Хирако Шинджи с привычной ухмылкой и руками, спрятанными в карманах, прогуливался по улице.

Напевая мотив одной из любимых песен, он резко остановился, когда его ушей достиг пронзительный крик. Шинджи осмотрелся в поисках источника звука, который определённо был похож на детский плач, и наконец наткнулся взглядом на пару больших и затуманенных пеленой слёз карих глаз.

Глядя на ребёнка, Шинджи почувствовал, что не сможет просто пройти мимо. Он наклонился к корзине, в которой лежал малыш, и взял его на руки, изо всех сил пытаясь успокоить.

Ребёнок не переставал плакать, и Шинджи, прижимая его к груди, решил изучить корзину.

На дне которой обнаружил записку:

Пожалуйста, позаботьтесь о моей дочке.

Глаза Шинджи изумлённо округлились. Какая мать могла оставить столь очаровательное и беспомощное создание на улице?

Задумавшись на мгновение, он представил себе реакцию остальных, если принесёт ребёнка домой. Наверняка у всех возникнет множество вопросов.

А Хиори вообще прикончит его.

Пожав плечами, Шинджи подумал, что всегда успеет отнести малышку в полицейский участок.

В конце концов, кроха не виновата в безответственности собственной матери.

Он перевёл взгляд на сонное лицо ребёнка.

Миниатюрные пальчики цепко держали его за рубашку; несколько секунд он слушал тихое сопение.

Похоже, выбора у него всё-таки нет.

***

Часы показывали десять вечера, сегодня была пятница, и Шинджи помнил, что остальные собирались поиграть в карты в одной из комнат наверху.

Если войдёт бесшумно и ни с кем не столкнётся, он избавит себя от части проблем хотя бы ненадолго.

Медленно повернув ручку двери, Шинджи прокрался внутрь.

Окинул взглядом гостиную и с облегчением выдохнул, когда увидел, что та пустовала.

Главное, что здесь нет Хиори.

Он посмотрел на заснувшую кроху и не смог сдержать улыбки. А затем начал молиться всем небесным силам, чтобы его не поймали по пути в свою комнату.

Уверенно поднимаясь по лестнице, Шинджи слышал громкий смех товарищей. До комнаты оставалась пара шагов.

По закону подлости, именно в этот момент проснувшаяся малышка захныкала, а потом и вовсе разревелась. Шинджи так и застыл на месте, когда к нему мгновенно сбежались остальные.

— Йо… — только и успел пробормотать он.

Воцарилась тишина. Затем Маширо буквально вцепилась в футболку Кенсея.

— Это ребёнок? Настоящий? — воскликнула она и мигом оказалась рядом с Шинджи. — Можно подержать его? Какая прелесть! Это точно девочка! — она не переставала умилительно восклицать.

Малышка затихла, прислушиваясь к Маширо, после чего с детских уст сорвался радостный смех.

— Я всё понимаю, Шинджи, но внебрачный ребёнок… — наконец высказался Кенсей.

— Э-это не так… Это не то… — он отчаянно пытался оправдаться, однако остальные лишь закатили глаза.

— Да, да… Ты просто гулял и нашёл эту мелочь на улице. Скольких женщин ты ещё успел осчастливить? — похоже, Лав выразил всеобщее мнение.

— Вы дадите мне сказать или нет? — Шинджи побледнел, постепенно поддаваясь панике.

— Да ладно, всем и так всё ясно, — язвительно отозвалась Лиза.

Маширо продолжала ворковать над малышкой.

У которой были светлые шелковистые волосы — точь-в-точь как у Шинджи.

— Ребёнок — твоя копия. За исключением цвета глаз.

— Вот именно! — завопил Шинджи. — У неё глаза шоколадно-карие, а у меня светло-карие! — он с самодовольным видом посмотрел на товарищей, как будто этот аргумент мог их переубедить.

— Но цвет волос — однозначно твой, — заявил Роджуро.

— Глаза можно и от матери унаследовать. Или ты не помнишь, была ли среди твоих любовниц обладательница шоколадно-карих глаз? Мы всякого от тебя ожидали, но это уже слишком.

Шинджи опешил от такой реакции. К подобному он не был готов.

— Впрочем, дело твоё. Ты вправе вести любой образ жизни, — зевнув, Кенсей вернулся в комнату.

— Ага. Это твоя проблема. Делай что хочешь, я пас, — следом за ним к себе ушёл Лав.

— Услышу хоть один писк от неё — снесу тебе башку. Понял, плейбой? — смерив Шинджи уничижительным взглядом, Лиза скрылась за дверью своей комнаты.

— Бедная малышка. Такой красавице достался ужасный отец, — Роджуро протянул ребёнку палец, и кроха тут же за него схватилась.

А после он ушёл вместе с Хачи, который отмалчивался всё это время.

Маширо, скорее всего, упорхнула в комнату Кенсея, что бесконечно того раздражало.

Шинджи глубоко вздохнул, чувствуя, что буря всеобщего негодования наконец утихла, а его историю никто так и не выслушал.

Что, если они правы? Шинджи задумался.

Посмотрел на улыбающееся детское лицо и понял, что ни о чём не жалеет.

А затем вздрогнул, когда его обволокла смертельная аура. Нервно сглотнув, Шинджи повернулся и встретился с разъярённым взглядом, который, казалось, был способен прожечь его насквозь.

— Х-хиори… Это не то, что ты думаешь… — по крайней мере, перед смертью его совесть будет чиста.

Хиори шумно выдохнула через нос. Потом развернулась и направилась к себе.

— Если эта засранка издаст хоть один звук, я её прибью! — свою угрозу она озвучила с таким спокойствием, что Шинджи стало не по себе, и он крепче прижал ребёнка к своей груди.

Давненько он не чувствовал себя настолько измотанным.

Шинджи осторожно открыл дверь своей комнаты и сделал шаг в темноту.