Карету трясло на ухабах, кочках и всяческих ямках, которых отчего-то оказалось так много на песчаной дороге. Скрип колес резал слух.

«Избежать женитьбы. Избежать. Избежать…» — ликующе дребезжали бубенцы. Артур закрывал уши ладонями. Он никак не мог сосредоточиться на привычном ему безобразии, замедлить ход прыгающей с ветки на ветку мысли. В чём могла бы заключаться его помощь? Быть может, Микаэль задумал с помощью его профессиональных фокусов отвлечь всеобщее внимание и тихонько улизнуть в открытое море? Или, как говорил король, организовать некий сюрприз, после которого невеста сама не захочет идти под венец? Артур напрягал фантазию, раскапывая всё новые и новые её протоки, круша плотины, меняя течение. Ни одна его идея не могла родиться в голове Микаэля, они все были бестолковыми, одна абсурднее другой. Нет, Микаэль явно не мог играть так мелко. И в его большой игре требовалась помощь Артура. Кусая губы от ожидания, Артур елозил на мягких сидениях. Хотелось прыгать, скакать, куда-то деть волнами накатывающую энергию. Томительное путешествие вызывало зуд.

Артур глядел в оконце, но видел лишь полотно неспешно движущихся мимо полей. Скорее бы, скорее.

Служанки без устали кудахтали. На первый час поездки Артур, всё ещё не улавливая истинной цели своего пребывания здесь, нашёл себе развлечение.

Он показывал фокусы своим попутчицам. Доставал монетки из их ушей, их до поросячьего визга веселил этот фокус. Возможно, из-за того, что монетки Артур отдавал им безвозмездно. Когда монетки в его карманах закончились, он принялся жонглировать мячиками. После особенно неприятной кочки, один мячик ускакал в окно. Бежать за ним в чистое поле Артур не захотел. Он бы без проблем догнал свою карету, даже если бы решил переговорить с местными трясогузками, так медленно она катилась, но ему не хотелось попадаться на глаза. Да и монетки забавляли служанок куда сильнее.

Когда на смену золотым колосьям ржи пришли высокие стебли цветущего кипрея, у Артура заныла задница. Ступни то и дело затекали, ему чудилось, что его ноги покоятся не на трясущемся полу, а на спинах ежей. Пальцы с каждой кочкой пронзало иголками. Уставшая спина то сгибалась, то выгибалась, одеревеневшие мышцы с хрустом отзывались на каждую попытку сменить позу. Артур был готов поклясться, что ещё минута и он не усидит на месте. Но проходила минута, затем час, затем ещё час, ещё минута…

Аллен поравнялся с каретой. Его золотистый конь фыркнул, привлекая внимание. Артур высунул голову из окна, подставляя солнечным лучам щёки.

— Дружище, это же ты! Скажи, что мы уже приехали!

— Извини… — Аллен усмехнулся, — Тебе там, должно быть, очень душно.

— Не то слово, эти служанки очень, — понизив голос, пожаловался Артур, — очень душные! Мы ещё, кстати, не приехали?

— Всё ещё нет…

— Даже сейчас?

Аллен покачал головой. Карета подпрыгнула, угодив в яму, и на мгновение остановилась, позволяя лошадям себя вытянуть.

— О, вот теперь, должно быть, приехали!

— Почти…

— Правда? — искра надежды зажглась и потухла, стоило Аллену закончить фразу:

— Через полчаса привал устроим. Первая наша остановка из… — он призадумался, — семи, кажется.

Артур взвыл.

Мысли затягивали его в водоворот предположений. Быть может, Микаэль собирается отобрать шутовской колпак и выдать Артура за себя же, оставив на растерзание графине? Не пройдёт и получаса, как он бесповоротно сойдёт с ума.

Однако через полчаса Артур ещё находился в своём уме. Практически. Он не осознал, когда стих скрип колёс. Его по инерции продолжало трясти. Он вывалился из кареты, не найдя дрожащей ногой ступеньку, и был очень счастлив прижаться щекой к неподвижной земле. Зарывшись носом в травинки, он втянул запах сырости.

— Наконец-то!

— Долго ты собираешься здесь разлёживаться? — Артур неохотно оторвал лицо от земли. Он не был уверен, что возникшие перед его носом сапоги принадлежали Микаэлю, но голос — определённо.

— Собираюсь разлёживаться здесь до тех пор, пока лично Вы не засунете меня в карету на обратном пути.

Сапоги пропали. Откуда-то со стороны слышались голоса, смех и переругивания, доносился аромат еды. Артур не хотел вставать, поэтому Аллен заботливо подставил ему под нос миску тушёных овощей. Всего первая остановочка, дальше предстояли ещё шесть, а из Артура будто уже выкачали все силы, он не привык на столь долгий срок погружаться в раздумья. Может, Микаэль заставит его напасть на графиню… Артур поделился с Алленом своими предположениями, на что получил дружеский тычок в бок и фразу «всё может быть».

В карету его запихивал тоже Аллен. На полный желудок путь оказался удивительно сносным. Артур попросту заснул, обнимая колпачок. Ему снилось, что все его страшные догадки оказались верны.

Вот он с короной на голове стоит у алтаря, к нему по ковровой тропинке идёт невеста. Под фатой оказывается осёл и начинает жонглировать бубенцами, нагло оторванными с колпачка. А сам колпачок беззвучно болтается на голове Микаэля, решительно надвигающегося на невесту и заносящего над головой кинжал. Артур глазеет на всё это, улыбаясь во весь рот.

А потом на его волосы опускается что-то тёплое. Чья-то нежная, совершенно девчачья ладошка гладит его по голове.

— Эй, просыпайся, — он услышал вовсе не девичий голос. Аллен, наполовину втиснувшись в дверцу кареты, стоял на ступеньке.

— Неужели взаправду приехали?!

— Не совсем… Вылезай скорее.

Выбравшись из кареты, Артур увидел темнеющую впереди гору чего-то чёрного. Чуткий нос уловил запах копоти. Вокруг бегали люди.

— А что, собственно, произошло?

— Постоялый двор… сгорел, — сообщил Аллен. Его брови были задумчиво нахмурены, мыслями он без сомнений улетел значительно дальше, чем Артуру когда-либо удавалось.

— Ищите выживших, — голос советника раздался совсем рядом. Аллен отбежал на этот зов, а Артур не знал, к кому следовало подойти. Конь шлёпнул губами у его локтя, но страх не успел пробудиться ото сна. Артур погладил его по морде, глядя на мельтешащих впереди солдат. На краю опушки он заприметил своих попутчиц, они со страхом в глазах смотрели на угольные руины. Он направился в их сторону, на мгновение задержавшись неподалёку от советника. Тот спорил с Микаэлем, Артур не мог позволить себе пройти мимо, не погрев уши.

— Разбиваем лагерь здесь, по темноте продолжать путь опасно.

— А здесь по-твоему безопасно? Если поджигатели ещё поблизости.

— Вашей жизни ничто не угрожает, будьте в этом уверены, Ваше Высочество, — Артур почти слышал, как глаза советника закатились на затылок. — О Вашей безопасности позаботится стража.

— Не нужна мне твоя стража. Мы ещё успеем добраться до ближайший деревушки, — не унимался Микаэль.

— До темноты никак не успеем, и Вы прекрасно это знаете.

От командного голоса советника заложило уши.

— Готовьте ночлег!

На опушке у тлеющего пожарища, некогда бывшего постоялым двором, в считанные минуты развернулся небольшой городок. Конусы шатров и палаток глядели на первые мигающие в небесной синеве звёздочки.

По просьбе служанок Артур приволок в лагерь охапку хвороста и теперь чувствовал себя не столь бесполезным. Он вился вокруг разгорающегося костра, скорее мешая, чем помогая. Служанки хихикали, помешивая ароматное варево в котелке.

— Бездельничаете? — Микаэль возник из-за спины и с ужасающе важным видом уставился на стол с припасами. Описать его физиономию иначе не получалось.

— Ваше Высочество! — в один голос воскликнули служанки, даруя ему низкие поклоны. Артур кланяться не стал. Он без того успел за сегодняшний день повалялся перед ним лицом вниз.

Микаэль взял со стола бутылку вина, секунду повертел её в руках и бесцветно произнёс, как будто к ней же и обращаясь:

— Ты ночуешь со мной, — перевёл взгляд на Артура. — Ужин с тебя.

Артур вмиг потерялся. Поварёшка выскользнула из чьих-то рук, ударяясь о носок его башмака. Служанки в один голос охнули.

***

— Ты вообще меня слушаешь? А ну повтори, что я только что сказал!

— Да-да… Принеси ему вяленого мяса, я не знаю. Может, там уже и куропатку какую зажарили…

— То есть, ты услышал только про ужин! — Артур схватился за голову. Так и не удостоив его своим вниманием, Аллен с интересом ковырял палкой обуглившиеся доски, некогда служившие полом.

— А чем я ещё могу тебе помочь? Из нас двоих ты всегда ловчее проникал в его сознание.

Артур моргнул, будто о его глаз ударилась муха. Аллен продолжил бубнить куда-то в пол:

— Я не могу предугадать его мотивы. Вряд ли он позвал тебя для развлечения, но и не думаю, что намеревается мстить тебе за то ночное похождение… Хотя на твоём месте я бы вёл себя осторожнее, — он наконец оторвал взгляд от углей и поднялся на ноги, опираясь на одну из чёрных балок. Артуру показалось, что теперь его вознаградят за терпение, но Аллен ещё глубже погрузился в свои размышления, вслух проговаривая:

— Хм, до сих пор тёплая… — и уставился на свою угольную ладонь. Здесь больше нечего было ловить.

Бубенчики оживлённо звякали, точно переговариваясь между собой, пока Артур топал назад в лагерь. В голове была какая-то каша. Какая-то каша оказалась и в миске, которую Артур поставил на поднос. И ещё блюдечко с тонко нарезанным вяленым мясом. И бумажный кулёк с кусочком сыра. И гроздь винограда. И апельсин. И рекомендованная Алленом куропатка в самом деле прожарилась, тоже находя себе место на подносе.

Отличить палатку Микаэля от всех остальных не составило труда. Её установили первой, этакий огромный шатёр с вензелями в самом центре опушки. Створки, служившие дверью, были завешены, Артур без стука вломился в королевскую обитель. Во-первых, стучать было нечем и не обо что. А во-вторых, он так уже делал.

Посередине палатки стоял невысокий узкий столик, куда тут же был отпущен груженый яствами поднос, потеснив уже имеющуюся там бутылку. Артур успел удержать её от падения, расплескав совсем немного вина. Пробка скатилась на землю.

— Кушать подано, мой принц! — объявил он, торжественно возвращая бутылку на край столика.

— Ты когда-нибудь перестанешь всё ронять? — Микаэль стоял к нему вполоборота. Артур с тоской заметил, что пуховой подушке в его руках было обращено куда больше внимания.

Он не хотел отвечать на язвительность, пускай она и была брошена без явного недовольства. Куда сильнее его волновало иное. Набравшись смелости, Артур спросил:

— Могу я поинтересоваться, отчего Ваша душа пожелала лицезреть меня на сон грядущий?

— Можешь, — Микаэль наконец отбросил подушку в изголовье кровати и вопросительно посмотрел на Артура. Артур потерялся ещё раз, тихонечко присаживаясь на одну из окружающих столик подушек.

— Так это… Отчего?

— Хочу обсудить твой план.

— Мой… Чего?..

— Как ты собираешься срывать мою свадьбу?

— А я собираюсь? — Артур чувствовал себя эхом, которое никак не может достичь дна колодца. Он переспрашивал вопрос за вопросом, не получая ответа.

— Разве ты не помнишь? — избегая прямого взгляда, Микаэль опустился на подушечку напротив. В его руке блеснул серебряный ножик.

— Не помню… — Артур нервно сглотнул. Если сейчас прояснится, что случилось в ту роковую ночь, он сможет наконец спокойно заснуть. Предположительно, вечным сном, если опасения Аллена окажутся явью. Лезвие ножа взмыло в воздух. Артур зажмурился, но удара не последовало.

— Перед тем, как захрапеть в моей постели, — Микаэль принялся невозмутимо отрезать куропатке ножку, — ты поклялся во что бы то ни стало предотвратить этот порочный союз. Да, так и сказал, порочный.

Кусочек жареного мяса утонул во рту Микаэля.

Артур опешил. Он не мог. Не мог же? Фиалковые глаза были безраздельно обращены к куропатке.

Всю дорогу он думал, гадал, бесконечные часы потратил на размышления о том, что же задумал Микаэль. В какую авантюру он собрался его втянуть. А теперь выясняется, что эту авантюру задумал он сам?

— Хочешь вина? Пьяный Артур был сговорчивее.

Не дожидаясь ответа, Микаэль наполнил кубок вином, а Артур заверил себя, что ни при каких обстоятельствах никогда в жизни больше к алкоголю не притронется. Что его сговорчивый рот ещё наболтал той ночью?

Артур проводил взглядом ещё один сочащийся жиром кусок куропатки. Врезался в губы. Уши под колпаком запылали от самого страшного предположения. Про поцелуй он никак не мог бы проболтаться. Если бы смог — не ужинал бы сейчас в королевской палатке. Правда? Правда ведь?

— Если у меня и был план, то вынужден разочаровать Вас… Я ни секундочки не думал о срыве Вашей свадьбы. А той ночью я, должно быть, пошутил.

Артур врал Микаэлю прямо в лицо, в эти глаза, в эти губы, в это красивое в общем и целом лицо. В горле пересохло, а из напитков поблизости наблюдалась только полупустая бутылка вина. Улыбка трещиной расползлась от уха до уха.

— Ах, пошутил, — фиалковые глаза, кажется, разозлились. Губы Микаэля припали к кубку, алая струйка скатилась по подбородку. Артур поспешно поднялся на ноги, его чуть повело вбок. — Куда собрался?

— Искать потерявшийся план…

— Дорогу обратно найдёшь? — Артур не уловил, про какую дорогу речь: до замка или до палатки, но кивнул. Полы палатки беспрепятственно выпустили его на свободу.

Лагерь беспросветно окутала ночь. Только небольшой костерок, который Артур до отвала накормил хворостом, продолжал гореть. Стражи у королевской палатки обнаружено не было, что сначала Артура очень удивило, а потом напротив обрадовало. Не хватало ещё и здесь слухов напускать.

Он наобум сделал пару шагов, спотыкаясь о неровную землю. Вряд ли Аллен, который будущий королевский советник для Микаэля и нынешний шутовской советник для самого Артура, остался копаться в углях на всю ночь. Где искать его палатку, Артур не подумал заранее, хотя и следовало предугадать, что ему будет необходим его совет.

Он шагнул к палатке слева, изнутри освещённой пламенем. Там велась оживлённая дискуссия. Прислушался к голосам в надежде уловить знакомый. Безуспешно, это была скромная палаточка служанок. У следующей палатки клевал носом стражник.

— А кто у нас здесь? — тихонечко спросил Артур. Стражник не посчитал нужным отвечать. Тогда Артур, ругнувшись бубенчиками, обошёл палатку и встал напротив входа. В прошлый раз Аллен сумел различить его призывной перезвон. Он ещё разок тряхнул головой.

— Какого дьявола ты здесь шумишь, — в освещённой прорези показался длинный нос, а затем остроконечная бородка. Артур отшатнулся, будто увидел привидение.

— Ошибся дверью, простите! Добрых снов! — он не успел сбежать, за рукав его поймала высвободившаяся из соседней палатки рука. Его дёрнули в сторону, другая рука закрыла ему рот. Он провалился в соседнюю палатку. Паника не успела полностью им овладеть, в свете одинокой свечки он рассмотрел бирюзовые глаза и струящиеся по плечам волны осенне-рыжих волос. Он был готов расцеловать своего спасителя, но с поцелуями у него не ладилось. Аллен отпустил его.

— Ты не представляешь, от чего меня уберёг… — как можно тише прошептал Артур.

— Поверь, представляю…

Аллен проводил его вглубь палатки, усаживая на край своей крошечной постели.

— Судя по твоему лицу, что-то опять случилось.

Артур поёрзал.

— Ответь, пожалуйста. В ту ночь, ну, когда мы с тобой переборщили… Я что-нибудь говорил про срыв свадьбы?

— О… — Аллен отвёл глаза. Сейчас возьмёт да расскажет этот треклятый план, ну, разумеется. У Артура дрогнули пальцы. — Про срыв я не помню, мы действительно тогда много выпили. Но против женитьбы ты выступал очень рьяно. Даже на стол залез и заставил весь зал за это пить…

Пускай это и заставляло уши гореть, но было куда больше похоже на правду.

— Значит, теоретически, я мог поклясться в том, что сорву её? — Артур прикусил губу, уже не доверяя даже самому себе.

— Теоретически мог, практически… да что там, тоже мог, — Аллен пожал плечами.

— Тебе следовало меня остановить…

— С чего бы? — из-за пасмурной задумчивости его лица солнечным лучом выглянула ухмылка. — Политические браки вещь очень хорошая, но мотивированный наследник престола - это ещё лучше. Представь, как активно он будет участвовать в переговорах, лишь бы избежать свадьбы! А твоё решение помочь ему в этом — целиком и полностью твоя прерогатива, я на это никак не влияю. Не знаю, что уж у вас с ним происходит, но только глянь, как Микаэль оживился!

Артур оглянулся назад, в последнее время Микаэль обзавёлся привычкой атаковать его именно со спины. Все эти метаморфозы были неспроста, но и оспорить их никак не удавалось. Что-то действительно происходило (и просто так, и между ними), и это что-то Аллен если и не одобрял, то и не отвергал. Совета Артур так и не дождался.

Он вышел из палатки Аллена, но не торопился возвращаться в палатку Микаэля. Стрекотом кузнечиков его позвал лес, и он, ведомый сомнениями, побрёл в темноту. Никто из стражников и ухом не повёл. Хвойные стволы встретили Артура как блудного сына. Он и впрямь чувствовал себя заблудившимся в этой жизни. Вслушиваясь в треск веток под ногами, он поглаживал кору, пробегал пальцами по тянущимся к нему папоротникам. Комарьё вилось вокруг лица, вынуждая звенеть бубенчиками.

— Небо, небо, видишь ли ты, что за чудеса чудятся после твоего нежданного снегопада? — обратив глаза к небу, устланному звёздами, сказал Артур. Где-то в чаще утвердительно ухнул филин.

В ночном лесу мельтешащие мысли, страхи и надежды замедляли своё движение, позволяя разглядеть себя со всех сторон. И Артур благодарно разглядывал их, как звёздочки над головой, сочиняя целые созвездия из возможных сценариев. Туманное будущее оставалось туманным, но пугающее неведение уступило место любопытству. Он дал обещание нынешнему королю сделать всё возможное, чтобы свадьба состоялась, а потом поклялся королю грядущему во что бы то ни стало эту свадьбу предотвратить. Головокружение вынудило его полежать на лужайке ещё некоторое время.

Артур вернулся в королевскую палатку значительно позже, чем планировал (хотя он вообще ничего не планировал). Чуть не прокатившись на валяющейся у самого входа пустой бутылке, он осмотрелся. На столе догорала свой век свеча, остатки недоеденной еды лежали рядом. Из одеяла выглядывала тёмная макушка. У самой кровати, близко-близко был расстелен матрас, а на нём притаилась очаровательно пухлая подушка и сложенное квадратом одеяльце, которое в свете пламени казалось теплее артуровского привычного. Артур стащил с головы колпак, приказывая бубенцам молчать, и, задув свечку, на цыпочках прокрался к своему спальному месту. Даже матрас оказался мягче его койки в поварской каморке. Спрятав сонный колпачок под кровать, Артур утонул головой в гусином пуху. Ему как-никогда раньше требовался план, но привыкшая слушаться сердца голова отказывалась планировать что-то заранее. Сон затуманил рассудок.

— Я не нарушу клятву, мой принц, — прошептал Артур в темноту.

А темнота в ответ зевнула:

— Надеюсь.