Смена обещала быть самой обычной. Тёмные не строили козни, Сумрак вёл себя прилично, Лас никого не раздражал и даже задание было довольно лёгким. Какой-то Тёмный не выше пятого уровня применил воздействие седьмого уровня к человеку, а потом скрылся, оказав сопротивление дежурному дозорному шестого уровня. Вот и отправили недавно завербованного Ярослава ловить его в компании с прибывшим Тёмным от Дневного. То, что к этим двоим умудрилась ещё и Юлия примкнуть, Антон узнал только когда в кабинет завалился до чёртиков перепуганный Лас с новостью о стычке и втором правонарушителе. Не задерживаясь на лишние пояснения, Высший скользнул в Сумрак, отчаянно надеясь не опоздать. Аналитик в поле… Хуже не придумаешь.
Стремясь сократить время пути, спустился сразу на третий слой. Где-то на краю сознания мелькнул смутно-знакомый ало-синий туман, а в следующую секунду Городецкий вывалился на первый слой. Мужчина потеряно огляделся, не до конца понимая почему его вдруг выкинуло в верхние слои, и, наконец, заметил причину своего беспокойства. Бледная как смерть Юлия упорно пыталась подняться на ноги. Ярослав и неизвестный Тёмный, выглядящие едва ли лучше, пытались отбиться от преступников. Белый меч, сорвавшийся с пальцев, положил конец противостоянию. Видимо, не до конца осознавшие ситуацию дозорные вместо благодарности попытались атаковать и Антона. На мгновение почудился тихий звон. На счастье дозорных, Высшего сейчас больше интересовала Юлия, смотрящая на шефа широко распахнутыми испуганными глазами. Не иначе в красках представляла предстоящую выволочку. Подхватив девушку на руки, Городецкий обернулся к дозорным.
– Что встали? Наверх живо, – и, словно подавая пример, первым покинул Сумрак.
Надолго задерживаться с неудачливыми оперативниками Антон не стал. Дозорные были целы, хоть и вымотаны, Юля отделалась лёгким испугом и на удивление тихо ела шоколад. А выволочку можно устроить и позже. Когда придут в себя и в полной мере осознают ошибку.
– Через час три объяснительные мне на стол.
Бросив слегка удивлённый взгляд на промолчавшего Тёмного, Городецкий вновь шагнул в Сумрак, возвращаясь в здание Дозора. Никакой туман в этот раз ему не встретился.
Как оказалось самое интересное ждало Светлого впереди. Первым в кабинет заглянул Лас. Опасливо постучался и замер у двери, сверля встревоженным взглядом, словно Антон в любой момент мог взять и развоплотиться.
– Что?
– Это, шеф… – не характерно для себя замялся Лас, пытаясь подобрать слова.
– Если ты о Юле, то не волнуйся. Она в порядке.
– Да я не об этом. Юлька уж полчаса как вернулась. Я это… Ты как, вообще, нормально?
Вопрос оказался неожиданным. Антон даже невольно над ним задумался, а потом насторожился.
– Всё в порядке, Лас. Что-то случилось?
Светлый вновь замялся, явно не решаясь чего-то сказать, и, наконец, отрицательно покачал головой.
– Да не, ничего. Я просто так, уточнить решил.
Городецкий хмыкнул, смеряя сотрудника подозрительным взглядом. Неужто Юля на разведку послала?
– Ну, я тогда это, пойду, – пробормотал Лас, шустро скрываясь за дверью.
Не заостряя внимание на очередной причуде подопечного, Антон вернулся к работе. Которую уже через десять минут пришлось отложить. В этот раз на пороге виновато замаячил Ярослав, сжимая в руках два листочка объяснительных. От себя и, неожиданно, от Тёмного. Городецкий едва пробежался по корявым строчкам и поднял взгляд на дозорного. Суровое начальственное внушение и щедро отмерянное наказание много времени не заняло, и вскоре оплошавший парень исчез из кабинета. Следующей посетительницей оказалась главная виновница всего сегодняшнего переполоха. Всё ещё слегка бледноватая Юля робко постучалась и протянула изрядно помятый листок. От вполне заслуженного выговора её спас Лас.
– Шеф, вас там Борис Игнатьич вызывает. Срочно.
Отпустив облегченно вздохнувшую девушку, Антон поспешил к начальству.
Гесер хмурился, нервно постукивал пальцем по столу и всем своим видом выражал озабоченность. Коротко кивнув на стул, Великий пристально оглядел Городецкого, словно пытаясь что-то разглядеть. Антон послушно опустился напротив шефа, подозревая, что разговор будет не о самоуправстве Юлии. Борис Игнатьевич помолчал пару секунд, то ли раздумывая как начать, то ли собираясь с мыслями.
– Почему не сказал про сумеречный облик?
На пару секунд Антон растерялся.
– Что-то не так?
– Не знаешь, значит, – мрачно подвёл итог Великий.
– Что случилось-то, Борис Игнатьевич?
– Форма твоя сумеречная случилась, Антон. Напугал всех троих до смерти. Я попросил их, особенного Тёмного, не распространяться, но и тебя прошу обликом не светить. Нечего.
– А что не так-то?
Смутное понимание ситуации замаячило на горизонте, но окончательно так и не проявилось. Гесер вздохнул.
– Что-что… С этим уж сам разберешься. А пока иди-ка ты домой, Антон. Нечего народ нервировать.
Голову подняло раздражение, уловив знакомый запашок Великих интриг.
– Что с моим обликом вы, конечно же, не расскажете?
– Вот кто тебе эту форму подарил, того и допытывай, – неожиданно резко ответил Борис Игнатьевич. – Всё, свободен.
Идти домой совершенно не хотелось. Последние полгода Антона ждали там только тишина и пыль. Временно капитулировали они лишь, когда в гости прибегала Надюшка. Сегодня её точно ожидать не стоило, так что Антон достал плеер и отправился в квартиру пешком. Помимо отсрочки ему требовалось подумать. Ситуация была кристально ясной и тем не менее странной. По всему выходило, что в Сумраке дозорные атаковали его вовсе не случайно, и Юлия испугалась далеко не предстоящей выволочки.
Что-то с его обликом было не так. Вот только узнать что не представлялось возможным. Зеркал в Сумраке не наблюдалось. Оставалось лишь просить кого-нибудь описать себя. Гесер в помощи красноречиво отказал. Ещё и послал к неведомому «дарителю». Разве можно сумеречную форму «подарить»? Антон о таком никогда не слышал. Если и можно, то под щедрого «дарителя» подходили только маги рангом не ниже первого. А таких можно было по пальцам пересчитать. Впрочем, об этом можно было подумать и позже. В данный момент в приоритете было выяснить свою форму.
Ольга, скорее всего, против Великого не пойдёт. Надюшку просить не хотелось, хоть та уже и подросла. Светлану тревожить… После развода они сохранили тёплые, можно сказать дружеские отношения. Осложнять их своей неправильной формой не хотелось. А больше никого особо и не оставалось. Не Завулона же, в самом деле, просить.
До самого дома ничего путного так и не придумалось, а уже там его ждали. Поняв, что в квартире кто-то есть, Антон даже не повёл бровью. Помяни черта. Этот посетитель ни запросом в гости, ни даже банальным «дождаться хозяина» никогда не утруждался.
Завулон ждал его в кухне, сидел за столом, потягивая чай из кружки с оленями, подаренной Надюшкой. Городецкого он встретил заинтересованным взглядом и гаденькой ухмылкой. Никак не комментируя это, Антон заварил себе кофе и сел напротив.
– Чем обязан?
– Да вот слухи интересные дошли. Ходит Высший дозорный Городецкий по Сумраку, Иных пугает.
Антон хмыкнул. Видно, плохо Борис Игнатьевич с Тёмным поговорил.
– Эти слухи только до тебя дошли?
– Пока что.
– И так и останется, если?..
Завулон слегка подался вперёд, не скрывая своего интереса.
– Прогуляемся с тобой в Сумрак, Светлый. Дорога недалёкая. Покажешь, чем дозорных напугал, и от меня никто ничего не узнает.
Городецкий вздохнул и откинулся на спинку стула. Глупая выходила ситуация. Он понятия не имел из-за чего случился весь переполох среди Великих и чем это могло бы ему грозить. Завулон, судя по всему, тоже обладал весьма расплывчатыми представлениями о том, что в этот раз с Антоном не так. Но планы, скорее всего, уже строить начал и, оградиться от них как-то было нужно.
– Ты никому не расскажешь о моей форме и ни словом, ни делом никому ж… – Антон на мгновение запнулся и поправился, заметив тонкую улыбку Тёмного, – никому из живущих о ней не намекнёшь.
– Клянусь, – недолго думая, подхватил Завулон. Чёрный лепесток силы вспыхнул у него на ладони и тут же погас. Мужчина улыбнулся и покачал головой. – Учишь вас, Светлых, учишь… А про бездействие всё равно забыл. Идём.
Городецкий нахмурился. Действительно, не подумал. Тёмный мог и не подсказывать, просто молча наблюдать за чужими догадками. Оставалось надеяться, что знание о его форме будет не настолько ценным, чтобы кто-то намеренно пытался о ней разузнать. Остановив себя на этой отдающей слабой надеждой мысли, Антон скользнул в Сумрак следом за Завулоном.
Глава Дневного дозора ждал, раздраженно скрестив руки. Его длинный хвост беспокойно вился у земли, рождая тихий шорох и выдавая настроение своего хозяина. Глупо было бы полагать, что Тёмный его никак не контролировал. Но такая демонстрация казалась странной. Дальнейший осмотр Антон решил прервать.
– Ну? – нетерпеливо позвал Завулон.
Светлый лишь растерянно посмотрел на свои руки. Почему-то вспомнилось, что когда он держал Юлю, кожа на руках была серая, как клубящийся вокруг туман. А он тогда даже и внимания не обратил, подумал – показалось.
– Городецкий, – окликнул Тёмный. – Тебя фризом стукнуло или что? Забыл, как форму принимать?
– Нельзя забыть то, чего не знал, – вяло огрызнулся в ответ Светлый.
Так получилось, что с Сумеречным обликом при обучении в Ночном Дозоре особо не церемонились. Из поступивших на обучение, лишь единицы достигли бы Второго уровня, с которого формирование Сумеречного облика становилось возможным. Поэтому обычно облик задевали лишь вскользь, справедливо полагая, что всё необходимое Иные узнают самостоятельно. Антон и в самом деле сам нашел бы всю нужную информацию. В крайнем случае, спросил бы у Гесера. Но его рост до уровня Высшего был таким стремительным и сопровождался таким количеством событий, что о Сумеречном облике во всей этой суматохе как-то позабылось.
Демон устало вздохнул, похоже, поняв его метания.
– Всё у тебя, Городецкий, не как у Иных. Зачем хоть облик нужен помнишь?
– Помню.
Это было одной из немногих вещей, что новичкам Иным объясняли. Чем выше уровень Иного, тем ниже он может опускаться. Чем ниже слой Сумрака, тем он враждебнее. Тем больше он тянет сил. И Сумеречный облик выступает как броня, несколько снижая давление Сумрака.
– Хорошо. Ты с Сумраком едва не за ручку ходил, так что придется проявить фантазию. – Демон захихикал, что с его увенчанной клыками пастью смотрелось жутко. – Так что вспомни первое погружение при Инициации.
Действительно, хорошее воспоминание, чтобы напомнить себе, как не любит Сумрак чужих. Первое погружение, не зависимо от того будешь ты Светлым или Тёмным, всегда становится потрясением. В мгновение ока ты оказываешься в среде, которая всеми силами пытается тебя задавить. В первые секунды давление так велико, что закладывает уши и рябит в глазах. А потом ты оказываешься в Зазеркалье. Мёртвое отражение реального мира. Ледяной ветер, пробирающий до костей, беспросветная сырость и серость, следующая за тобой по пятам, разбавляемая лишь кляксами синего мха. Унылое зрелище. И по началу пугающее.
Всё это Антон ещё помнил. Со временем, когда Иной всё чаще спускается в Сумрак, всё выше поднимает уровень, эти ощущения отходят на второй план, становятся чем-то привычным. Как шум машин на улицах города. У Городецкого же, всё и правда было не как у Иных. Пусть с Сумраком за ручку он и не ходил, но взаимодействовал с ним часто и весьма нестандартно. Так что давление даже на самых низких уровнях им едва ощущалось. А неожиданным побочным эффектом стало временами возникающее чувство слежки. Чужой внимательный взгляд, прожигающий спину в Сумраке, не был злым или недоброжелательным. Его почему-то хотелось сравнить с взглядом любопытного ребенка, наблюдающего за хомячком. Как Антон не старался, неведомого Наблюдателя обнаружить так и не получилось. Так что вскоре он это оставил.
Светлый вздохнул, отгоняя мысли и воскрешая воспоминания о первых походах в Сумрак. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем кожа начала сереть. Завулон задумчиво хмыкнул и замер с хмурой гримасой, рассматривая наконец изменившегося Антона. Даже кончик хвоста, до этого беспокойно вьющийся, напряженно замер. Светлый постарался осмотреть себя насколько мог.
Кожа его действительно была серая, как и Сумрак вокруг. Она обтягивала мышцы, как перчатки, отражая каждое их движение. Член, к счастью, не был выставлен как у демона на всеобщее обозрение, а вполне цивильно прикрыт странного кроя набедренной повязкой. Тихий звон, знакомый ещё с инцидента с Юлей, заставил мужчину обернуться. У него были крылья… Больше скорее декоративные, чем функциональные, но они были. Такие же серые, как он сам, тихо звенящие от каждого движения. Антон протянул ладонь и осторожно коснулся твёрдых, прохладных перьев, словно отлитых из железа, но при этом не весящих ни грамма.
– Ну? – нетерпеливо поторопил Антон, невольно копируя Темного. – Как я выгляжу?
– Как наказание, Антоша. За все мои грехи, – ехидно ответил Завулон.
– Артур.
Темный насмешливо фыркнул.
– Ты выглядишь как тень, Городецкий. Не удивительно, что дозорные испугались. Даже ауры не видно. – Мужчина помолчал. – Хотя нет, есть немного. Пара миллиметров едва будет.
– Опиши лицо.
– Безликое. Посмотришь и не узнаешь, отвернешься – не вспомнишь. Глаза только если. Сразу видно, кто тебе форму подарил, – ехидно улыбнулся Завулон. Антон тут же вскинулся, подаваясь вперёд. Гесер о его форме точно так же говорил.
– Подарил? Кто?
– Сумрак, кто же ещё. У тебя глаза его. Желтые, кошачьи.
– Удовлетворил своё любопытство? – не стал реагировать на его слова Городецкий. Вместо этого он обернулся, вновь рассматривая свои крылья. Интересно, какими они будут в полном облике? А управлять ими он может? Словно в ответ на его мысли, перья дрогнули и крылья слегка расправились.
Тёмный пару секунд молчал, будто позволяя ему вдоволь рассмотреть неожиданное приобретение. И, наконец, тихо позвал.
– Пойдем, Светлый, прогуляемся.
Антон оставил крылья в покое и посмотрел на демона.
– Такого уговора не было.
– Не волнуйся, тебе понравится, – уверил Артур, и, ничуть не считаясь с его мнением, не спеша куда-то побрёл.
Антон отставать не стал. Всё же любопытство было свойственно не только Темным.
– Куда мы?
– Слышал про Пути, которыми ходят Тёмные?
Светлый на мгновение замер, осмысливая предложение и отставая на пару шагов, а потом поспешил следом.
– Светлым там опасно.
– Тёмным тоже не сладко. Но у нас есть преимущество. У вас, Светлых, аура очень яркая. За пару километров видно, не спутаешь. Да и облик соответствующий.
– У Тёмных аура тусклая. И облик чаще демонический.
– Верно. Мы сливаемся с толпой.
– Какой ещё толпой?
– Сейчас увидишь. Готов?
– Нет.
Антон не успел толком проговорить отказ, как Завулон дёрнул его за руку, увлекая в ало-ржавое марево.
Местность походила на смесь Третьего и Четвертого слоёв. Небо пылало. Алое полотно разбавлялось пятнами оранжевых и золотых облаков. Таких огромных и плотных, что казалось они вот-вот свалятся на землю под тяжестью собственного веса. Под ногами хрустел тёмно-бордовый песок, словно напитанный кровью. На расстоянии в четыре-пять метров путников обступал не вписывающий в цветовую гамму синий туман, в котором тут и там мелькали размытые тени. Пространство вокруг наполнял неясный треск, навевая безотчетную тревогу. Ещё и неведомый наблюдатель вновь дал о себе знать, внимательным взглядом прожигая крылья.
– Это и есть те знаменитые Пути? – растерянно озираясь, уточнил Антон.
– Они самые.
– А я здесь уже был.
– И когда же? – недоверчиво обернулся Завулон, рассматривая Светлого.
– Первый раз лет десять назад. К Надюшке на утренник опаздывал. Про Пути ваши вспомнил. Помню, на пару шагов мелькнуло что-то сине-ржавое, а вышел уже у здания садика. А второй был сегодня. Когда к Юле спешил.
Пару мгновений между Иными царила тишина.
– Городецкий, – устало вздохнул Тёмный, – у Иных инфарктов не бывает. Но с тобой, чувствую, возможно всё. Вот и как ты потом вечность без меня доживать будешь?
– Счастливо, – буркнул Антон, продолжая осматриваться.
– И скучно, – глумливо добавил Завулон.
Светлый промолчал. Возразить особо было и нечего. Тёмный на это лишь улыбнулся.
Синий туман беззвучно колыхался вокруг. Время от времени в нём мелькали тёмно-синие тени, но всегда проходили мимо, не выходя к Иным, словно вовсе их не замечая. Но, похоже, одна из теней наконец их заметила. Замерла и стала увеличиваться, приближаясь. Антон напрягся, собираясь подвесить на пальцы заклинание, но его остановила тяжелая ладонь, опустившаяся на плечо.
– Не стоит. Ещё больше тварей привлечешь.
– И как тогда?
– Как все Тёмные, Антоша, когтями да зубами.
Светлый недоверчиво покосился на него. Но Завулон выглядел вполне серьёзным, не сводя взгляда с приближающейся твари.
– Не волнуйся, Городецкий, тебя не тронет.
– Думаешь?
Завулон отвлёкся от синей завесы и хитро покосился на мужчину.
– Хочешь, поспорим?
Тварь наконец подошла достаточно близко, чтобы её можно было рассмотреть. Больше всего оно походило на паука. Длинные чёрные конечности заканчивались маленькими ладонями с не менее длинными когтистыми пальцами. Крупное округлое тело по центру покрытое то отваливающейся чешуей, то пучками свалявшейся шерсти венчалось деформированным человеческим черепом с лохмотьями свисающей с него кожи, несколькими челюстями и красными бусинами-глазами хаотично разбросанными на лице. Тварь не спеша приблизилась на расстояние вытянутой руки и пригнулась, то ли принюхиваясь, то ли рассматривая гостей Путей.
Антон тихо выдохнул, выпуская скопившееся напряжение, и хотел уже сделать шаг в сторону от существа, но ладонь на плече лишь сжалась сильнее.
– Стой на месте, Городецкий.
– Что за игры, Темнейший?
– Смотри, – бросил тот вместо ответа, кивнув на тварь.
Та и впрямь, словно удовлетворив любопытство, отвернулась от Светлого и посмотрела на Тёмного. Ей хватило пары секунд, чтобы всё рассмотреть, распахнуть обе пасти и издать явно враждебный стрекот. Поток силы предотвратил нападение, отправив переломанное существо обратно в туман.
– Ты же говорил, оно не нападет? – с укором обернулся Светлый.
– На тебя оно и не напало. Так что я победил, – клыкасто улыбнулся Завулон. Антон отстраненно подумал, что Тёмный сегодня слишком уж много улыбается. И руку с плеча так и не убрал. Не к добру это.
Словно подслушав его мысли, Завулон дружески хлопнул Светлого по плечу и отошёл.
– Ну, бывай, Городецкий.
– Эй, постой!
Не услышав или напротив проигнорировав его, Тёмный скрылся в тумане. Антон потеряно огляделся. О том, как вернуться в привычный Сумрак, у него было лишь смутное представление. С губ сорвался раздраженный вздох. Тени не было. Как и Завулона. Вопрос о том, как выбираться оставался открытым. Где-то слева раздался очередной злой вой. Антон обернулся, замечая стремительно приближающуюся фигуру. Мужчина замер, подвешивая на пальцы заклинание и готовясь пустить его в ход. Но этого вновь не потребовалось. За спиной ящероподобного монстра неожиданно возникла смутно знакомая мужская фигура. Схваченная за облезлый, полуразложившийся хвост резко обернулась, клацая кривыми чёрными зубами. Фигура не шелохнулась, лишь сильнее дёрнула создание на себя. Монстр вздрогнул, через мгновение расползаясь рваными хлопьями мутно-синего тумана. Тигр проследил за тем, как его остатки рассеялись по багровому песку, и наконец посмотрел на Антона.
– Привет.
– Здравствуй. Твоих рук дело? – Городецкий кивнул на себе за спину, намекая не только на лишнюю пару конечностей, но и на собственный странный облик в целом.
– Моих, – не стал отпираться посланник сумрака, слегка улыбаясь.
– Зачем?
– Ты забавный. Но не осторожный.
Лишнего он не добавил, да Антону оно и не нужно. После объяснений Завулона слова Тигра стройно легли в картину.
– Тогда может поможешь ещё разок? Подскажешь, как отсюда выбраться?
Тигр вздохнул. Терпеливо и немного устало, как рядом с любимым, но глупым ребенком. Вместо ответа он лишь толкнул Антона в плечо, заставляя сделать неловкий шаг назад. Туман разошелся, словно спугнутый чужой силой, и вновь схлестнулся, скрывая из виду странные Пути Темных. Реальный мир почти оглушил. Звуки обрушились лавиной, яркий свет ударил по глазам, ослепляя. Потребовалось несколько долгих минут, чтобы привыкнуть к многообразию красок вокруг.
– Долго ты.
Голос Завулона впился в мысли, давая неожиданную опору. Антон глубоко вдохнул странно горячий воздух, чувствуя, как он томным теплом расходится по телу. Светлый сглотнул, мимолетно облизнув пересохшие губы, сталкиваясь взглядом с подозрительно довольным Тёмным. Откуда-то возникла странная мысль, что мужчина по-своему красив. Кольнуло пальцы от желания запустить их в короткие черные волосы, взъерошить, растрепать, лишая обычной аккуратности. Увидеть в печальных серых глазах редкий проблеск удивления. Антон вновь вздохнул, стремясь удержать в узде сбивающееся дыхание, и тряхнул головой, пытаясь привести в порядок дурные мысли. Тихий смех Завулона будоражащей дрожью обласкал ноющую от жажды прикосновений кожу.
– Что, Антоша, кроет?
– Из-за чего это?
– Из-за смены облика. Почти как у оборотней.
Антон нервно сжал пальцы в попытке прогнать зуд с их кончиков. Беспокойно прошелся от стены до стены, чувствуя, как внутри все кипит от нервной энергии и горячего, тягучего желания. Легче не стало. Хотелось одновременно задать тысячу вопросов и сделать тысячи вещей. Как самостоятельно менять облик? У Завулона твердые губы? Насколько далеко можно пройти Путями? Прикусить бы его тощую шею, пока не останутся синяки. У него ушло преступно много времени, чтобы понять. Взгляд сам собой метнулся к Тёмному. Завулон выглядел спокойным, как и всегда собранным. Крепко держал в руках кружку чая и смотрел. Смотрел тёмно-серыми как грозовое небо глазами внимательно, словно ловя каждое движение. Чужой взгляд огнём разлился по венам, ощущаясь почти что кожей. Антон отвернулся. Чайник был ещё теплый, а пить хотелось страшно.
-–Так будет каждый раз?
– Со временем привыкнешь.
Скрипнул отодвигаемый стул. Как сильно можно трансформировать облик? За спиной раздались тихие шаги. Прикоснуться бы к бледной коже. Чужое плечо замерло рядом, всего в паре миллиметров от его, опаляя своим теплом даже сквозь слои одежды.
– Спросишь что-нибудь? – насмешливый голос Завулона заставил крепче сжать кружку.
– Спрошу.
Антон поднял на него взгляд и невольно переступил с ноги на ногу. Хитрый довольный прищур вновь выбивал почву под ногами. На мгновение показалось, что он вновь падает сквозь туман, прямо в чужие расширенные будто от боли зрачки. Узкая ладонь, опустившаяся на бедро, жжет даже сквозь слои ткани и дышать лишь сложнее. Вцепиться бы в его руки, до красных полукружий ногтей на коже, и спросить, привык ли он сам?
– Ты мне язык не откусишь, Антоша? – словно бы глумливо поинтересовался Тёмный, чуть приближаясь. Его дыхание опалило лицо, и Антон мог бы поклясться, что его кожа сейчас покраснела как в лихорадке. Так, как он себя сейчас и ощущал.
– Откушу, – не слишком уверено ответил Светлый, наблюдая как на чужих тонких губах змеится усмешка.
– Вот и проверим.
Губы у Завулона и впрямь оказались неподатливыми. Все его спокойствие в миг слетело, обнажая такую же глубоко запрятанную жажду. Антон подался ближе, сминая в ладонях чужую рубашку. Сам себе казался сумасшедшим, словно затерявшимся в бреду в своих нелепых попытках прижаться ближе, ощутить под руками биение чужого сердца. Ладонь Темного, забравшаяся под футболку, такая горячая, что кажется вот-вот оставит ожоги. Завулон жадный, нетерпеливый. Сжимал в объятиях, будто пытаясь вплавить в себя, целовал, словно выпивая Силу вместе с дыханием.
Короткие ногти Темного с силой прошлись по спине, заставляя выгнуться, грудью ощущая его быстрое, загнанное дыхание. Антон пересохшими губами поймал сухой раскаленный воздух и, потакая своему недавнему мимолетному желанию, запустил пальцы в аккуратно уложенные волосы. Сильный укус пришелся на шею, словно в отместку за самоуправство, срывая первый тихий стон. Завулон хмыкает, ужасно самодовольно, заставляя кровь едва ли не вскипеть в венах. Его пальцы, сильные, длинные, преступно ловкие, спустились к ремню, чуть не выдирая его из шлевок. Ладонь у Темного сухая и теплая, когда он крепко сжал Антона сквозь ткань белья. Движения медленные, неспешные, скорее изводили, чем доставляли удовольствие. И Светлый лишь сильнее тянул чужие короткие волосы, слыша в ответ тихое шипение.
Всё прекращается также внезапно, как и началось, оставляя наедине с воздухом, неприятно холодящим распаленную кожу, и опустошающим чувством одиночества. Антону требуется почти полминуты, чтобы осознать эту стремительную перемену. Завулон стоит в шаге от него, страшно самодовольный со своей смятой рубашкой и спутанными волосами. И если бы не эти приметы, Светлый сам ни за что бы не подумал, чем тот только что занимался. Городецкому же остается лишь догадываться как выглядит он сам с огнём пылающим на шее укусом, с царапинами горящими на спине. С трудом сглотнул, подавляя желание податься вперед, вернуть пропавшее тепло.
– Купи нормальный чай, Антоша. А то с этим у нас разговора не получится. До завтра, Городецкий.
Темный уходит Сумраком, не дожидаясь ни ответа, ни заклинания, готового сорваться с пальцев. Антон прислоняется к столу, чувствуя странную усталость. До завтра… Завтра он ему точно что-нибудь откусит.