Он полон решимости последние секунды собственной жизни не сводить взгляда со своего убийцы. Поэтому застывает в растерянности и шоке, когда тот опускается на колени вместо того, чтобы нажать на курок. Следующий удар заставляет его шлем треснуть, как яичная скорлупа, и человек падает в ближайший сугроб. Едва осознавая произошедшее, Лютер изо всех сил пытается сфокусировать зрение на тёмной фигуре, половина которой скрыта тенью, а другая — освещена потоком желтоватого света, испускаемого уличным фонарём.
Кэра стоит, такая воинственная с кирпичом в руках, вызывающе поднятым над головой. Смотрит на поверженного, хмурит брови в очевидных сомнениях — поднимется ли тот и нападёт снова или нет. Её глаза сверкают опасным блеском, и Лютер уверен — она готова убить человека за малейшее подозрительное движение.
— Кэра! — зовёт он, вскакивая на ноги и даже не пытаясь противостоять внутреннему желанию немедленно броситься к ней. Лютер останавливается, когда видит, как подрагивают её губы. Наконец она смотрит на него.
— Кэра… — он чуть ли не шепчет, стараясь казаться меньше, чтобы не напугать её. Кирпич выпадает из рук Кэры, она делает неуверенный шаг навстречу Лютеру. Её пальцы заметно подрагивают.
В этот момент его сковывает страх. Заставляет думать о худшем.
— Кэра, где… Где Алиса?
— Прячется неподалёку, — отзывается она, и Лютер понимает, что никогда прежде не чувствовал такого облегчения. Она подходит ещё ближе, протягивает тонкие пальцы, переплетая с его окровавленными.
Настаёт мгновение, когда для них всё вокруг замирает. Война с людьми, ужас, порывы ледяного ветра — всё прекращается, когда Лютер и Кэра одновременно убирают синтетическую кожу, соприкасаясь белыми пластиковыми ладонями. С нежностью, которую Лютер никогда не испытывал раньше. Их разумы, их души тянутся друг к другу, сливаясь в единое целое, и теперь никто не знает, где кончается она и начинается он.
«Я думала, что ты умер»
«Я боялся, что больше никогда тебя не увижу»
Их накрывает волна пугающей, но искренней радости. Оба вспоминают прошлую близость, отчаянные поцелуи, ноги Кэры, обхватывающие талию Лютера, и его ладони, ласкающие её лицо. Ощущаемое ими тепло, кажется, способно растопить окружающий снег. Они желают, чтобы это мгновение длилось вечно, но затем разрывают связь.
Кэра плачет, однако её губы растягиваются в улыбке, и Лютер не может не притянуть её к себе, чтобы крепко обнять. Пальцы Кэры стискивают ткань его одежды, он прижимается лицом к её плечу и наконец сам даёт волю слезам.