей будущей победы.
Мори кажется, что он сходит с ума, как только его плоть оказывается в обжигающем плену чужого рта. Мучительный стон вырывается наружу, дыхание мужчины неровное, он буквально заставляет себя дышать. Просто дышать, выдыхая ставший тяжелым воздух.
И в мгновение что-то в голове Мори щелкает, он садится и рывком усаживает Осаму себе на колени, сжимая почти до хруста. Дазай закрывает глаза и словно сквозь толщу воды слышит, что происходит совсем рядом, а потом чувствует, как в него аккуратно проникают пальцы, а горячие губы покрывают поцелуями плечо.
— Осаму, посмотри на меня, — просит Мори, и когда Дазай открывает глаза и смотрит, добавляет, — можно?
Осаму ждал чего угодно, но не такого заботливого вопроса, поэтому он наклоняется и перед тем, как поцеловать, шепчет прямо в открытые губы «да».
Не прерывая поцелуй, Мори наконец погружается в его тело, проникает всё глубже. Дазай болезненно стонет и откидывает голову, чувствуя каждое движение и мысли больше не мешают полностью включиться в процесс. Огай низко стонет, движения становятся грубее, резче, но кажется обоим это только нравится.
***
— Надеюсь, что в следующий раз, как надумаете позвонить, сначала вспомните мой график.
— Думал, забавно будет поговорить о новом сорте чая — хитро улыбается Огай.
— Но не в пыточной же.
— Хорошо, только если обещаешь, что будешь приходить так чаще. Или мне стоит не надеяться на продолжение? — с опаской спрашивает Мори. Это действительно важный момент.
— Позвоните так еще, — узнаете.
Дазай уходит, зная, что Босс наберет его завтра, в то же время, в самый разгар работы. Не то чтоб это было неприятным. Скорее волнующим, ведь Осаму непривычно до сих пор осознавать, что этот человек им дорожит.
Уже в холле, Дазай натыкается на напарника, едва не сбив его с ног от неожиданности или, скорее, нежелания притормозить и избежать падения эспера.
Улыбаясь своим мыслям, Осаму смотрит, как Накахара пытается не показаться уязвленным, ворча что-то о бинтованных мумиях и дохлой рыбешке.
— Придурок! Смотри куда идешь, суицидник хренов! Эй, ты чего улыбаешься? — начинает возникать Исполнитель, не понимая, что ж случилось.
— Ни-че-го~ — нараспев произносит Дазай, желая поиздеваться немного над напарником.
— Что ж мне надо такого сделать, чтоб ты был не такой скотиной все время?
— Хе-хе, Чуя, ты еще слишком маленький для таких вещей. Но если хочешь, можешь попробовать…разозлить меня.
Осаму уходит, откровенно радуясь ситуации, а к Чуе со спины подходит Босс и, наклоняясь, едва слышно говорит.
— Только попробуй разозлить Дазай-куна… — и плавно уходит туда, куда минутой ранее свалил Дазай, понимая, что Мори слышал их разговор.
***
Дазай спускается и думает, что Огай выглядит как человек, который пытается наладить отношения. Но Осаму старается не обманываться лишний раз. Огай уже предал его. Это было взаимно.
Поэтому, слыша торопливые шаги Босса, стремящиеся догнать «сбежавшего», эспер улыбается и не ускоряет шаг.
Изменения в их взаимоотношениях все-таки происходят, медленно, но верно.
Осаму признает их: неожиданные, но приятные изменения. Важные пока что, конкретно для Мори.
Ведь изначально Дазай шел, чтобы застрелить его.